А как великолепно и благородно выглядит наш "асимметричный ответ", - русские военные стали лучшими в мире по стрельбе из духовых пистолетов. Олимпийские чемпионы, возведенные министром обороны Ивановым в звания капитанов и майоров, выстроятся на рубежах Смоленска и Пскова и станут сбивать вишневыми косточками крылатые ракеты противника. Теперь понятно, почему разваливают крупнейший оборонный завод в Ульяновске, производящий зенитные комплексы "Шилка" и "Тунгуска". Завод перепрофилируется на изготовление духовых пистолетов и надувных крокодилов, в духе военной реформы.
И конечно, удочерение девочки связано с предстоящим празднованием Победы. Это и есть настоящий финал войны, завершающий конфликт двух великих народов. Русские девочки, ставшие сиротами благодаря немцу Грефу, с благословения русского Президента становятся дочерьми немецкого канцлера. Ветераны Отечественной, согласившиеся принять участие в параде, станут шагать бодрее, узнав об этом судьбоносном событии. Не важно, что в дружественной Эстонии открывается монумент солдатам СС. Не пригласить ли их в Москву на празднование Победы? Президент Путин по-немецки приветствует их в Кремле, пожимает руки, на которых еще не стерлись мозоли от "шмайссеров", с интересом рассматривает "железные кресты". Все ликуют, журналисты захлебываются от нежности, иерархи церкви, благословившие олимпийского Чебурашку, теперь благословляют акт великого примирения. Спикер Миронов вытирает батистовым платочком набежавшую слезу. Внук генерала Маргелова тихо рыдает. Нежная, сентиментальная мелодия "Хорста Весселя" ласкает слух кремлевских дам. Первыми не выдерживают и танцуют друг с другом Валентина Матвиенко и Людмила Путина.
Если кремлевские пиарщики, разрекламировавшие "удочерение века", полагают, что эта сладкая пилюля сдобрит "закон о льготах", - облегчит миллионам российских граждан путь в душегубки и крематории, несчетно расплодит сирот, - то они ошибаются. Их пропаганда - отвратительная смесь сусального золота, ядовитой слюны и тухлого рыбьего жира.
Кто меч скует? - Не знавший страха
август, 2004 г., № 32(559)
Есть химия революции, когда частицы общественной жизни начинают двигаться быстрее, в рассоле появляются загадочные элементы, вскипают пузырьки, выделяются газы, поверхность начинает дрожать и дергаться едкой огненной пленкой. И вот уже кроткие, как овцы, "яблочники" надевают черные хламиды моджахедов, мчатся мимо фасада ФСБ, заплевывая краской стелу "однопочечного" Андропова. "Красные активисты", утомленные думской волокитой старших товарищей, приковывают себя в центре Москвы к турникетам. Лимоновцы ставят завесу "красных дымов" перед носом ОМОНа, подставляя худые ребра под удары дубинок. Чернобыльцы, охваченные радиоактивным свечением, двигаются к Кремлю, собирая засевший в печени уран в "критическую массу" взрыва. Ученые, изможденные, как призраки, не отбрасывая тени, бредут к Фрадкову, протягивая к его тучному горлу костлявые руки. Губернаторы вылезли из верно-подданнических сюртуков и направили челобитную Путину: "Царь-батюшка, задолбал ты нас своими льготами…"
Власть обомлела. Лжет, юлит, изворачивается, как кобра, кусает себя за хвост. "Единая Россия", монолитная могильная плита, придавившая русскую жизнь, пытается возглавить протестное движение против себя самой. Интересен профсоюзник Исаев, "борец за интересы простых людей", которых партия власти сводит в могилы по миллиону в год. Примечателен Гудков, сиплая дудка ФСБ, когда-то вместе с Бобковым давивший антисоветчиков, а теперь ставший "Цербером буржуазии".
