Горбачев и Ельцин - два самых выдающихся российских политика конца ХХ века. Два человека, сыгравших ключевую роль в Великой антикоммунистической революции, произошедшей в России в конце восьмидесятых - девяностые годы прошлого столетия.
Содержание:
ЕЛЬЦИН – ГЛАВА МОСКВЫ 4
ЕЛЬЦИН ПОДНИМАЕТСЯ ВВЕРХ НА ВОЕННО-ТРАНСПОРТНОМ САМОЛЕТЕ 24
ПЕРВЫЙ СЪЕЗД. ПРИОТКРЫТЫЕ ВОРОТА В ДЕМОКРАТИЮ 27
ЕСЛИ НЕ УТОПИТЬ, ТО ХОТЯ БЫ СКОПРОМЕТИРОВАТЬ… 30
ЕЛЬЦИН ПОДДЕРЖИВАЕТ ПРИБАЛТИКУ 33
ПРЕЗИДЕНТОМ СОЮЗА СТАНОВИТСЯ "ТВЕРДЫЙ КОММУНИСТ" ГОРБАЧЕВ 34
ЕЛЬЦИН – ПРЕДСЕДАТЕЛЬ РОССИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА 34
ЕЛЬЦИН ВЫХОДИТ ИЗ КПСС 38
"БЕРИТЕ СУВЕРЕНИТЕТА СТОЛЬКО, СКОЛЬКО СМОЖЕТЕ ПРОГЛОТИТЬ" 39
"ЭКОНОМИЧЕСКОЕ" ПЕРЕМИРИЕ, ПРЕВРАННОЕ ДЕСАНТНИКАМИ 41
ОТ ПЕРЕМИРИЯ – СНОВА К ВОЙНЕ 43
ОЧЕРЕДНАЯ ПОПЫТКА ДОБИТЬСЯ ПРИМИРЕНИЯ 46
ГОРБАЧЕВ – ЗА "МИРОВУЮ СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ ПЕРЕСТРОЙКУ" 47
ПРОГРАММА ЕЛЬЦИНА – СОЮЗ С РЕСПУБЛИКАМИ В ОБХОД ЦЕНТРА 48
ТРЕБУЮТ "ТВЕРДОЙ ВЛАСТИ" 51
ГРОЗА НАД БАЛТИКОЙ 54
ЕЛЬЦИН И БАЛТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ 56
ГОРБАЧЕВ И БАЛТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ 59
ПРОТИВОСТОЯНИЕ ДОСТИГАЕТ СВОЕГО ПИКА 63
РЕФЕРЕНДУМ – НИ О ЧЕМ 69
БИТВЫ НА УЛИЦЕ И НА СЪЕЗДЕ 71
ФОРМУЛА НОВОГО СОЮЗА: "9 + 1" 75
АВТОНОМИИ БУНТУЮТ. В ЧЬЮ ПОЛЬЗУ? 78
НЕ ПУСТИТЬ ЕЛЬЦИНА В ПРЕЗИДЕНТЫ! 81
СПОРИТЬ С ГОРБАЧЕВЫМ ПОРУЧАЮТ ЕЛЬЦИНУ 82
ТРЕВОЖНЫЕ ПОДЗЕМНЫЕ ТОЛЧКИ 83
СОЮЗНЫЙ ДОГОВОР ПОЧТИ ПОДПИСАН 85
РАССТРЕЛ В МЯДИНИНКАЕ 87
ДО ПУТЧА – СЧИТАННЫЕ ДНИ 88
Очень трогательно выглядит это сочувствие Ельцина Горбачеву, сопереживание с ним… Вроде бы два непримиримых политических противника. Но вот жизнь заставила их объединиться, занять места плечом к плечу, локтем к локтю, в одном ряду обороны против путчистов. 98
ПОСЛЕ ПУТЧА 106
ЕЛЬЦИН ВЫБИРАЕТ НАПРАВЛЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ 114
РОССИЯ, ВПЕРЕД! 119
ГОРБАЧЕВ ЖАЛУЕТСЯ ИНОСТРАННЫМ ДРУЗЬЯМ НА ЕЛЬЦИНА 121
ЧТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ БУДЕТ? 124
ПРОВАЛ ССГ 127
УКРАИНА УХОДИТ ОКОНЧАТЕЛЬНО 131
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ СОЮЗА 133
Знал ли все-таки Горбачев, зачем Ельцин едет в Белоруссию? Позже на эту тему будет немало разговоров. Вот свидетельство самого Горбачева ("Декабрь-91. Моя позиция"): 134
КОНЕЦ СССР 135
Так получилось. Техника виновата 136
ПОЧЕМУ ГОРБАЧЕВ НЕ ПРИБЕГНУЛ К СИЛЕ 138
ВРЕМЯ ДАНО ИМ ─ ДО НОВОГО ГОДА 142
ТОЧКА ПОСТАВЛЕНА В АЛМА-АТЕ 145
ГОРБАЧЕВ УХОДИТ 145
"Проводы" Горбачева 146
ПРОТИВОСТОЯНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ 149
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ. РОССИИ НЕ ХВАТИЛО ТРЕТЬЕГО… 157
Горбачев и Ельцин − два самых выдающихся российских политика конца ХХ века. Два человека, сыгравших ключевую роль в Великой антикоммунистической (по-другому можно сказать – либерально-демократической) революции, произошедшей в России в конце восьмидесятых – девяностые годы прошлого столетия. Без этих двоих никакой революции, скорее всего, не было бы. Либо она была бы, но, наверное, – в другие сроки и прошла бы как-то по-другому.
