Поэтому, в - четвертых, распространяется контроль за деятельностью общественных групп и каждой отдельной личности, организуется широкая сеть сторонников (лобби, "агентура влияния") внутри других геополитических образований и ведется мощная пропаганда собственной модели развития. Концлагеря и ГУЛАГ на этом фоне выглядят примитивным, хотя и достаточно радикальным, средством достижения поставленных целей. На современном технологическом уровне существуют не менее эффективные, но менее заметные стороннему взгляду методы контроля и подавления.
Посему громкие рассуждения западных идеологов о правах и свободах более всего напоминают старинную восточную мудрость: "Имеющий в кармане мускус не кричит об этом. Запах мускуса кричит за него".
Но вернемся к процессу банкротства - в данном случае, коммунистического "банка". Чтобы произойти, оно должно быть выгодно не только его управляющим, но также их партнерам по "межбанковским" отношениям. И то, КАК происходит банкротство, во многом отвечает на вопрос, ДЛЯ ЧЕГО оно происходит.
Чем дальше, тем труднее восстанавливать последовательность и связь действий партийно-государственных органов СССР в начале перестройки. Но некоторые вехи обозначить можно. Одной из таких вех была программа ускорения, а в ней особое место уделялось развитию машиностроения, то есть отрасли не только на 80 процентов оборонной, но и костяка всё того же устаревшего способа индустриального производства. Было ли это проявлением политической близорукости и стремления к политическому самоубийству? Возможно. Однако не разнесенные постатейно расходы госбюджета СССР в 1985–1989 гг. составили около 200 миллиардов рублей (или около 35 миллиардов долларов даже по тогдашнему "черному курсу"). Не исключено, что развитие машиностроения было лишь кодовым названием, а в реальности деньги ушли на совсем другие цели.
В те же годы СССР получил свыше 50 миллиардов долларов кредитов буквально со всего света, не исключая даже Южную Корею и позднее оккупированный Ираком Кувейт. Эти деньги ведь тоже вкладывались куда-то - и не обязательно в американский хлебушек или в родимый Афганистан. Но на территории нашей страны никаких видимых последствий этого кредитного дождя не проступало. Отсюда можно сделать вывод, что сумма порядка 100 миллиардов долларов (с учётом продажи золотого запаса страны и подпольного экспорта вооружений) за шесть лет перестройки "ушла под землю". Не исключено - что вслед за сравнимой суммой нефтедолларов "застоя".
Последним по времени аккордом этой сюиты стала неясность с официальными зарубежными активами КПСС и СССР после августовской "победы демократии". Люди, занимавшие узловую позицию в движении данных денег, опробовали собой мостовые столицы. Концы оказались оборваны, и сравнительно небольшая группа элиты "коммунистического банка" из формально управляющих этим достоянием стала его собственниками, изящно устранив формальных владельцев: КПСС и СССР. На более низком уровне такую же операцию позволили проделать и местному "полусвету", дабы он тоже увидел свои возможности и светлые перспективы в революционной перестройке.
Куда ушли деньги? Разноречивые, выразимся так, слухи приписывают деятелям "коммунистического банка" контроль над 8–15 процентами западноевропейской экономики. Автор склонен видеть в этих цифрах не слишком сильное искажение реального состояния дел. А если вспомнить целый ряд финансовых возвышений последнего двадцатилетия, когда эмигранты-выходцы из Восточной Европы становились мультимиллионерами и даже миллиардерами, причем все как один - антикоммунистами, что не мешало им издавать самых главных большевиков и открывать в "соцлагере" различные фонды, вряд ли это будет искажение в сторону преувеличения.
В данном отношении лозунг "общеевропейского дома", "Европы от Атлантики до Владивостока" отнюдь не был беспочвенным. Он признавал участие "коммунистического банка" в акциях "крепости Европы", с одной стороны, а также приглашал католиков и социал-демократов к сотрудничеству по эту сторону "железного занавеса" - с другой. Судя по всему, приглашение было принято.
Таким образом, команда Горбачева сделала всё возможное, чтобы банкротство коммунизма сопровождалось выгодной распродажей недвижимости (Восточная Европа) и чтобы полученные деньги были эффективно вложены в Западной Европе с гарантией их безопасности. Эта сложнейшая акция, надо сказать, была проделана виртуозно, в чем сказались и немалый исторический опыт, наработанный "коммунистическим банком", и огромная подготовительная работа, и попустительство контрагентов.
