Как страстно каждое русское сердце желает войскам Победы. Как верит в доблесть и талант генералов Трошева и Шаманова. Как надеется на стратегическую прозорливость Квашнина. Как восхищается отвагой липецкого ОМОНа. Молится за экипажи "сушек" и вертолетов. За десантников и морских пехотинцев. России нужна эта Победа, чтобы люди наконец взглянули друг другу в глаза. Чтобы женщины рожали и хлеб колосился. Чтобы мерзавцы, вгоняющие кол в русскую могилу, ужаснулись оттого, что кол превратился в гранатомет и шарахнул им в лоб.
Армия, ты выстилаешь своей кровью склоны горы Чабан. Ты салютуешь над могилами своих летчиков и пехотинцев. Ты втыкаешь простреленные штурмовые знамена на взорванных дотах Новолакска. Следи, чтобы у тебя не украли Победу, как это было в Чечне. Чтобы Черномырдин за спиной атакующей "Альфы" не позвонил иорданцу, не сказал: "Товарищ Хаттаб!" Чтобы Березовский своим блеющим голосом не заступился за друга Масхадова. Чтобы Лебедь вновь не уселся с Басаевым за партию шахмат, не повторил хасавюртовское предательство. Чтобы Рыбкин, пустой и звонкий, как сухая тыква, не настаивал на неопределенности статуса Чечни. Чтобы правозащитник Ковалев не мелькал в стане чеченских полевых командиров. Чтобы Масюк не брала интервью у сидящих на коврах террористов. Чтобы Явлинский на заседании Думы не вылезал с пацифистской речью. Чтобы рыжеватый худосочный Волошин, немощный, как прелая ботва, не использовал Дагестанскую войну для введения чрезвычайного положения, для отмены выборов, для сохранения награбленного добра в руках воров-олигархов. Армия, если увидишь кого-нибудь из них на позициях, дай под зад, чтобы летели, не касаясь земли, и вслед им - холостыми, с трассерами!
За оскорбленную Россию!.. За взорванные дома!.. За переломанные кости!.. За слезы наших матерей!.. За Красную площадь!.. Батарея!.. Осколочно-фугасными!.. Залпом!.. Огонь!..
Примак примака видит издалека
Август 1999 г., № 34
Слава Господу, кончилось великое всенародное ожидание. Завершилось долгое раздумие Примакова, когда он, словно буддийский монах, удалился в Гималаи, и отшельником в тихой молельне, постясь, помышляя о судьбах мира и многострадальной России, решал, как ему быть. Как любимцу и надежде народа участвовать в думских выборах? В эти недели тягостных раздумий остановилась жизнь. Крестьянин, взмахнув серпом, так и застыл, забыв опустить его на тучный злак. Воин, прицелившись в супостата, не решался спустить курок, дабы громом выстрела не спугнуть боговдохновенную мысль отшельника. Художник, макнув в краску кисть, не желал перенести яркий мазок на холст, ибо мир без решения Примакова был неполон, не воплощал в себе замысел Божий.
И вот, наконец, - о счастье! - Примаков сошел с горы и объявил народу подсказанное свыше решение. Идет к Лужкову, первым номером, в список от "партии власти", где собрались буржуи, жирные коты, мусульманские президенты, столичные мэры, выкидыши "семьи", заросшие румяной плесенью придворные артисты и живописцы. Все, кто жадно хрумкая, сжирал беззащитную страну, пускал под откос державу, хохотал над вдовами, лупил по головам ветеранов. Среди голода, слез и мора выкатывал на стол огромную, величиной с "Отечество", розовую креветку, к которой сбегались прожорливые дамочки из НТВ, брокеры из "Мост-банка", депутаты из офшорных зон, бритые лидеры из преступных группировок. И все это трещало, хрустело, хохотало, совокуплялось тут же, под столом, специально для передачи "Про это".
Примак примака видит издалека.
Есть шутка Леонардо да Винчи. Он принес в мастерскую легкие забитого на бойне быка. Сложил незаметно в угол, созвал гостей. Запер двери и стал надувать легкие, которые, пузырясь, как липкая пена, наполнили всю мастерскую, до потолка, поглотив беспомощных гостей.