В этой книге хронологически достаточно подробно и, по возможности, точно прослежено, как развивались отношения между этими двумя выдающимися политиками, государственными деятелями и как они отражались на судьбе страны. Те или иные повороты в этих отношениях обычно совпадали с наиболее важными политическими событиями, происходившими в СССР в конце восьмидесятых – начале девяностых годов.
В повествовании использованы некоторые фрагменты более ранней работы автора – "Так кто же развалил Союз?" (М.2011).
Дизайн обложки – Елизавета Ильина-Адаева
Описывай НЕ МУДРСТВУЯ ЛУКАВО все то, чему свидетель в жизни будешь.
Пушкин
Моя история состоит ИЗ ФАКТОВ, которые простыми словами разрушить невозможно.
Наполеон
Горбачев и Ельцин − два самых выдающихся российских политика конца ХХ века. Два человека, сыгравших ключевую роль в Великой антикоммунистической (по-другому можно сказать – либерально-демократической) революции, произошедшей в России в конце в конце восьмидесятых – девяностые годы прошлого столетия. Без этих двоих никакой революции, скорее всего, не было бы. Либо она была бы, но, наверное, – в другие сроки и прошла бы как-то по-другому.
Парадокс, однако, заключается, в том, что, делая, по сути, одно великое дело, эти двое постоянно находились в жестком противоборстве друг с другом. Это противоборство, конечно, отнимало и у того, и у другого много сил, но в то же время, возможно, заряжало и того, и другого дополнительной энергией. Так ведь бывает в любой борьбе – военной, спортивной… Политической. Страстное желание одолеть противника нередко включает какие-то прежде неизвестные самому человеку источники силы.
В случае Горбачева и Ельцина временами казалось, что борьба между ними ведется – на уничтожение, но в итоге выяснилось, что она вела к созиданию. Да, уничтожен был старый, гнилой, нежизнеспособный коммунистический режим, но открылась дорога к построению спасительного для России демократического уклада, опирающегося на рыночную экономику.
То, что этот уклад в окончательном виде так до сих пор и не создан, что в 2000-м начался откат, путинский термидор, не отрицает значения Великой горбачевско-ельцинской революции. Так бывает в истории. Великая французская революция не перестает быть великой из-за того, что после нее произошла реставрация, на какое-то время возродилась монархия.
Нельзя, конечно, определенно сказать, как было бы лучше – если бы Михаил Сергеевич и Борис Николаевич не враждовали, не соперничали, а все время поддерживали друг друга, действовали в одном направлении, рука об руку. В какие-то моменты, может, было бы и лучше. В другие – вряд ли. Но – как случилось, так случилось. Ничего тут уже не изменить. Можно только оглянуться назад, присмотреться внимательней, как в реальности было дело, восстановить для истории то, что можно восстановить, что не кануло безвозвратно в Лету.