После подобного обеспечения тылов (конечно, странно звучит: Западная Европа как тыл коммунизма!) стало возможным и решение основной проблемы: внутреннего банкротства.
Хорошо известно, что в СССР и других социалистических странах государство брало на себя основные расходы по образованию, здравоохранению, социальному обеспечению, транспорту и связи, не говоря уже о дотациях на сельское хозяйство и жилищно-коммунальное строительство. Именно это мирило людей и с ограничениями свобод, и с низкой заработной платой. Вместе с тем государственный долг Советского Союза своим гражданам к январю 1991 г. превышал годовой ВВП СССР. И вот, благодаря гиперинфляционной политике правительства Ельцина (Кравчука, Назарбаева и К°) реальная величина внутреннего долга сократилась приблизительно впятеро, зарплата трудящихся (в долларовом эквиваленте) - в 10 раз, а условия "социального договора" оказались нарушенными: все перечисленные выше отрасли либо вообще лишились государственных дотаций, либо их величина была резко сокращена.
А это даже не послевоенные сталинские займы, с их пусть гипотетическим, но обязательным возвратом - это гораздо серьёзнее. И если вдруг Гайдару или его преемникам удастся на подобных условиях выйти к бездефицитному бюджету - значит, более чем сомнительная обдираловка огромной страны завершилась успешно: Мы вас ограбили, теперь давайте жить каждый по своим средствам!"
Автор хочет отметить, что для подобных грязных дел "коммунистический банк" специально выставил новоявленных демократов-антикоммунистов с хорошей аппаратной выучкой и проверенных, штатных диссидентов, чтобы максимально дистанцироваться от разгребания советских конюшен, сопряженного с безработицей, кабальными кредитами и прочими неприятностями, оставшись в памяти народной копеечным хлебом, поголовной занятостью и уверенностью в завтрашнем дне. Будь автор коммунистом, приплачивал бы тому же Попову с Бурбулисом за новейшие эффективные методы пропаганды советского образа жизни.
Иное дело, что избранная социально-экономическая стратегия влечет за собой не только очевидные плюсы (мобилизация самодеятельного населения, повышение мотивации к труду) и еще более очевидные минусы (резкое падение производства и потребления, социальные конфликты и люмпенизация общества). Прежде всего она разрушает инфраструктуру общества: от транспорта и связи до образования и здравоохранения, что отбрасывает всех нас гораздо дальше назад, чем может скомпенсировать любая система распределения: хоть рыночная, хоть плановая.
Следовательно, здесь или большая ошибка "перестройщиков" (а поставить крест на Советском Союзе как экономической реальности - ошибка непростительная), либо есть в этом какой-то дополнительный расчет.
Действительно, вклады наших партийцев-"банкиров" за рубежом может гарантировать как минимум существование уважаемого государства, в котором они - хозяева. По мере колонизации СССР и разрушения его военно-политического потенциала такие гарантии попросту исчезают, а деньги "коммунистического банка" вполне могут пойти в счет уплаты долгов "новой России".
Несомненно, подобный вариант развития событий прорабатывался и, хотя автор не вхож в мозговые центры "коммунистического банка", приемлемое решение у данной проблемы может быть только одно - способность в критический момент вывести своих соперников из игры. На это и должно пойти настоящее "золото партии", лежащее в условных Парагвае-Колумбии, если оно вообще где-нибудь физически лежит. Это не обязательно гигантские деньги - скорее, соломинка, способная переломить хребет верблюда, задумавшего пролезть сквозь игольное ушко. Но при этом верблюд обязательно должен быть загружен до предела. Так загружают ли верблюда?
Рассматривая с данной позиции политические события последних лет, можно ответить однозначно: да, загружают, и весьма квалифицированно. Всё остальное, включая установление формальной диктатуры (лучше всего - под флагом православия, самодержавия и соборности) - сплошной блеф и камуфляж.
Одно объединение Германии к 1995 году будет стоить около триллиона марок, причем уровень жизни восточных немцев не сильно повысится по сравнению с эпохой Хонеккера, а западных - заметно снизится. Учитывая, что именно немецкие кардиналы во многом определяют финансовую политику Ватикана, резервные мощности "католического банка", направленные на создание европейского содружества, резко сократятся, если не исчезнут вовсе. Дилемма "объединенная Европа или объединенная Германия", очевидно, решается в пользу последней, тем более что вступление стран Восточной Европы в "общий рынок" сделало бы эту структуру попросту неуправляемой.