Испаряется на глазах сусальная путинская идеология "процветающего государства", "Петровской империи", "народа-богоносца". Не действуют блефы "борьбы с бедностью", "удвоения ВВП", "погони за оборотнями". Во всей обнаженной жути предстает комок разноцветной слизи, сожравший живые ткани страны, фиолетовая жуткая опухоль, пустившая метастазы по всей России, - коррумпированная власть, вампир-миллиардер, беспощадный и кровавый бандит. Этот ком слизи сожрал Россию, лишил ее развития, истории, народонаселения. И покуда тянется судебная показуха с Ходорковским, сотни явных и неявных олигархов - нефтяных, алмазных, рыбных, зерновых - гонят за рубеж свои миллиарды. Скупают заграничные футбольные клубы, автомобильные заводы Британии, километры Лазурного берега, дворцы и недвижимость в Испании. Наполняют банки Швейцарии и Кипра "уведенными" навсегда миллиардами, предлагая русскому народу полюбоваться на яичко Фаберже, послушать тошнотворного Винокура, посмотреть, как сверкает бриллиантом пупок собчаковской дочки.
Сопротивление не сводится к экономической борьбе за льготы, снижение тарифов, "достойную жизнь трудящихся".
Оно не сводится к теоретическим симпозиумам, где обсуждаются модели общества, - капитализм или социализм, фашизм или либерализм. Самая совершенная идеология мертвеет, когда на нее смотрит жуткий моллюск власти. Любая экономическая доктрина превращается в "черную дыру" экономики, когда к ней прикасается рука олигарха из РАО ЕЭС.
Реальное сопротивление - это скальпель, вонзенный в опухоль. Только ампутация раковой слизи даст шанс России на выживание. В хирургическую бригаду могут объединиться все группы, все партии, все возрасты, все идеологии, если им дороги страна и народ. Вскипающий рассол сопротивления нуждается не в деньгах, не в партийном строительстве, не в идеологическом творчестве. Он нуждается в лидере, который бесстрашно объявит войну опухоли. Эта война смертельно опасна. "Эскадроны смерти", обслуживающие опухоль, станут убивать лидера, как убили Мартина Лютера Кинга. Суды, обслуживающие опухоль, станут бросать его в тюрьму, как Нельсона Манделу. Телевидение и пресса, обслуживающие опухоль, будут шельмовать его, как шельмовали Ганди. Перфорированный, пробитый пулями череп Павла Хлебникова выброшен под ноги оппозиции для назидания.
Кто станет лидером?
У Александра Блока в неоконченной поэме "Возмездие", которая дышит пророчеством революции, есть строка: "Кто меч скует? - Не знавший страха!" Только бесстрашие, возникающее в кипятке народного гнева, родит Великого Лидера. Только бесстрашие сделает его угодным Богу и сбережет от яда и пули. Только бесстрашие поведет его в бой с опухолью, как вело оно античных героев, христианских святомучеников, "бомбистов" революции.
Не кажется ли вам, что помидоры, яйца, фунтики с майонезом перестают пугать чиновников? Не начинают ли пахнуть специи другой гастрономии? Пора Гудкову и его "единоверцам по защите конституционной опухоли" обратить внимание на дельтапланы и маленькие самолетики, взлетающие с лесных полян. Не станут ли они "люфтваффе" сопротивления?
Революция, вскормленная от сосков олигархов
июль, 2004 г., № 29(556)
Крупный российский капитал - это кровавый ком слизи, нефти, гексогена, оторванных голов, намотанных кишок, внутри которых красуется яичко Фаберже и осуществляется "Программа защиты русского языка".
Убили Павла Хлебникова, дотошного и предприимчивого редактора русской версии американского журнала "Форбс". Он был прислан в Москву "экономическим разведчиком", выведывать истинный размах преступного бизнеса в России, называть все новых и новых криминальных миллиардеров. Объяснять мировому читателю, почему нищий бессребреник Лужков, не имеющий в Москве даже квартиры, имеет жену-миллиардершу Батурину, изготавливающую пластмассовые седалища для унитазов. Почему приостановлено пышное уголовное дело против губернатора Аяцкова - ревнителя публичных домов, поклонника Моники Левински.