"Когда я заходил в его кабинет, мы тепло обнимались"
Горбачев и Ельцин не всегда относились друг к другу враждебно. Два коммунистических босса, два партийных секретаря: один – Ставропольского крайкома, другой – Свердловского обкома, – чего бы им враждовать? Один, Горбачев, раньше двинулся в гору – секретарь ЦК, член Политбюро и, наконец, генсек. Другой, Ельцин, припозднился, и был вытащен в Москву ушедшим вперед Горбачевым, который, став во главе партии (и, соответственно государства), задумав перестройку, принялся перетряхивать партийно-государственную верхушку, набирать собственную команду. Попал в нее и Ельцин. Попал, – с подачи второго человека в партии, секретаря ЦК Егора Лигачева. Так что этим двоим Ельцин и был обязан своим резким карьерным подъёмом, и, соответственно, вроде бы должен был испытывать к обоим безмерную и неизбывную благодарность.
Но не таков был Ельцин. В какой-то момент он взбунтовался…
Но об этом чуть позже.
Познакомились Горбачев и Ельцин друг с другом еще в ту пору, когда работали первыми секретарями: как уже сказано, Горбачев – Ставропольского крайкома, Ельцин – Свердловского обкома КПСС. Познакомились сначала по телефону, перезванивались. Причин для какого-то противостояния не было. Наоборот, как вспоминает Ельцин, старались помогать друг другу: с Урала на Ставрополье шли металл, лес, со Ставрополья на Урал – продукты питания.
Потом Горбачев уехал в Москву, стал секретарем ЦК по сельскому хозяйству.
Ельцин (в книге "Исповедь на заданную тему"):
"Когда его избрали секретарем Центрального Комитета партии, я подошел и от души пожал [ему] руку, поздравил. Не один раз затем был у него, потому что сельское хозяйство в Свердловской области, в зоне неустойчивого земледелия, шло непросто.
Когда я заходил в его кабинет, мы тепло обнимались. Хорошие были отношения. И мне кажется, он был другим, как только приехал работать в ЦК, – более открытым, искренним, откровенным. Ему очень хотелось поправить дела в сельском хозяйстве, он много работал и держал связь с республиками, областями".
Начало охлаждения
Вскоре, однако, произошел случай, который, как считает Ельцин, возможно, стал началом "некоторого похолодания" его отношений с Горбачевым. В Свердловск приехала очередная комиссия из ЦК – проверять положение дел на селе. Отметили и плюсы, и минусы. Однако, как считает Ельцин, в подготовленной справке были допущены и "явные искажения". Секретариат ЦК, в отсутствие Ельцина (что его особенно возмутило), принял соответствующее постановление. В нарушение всякой "партийной дисциплины" Ельцин оспорил некоторые утверждения, содержавшиеся там.
В ЦК было доложено:
"Товарищ Ельцин необъективно оценил недостатки в области, не согласился с некоторыми выводами комиссии и после постановления Секретариата ЦК КПСС (какой ужас! – О.М.) высказался против отдельных его положений, тем самым нарушив дисциплину…"
Иными словами, дело не в том, прав Ельцин или неправ, а в том, как это он вообще осмелился возражать "товарищам из ЦК" вместо того, чтобы встать по стойке "смирно" и покорно принять к сведению сделанные замечания.
Пришлось ехать в Москву. Побывал он, естественно, и у Горбачева как главного по сельскому хозяйству. Ельцин дает весьма любопытное описание этой их встречи:
"Он встретил, как будто бы ничего и не произошло, мы поговорили, и уже когда я уходил, он мне говорит: "Познакомился с запиской?" – с каким-то внутренним чувством неодобрения моих действий. Я говорю: "Да, познакомился". И Горбачев сказал сухо, твердо: "Надо делать выводы!" Я говорю: "Из постановления надо делать выводы, и они делаются, а из тех необъективных фактов, изложенных в записке, мне выводы делать нечего". – "Нет, все-таки ты посмотри"…"
Великолепно разыгранная сцена, не правда ли? Я имею в виду – Горбачевым разыгранная. Он не желает вникать в детали, с чем там Ельцин не согласен в выводах комиссии, но напоминает ему: эти выводы – закон, и он, Ельцин, следуя все той же "партийной дисциплине", обязан устранить отмеченные недостатки, тут не может быть никаких разговоров: "Нет, все-таки ты посмотри"…"
Ельцин, кстати, отмечает, что Горбачев со всеми на "ты", абсолютно со всеми:
"Я не встречал человека, к которому он бы обратился на "вы". Старше его в составе Политбюро – и Громыко, и Щербицкий, и Воротников, – он всех на "ты". Или это недостаток культуры, или привычка, трудно сказать, но, когда он тыкал, сразу возникал какой-то дискомфорт, внутренне я сопротивлялся такому обращению, хотя не говорил ему об этом".