"Сионистский банк" тесно связан с государством Израиль - это его тысячелетиями мессианства, изгнания и мистики выношенное дитя, любимое и больное. Поддержание жизни данного геополитического образования отнимает столько сил и средств у его финансистов, что арабо-израильский конфликт - сущее благо для всех конкурентов. Поэтому положение здесь и без того стабильно-напряженное, "ни мира, ни войны", а недавняя "Буря в пустыне" создала задел для столкновений на десятилетия вперёд - разве что Израиль и арабы вдруг договорятся между собой. Только о чем им договариваться? О превращении Израиля в довоенный Ливан?
Процветание Японии зависит от внешней торговли, а последняя - от политической стабильности, на которую японцы при всём их финансово-экономическом могуществе влияют весьма слабо. Поэтому "японский банк" пока выступает политически "ведомым" в связке с США и может быть полностью загружен соперничеством: традиционным с Китаем и - почему бы нет? - проблемой "северных территорий".
Но, конечно, основная нагрузка после коммунистического банкротства выпадает на долю США. Это государство в его современном виде - крупнейший должник всего мира и собственных граждан. Аналогии с Советским Союзом напрашиваются сами собой. С крахом СССР огромные военно-политические и экономические обязательства США во многом утрачивают своё значение. А это значит, что под вопрос рано или поздно будет поставлен привилегированный статус доллара относительно других валют - тем более, что дорогостоящие претензии на мировое господство, от которых руководители "американского банка" пока не отказываются, будут и дальше раскручивать спираль федерального долга.
Учтём также, что вместо союзников-антикоммунистов и врагов-коммунистов американцам придется теперь иметь дело с конкурирующими "банками" как таковыми. И вот здесь в полную силу проявятся различия и противоречия между ними. А как только встанет вопрос о банальной "защите внутренних рынков" и развяжется глобальная "торгово-финансовая война", не приглушенная идеологическими соображениями, социально-политические потрясения в Америке можно считать вполне вероятными. А это уже не оставит камня на камне от того мира, который был известен нам в течение последнего полувека.
Итак, автор склоняется к парадоксальному ответу на поставленный им вопрос: "Кому выгодно банкротство "коммунистического банка?" Наибольшие выгоды: и экономические, и политические, и идеологические, - оно может принести истинным руководителям тех структур, которые стали наследниками КПСС и СССР. Но до получения этих выгод должно пройти определенное (возможно даже - длительное) время. Какие же условия должны быть соблюдены за этот переходный период со стороны наших "банкротов"?
Во-первых, стабилизация политической власти в России, скорее всего - в форме диктатуры, идеология которой будет жестко дистанцирована от идеологии коммунистической. При этом допустимо и даже желательно дальнейшее снижение уровня жизни населения.
Во-вторых, сохранение мощного военно-промышленного комплекса для ракетно-ядерных гарантий вкладов "коммунистического банка" в экономику бывшего "свободного мира".
В-третьих, открытие советской экономики для западных инвестиций (реально - для реинвестиций вывезенных до этого средств). Гарантией чего должна стать полная управляемость формально не- и даже антикоммунистического режима (режимов) под лозунгом "Чужие здесь не ходят!".
В-четвертых, приоритетное развитие инфраструктуры бывшей советской экономики без оглядки на нужды социальной сферы (за что ответят всё те же подставные монархисты, демократы etc.).
Конечно, всё это - задачи чрезвычайно масштабные, но по сути своей технические, а потому вполне разрешимые. С тем, как они будут решаться, автор и связывает дальнейшие перспективы "коммунистического банка". Он не видит в коммунистах ни воплощения добра, ни воплощения зла - равно как не видит ничего подобного и в их оппонентах. И те, и другие следуют в своих действиях своим интересам, а интересы таких глобальных структур неизбежно имеют слишком мало общего с интересами любой личности, включая личность автора. Но именно эти структуры реально влияют на ход событий, со временем становящихся историей, а значит - и на жизнь каждого человека…
Опубликовано в газете "День", 1992, № 42
Глава 2. От ГКЧП до "башен-близнецов"
Десятилетие 1992–2001 годов можно считать периодом видимого "однополярного мира", Pax Americana, когда открыто спорить с "вашингтонским обкомом" не позволяла себе ни одна страна в мире. Постсоветская Россия "лихих 90-х" была униженной и ограбленной, послушно следуя в фарватере политики США. Но этот "всеобщий консенсус", этот "конец истории" закономерно привел к финансовому кризису 1998–1999 годов, а за ним последовал крах доткомов 2000 года, после чего стало ясно: "информационно-финансовая" модель глобального лидерства, которую США пытались реализовать на протяжении всех 90-х годов, не выдерживает испытания реальной историей.
