Синий, как утопленник, Ельцин возглашает с экрана "переворотный" Указ 1400, распускает Советы и российский Парламент. Ночные туманы у Дома Советов, где погашены окна и уличные фонари окружены фиолетовыми льдистыми кольцами, в которых движутся погребальные "духи тьмы". Утренний солнечный блеск, в котором, как "духи света", являются к белому Дворцу защитники, - "Трудовая Россия" в пластмассовых касках, казачья сотня с золотобородым сотником Морозовым, "баркашовцы" с тяжелой поступью в камуфляже, "Союз офицеров" с потускневшим золотом советских погон, священники с хоругвью. Первая баррикада у Горбатого моста, из поломанных ящиков, древесных веток, строительного мусора, у которой всю ночь звучат гитары, поют про "Варяга" и "Катюшу", братаются бомж и писатель. Отчаянный бросок автоматчиков Терехова, стремящихся захватить "узел связи", - первая кровавая стычка, "красная ласточка восстания". Клевреты Лужкова окружают Парламент зубчатой "спиралью Бруно", ставят вокруг оцепление, отключают от Дома Советов воду, тепло, электричество, и в гнетущих потемках огромное пленное здание похоже на снежный сугроб. Подземными катакомбами смельчаки проносят в Дом Советов пищу, запас батареек, свежие комплекты газет, а оттуда, по туннелям и трубам, гонцы пробираются к войсковым гарнизонам, тщетно взывая о помощи. Митинги в разных районах Москвы, в холодных дождях ОМОН избивает народ, топчет начищенными сапогами упавших стариков, бьет дубинами беспомощных женщин. На Смоленской спецназ пускает в ход пистолеты, пробивая черепа демонстрантам. Огромный митинг на Октябрьской площади у памятника Ленину, откуда народ, по взмаху ленинской руки, ведомый бронзовыми матросами и солдатами, валом идет по Садовой, сметает заслоны, расшвыривает щиты, и дубина в руках рабочего крутится, расчищая коридоры толпе. Прорыв заграждения у мэрии и первый огонь пулеметов. Руками растаскивают щучьи "спирали Бруно", обнимают изможденных баррикадников, бьют стекла в ненавистном лужковском гнездовье. Ликуют, празднуя победу, длящиеся "три часа свободы", и в зеленом вечернем небе над белым Дворцом прощально и трепетно пролетает косяк журавлей. Бойня в "Останкино". Бешеные "бэтээры" бьют в упор по толпе, давят скатами горячие трупы, и какой-то подросток неумелой рукой, повторяя жестом "панфиловца", кидает флакон с бензином на корму "бэтээра"-убийцы. Утренний штурм Парламента. Убийства людей иа баррикадах. Танки Грачева поджигают белый Дворец. Страшная черная копоть застилает Москву. Снайперы стреляют по окнам. "Альфа" в скафандрах, похожая на инопланетян, проникает в Парламент, принимает капитуляцию у Руцкого. Вывод защитников из горящего дома, удары цепей, пытки ОМОНа, расстрелы на стадионе "Асмарал", как во времена Пиночета. Страшные дни поражения. Патрули и аресты. Избиения и побеги в леса.
В эти студеные осенние дни мы славим героев, поминаем погибших. Припадаем губами к полотнищам прострелянных флагов - красному, черно-бело-золотому, андреевскому. Сладок, как мед, поцелуй. Горек, как осенняя полынь.
В эти же дни случился предвыборный съезд "Партии Ельцина", возросшей на костях и пепле защитников Дома Советов. "Съезд победителей, людей поедателей" был обставлен мрачными ритуалами подземного царства. Вначале вкатили орудийный лафет, на котором громоздились четыре недвижных истукана, основатели партии, похожие на каменные статуи Бамиана, уцелевшие от разрушения талибов. У каждого во рту была берцовая кость. За ними двигался катафалк со скифскими бабами, поставленными в губерниях для поедания населения. У каждой под ногами был трупик умершего ребенка. Далее везли платформу, где теснились бессчетно ряженые деревянные идолы, кто в военном мундире, кто в чиновном пиджаке, кто в наряде эстрадной певицы. Все были посыпаны золой из труб крематориев. Над ними летел птеродактиль, вспорхнувший с плеча первого президента России. Держал в костяном клюве заклепку с утонувшего крейсера "Курск", кусочек серебристой антенны с сожженной станции "Мир", газовый баллончик "Норд-Оста". Перепончатые крылья были подбиты горностаем с черными хвостиками.
