Сталин несколько раз повторил, что он не недооценивает немецкую армию. Он сказал, что их организация превосходна и что, по его мнению, немцы обладают крупными резервами продовольствия, людей, снаряжения и горючего. Поэтому он считает, что. немецкая армия способна вести зимнюю кампанию в России. Он думает, однако, что немцам будет трудно предпринимать значительные наступательные действия после 1 сентября, когда начинаются сильные дожди, а после 1 октября дороги будут настолько плохи, что им придется перейти к обороне. Он выразил большую уверенность в том, что в зимние месяцы фронт будет проходить под Москвой, Киевом и Ленинградом, вероятно, на расстоянии не более чем 100 км от той линии, где он проходит теперь. Он считает. что немцы "устали" и не имеют боевого наступательного духа. Германия все еще может перебросить сюда около 40 дивизий, в этом случае на русском фронте будет всего 275 дивизий. Однако вряд ли удастся подвезти эти дивизии до наступления холодов.
Сталин сказал, что, по его мнению, мы [США] в конце концов неизбежно столкнемся с Гитлером на каком-нибудь поле боя. Мощь Германии столь велика, что, хотя Россия сможет защищаться одна, Великобритании и России вместе будет очень трудно разгромить немецкую военную машину… Война будет ожесточенной и, возможно, длительной. Наконец, он просил меня сообщить президенту, что, хотя он уверен в способности русской армии противостоять германской армии, проблема снабжения к весне станет серьезной и что он нуждается в нашей помощи…"
Но вернемся к Зое Федоровой.
Вернувшись из Ленинграда в Москву, она вскоре включилась в новый кинопроект – в фильм "Боевой киносборник № 4", который снимался на "Мосфильме" и "Союздетфильме" в конце июля 1941 года. Фильм состоял из трех новелл: "Британский флот" (режиссер Григорий Александров), "Патриотка" (Василий Пронин) и "Приказ выполнен" (Ефим Арон). Федорова играла главную роль в "Патриотке" (в новелле "Британский флот" главную роль исполняла Любовь Орлова, игравшая свою героиню из "Волги-Волги" – письмоносицу Дуню Петрову (Стрелку).
Героиня Федоровой – Франя – работает в колхозе трактористкой. И вот однажды рядом с их деревней вышел из строя броневик. Стрелок экипажа отправляется в ближайший населенный пункт за горючим. По пути он встречает Франю, которая сообщает о том, что немцы сбросили воздушный десант и сгоняют все население на строительство взлетно-посадочной площадки. Поэтому девушка берется сама принести бензин. Обманув немецких солдат, буквально из-под носа врага Франя ловко выносит два ведра бензина, и, заняв место раненого водителя, уверенно ведет боевую машину на фашистов. Увидев неожиданное подкрепление, жители поселка нападают на фашистских парашютистов и быстро расправляются с врагом.
Фильм вышел на экраны страны 9 сентября 1941 года, когда немцы уже рвались к Москве. А за две недели до этого из заключения была выпущен отец Зои – Алексей Федоров, отсидевший в лагере ровно три года из десяти. Что же произошло, чтобы его выпустили?
А произошла война. В те дни из лагерей начали освобождать тысячи людей, большинство из которых должны были включиться в борьбу против фашистов. Например, по представлению НКГБ были выпущены около сотни деятелей советской разведки, арестованных в 1937–1938 годах. А по представлению наркомата обороны обрели свободу 60 крупных офицеров, которые тут же были зачислены в разные войсковые соединения на начальственные должности.
Что касается Алексея Федорова, то его освобождение было осуществлено по просьбе Зои Федоровой. Но это было несколько странное освобождение, запоздалое. Дело в том, что еще в январе 1941 года Федоров-старший, направляясь в лагерный лазарет, отморозил себе пальцы на руках (он ехал в кузове грузовика). В итоге пальцы ему пришлось ампутировать. Поэтому на свободу вышел инвалид, который от пережитого стресса умер фактически в одночасье. Это случилось ровно через месяц после выхода на свободу – 22 сентября 1941 года (на момент смерти ему было 56 лет). А чуть позже Зою и двух ее сестер – Александру и Марию – постигло новое гор: на фронте погиб их младший брат Иван.
Самым странным фактом в дальнейшей истории является то, что Берия – человек, ведомство которого погубило Алексея Федорова, – предложит его дочери стать… подпольщицей в оккупированной Москве. Впрочем, не будем забегать вперед.
К моменту смерти Федорова-старшего ситуация на московском направлении для советских войск была катастрофическая. Заглянем в Википедию:
"…30 сентября с переходом в наступление 2-й танковой группы немецкое командование приступило к осуществлению операции "Тайфун". 2 октября на Московском направлении перешли в наступление главные силы группы армий "Центр"…
Начавшая наступление 30 сентября 2-я танковая группа Гудериана сразу достигла серьезных успехов. Уже 3 октября части 24-го моторизованного корпуса ворвались в Орел, преодолев около 200 км. Когда немецкая 4-я танковая дивизия ворвалась в город, по улицам еще ходили трамваи и лежали ящики с неэвакуированным заводским оборудованием.
