Естественно, такая работа была невозможной без содействия иностранных спецслужб. Неужели польские, румынские или финские жандармы могли не заметить курьеров, связных, пересекающих границу? Неужели трудно было обнаружить базы, через которые поддерживалась связь? Конечно же, за подобное сотрудничество требовалось расплачиваться добытыми разведданными или иными способами… С территории Польши и Румынии действовали и украинские сепаратисты Тютюнника, Коновальца. А покровительницей Польши и Румынии выступала Франция. Стоило ей нажать на правительства этих стран, и антисоветскую деятельность пресекли бы. Но нет, Франция не нажимала.
Ну а Англия не оставляла без внимания Среднюю Азию, "подкармливая" деньгами и оружием басмачей. Британцы взяли под покровительство и армянских дашнаков, азербайджанских мусаватистов. Дашнаков поддерживала и Америка через армянскую диаспору. Даже Польша приняла вдруг горячее "участие" в судьбах кавказских националистов - хотя казалось бы, какое ей дело до Кавказа, какие там могли быть интересы у поляков? Тем не менее они финансировали грузинских меньшевиков, дашнаков, мусаватистов, северокавказский "горский комитет". Создали "прометеизм" - некое обобщенное движение разноплеменных сепаратистов, получившее название по журналу "Прометей". Он выходил в Польше, на польские деньги, а сотрудничали в нем украинцы, азербайджанцы, татары. Впрочем, о "польских деньгах" здесь можно говорить только условно. Понятное дело, что Варшава выступала лишь прикрытием для операций более могущественных держав.
И вторгались через границу отряды савинковцев, тю-тюнниковцев, кавказцев, басмачей. Засылалась в Советский Союз литература, агентура, создавались подпольные структуры. Впрочем, результаты были сомнительными. Антисоветским отрядам приходилось избегать столкновений с крупными силами красных. Рейдировали по деревням - там убьют несколько милиционеров, там разгромят сельсовет. Массовой народной поддержки эти налеты не получали. Народ устал от бесконечной войны, желал жить спокойно. "Гостям" из-за рубежа требовалось самим снабжать себя, что выливалось в грабежи…
Ну а подпольные антисоветские организации оказались недолговечными. Бывшие офицеры, чиновники, интеллигенты, вовлеченные в эту деятельность, были неопытными и отвратительными конспираторами. К ней подключались и всякого рода авантюристы, сомнительные и случайные элементы, они изменяли или перевербовывались при аресте. В 1921–1925 гг. чекистами были раскрыты многочисленные отделения НСЗРиС в России, Белоруссии, на Украине, подполье анархистов, эсеров, "Центра действия", "Всеукраинского повстанческого комитета" Тютюнника и Петлюры. Кого-то расстреляли, кого-то отправляли в тюрьмы и лагеря.
Но какое дело было до этого зарубежным кругам, подпитывавшим антисоветскую борьбу? Ведь кровь лилась русская. Поддерживался раскол народа, провоцировался террор, нагнеталось озлобление, дополнялись взаимные счеты. В общем, точно так же, как на Российскую империю нацеливалась с Запада "советчина", так на Советскую Россию пошла "антисоветчина". Опять с Запада! Инициировалась она теми же самыми силами "мировой закулисы", которые прежде делали ставку на "советчину". Идеологический знак сменился на противоположный, но дело-то было совершенно не в этом. Главная цель осталась прежней. Расшатывание и ослабление России.
Однако и советские спецслужбы работали весьма эффективно. Разношерстный состав эмиграции, политический разброд, ностальгия по родине, нищета предоставляли отличные возможности вербовать агентов в ее среде. Кого покупали, кого переубеждали в правоте большевиков, манили перспективой "загладить вину" и вернуться на родину. А многие беженцы были откровенно возмущены тем, как западные державы предали союзную Россию, как высокомерно и пренебрежительно отнеслись к русским - и их тоже склоняли к сотрудничеству. Постепенно антисоветские организации оказались нашпигованы советскими агентами. В числе завербованных были многие видные фигуры: председатель Торгпрома Третьяков, один из руководителей БРП Кольберг, в РОВС - генерал Скоблин.
Некоторых участников подполья, арестованных в СССР, и захваченных ОГПУ посланцев из-за рубежа, перевербовывали, пообещав жизнь и свободу. Сих помощью создавались фиктивные антисоветские организации. На одну из них, "Верховна вийскова рада", чекисты в 1923 г. заманили в Советский Союз и взяли генерала Тютюнника. Из него сделали рекламную фигуру, чтобы разлагать украинских националистов.