Точно так же раздули и Примакова. Даже бомжи на лавках, когда их ночью будил Киселев, утверждали, что Примаков - их кумир.
Любитель дам, грузинских вин, восточных мудростей и еврейских анекдотов, остроумных разведчиков и карьерных дипломатов, диссертаций и орденских ленточек, Примаков не смог во времена утомленного Брежнева оснастить Советскую Армию в Афганистане знаниями ислама, хитросплетением пуштунских обычаев, философией русской восточной политики. Зато преуспел в свите объединителя двух Германий и расчленителя СССР Горбачева. Председательствуя в Верховном Совете, Примаков, эта политическая "Раиса Максимовна", "реформировал" социализм в свалку этнических отбросов, в огрызки умертвленной цивилизации, в безбрежное горе народов, потерявших великую Родину.
Что он сделал для Родины за годы своей карьеры? Может быть, служа в СВР, раздобыл для России секрет атомной бомбы? Или в жуткие расстрельные дни 93-го подал в отставку? Или после дефолта, когда младореформаторы в цепких лапках унесли из страны ее последнее богатство, Примаков попытался повалить покачнувшийся ельцинизм? Ничуть не бывало, он укреплял режим, смазывая его своей клейкой слюной, как ласточка глиняное гнездо.
Не надо искать его истоки и его родословную. Он был всегда. Переползал из эпохи в эпоху, как скарабей, неся на рогах мистический шар. Первые сведения о нем приводятся еще в древних папирусах, в царствование Тутанхамона, бедного фараона, погубленного каким-то жрецом-академиком.
Примаков не стал ждать 2000 года, испугавшись, что к президентским выборам его забудут. Старый властолюбец пошел к Лужкову, погубив тем самым миф об "Отце нации", "Духовном авторитете России", "Русском Ден Сяо Пине".
Он ни то, ни другое, ни третье. Он упорный политический жук. Круглая ноша, которую скарабей несет на плечах, не является мистическим Шаром Вселенной, а просто катышком козьего помета, в который упрятана драгоценная личинка выживания.
Степаша подыхаша, президеша идиоша
Август 1999 г., № 32.
Кремлевская гильотина нежно чмокнула - и целлулоидная голова Степашина, бормоча неоконченную шутку, покатилась в корзину, где, вывалив синие языки, выпучив страшно глаза, лежали другие отсеченные головы: Примакова, с характерным желтым жирком на обрубленной шее; Кириенко, которая, и отрубленная, продолжает кивать; Черномырдина, с металлическими пружинами и гайками, торчащими из рваного горла. Там же, изрядно подгнившие, издающие характерный запах, валялись круглая, как арбуз, голова Гайдара, рыжая, как тыква, - Чубайса, черная, как баклажан, - Немцова.
Для Ельцина отправить в отставку правительство - как малую нужду справить. Именно так и отнесся народ к отставке Степашина - словно к маленькой смешной гадости, которую совершил президент, известный мастер мочиться прилюдно.
Степашина искренне жаль. Молодой демократ, недотепа, из пожарников, прямо с ночного горшка, по костям своих товарищей, расстрелянных в Доме Советов, по трупам русских солдат, погибших в Чечне, по выгнутой радикулитом спине Примакова, взобрался на самую вершину кремлевской елки. Распушил перья, раскланивался во все стороны, читал стихи, декламировал прозу, шутил с Шираком на тему бургундских вин, с Гором философствовал на тему русской водки, пританцовывал, шаркал ножкой, давал честное генеральское слово, нравился дамам, мнил себя гордым орлом. И вот те раз - стащили за ноги с елки, оторвали башку, ощипали, как обыкновенного петуха, и бросили в суп.