С учетом глубокого прорыва немецких войск вечером 5 октября Брянскому фронту было разрешено отвести войска на вторую полосу обороны в районе Брянска и на рубеж реки Десна.
Однако уже 6 октября немецкая 17-я танковая дивизия захватила Брянск, а 18-я танковая дивизия – Карачев, окружив, таким образом, силы Брянского фронта. Командующий фронтом А. И. Еременко вынужден отдать приказ армиям фронта о бое "с перевернутым фронтом".
В окружение под Брянском попали силы 3, 13 и 50-й советских армий: 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артиллерийских полков РГК и управления 50, 3 и 13-й армий Брянского фронта. Во время выхода из окружения погиб командующий 50-й армией генерал-майор М. П. Петров. При попытке выхода из окружения 13 октября сам Еременко был серьезно ранен и эвакуирован в Москву специально присланным за ним самолетом…
2 октября началось наступление остальных сил группы армий "Центр". Создав подавляющее преимущество на узких участках, немецкие войска прорвали фронт советской обороны. 4 октября были захвачены Спас-Деменск и Киров, 5 октября – Юхнов. В этот же день противник вышел в район Вязьмы.
Для флангового контрудара по наступающей группировке была создана фронтовая группа И. В. Болдина. Однако в результате танкового боя в районе южнее Холм-Жирковского советские войска потерпели поражение. 7 октября немецкие 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы и 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы замкнули кольцо окружения войск Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы. В окружение попали 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и управления 19, 20, 24 и 32-й армий (управление 16-й армии, передав войска 19-й армии, успело выйти из окружения).
До 11 октября окруженные войска предпринимали попытки прорваться, только 12 октября удалось на короткое время пробить брешь, которая вскоре была вновь закрыта. Всего под Вязьмой и Брянском в плен попало более 688 тыс. советских солдат и офицеров, из окружения удалось выйти лишь около 85 тыс. В вяземском "котле" были пленены командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и направленный к нему на помощь бывший командующий 32-й армией генерал-майор С. В. Вишневский, погиб командующий 24-й армией генерал-майор К. И. Ракутин.
Неблагоприятное развитие военных действий в районе Вязьмы и Брянска создало большую опасность Москве на Можайском направлении. Для организации противотанковой обороны Ставкой ВГК в Можайск 4 октября направляется начальник артиллерии Резервного фронта генерал-майор Л. А Говоров. 9 октября приказом Ставки ВГК создается Можайская линия обороны (командующий войсками генерал-лейтенант П. А. Артемьев, заместитель командующего генерал-майор Л. А. Говоров).
В начале октября 1941 года 3-я танковая группа вермахта начала наступление в направлении Малоярославца. 5 октября был захвачен Юхнов. Удар был неожиданным для советских войск. Но начальник парашютно-десантной службы Западного фронта капитан И. Г. Старчак, командовавший отрядом десантников из нескольких сот человек, по своей инициативе занял оборону на реке Угре за Юхновым и смог сдержать головные колонны 10-й танковой дивизии 57-го моторизованного корпуса вермахта, наступавшие по Варшавскому шоссе. Также 5 октября около 2000 курсантов артиллерийского и 1500 курсантов пехотного подольских училищ были сняты с занятий, подняты по тревоге и направлены на оборону на Ильинском боевом участке. Немцы были задержаны на две недели, которых хватило для формирования сплошной линии обороны на участках второго рубежа Можайской линии – по реке Наре.
В целях объединения руководства войсками западного направления оставшиеся войска Резервного фронта были 10 октября переданы в состав Западного фронта, командующим войсками которого в этот день был назначен генерал армии Г. К. Жуков (И. С. Конев оставлен его заместителем)…
Уже 13 октября пала Калуга, 16 октября – Боровск, 18 октября – Можайск и Малоярославец. Противника удалось остановить только на рубеже рек Протва и Нара.
Несмотря на упорное сопротивление советских войск, к концу октября 1941 года немецким войскам 4-й армии и 4-й танковой группы удалось сбить соединения Западного фронта с Можайской линии обороны практически на всем ее протяжении и постепенно отжимать их к Москве. Бои на Можайской линии обороны продолжались в среднем 7–9 дней, а на волоколамском направлении 10–12 дней. Хотя советские войска лишились опоры в виде инженерных сооружений, на взлом линии обороны было потрачено время, которое командование Красной армии использовало для уплотнения боевых порядков оборонявших столицу войск.