Интерес Хлебникова был утолен выстрелом в голову, и это подтвердило, что американцев убивают не только в Багдаде, но и в Москве.
Виктор Иванович Черепков вот-вот должен был обыграть во втором туре "молодого предпринимателя" и стать мэром Владивостока, столицы "приморского криминального края", где гигантские банды заправляют рыбой и крабами, лесом и золотом, контролируют наркотрафик из Азии, заселяют китайцами русские земли. "Растяжка" с гранатой, изувечившая отважного политика, была поставлена бандитами, как знак глубокого уважения к борцу с криминалом.
Пусть нам не лгут, говоря, что крупный бизнес удален от политики. Он и есть - политика, заставившая "Единую Россию" принять закон о лесных и водных угодьях, согласно которому заповедные леса вырубаются под усадьбы миллиардеров, русские речушки и озера становятся собственностью новых князей и баронов, и детишки, дерзнувшие нырнуть за кувшинкой или сломать подберезовик, будут разорваны на куски бультерьерами.
Крупный бизнес - это и господствующая идеология, объявившая частную собственность святыней. Теперь норильские рудники и заводы, построенные зэками, - раскулаченными крестьянами, репрессированными генералами, осужденными генетиками, - служат Потанину, Прохорову и Хлопонину, во имя которых совершалось это несусветное насилие, строилась "индустрия на костях".
Крупный бизнес - это и господствующая культура наслаждений, похотей, извращений, когда в лазурных бассейнах садомиты сверкают бриллиантами, вшитыми в срамные места, истязают на потеху младенцев, и лучшие архитекторы, дизайнеры, модельеры за бешеные деньги создают эстетику разврата.
Крупный бизнес - это и государственная религия, "культ Мамоны", метафизика денег, ради которых начинаются войны, идет торговля детскими органами, продаются государственные тайны и церковные святыни, и каждый год миллион русских людей исчезает бесследно, чтобы возникла новая пятерка миллиардеров.
Олигархи нужны всем. Нужны ЛДПР, чтобы изображать классовую нетерпимость. Нужны Путину, чтобы, пощипывая Ходорковского, выглядеть заступником бедных. Нужны чиновникам, чтобы кормиться олигархическими взятками. Нужны МВД и ФСБ, чтобы выполнять дорогостоящие поручения олигархов. Нужны церкви, чтобы изобличать пороки "сильных мира сего". Нужны офшорным банкам, чтобы отмывать капиталы. Нужны Примакову и Вольскому, этим советским реликтам, чтобы имитировать значительность. Олигархи нужны всем, но не народу.
Народ на существование миллиардеров-мироедов реагирует традиционно по-русски - ненавидит. Эта ненависть праведна, религиозна, в согласии с Евангелием, с рассказами Бунина, с толстовским "Не могу молчать", с ленинской книгой: "Государство и революция". Эта ненависть, чистая, как спирт, устойчивая, как ось земли, неотвратима, как смена времен года. Возмездие мироедам будет ужасно. Александр Блок жил идеей возмездия, вслушивался в нарастающую "музыку революции", предвосхищал ее чудовищный, разрушительный взрыв. Славил разрушение ветхого, безбожного мира.
Мир сегодняшней России будет разрушен. Он находится в противоречии с основными законами бытия. Он - вне ноосферы. Вне русской культуры. Вне заповедей и законов. Пусть не ужасаются дамочки, чудом уцелевшие от побоища, тому, как багряно пылали дворцы на Успенском шоссе, как голодный люд грабил малахитовые кабинеты и выносил золотые унитазы. Пусть историки будущей революции ахают, описывая, как броневики давили дендрарии и газоны в усадьбах Барвихи, как толпа разрывала на части богатых наркоторговцев, всаживала отточенный кол в брюхо держателей овощных рынков, надувала в зад через соломинки юмористов.