Путина не жаль, хотя его тоже ощиплют. Когда Ельцин назвал его наследником, который способен, благодаря своим заслугам перед Россией (Это каким же? Присоединил Сибирь, покорил Кавказ, построил флот, освоил Космос, написал "Ивана Сусанина", открыл таблицу Менделеева, выиграл Отечественную войну?) - благодаря заслугам он способен сплотить общество и повести страну в XXI век, большинство русских политиков тут же тихо его возненавидело и стало рыть ему могилу. Кроме Собчака, которому по сей день предан этот чекист-"собчакист", и Чубайса, с которым Путин одной масти, - все остальные сразу взялись за лопаты. "Под камнем сим лежит разведчик, довольно блеклый человечек".
Появление тихого, как землеройка, Путина в самом центре русской катастрофы, где кровью хлюпает Дагестан, останавливаются на полях комбайны с пустыми баками, тлеет Рубль и поминутно дорожает хлеб, - это появление пройдет незаметно. Его шелковистую шкурку аккуратно сдерут и повесят на забор рядом с косматой, мокрой, отдающей зловонием шкурой кремлевского медведя, которого устал водить на Цепи Березовский и на которого уже спущено множество злых и неблагодарных собак из "Отечества".
В редакцию пришла телеграмма с пометкой "срочно".
"Цэкабешенство продолжается. Фунтик лопнул. Началась путина. Подробности гробами. Сибирский цирюльник".
Ермак Тимофеевич и Борис Абрамович
Июнь 1999 г., № 23.
Все чувствуют тоску и немощь, даже самые молодые и здоровые. Все поражены невидимой болезнью. Чахнут румяные неунывающие предприниматели. Чахнут вечно веселые эстрадные певцы и модные киноактеры. Чахнут политические партии и государственные институты. Чахнут военные в гарнизонах и космонавты на орбитальных станциях. Вянут на глазах блистательные репутации и карьеры. Умирают, не успев родиться, поэмы и оперы. Сохнут в полях растения. Шелушится позолота храмов.
Все соки земные, все плодоносящие силы иссушаются незримым суховеем - города стоят блеклые, солнце светит тусклое, глаза у людей пустые и мертвенные.
Змей поселился в Кремле. Который год сосет из Родимы соки. Который раз сжирает очередную, отданную ему на растерзание невесту. И все нету сияющего грозного всадника в золотом доспехе, что вонзил бы в Змея копье, освободил пленный народ, разбудил околдованный злыми чарами город.
Виданное ли в истории человечества дело, когда огромная страна, воздвигнутая между трех океанов князьями Олегом и Владимиром, царями Иваном Грозным и Петром Первым, красными вождями Владимиром Лениным и Иосифом Сталиным, держава, отбившая нападение страшных врагов подвигами ратоборцев Александра Невского и Дмитрия Донского, блистательных Суворова и Кутузова, несравненного в своей победоносности Жукова, родина мистических откровений о красоте, добре и вселенской правде, явленных устами Сергия Радонежского и Серафима Саровского, русского провозвестника Пушкина, русских пророков Толстого и Достоевского, чтобы страна, одухотворившая своим красным дыханием весь XX век, совершившая дерзновенную попытку построения "рая земного", - вдруг оказалась собственностью никчемных, безнравственных, пронырливых людишек, сбитых в тесную горстку, именуемую "семьей", и ей принадлежат русская нефть, русское оружие, русские железные дороги и электростанции, русская политика, русское будущее, которое они выстраивают в интересах своего прожорливого клана.
Если клану понадобится продать острова Японии - продаст, и народ промолчит? Если клану понадобится расстрелять из пушек Думу - расстреляет, и народ промолчит? Если клану понадобится пустить в Москву группировку НАТО - пустит, и народ промолчит? Промолчит, если станут волочить по улицам Москвы прах Ленина за "мерседесом" Немцова? Или положат в могилу Неизвестного солдата кости эсэсовца?