Вся процессия медленно прокатила по огромному ковру, на котором метровыми буквами был выткан "Закон о выборах", оставив на законе грязные колеи. Лафет задел колесом председателя ВЦИК, и тот отскочил, лепеча про "честные выборы". Катафалк наехал ему на лицо, сломал нос, и он успел прокричать о запрете на преждевременную агитацию. Платформа переехала председателю ноги, и он потребовал от госчиновников оставить работу па момент предвыборной кампании. Птеродактиль обрызгал его бело-желтой пахучей жидкостью, которую тот принял за редкий сорт майонеза. Процессия, источая смрад, под "Свадебный марш" Мендельсона и унылые стенания волынок проследовала на запад и канула в преисподней, откуда валил дым и раздавались подземные раскаты грома.
В эти дни великих поминаний и скорбей, совпавших с днями предвыборной суеты и тщеты, народу видны только две партии. Та, что стояла насмерть на баррикадах Дома Советов, пела "Варяга", водила крестные ходы. И та, что стреляла из танков, пытала на стадионе, обирала трупы убитых.
Ваше Святейшество, на ком лежит провозглашенная церковью "анафема"? Скажите, наконец, Патриарх!
Брат мой зэк
сентябрь, 2003 г., № 37(512)
Не все граждане устремятся на выборы. Не каждому милая барышня вручит пахнущий духами бюллетень. Не всякий удостоится сунуть волшебную бумажку в прорезь нарядной урны и под музыку марша прошествовать по избирательному пункту, среди цветов и улыбок, совершив поклонение демократическому богу, единому в многообразии политических партий. Миллионы наших братьев не увидят торжества демократии из-за тюремных решеток, колючей проволоки, пулеметных вышек. Их демократия - это нары и удар резиновой Дубимы. Их избирательные урны - это "параши" и миски с "баландой". Их Вешняков - это надзиратель с железным ключом, ведущий их в карцер.
Россия - страна зэков, острожный рай, синее небо в мелкую клеточку. Треть страны уже отсидела. Другая треть сидит. Третья готовится сесть. Товарищ, держи наготове легкий спортивный костюм и тапочки - они пригодятся в Бутырке.
Сидели в тюрьме гэкачеписты - министры, вице-президент, глава кабинета. Сидели защитники Дома Советов вместе с главою Парламента. Сидели губернаторы, замминистры, генералы и адмиралы. Сидел Гусинский и сидел Лимонов. Тюрьма раскрывает свои стальные объятия герою чеченской войны Буданову и чеченскому террористу Салману Радуеву. Пассионарному "нацболу" и пассионарному русскому бандиту. Тюрьма-матушка кормит и поит своих сыновей - кормит батогами, поит горючими слезами.
Кто они, эти грешники, вышагивающие бесконечными колоннами за оградой зоны? Кто они, эти окаянные с бритыми головами, поющие в тюремном хоре? Кто они, синюшные, с туберкулезным кашлем, вдыхающие железный воздух тюремных камер, где замки откованы кузнецами Демидова, оснащены электроникой фирмы "Филипс"?
Это несостоявшиеся Жуковы и Гагарины, Шолоховы и Вернадские, люди из самой гущи народа, из его деятельной, страстной, талантливой сердцевины, которых закон "демократической России" бульдозером сдвинул в помойную яму Они стали карабкаться вверх по скользкому краю, кто с фальшивыми авизо, а кто и с "Калашниковым", и их по одному, а то и целыми ватагами, рабочими общежитиями, спортивными командами, околотками и районами стали вылавливать и запихивать в "автозаки". В тюрьму не попадут тухляк, смиренник, травоядная овечка, но сильный, гордый, презирающий мерзкий "закон рынка", обрекающий его на голод и беспросветность. Среди этих беззаконников оказались и министр юстиции Ковалев, и генеральный прокурор Ильюшенко. Вот только Ельцин все еще на свободе.