В рамках операции "Синдикат-2" была придумана подпольная организация "Либерально-демократическая группа", на которую клюнул Савинков. В 1924 г. он перешел границу и был арестован. На суде он признал советскую власть, написал письма к соратникам, а за это ему заменили расстрел 10-летним заключением. После чего он, по официальной версии, покончил с собой, по неофициальной, его сбросили в лестничный пролет на Лубянке. Кому понадобилась его смерть? Нет, не советскому руководству. Савинков обладал важной информацией о тайных контактах и делах Временного правительства, был связан с теневыми кругами европейской политики. Очевидно, из-за этого его и прикончили.
Уничтожение Савинкова не только ознаменовало конец созданных им антисоветских структур. Оно стало болезненным ударом для Сиднея Рейли. НСЗРиС был его личным "козырем", благодаря которому он вознесся до уровня важной политической фигуры, получал доступ в правительственные круги европейских держав. Мало того, на финансировании савинковцев и перепродаже добытой через них разведывательной информации Рейли, судя по всему, неплохо грел руки. А тут, получалось, чекисты так ловко обставили "супершпиона". Правда, у него имелся запасной вариант для подобных игр. Наряду с НСЗРиС он установил тесные связи в РОВС, с генералом Кутеповым, возглавлявшим у Врангеля разведку и контрразведку. С Савинковым РОВС враждовал, но для Рейли оказалось вполне возможным "дружить" с обоими. Почему бы и нет, если он обеспечивал тем и другим содействие западных спецслужб?
Но ОГПУ одновременно с "Синдикатом-2" вело еще одну операцию, "Трест", для нее тоже было придумано фиктивное подполье, "Монархическое объединение Центральной России". Чекисты, изображая подпольщиков-монархистов, завоевали доверие РОВС и других эмигрантских организаций, встречались за границей с их руководителями, получали сведения о их деятельности. А осенью 1925 г. сумели заманить в СССР самого Сиднея Рейли. В 1960-х эта годах история была частично рассекречена, послужила основой для романа Л. Никулина "Мертвая зыбь" и сериала "Операция "Трест", но некоторые весьма важные детали остались неизвестными широкой публике.
В частности, толчком, побудившим Рейли сунуться в ловушку, стало переданное ему письмо… Троцкого! И даже не первое. В первом Лев Давидович предлагал союз Савинкову. А через некоего Дерибаса Рейли было передано еще одно. В нем Троцкий просил помощи, чтобы отобрать власть у Сталина. Гражданам тех стран, чьи правительства поспособствуют этому, обещались концессии на самых льготных условиях и в любом ассортименте. Выражалась также готовность объявить широкую амнистию для эмигрантов. Биограф Рейли, американский профессор Ричард Спенс выразил сомнение, действительно ли Троцкий был автором этих писем - хотя бы из соображений элементарной осторожности. Ведь подобные послания, будучи перехваченными, могли слишком круто скомпрометировать его.
Но факт тот, что "супершпион" Рейли почему-то поверил! Настолько поверил, что, отбросив всякую осторожность, забыв даже об участи Савинкова, ринулся восстанавливать контакты со старым знакомым Троцким. Такая доверчивость объяснялась тем, что в деле были замешаны и другие его знакомые. Имеются данные, что подставил Рейли и фактически сдал чекистам не кто иной как… дядя Троцкого, Абрам Животовский. В годы Мировой войны его работодатель - Рейли - служил представителем синдиката Животовского в США. Что ж, причины такого шага вполне понятны. Рейли слишком много знал о тайнах российской революции, в том числе об участии в этих операциях самого Животовского. Активные связи с белогвардейцами, разведками и правительствами разных стран делали его опасным. Полезнее было от него избавиться. Что и произошло. Обращает на себя внимание тот факт, что Рейли очень уж поспешно уничтожили. 25 сентября арестовали, а 5 ноября расстреляли. Без всякого суда, воспользовавшись заочным приговором, вынесенным ему еще в 1918 г. по делу Локкарта. Кто обеспечил это? Его дело курировал заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода.
Язва четвертая ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА?