Будут потоки крови, пепелища, взорванные электростанции, висящие на фонарях депутаты. В храмах, построенных на кровавые деньги, опять устроят рабочие клубы, засыпят колхозную картошку. Сморщенная, как стручок акации, старенькая Ксюша Собчак из парижской эмиграции напишет жалобную книгу: "Гениталии и гильотины".
Эту новую русскую революцию взращивают олигархи. С каждым клубом "Челси", с каждым сезоном в Куршевеле, с каждым убитым или замученным бедняком эмбрион революции становится все крупнее.
Слышите, он уже сучит ножками, торкает в брюхо матери России.
Кто станет повивальной бабкой русской революции? Кто примет огнедышащие роды?
Золотой жук президента Путина
июнь, 2004 г.№ 24 (551)
Власть в России поражена недугом безостановочной лжи, будто в нее вселился "бес неправды" и тянет за язык по любому поводу. Обещает бороться с бедностью - и отнимает у ветеранов последние льготы. Объявляет "крестовый поход" наркотикам - и разрешает безнаказанное их потребление. Начинает возрождение флота - и ликвидирует дивизию подводных ракетоносцев. Создает сильное государство - и передает оборонные заводы в частные руки проходимцев. Отыскивает друзей в зарубежье - и сдает враждебной Грузии дружественную Аджарию. Сражается с коррупцией - и закрывает уголовное дело по Аяцкову. Ищет управу на чиновников - и позволяет Грефу любодействовать во дворцах Петергофа. Взывает к нравственности - и застраивает города казино и притонами. Стоит на страже свободы прессы - и закрывает программу "Намедни".
Парфенова, изысканного маэстро телевидения, уволили не потому, что он показал людоедов, - все новостные программы с трупиками детей и оторванными конечностями являются каннибальскими. Не потому, что его сотрудница открыла телекамере голый пах, откуда откачивали жир, кишки и гениталии, - все телевидение работает "ниже пояса". Не потому, что в парфеновской передаче вдова Яндарбиева винила в смерти мужа двух русских разведчиков, - их вытащит из Катара другой разведчик, работающий сейчас Президентом. А потому, что "Намедни" оказалась подрывной для отворяемой "новой путинской идеологии", которая воспроизводит царскую идеологию середины XIX века, выраженную формулой графа Уварова: "Православие, самодержавие и народность". "Намедни" действовала, как шальной огнемет, сметая сусальные вавилоны власти, поджаривая фарисеев правительства с церковными свечками, превращая в дым картонный верноподданный народ, набранный из статистов "Сибирского цирюльника".
"Намедни" закрыли за сюжет с Патриархом, поздравлявшим на Пасху "богоизбранного" Путина. За тончайший глум над "презентациями и инаугурациями". За сюжеты "Бедных людей", на фоне которых праздники "золотой молодежи" с президентской "падчерицей" Ксюшей Собчак выглядят, как преступление против человечности.
Предлагаемая идеология - "сэконд-хенд", фальшива и недолговечна. Что и было видно в передачах "Намедни", как в зеркале русской революции. Эта идеология в свое время не спасла Императорский Дом и лишь сообщила катастрофе семнадцатого года черты чудовищного фарса. За Николая II не заступился Синод, отдавая его на растерзание атеистам и богохульникам. Не заступились чиновники и генералы, перебежавшие к Временному правительству, подсунув царю "Манифест отречения". Не заступился "верноподданный" народ, создавший рабоче-крестьянскую армию, перелицевавший империю с "заношенно-белого" на "огненно-красный". Та же участь уготована Путину. Чуть дунет сквознячок - и побегут прочь скороходами "верные" министры и прокуроры, роняя гаснущие свечки. Смехачи и юмористы начнут глумиться над ним, как глумятся сегодня над Ельциным. Артисты и лауреаты забудут его благодеяния и потянутся нетерпеливой чередой к новому властителю, ожидая царских милостей и воздаяний.