Этот отвратительный рецидив феодализма в начале третьего тысячелетия поддерживается колоссальными денежными суммами, на которые "семья" нанимает дивизии внутренних войск, охраняющих августейший сундук, набитый русскими алмазами и золотом. Этот уродливый полу-первобытный строй питают информационные отравы, которые ежесекундно вливают в одурманенное сознание народа телевизионные колдуны и ведуньи. Этот смердящий уклад освещается купленными за злато художниками и певцами, льстивыми царедворцами и циничными трубадурами, окружающими Змея своими мундирами, фраками, церковными ризами. Этот убивающий Россию уклад сохраняется благодаря хирургам, что умело разрезают единый народ на бесконечное множество движений и партий, идеологий и верований, и страна, как тухлое мясо червями, кишит вождями и идеологами, пророками и витиями, над которыми, пригубив мармеладку и выпив шампанское, хохочет Борис Березовский.
Россию спасет не террорист-одиночка, не отдельный, самый популярный политик, не думские выборы и строительство партий, а союз всех сил страны против впившейся в нее "семьи". Согласие еще недавно непримиримых врагов, успевших за эти годы вдоволь наоскорблять друг друга. Пакт, соединяющий оставшиеся, не омертвевшие, не изглоданные Змеем живые начала народа.
Кто Ты, наделенный прозрением и мудростью, людским доверием и бескорыстной волей, готовый возвестить этот спасительный насущный Союз?
Ельцинизм должен быть преодолен, как преодолевается укус кобры, - не примочкой и заговором, а каленым железом.
Бросим к мавзолею штандарты НАТО!
Май 1999 г., № 18.
Как ватага откормленных безнаказанных хулиганов забивает насмерть одинокого прохожего, так страны НАТО забивают Сербию. У сербов больше нет самолетов - все летчики погибли в неравных воздушных боях. На исходе бензин - по капле сбивают из уцелевших хранилищ в бачки "бэтээров" и танков. Рухнули в Дунай и Саву мосты с заслонявшими их стариками и девушками. Садисты в стратосферных скафандрах бомбят поезда, больницы с красными крестами, православные монастыри.
Сербы, когда вашу Родину спустят с дыбы и вы похороните своих милых и близких, прежде чем строить мосты в Нови Саде и родильные дома в Приштине, пошлите юношу, потерявшего невесту во время ночных бомбардировок Белграда, и пусть он вспорет десантным ножом морщинистое брюхо Олбрайт, разобьет о камни череп Соланы. Этот мститель станет сербским святым.
Русские люди испытывают небывалый позор. От жалости к сербам бабы ревут в деревнях. Военные в гарнизонах глушат от тоски водку, поглядывая на свои зачехленные перехватчики и бесхозные С-300. Власть, пронатовская до мозга костей, фальшиво имитирует солидарность, бранит самолеты агрессоров, а сама тихонько, сквозь усы Киселева, хихикает, глядя на пожары Белграда. Черномырдин, чьи подштанники сшиты из звездно-полосатого флага, носит свои неодухотворенные тонны над Европой. После каждой его поездки интенсивность бомбардировок растет, и сербы называют его не иначе как "Бомбино".
В России нет институтов власти. Есть Березовский, друг "семьи", казначей и "галант" Дьяченко, которого в прокуратуре кто-то хотел арестовать, на что банкир ответил молниеносным возвращением в Москву, разносом перед телекамерами Примакова, визитом к разбитому радикулитом премьеру, отставкой страдальца Густова. Что может быть унизительней зрелища опозоренного Примакова, перебросившего через ограду дома правительства низколобую голову своего соратника? Что заставило "мудреца" из внешней разведки и МИДа аплодировать назначению Степашина, чье лицо от гордости напоминало розовый бумажный цветок на могиле убитого чеченцами милиционера? Конечно, после этого популярность Примакова круто полезет в гору. Любовь к нему оппозиции достигнет шекспировских размеров. И нам останется ждать, когда на стальных отточенных пиках чугунной решетки, возведенной еще Черномырдиным вокруг расстрелянного Дворца, - когда на этих ритуальных кольях появятся всклокоченные головы Кулика и Маслюкова.
Власть в России напоминает дырявый кусок старого сыра, изъеденный червями и крысами. Из Кремля и Дома правительства пахнет рокфором. Люди, слушающие Сванидзе, затыкают нос. И гремят по Москве таинственные взрывы, все больше у дверей ФСБ или у синагог, или, что не одно и то же, подле офисов Кобзона. И у Путина, вскормленного от сосцов Собчака, после каждого взрыва все прибывает полномочий.