Таким образом, стабилизировать оборону на дальних подступах к Москве не удалось, и бои в конце октября шли уже в 80-100 км от Москвы.
15 октября Государственный Комитет обороны СССР принял решение об эвакуации Москвы. На следующий день началась эвакуация из Москвы (в Куйбышев, Саратов и другие города) управлений Генштаба, военных академий, наркоматов и других учреждений, а также иностранных посольств. Осуществлялось минирование заводов, электростанций, мостов.
16 октября город охватила паника. Десятки тысяч людей тщетно пытались вырваться из города. 20 октября ГКО ввел в Москве и в прилегающих районах осадное положение…"
К этому моменту подавляющая часть московских предприятий и учреждений была уже эвакуирована в глубь страны. Например, киностудии "Мосфильм" и "Союздетфильм" были отправлены в Среднюю Азию: первая – в столицу Казахской ССР, в город Алма-Ату, где была создана Центральная объединенная киностудия художественных фильмов (ЦОКС), в которую помимо "Мосфильма" вошел и "Ленфильм", вторая – в столицу Таджикской ССР город Сталинабад. Часть киноработников московских студий переехала также в Узбекистан (Ташкент), Грузию (Тбилиси) и Азербайджан (Баку). В столицу Туркменской ССР город Ашхабад были направлены работники Киевской киностудии.
В глубь страны уехали практически все ведущие деятели кино: режиссеры, операторы, сценаристы, композиторы, художники, актеры, актрисы и т. д. (в результате эвакуации, массовой мобилизации и вступления москвичей в добровольческие формирования к первому декабря из 4,5 миллиона москвичей в столице останется только 2,5). Причем почти никто не хотел оставаться в Москве, поскольку она стала прифронтовым городом и возможность погибнуть в ней многократно увеличивалась. А ведь актеры должны были работать во фронтовых бригадах, чтобы вселять в сражающихся бойцов уверенность в будущей победе. Но мало кто из знаменитостей хотел остаться – все рвались в эвакуацию, подальше в тыл. Тогда было решено возить их из тыла на передовую периодически, по мере надобности. Так было со всеми, но только не с Зоей Федоровой. Она практически одна из всего сонма знаменитых актеров и актрис осталась в Москве и сразу была включена в систему фронтовых гастрольных групп, которые выступали с концертами перед бойцами Красной армии на передовой и в госпиталях. Здесь же воевал и ее возлюбленный капитан Иван Клещев. С июня по сентябрь 1941 года он служил в составе 199-го истребительного авиаполка, а с октября – в 521-м авиаполку.
Почему же Зоя Федорова осталась в Москве, хотя имела все возможности отправиться вместе со всеми мосфильмовцами в эвакуацию? Последний автобус с киностудии выехал из города 16 октября, но героини нашего рассказа в нем не было. Из города уезжали режиссеры Г. Васильев (один из авторов легендарного "Чапаева"), И. Анненский, А. Медведкин, писатель А. Чаковский и др. Автобус доехал до Горького, откуда на пароходе киношники отправились в Казань, чтобы уже оттуда через Новосибирск добраться до Алма-Аты. Именно там должна была теперь разместиться главная "фронтовая" киностудия страны – ЦОКС, выпустившая в те годы (1942–1943) больше всего художественных фильмов – 17. Среди актрис, снимавшихся в них, были: Ада Войцик, Тамара Макарова, Марина Ладынина, Янина Жеймо, Вера Марецкая, Валентина Серова, Лидия Смирнова, Валентина Караваева, Людмила Целиковская, Ольга Жизнева, Софья Магарилл, Манефа Соболевская, Александра Данилова, Лариса Емельянцева, Александра Денисова, Елизавета Кузюрина, Анна Павлова, Галина Фролова, Екатерина Сипавина, Галина Сергеева, Зинаида Морская, Инна Федорова, Зинаида Воркуль, Людмила Шабалина, Татьяна Говоркова, Нина Петропавловская, Евгения Голынчик, Нина Зорская, Елена Тяпкина, Екатерина Сипавина, Людмила Глазова, Варвара Журавлева, Вера Шершнева, Д. Панкратова, Вера Алтайская, Валентина Телегина, Софья Левитина, Вера Орлова, Татьяна Гурецкая, Ольга Якунина, Мария Пастухова, Татьяна Пельтцер, Анна Петухова.
На соседней Ташкентской киностудии снимались следующие актрисы (некоторые из них могли сниматься и на ЦОК-Се): Фаина Раневская, Янина Жеймо, Татьяна Окуневская, Лидия Смирнова, Вера Шершнева, Наталья Гицерот, Юлия Солнцева (Пересветова), Людмила Нарышкина, Лидия Карташова, Ирина Федотова, Ольга Третьякова.