Для нашей страны эпоха Ельцина и "великой криминальной революции" (определение Станислава Говорухина) под видом "приватизации" и "рыночных реформ" стала синонимом глубочайшего национального позора и предательства. Катастрофическое падение уровня жизни бывших советских граждан, развал экономики, вопиющая социальная несправедливость, когда под разговоры о "демократии" и "свободе" миллиардные состояния "олигархов" создавались на фоне нищеты, голода и смертей миллионов наших соотечественников, невыплаты зарплат и пенсий, разгул преступности и террора, культ наживы и насилия, расстрел Верховного Совета в "черном октябре" 1993 года, вакханалия "президентских выборов" 1996 года, две "чеченские войны", которые завершились позорными Хасавюртовскими соглашениями, дефолт "имени Кириенко" в августе 1998 года, приход к власти Путина и "третья чеченская война", гибель АПРК "Курск" 12 августа 2000 года - все эти события, несомненно, заслуживают более глубокого и обстоятельного рассмотрения под совершенно иным ракурсом. Прежде всего - потому, что Российская Федерация образца 90-х годов не играла никакой серьезной или даже самостоятельной роли на международной арене.
Следует заметить, что авторы данной книги начали активно публиковаться только со второй половины 90-х годов, и наши материалы, посвященные предыдущему периоду отечественной и мировой истории, т. е. первой половине 90-х годов, носят, за редким исключением, сугубо ретроспективный характер, хотя основаны на личном опыте, а потому лишены даже намека на какую-либо академическую отстраненность.
Для начала - отрывки из выступления Александра Нагорного в 11 выпуске телепроекта "Суд времени" Сергея Кургиняна, Николая Сванидзе и Леонида Млечина (июль 2010 года) и публикации журналистки Елены Кременцовой в "Экспресс-газете" (октябрь 2013 года).
"Суд времени", выпуски 11–12. События октября 1993 года: выход из тупика или крах демократического проекта России?
"Сергей Кургинян. Я хотел бы предоставить слово сначала Александру Нагорному, Александру Алексеевичу Нагорному, видному публицисту и политологу, который тоже является очевидцем. Скажите, пожалуйста, считаете ли вы, Александр, что то, что произошло с этим указом 1400, было абсолютно необходимо?
Александр Нагорный, член Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям Верховного Совета РФ (1993 г.). Нет, конечно, никакой жесткой необходимости не было. Аморфный Верховный Совет и, тем более, Съезд депутатов не представлял никакой угрозы для существующей власти, с одной стороны. Но существовали другие мотивировки, почему Кремль использовал эти незаконные методы и фактически осуществил конституционный переворот 21-го сентября, потому что по Конституции действующей он не имел права распускать Верховный Совет. Все остальные действия Ельцина подпадают под уголовное право.
Николай Сванидзе. Вы подтверждаете фактически слова вашего оппонента Сергея Александровича Филатова, который говорит, что у Ельцина были в отношениях, в диалоге жестком с Верховным Советом абсолютно связаны руки.
Нагорный. Нет, так я не считаю, и де-факто у Ельцина были все возможности…
Сванидзе. Какие?
Нагорный. Я могу сказать. Он практически владел тотальным влиянием на телевидении. Все люди, которые были на телевидении, были фактически его назначенцами…
Сванидзе. Но телевидение не принимает законов…
Нагорный. Телевидение оказывает воздействие на политическую ситуацию. И де-факто речь шла не о разделении властей, а о приватизации и продолжении вот этой гайдаровской…
Сванидзе. Спасибо. Спасибо.
Кургинян. У меня вопрос короткий.
Сванидзе. Да.
Кургинян. Александр Алексеевич, Вы читали лекции от Южной Кореи до Гарварда, знаете мир. Скажите, пожалуйста, много ли есть стран, в которых президент не имеет права распустить парламент и которые нормально живут? Иначе говоря, может ли Барак Обама распустить Конгресс и Сенат? Мешает ли это жить американцам?
Нагорный. Нет. Нет, не мешает.
Кургинян. Спасибо".