И только нищенка у ворот храма Христа Спасителя станет повторять шепелявым ртом: "Обидели мальчика Вовочку, отняли у него копеечку!"
Ветерком мракобесия и кликушества повеяло из храмов-новоделов, из богатых, заставленных "мерседесами" приходов, от пастырей, взявшихся вдруг пасти литературу "жезлом железным".
Сколько их появилось - дьяконов, протодьяконов, псаломщиков, алтарников, келейников, каноников, кто вдруг затеял "искать дьявола" в произведениях современных писателей. Сколько "литературных попиков" присело на золотой пенек путинской идеологии. Шагу не ступят, запятой не поставят, не испросив благословения у батюшки. Дай им волю, зальют лампадным маслом, как шпроту, всю русскую словесность. Ничуть не раскаиваются за "отлучение" Толстого. Поныне считают "Мастера и Маргариту" "сатанинской книгой". Весь Серебряный век называют безбожным. И уж, конечно, не видят в советской литературе "Духа Святого".
Еще недавно гонимая церковь таилась в катакомбах, находила приют в писаниях русских прозаиков, шла на Голгофу за "православный самиздат". Но чуть обустроилась, приоделась, приблизилась к престолу, так и приступила к "исправлению текстов", "изгнанию торгующих из храма". Не против наркотиков и абортов, избиения и вымирания русских, "американца" в Кремле, "миллиардера" в храме возвышает свой сытый голос. Новоиспеченные церковные ортодоксы - не заступники гонимых и слабых, как при митрополите Филиппе Колычеве, не обличители предателей и супостатов, как при святителе Гермогене, а ловцы "филологических чертенят" в творениях "невоцерковленных" писателей.
Не страшно, но горько. Горько за престарелого писателя, когда-то партийного активиста, что идет-идет, да и остолбенеет на проезжей части, не дойдя до "осевой", чтобы у всех на виду помолиться за власть, которая, как он полагает, "от Бога". Все жуткие годы избиения России и погубления народа он молился за Горбачева и Ельцина, а теперь молит Бога за Путина. Не как за "врага своего", а как за благодетеля и помазанника. Воистину, "Дух дышит, где хочет". Но и маразм, как противоположность Духу, тоже икнет, где пожелает.
Глубинное русское православие и поныне исполнено молитвенной высоты, богооткровенного служения. Истекает слезами над поруганной Родиной, обретается в чумном бараке, в туберкулезной тюрьме, в воюющем батальоне. Окормляет нас, грешных писателей, как окормлял Владыка Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Как напутствовал на краю могилы старец Филадельф, в схиме отец Моисей. Как накрывал нас мантией своей бесконечной любви батюшка Николай Гурьянов с псковского острова Залита. Как судит нас и спасает духовник газеты "Завтра" отец Дмитрий Дудко.
Братья, не молитесь на что попало. Вам кажется, что это золоченая рака во храме путинской власти. А это большой золоченый жук на бриллиантовых ножках, внутри которого истлевший прах и сценарий очередного фильма Никиты Михалкова.
Пасха - национальная идея россии
апрель, 2004 г. № 16 (543)
Глубоко убежден, что Пасха является "национальной идеей" России. Пасха, понимаемая как вселенский порыв к преодолению смерти, к возрождению, к воскрешению из мертвых, к созданию бессмертного богоподобного человечества. Это убеждение складывалось из чтения Святого Писания, трактатов по русской истории, русских стихов и романов. Я участвовал в "советском проекте", видел возведение великих плотин, запуск "Бурана", геополитические войны на всех континентах. Видел крах СССР, пулеметы, стрелявшие по героям 93-го года. Мое убеждение - плод раздумий, личных, часто трагических переживаний, опыт, которым наградила меня судьба. Этому убеждению есть ряд предпосылок, порой мистических, из моей собственной жизни.