В России к острожникам и колодникам всегда испытывали жалостливое, слезное чувство. Пока ты вор и грабитель, лезешь в казну или выходишь на большую дорогу, ты - тать, разбойник, богопротивный человек. Но как только тебя осудили, обрили полголовы, вырвали клещами ноздрю, заковали и пустили по бесконечному тракту - ты уже мил сердцу народному, тебе тянут из толпы чистое полотенце и ковригу, булочник Филиппов испекает для тебя самые свежие благоуханные хлебы, и вся Русь молится тебе вслед, со слезами провожая на каторгу.
Народ, не любя власть, всякую жертву этой власти любит и ей сострадает. Примеряет на себя тюремный халат и опорки, вспоминая, кто из близкой или дальней родни уже посидел в тюрьме, а кто еще мыкает тюремное горе. Народ своей безошибочной интуицией понимает, что власть, сажая человека в тюрьму, лишая его свободы, лишает человека дарованной ему Богом "свободы воли", совершает богопротивное дело, посягает на Бога, и узник становится для народа жертвой богоборческой власти.
Особо ужасно видеть в темнице женщину - нашу дочь, сестру или мать. Сколько детей рождается в тюрьмах под скрежет страшных замков, под истошные вопли тоскующих узниц. Сколько детишек принимает целлулоидную игрушку из рук надзирательницы с пистолетом. Это твои дети, Путин, приди к ним между поездками к Берлускони и Бушу.
Мы, живущие на свободе, пользующиеся божественным даром свободы, страшно виноваты перед теми, кто заточен.
Молим у них прощение за несовершенство мира, который мы не в силах улучшить, облагородить, умилостивить. Протягиваем сквозь решетки руки, стремясь пожать руки узников, столь нуждающиеся в нашем пожатии.
Заключенный, покуда вне тюрьмы грабит, калечит, отнимает жизнь, - он мучитель. Но как только попадает в тюрьму - он мученик, и мука эта непосильна. Приговоренный к смерти торопит исполнение казни, сходит с ума, рыдает от раскаяния. Народное сознание превращает разбойника Кудеяра в "старца святого Питирима". На кресте, рядом со Спасителем, был распят Разбойник Благоразумный, день которого празднует православная церковь. Великий Есенин писал:
"Все они убийцы или воры, так судил им рок.
Полюбил я грустные их взоры с впадинами щек".
Не забудем же наших падших братьев, среди которых в любой момент можем оказаться и мы. Батюшки, усердней молитесь в церквах о зэках-грешниках. Писатели и артисты - властители дум, расскажите о русской тюрьме, как говорили о ней Достоевский, Толстой и Чехов. Политики и витии, призывая голосовать за себя на выборах, не забудьте о безгласных, с заклеенными ртами, чьи безмолвные, полные слез глаза смотрят на вас из-за тюремных решеток.
Плевок Абрамовича
июль, 2003 г., № 29(504)
Так плюется вставшая на хвост кобра. Харкает больной туберкулезом верблюд. Исторгает ядовитую жижу зловонная гарпия. Купив баснословно дорогой клуб "Челси", кинув за него 200 миллионов долларов, как кидают чаевые официанту, миллиардер Абрамович плюнул в лицо России. Ужаснувшись, страна смотрит на него глазами синюшных детей, орет благим матом умирающих без медикаментов больных, бродит от Сахалина до Смоленска толпами бездомных горемык, воюет в Чечне стрелецкими алебардами и пищалями, забыла, что такое космические исследования, пионерские лагеря, реставрация икон и храмов. Вымирает поселками и деревнями, захлебываясь тухлой водкой, корчится от передозировок, мычит, как бык, которого перед закланием оглушили обухом. Ядовитый плевок Абрамовича, состоящий из желтых пузырьков и зеленой слизи, повис на каждом русском лице, на каждом васильке и кувшинке, на рубиновой звезде и нимбе, на учениях Христа и Толстого. Вся Россия, оплеванная Абрамовичем, стоит в рубище, привязанная к столбу, не в силах утереться продранным рукавом.