На Сталинабадской (Сталинабад – будущая столица Таджикской СССР город Душанбе), где базировался "Союздет-фильм", снимались актрисы: Елена Кузьмина, Мария Барабанова, Клавдия Половикова, Лидия Сухаревская, Вера Алтайская, Марина Ковалева, Галина Степанова, Татьяна Коптева, Елена Максимова, Софья Ланская, Нина Никитина, Нина Шатерникова, Нина Никольская, Майя Менглет.
На Ашхабадской киностудии, где теперь базировалась Киевская киностудия, снимались: Наталья Ужвий, Ядвига Анджеевская, Лидия Карташова, Александра Лютова, Валентина Миронова, Елена Измайлова, Анна Лисянская, Нина Лыхо, Евгения Мельникова, Мария Егорова, Ирина Федотова, Елена Ануфриева, Т. Виноградова.
Наконец, на Бакинской киностудии снимались: Любовь Орлова, А. Филиппова; на Тбилисской – Евгения Горкуша, на Ереванской – Нина Алисова.
Как видим, практически все известные и малоизвестные советские киноактрисы покинули свои города (Москву, Ленинград, Киев) и оказались в эвакуации, продолжая там сниматься в кино. Впрочем, снимались далеко не все – некоторые за все время пребывания в эвакуации ни в одном фильме так и не снялись. Да что там актрисы – даже среди актеров были такие. Например, Павел Кадочников. Он, кстати, много позже будет сетовать: "Об одном сожалею: не проявил твердой настойчивости, чтобы побывать на фронте. Хотя, видит Бог, всегда испытывал острую неудовлетворенность от своей полной непричастности к войне. Всегда казнил себя тем, что приходилось играть в театре, на съемочной площадке в то время, когда мои сверстники воевали. И к руководству много раз обращался: отправьте на фронт! Мне аргументированно отказывали. Но сейчас, с высоты прожитых лет, вижу – это не оправдание. Надо было настоять…".
Не знаю, как в театре (а Кадочников играл на сцене ленинградского ТЮЗа), но в кино актер в годы эвакуации почти не снимался. Во время войны свет увидели два фильма с его участием: "Оборона Царицына" (роль – красноармеец Коля Руднев) и "Иван Грозный" (1-я серия; роль – Владимир Андреевич Старицкий). Так вот, первый снимался на "Ленфильме" еще до войны и в самом ее начале (весной-летом 1941 года), а второй был начат в Алма-Ате в конце 1943-го, но затем продолжен в следующем году уже в Москве.
Впрочем, во время эвакуации не снимались многие актеры (Игорь Ильинский, Ростислав Плятт и др.), предпочитая съемкам игру в театре.
Но вернемся к осенним дням 1941 года.
В столице тогда остались актеры и актрисы нескольких театров, не эвакуированных из Москвы. Например, Большого театра, Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, Областного театра юного зрителя, Театра миниатюр. А также созданного тогда Драматического театра, призванного обслуживать население и воинские части и объединившего в своей труппе актеров театра им. Ленсовета, МХАТ, Малого театра, Театра Революции, Камерного и театра им. Ленинского комсомола. Однако Зоя Федорова не входила в труппы ни одного из этих театров и на их сценах не выступала. А ведь была одной из самых известных актрис советского кино довоенного времени. И с этим статусом она с осени 1941 года работала лишь во фронтовых бригадах. Почему же коллеги-киношники не взяли ее с собой? Может, причина была в ее гражданском супруге летчике Иване Клещеве, который не хотел отпускать от себя любимую? Но эта версия выглядит сомнительной. Во-первых, какой мужчина не хочет, чтобы его возлюбленная осталась жива и покинула опасное место до лучших времен? Во-вторых, осенью 41-го Клещев (как и другие советские летчики) практически не имел возможности часто бывать дома, выполняя боевые задания на фронте.
Есть еще одна версия того, почему Федорова осталась в Москве. Это могло быть своего рода наказание актрисе, наложенное кем-то из руководителей киноглавка. Но и в это не верится. Осенью 1941 года киноглавк тоже переместился из Москвы в эвакуацию, в Сибирь. Поэтому вряд ли кто-то мог бы отследить то, как Зоя Федорова села бы в последний автобус и вместе с остальными мосфильмовцами выехала в Алма-Ату. Но она в этот автобус так и не села, рискуя оказаться в оккупированном немцами городе. Вот и получается, что она не покинула столицу скорее всего потому, что должна была остаться в городе, занятом немцами. Как это, например, должен был сделать наш разведчик Николай Кузнецов, известный немцам как их обрусевший соотечественник инженер Рудольф Шмидт. И снова вспомним строчку из письма Зои Федоровой на имя Л. Берии: "…Я дала вам согласие остаться в Москве на случай, если немцы захватят ее, чтобы помогать вам вести с ними подпольную борьбу".