В 1920-е годы Сталин был еще не всесилен и о своих противниках знал далеко не все. Конечно, для него не были секретом связи лидеров оппозиции с западными деловыми и политическими кругами. Но их представляли полезными, не пресекали. Наоборот, считали нужным использовать. Троцкого лишили военного ведомства, но назначили не куда-нибудь, а председателем Главного концессионного комитета СССР. Каменева отстранили от руководства Советом труда и обороны - и поставили наркомом внешней и внутренней торговли. Когда взяли курс на индустриализацию, в Москве появился Александр Гомберг - в период пребывания Троцкого в США был у него "литературным агентом". А в 1917-18 году побывал в России в составе Американской миссии Красного Креста, состоял переводчиком у разведчика, полковника Робинса. Сейчас он был уже миллионером, выступал представителем американского "Чейз Нэншл банка", вел переговоры со Львом Давидовичем и Каменевым о поставке оборудования для Днепрогэса. Примерно в это же время ОГПУ арестовало одного из доверенных людей Троцкого, Лейбу Фишелева. Но с ходатайствами за него выступили Бухарин и брат Александра Гомберга, Сергей - он носил фамилию Зорин, был кандидатом в члены ЦК РКП (б) и кандидатом в члены ВЦИК, помощником и референтом Зиновьева. (А третий брат - Вениамин Гомберг - возглавлял Русско-германскую торговую компанию и Всесоюзный химический синдикат.)
Но в 1927 г. стала вдруг резко меняться внешнеполитическая обстановка. До сих пор правительства европейских держав смотрели сквозь пальцы на деятельность Коминтерна, на финансирование зарубежных коммунистических партий. Однако в феврале 1927 г. полиция Франции нанесла удар по советским представительствам в Париже и других городах. По обвинениям в шпионаже и подрывной агитации было арестовано более 100 человек. В это же время, 23 февраля, МИД Англии предъявил СССР ноту с требованием прекратить коммунистическую пропаганду в британских владениях, угрожая разрывом дипломатических отношений. 12 мая английская полиция произвела обыск в советско-британской фирме "Аркос", через которую осуществлялся основной объем торговли между двумя странами (и которая служила в Лондоне "крышей" для ОГПУ, Разведупра Красной армии и Коминтерна). Серьезных улик найти не удалось, но Британия все равно разорвала отношения с Москвой. Британскую и французскую инициативу подхватил диктатор Северного Китая Чжан Цзолинь, устроил налеты на советское полпредство и консульства, захватил советский пароход, курсировавший по Сунгари.
Это совершенно противоречило видимой логике! В 1923–1925 годах Коминтерн и советские спецслужбы вытворяли за границей откровенные безобразия - насаждали терроризм, организовали несколько восстаний, и всего этого будто "не замечали". А к 1927 г. Сталин подобные дела прекратил, курс на "мировую революцию" свернул - и теперь-то западные правительства ополчились на Советский Союз! Но на самом деле действовала другая логика. Достаточно сопоставить - политика Запада кардинально изменилась сразу после XV партконференции. Когда была разгромлена оппозиция, принята программа индустриализации, и СССР стал избавляться от иностранных концессионеров. Проекты "мирного" подчинения российской экономики и рынка потерпели фиаско.
Обозначилась угроза, что рухнувшая Россия снова воскреснет и усилится.
И вот теперь-то оказались востребованы эмигрантские структуры. Пригодилась "Лига борьбы с Третьим интернационалом" Гучкова и Обера - вываливала в пропагандистских кампаниях собранные ею материалы о происках Коминтерна. Зарубежные спецслужбы взялись помогать РОВС, БРП и другим белогвардейским организациям. Гучков, Струве и ряд других видных деятелей вступили в переговоры с Кутеповым. Указывали, что для антисоветской борьбы надо искать "новые пути", и пришла пора "конструировать террористическую организацию". А Кутепов был разозлен тем, как чекисты водили его за нос с "Трестом", поэтому и сам горел желанием перейти к "настоящей" войне с коммунистами. Сейчас для этого нашлись деньги, поляки и финны выражали готовность помочь с переходами границы…
В мае 1927 г. группа террористов РОВС под руководством Захарченко и Опперпута неудачно попыталась подложить бомбу в общежитие ОГПУ в Москве. В июне последовали сразу три теракта. В Белоруссии был убит высокопоставленный чекист Опанский. В Ленинграде группа Ларионова устроила взрыв на собрании в парт-клубе - 1 человек погиб, около 30 ранило. А в Варшаве 17-летний Борис Коверда застрелил полпреда Войкова, одного из главных участников цареубийства. Кстати, на дипломатической работе он проявил себя не лучшим образом. Кутил, волочился за женщинами, брал взятки, развалил торговлю с Польшей и был уличен в пропаже крупных сумм. В наркомате иностранных дел говорили: "если бы не Коверда, быть бы Войкову в советской тюрьме, а не в кремлевской стене". Вскоре в Варшаве чуть не совершился еще один теракт, в советском полпредстве нашли взрывное устройство в дымоходе. А в июне 1928 г. члены РОВС Мономахов и Радкевич бросили бомбу в бюро пропусков на Лубянке…
Конечно, такие операции не могли нанести мало-мальски ощутимого ущерба советской власти. Пробравшись в СССР, белогвардейцы были просто не в состоянии совершить что-либо серьезное, разве что вот такие мелкие диверсии организовывали, а потом погибали. А многие вообще ничего не успевали сделать, их срезали пули в перестрелках с пограничниками, арестовывали где-нибудь на советской территории. Погибали ни за грош… Но ведь кому-то это было нужно. Кому-то требовалось нагнетать атмосферу в СССР, провоцировать страх, подозрительность, репрессии.