За эти пятнадцать лет в нас постоянно плевали. В 91-м, когда попрятались генералы и партийные лидеры, и толпы демократических гомосексуалистов ходили по Москве, скалывая с фасадов эмблемы струсившей власти. В 92-м, когда чмокающий человек-пузырик, пуча глазки, вытряхнул из народного кармана кровные сбережения, и старух хоронили в целлофановых мешках, а за доллар приезжий иностранец мог купить самую красивую девушку. В 93-м, когда слюна была огненно-красной, и плевались ей танки Ельцина, и каждый кровавый плевок уносил жизни героев-баррикадников. В 94-м, когда Чубайс поманил ваучером, повел за собой народ, доверчивый, как обитатели Полинезии, а в это время дельцы расхватывали заводы, нефтяные поля и алмазные копи. В 98-м, когда качающий луковой головкой болванчик в единый миг слямзил миллиарды, оставив без копейки трудолюбивых, как пчелы, челноков, дисциплинированных, как муравьи, клерков. В 2000-м, когда притворившийся мертвым Ельцин под канонаду гексогеновых взрывов и бомбардировок Грозного передал окровавленный скипетр Путину, и тот начал без устали летать на самолетах, плавать на кораблях, окунать лицо в кумыс, покуда не утонул "Курск", не сгорела станция "Мир" и олигархи не сложились в мистическую касту жрецов, совершающих над русским народом ритуальное убийство, - кинули великий народ на жертвенный алтарь чудовищному богу Зла, которому они поклоняются.
Эта каста, именуемая лукавыми политологами "элитой", ненавидит народ, неустанно погружая в него и выхватывая обратно окровавленный ритуальный нож. "Экономические жрецы" построили драгу, которая вычерпывает несметные богатства России, - ее самоцветы, газ, леса, иконы, вырезанные из живых тел сердца и глаза валом утекают за границу, оставляя гнилые пепелища, мертвые рытвины, неприсыпанные могилы. "Политические жрецы", - министры, политтехнологи, думские христопродавцы, - делают все, чтобы продлить Царство Кощея навеки, снижая население до неопасного уровня, когда оставшиеся 60 миллионов станут обслуживать трубопроводы, алмазные копи, служить садовниками, массажистами и охранниками миллиардеров. "Культурные жрецы", - все эти волчек, табаковы, петровы, павловские, радзиховские, гельманы, - создают шаманские наркотики и галлюциногенные препараты, поддерживающие в народе тихое помешательство, когда убиваемые люди блаженно голосуют за своих убийц, а рок-фестивали с музыкой смерти становятся предвыборными мероприятиями министров-грызунов.
Не станем говорить о Путине, чтобы не пересказывать тихий лепет об "удвоении валового дохода", "борьбе с бедностью", "модернизации армии". Ведь только теперь стала понятна изысканная символика нового военного флага, - это эмблема футбольного клуба "Челси", с которой так славно идти в атаку, защищая олигархов, удваивающих ежегодно свой валовой доход.
У брошенного на плаху народа остается последний, ускользающе-малый шанс изменить свою страшную долю. Выборы в Думу, сегодня захваченную в когтистые лапищи абрамовичей. Дабы отнять у народа этот крохотный шанс, перекрыть соломинку, сквозь которую еще сочится воздух жизни, власть бросает все свои несметные силы, - миллиарды денег, электронные пушки ТВ, армии предателей, целые министерства, такие, как МВД и МЧС, агентуру ФСБ, бандитов и отморозков, земских чинуш и губернаторов, - чтобы не пустить в Думу народных радетелей, залить выборные урны смертоносной слюной Абрамовича.
Патриоты, соединим наши сердца, голосующие руки, волю наших лидеров, наши разрозненные движения и партии. Ответим врагу неожиданными решениями, оригинальными методами, смелыми приемами. Используем в нашей борьбе свару в "партии власти", распрю внутри олигархов, хаос "третьего передела собственности". Позовем в свои ряды всех, от Глазьева до Лимонова. Пусть обратятся к народу его заступники и витии, от батьки Кондрата до Солженицына. Отцы церкви, сколько же можно молчать, потакая власти, - ведь скоро на приходах не останется паствы. Христос плачет на иконах о русском народе, а вы смиренно молчите.