Забавно, что в бескультурье Горбачев как раз всегда обвинял Ельцина.
Впрочем, я не уверен, что горбачевское "ты" – это проявление бескультурья, невоспитанности. Такое обращение было распространено в партийных кругах. Оно как бы означало особую доверительность в отношениях между "товарищами по борьбе". Вот с другими, вне нашего тесного круга, мы – "на вы", а в своем тесном кругу – "на ты": ты, Иван Иванович, ты, Петр Петрович…
Правда, по инерции, по привычке Горбачев нередко употреблял "ты" и по отношению к "посторонним", но опять-таки, если и не в знак партийной близости, то – без всякого пренебрежения, напротив – с самыми добрыми чувствами. Привык их так выражать.
Что касается "истории с запиской", упрямство и непочитание "партийной дисциплины", проявленное здесь Ельциным, уже тогда должны были бы насторожить Горбачева, заставить его призадуматься в тот момент, когда Ельцина решили пригласить на работу в ЦК. Тем паче, что против Ельцина было и кое-что другое. Решительно возражал, например, против перевода Ельцина в Москву член Политбюро Николай Рыжков…
Ельцин едет в Москву
Как бы то ни было, 3 апреля 1985 года, менее чем через месяц после того, как Горбачев стал генсеком, Ельцина пригласили на работу в столицу – заведующим отделом строительства ЦК. Приглашение передал секретарь ЦК, кандидат в члены Политбюро Владимир Долгих (тот самый, который сравнительно недавно, уже в наше время, всплыл как глава какой-то ветеранской организации, возмутившейся тем, что в Москве на Ленинградском проспекте напротив гостиницы "Советская" появилась шашлычная с вызывающим названием "Антисоветская").
Поначалу Ельцин отказался. Геннадий Бурбулис (в разговоре со мной в ноябре 2010 года):
– Борис Николаевич не рвался в Москву. Он очень хорошо понимал законы, по которым работает Система, осознавал, что здесь (в Свердловске. – О.М.) он хозяин, имеющий свободу для проявления любой инициативы, а там он будет этого лишен, по крайней мере, ограничен в этом.
Да и сама предлагаемая ему должность не очень-то устраивала Ельцина – всего-навсего завотделом. Как-никак, Свердловская область – не из последних в стране, занимает третье место по уровню производства. Его предшественник на посту первого секретаря свердловского обкома Рябов сразу получил должность секретаря ЦК. Секретарями становились и другие руководители обкомов, переезжавшие в столицу, такая уж сложилась традиция.
Однако от таких предложений, опять-таки следуя партийной дисциплине, не принято было отказываться. Ельцин прекрасно это знал, ему было ясно: ехать все же придется. И если выражал нежелание менять Свердловск на Москву, то скорее из тактических соображений, видимо, намекая, что не очень доволен предложенной должностью, да и вообще, показывая, что не очень ему все это и надо.
На Ельцина надавили, надавил тот самый Егор Лигачев, член Политбюро, секретарь ЦК, как уже сказано, – второй человек в высшем партийном руководстве. Напомнил об этой самой партийной дисциплине: дескать, так решило Политбюро, какие тут могут быть разговоры. Возможно, намекнул свердловскому секретарю обкома, что на посту завотделом он долго не задержится. По словам его дочери Татьяны Юмашевой, Борис Николаевич действительно знал, что через несколько месяцев его сделают секретарем ЦК.
Так или иначе, в столицу он поехал.