Кстати, враждебные выпады были не только частью политических игр, но приносили Западу и чисто коммерческую выгоду. Франция, как и Англия, раздувала антисоветскую кампанию в прессе, посылала грозные ноты, и казалось, что она готова отозвать посла из Москвы. Но Советский Союз согласился продавать ей нефть по таким низким ценам, что французское правительство "смилостивилось" и 17 сентября 1927 г. приняло решение: "В настоящее время ничто не оправдывает разрыва дипломатических отношений с СССР". По аналогичным причинам британскую инициативу отказались поддержать Германия, Италия, скандинавские и прибалтийские страны. Но ведь для нашей страны низкие цены оборачивались нехваткой валюты, необходимой для индустриализации.
В самой России после британских и французских демаршей, волны террористических актов, распространялись слухи: будет война. Крестьяне прибирали в запас и не продавали государству хлеб, - а он тоже обеспечивал валютные поступления. В магазинах исчезали продукты, росли цены. А Троцкий вдруг засобирался съездить в Берлин, якобы для лечения. С кем уж он там встречался, с кем беседовал, остается неизвестным. Но после его возвращения, летом 1927 г., "левые" развернули новые атаки на власть. Они тоже шумели, что скоро будет война. Обвиняли в этом Сталина - вот к чему привел его отказ от "мировой революции" и курс на строительство социализма в одной стране. Опирались на Маркса, который учил: победы социализма в одной стране империалистическое окружение ни за что не допустит. Сейчас доказательства были налицо, а Сталин отошел от классического марксизма!
В 1927 году провалилась и советская политика в Китае. Впрочем, провалилась благодаря троцкистам. В китайской революции и гражданской войне Иосиф Виссарионович взялся поддерживать партию гоминьдан и ее лидера Чан Кайши. Ему слали оружие, военных советников. Но туда направили дипломатов из окружения Льва Давидовича - Иоффе и Ломинадзе. Вопреки указаниям генерального секретаря, они принялись организовывать с местными коммунистами заговор против Чан Кайши. Он был раскрыт, китайский вождь революции возмутился, разорвал связи с Москвой, обрушился на коммунистов. Но и это оппозиция ставила теперь в вину генеральному секретарю. Дескать, Троцкий и Зиновьев предупреждали, доверять Чан Кайши и делать на него ставку нельзя. Сталин не послушался - и вот результат.
Нагнетались страсти. Оппозиция предрекала, что в надвигающейся войне СССР неминуемо будет разгромлен. А Троцкий дошел до того, что саму необходимость обороны государства поставил в зависимость от того, кто будет у власти. 11 июля 1927 года он написал Орджоникидзе, что партия "переродилась", наступил "термидор" (термин французской революции - переворот, когда буржуазная Директория свергла якобинцев). Поэтому защищать правительство Сталина нельзя. Нужно сменить его, и лишь после этого война станет оправданной. Лев Давидович провел аналогию с Францией, когда при наступлении немцев на Париж власть была отдана Клемансо. Сталин, зачитав это письмо на пленуме ЦК, комментировал: "Мелкобуржуазная дряблость и нерешительность - это, оказывается, большинство нашей партии, большинство нашего ЦК, большинство правительства. Клемансо - это Троцкий с его группой. Если враг подойдет к стенам Кремля километров на восемьдесят, то этот новоявленный Клемансо, этот опереточный Клемансо постарается, оказывается, свергнуть нынешнее большинство… а потом взяться за оборону".