Наши призывы, обращенные к людям, прозрачны, как слеза ребенка, как свет рубиновой звезды, как луч зажженной лампады. Не смеет Абрамович плевать в наше лицо. У него Путин и Буш, у нас Россия.
"Административный ресурс" - приют негодяев
июнь, 2003 г., № 25(500)
"Административный ресурс" - это туберкулез, сифилис, сибирская язва, ВИЧ, коклюш, энцефалит, которыми заражает наше общество администрация Президента, превращая выборы в свинство. Выборы, на которые в последней надежде стремится измученный, обобранный до нитки, оскорбленный гражданин, надеясь сунуть в урну свое отвержение власти.
Но в избирательной урне сидит негодяй, жулик, шулер, который сжует все бюллетени, надкусит все печати, впишет кого угодно, вымарает самого Господа Бога. В итоге у власти останутся все те же мерзавцы в сюртуках, в галстуках. Раздувая жирную грудь, станут говорить о Великой России, переводя краденые деньги в офшорные зоны Кипра.
Что такое "административный ресурс"? Это помпезное празднование трехсотлетия Петербурга, когда становится очевидно, что это Путин построил великий город, державной путинской мощью сберегается Империя, и это он, Путин, скачет на могучем коне… А потом где-нибудь в Тьмутаракани какой-нибудь хитрый прыщ рисует на предвыборном плакате свою плутовскую "физию" рядом с лицом Президента. И вот уже мнится, что прыщ строил русский флот, штурмовал Нарву, добывал на Урале железо.
"Административный ресурс" - это лгунишка Караулов, которому администрация "заказывает" за отличные бабки мочить коммунистов - главного противника власти на выборах. Тот, высунув язык, начинает искать на Кубе гостиницу Зюганова, немало не заботясь тем, что на Кубе запрещена частная собственность.
"Административный ресурс" - это Вешняков со своей жизнелюбивой улыбкой, знающий, как фальсифицируют выборы в Татарии или в Башкирии, или в Дагестане, как повально топят там оппозицию, что впоследствии покажут многочисленные судебные тяжбы. Но, видя произвол и подлог, он бесподобно молчит, не вступаясь за Макашова, которого нагло "срезает" местный, чистый, как слеза, избирком.
"Административный ресурс" - это тысячи "коробок из-под ксерокса", гуляющих по этажам правительственных заведений, набитых криминальными долларами, на которые власть скупает алчных артистов, эстрадных певцов, продажных писателей, колдунов, звездочетов, чтобы они засверкали на предвыборных роликах проправительственных партий.
"Административный ресурс" - это министры-силовики, становящиеся во главе политических партий, передающие им всю мощь своих министерств, машины, вертолеты, наганы, системы подслушивания, рыкающие голоса, пусковые кнопки, чуть ли не паводки и лесные пожары, а также планы "Перехват" и "Сирена".
"Административный ресурс" - это Сванидзе, направляющий свою лютую телевизионную ненависть против оппонентов власти, начисто выметающий их с телевидения. Бессловесные коммунисты и патриоты беззвучно, как сомы, раскрывают рты, а их монтируют на фашистские знаки, растерзанные трупы, выступающего Адольфа.
"Административный ресурс" - это поборы, которые учиняет власть, отбирая у олигархов суммы на предвыборные кампании, на миллионные тиражи газет, на флаги, на "Идущих вместе", на жратву и водку для "своих" и пасквили и клевету для "чужих".
"Административный ресурс" - это губернатор, нарезающий избирательные округа, как колбасу, где в каждом по приказу Кремля обеспечивается победа какому-нибудь хмырю или чекисту.
"Административный ресурс" - это голосующие по команде подневольные армия, флот, погранвойска, тюрьмы, сумасшедшие дома, где господство надзирающей власти безгранично.
"Административный ресурс" - это система "ГАС - Выборы", утонченный электронный жулик, обеспечивающий нужные "поправки на ветер". В итоге всегда побеждает власть, а ее провизоры и аптекари в ночь выборов "отсыпают" голоса коммунистов в чашку ЛДПР. Отрезают ломтик голосов "Яблока" и вкладывают в ротик "Единой России".