"Так громче, музыка, играй Победу!" Не отчаиваясь, вспомним золотые от орденов мундиры героев Берлина. Вспомним тяжелый подбородок Жукова, орлиный взгляд Рокоссовского, алмазную Звезду Сталина. Есть среди нас Варенников. Народ, породивший таких героев, породит им подобных. Анекдот с Примаковым, Лужковым, Аяцковым длится минуту, а родная история - тысячи лет.
Получил письмо от русского добровольца, что из Сербии ходил в Македонию и там подорвал "Апач", тот самый, которого не досчитались агрессоры. Пишет, что лучше всего стрелять ему в брюхо, под пупок, где кончается броня и есть доступ к бензобаку. К горящему вертолету лучше не подходить, потому что взорвется боекомплект. Погода, говорит, здесь хорошая, кормят нормально. Интересуется, кто такой "Скиф" из "Отряда владыки Иоанна". Поздравляет с Победой. Зовет к себе.
Граница НАТО проходит через НТВ
Март 1999 г., № 11.
В цивилизации люди общаются через информационное поле - друг с другом, с властью, с культурой, с историческим прошлым. Информация - воздух цивилизации, которым дышат, в котором летают, сквозь который смотрят. Если кто-то захватил информационное поле, как, скажем, НТВ, он захватил воздух. Может его перекрыть, и тогда все живущее в нем задыхается, чахнет, как русская культура, о которой годами не слышно на телевидении, и тогда любимым русским поэтом становится не Есенин, а Бродский. Можно в воздух добавлять "веселящий газ", идиотические игры "Угадай мелодию", "Поле чудес", и вы, опухнув от голода, забыв похоронить умершую мать, ржете с утра до вечера над скабрезностями Жванецкого. Можно подпустить жирную струю сероводорода, чернуху, где люди то и дело взрывают друг друга, четвертуют, поедают своих детей, где нет места доброму поступку и слову, и тогда вся русская жизнь предстает сплошным адом и вам хочется уехать в Америку. Можно впрыснуть нервно-паралитический газ, истребляющий политического лидера или партию, и тогда вы видите, как месяцами травят Маслюкова, требуют запретить компартию, и один Явлинский, он же Жириновский, с пенкой у рта шлифует экран языком. А можно, как это делает программа "Про это" с ведущей негритянкой, вбросить в информационный воздух ампулу с газом "циклон", которым немцы удушали евреев, и тогда ваши дети смотрят про половые извращения, дипломированные профессора учат их правильно мастурбировать.
Группа телевизионных наймитов, засевших на всех четырех программах, собирается вместе и договаривается кого-нибудь убить сообща. На жертву направляют четыре электронных ствола, стреляют залпом, и от жертвы остаются одни разрозненные молекулы. И это называют священной "свободой слова". За эту свободу в вымирающей стране платят двадцать тысяч долларов в месяц, награждают эмблемой "ТЭФИ", похожей на личинку гадюки, а ведущая передачи "Геморрой дня" нетерпеливо играет ножками с очередным посетителем. Эта управляемая банкирами "свобода слова" натравила танки на окровавленный Парламент, выбрала на второй президентский срок неизлечимого калеку, а сейчас готовит срез правительства, диктатуру бриллиантовых воров и чмокающих людоедов. Депутаты, требующие контроль над телевидением, хотят отнять воздух у захватчиков и передать его обратно людям. Вам страшен Сванидзе? Вы кричите: "Мама"? Не бойтесь. Отнимите у него телевидение в "год Пушкина", и он будет не опаснее Черномора, у которого побрили бороду.
В то время, когда Ельцин, Скуратов, Бордюжа, а также кремлевский хозяйственник Бородин с конституционным судьей Баглаем сбежали от трудностей жизни в ЦКБ, - цека-беженцы - страной в их отсутствие правит НТВ. Не надо горевать по поводу вступления в НАТО Польши и Чехии - Горбачев для этого сделал все. Не удивимся вступлению в НАТО Украины - здесь на славу поработал Ельцин.