Февраль подготовили не силы Добра, и он не строился на принципах Добра. Линия Февраля вела страну к катастрофе, к краху! Поэтому большевики без Ленина, возможно, и упустили бы власть в Октябре, реакция на время в России, возможно, и победила бы, но - не более, чем на недолгое время. Возможно, власть получило бы Учредительное собрание. Но если бы это Собрание не оправдало надежд народа - а оно их не оправдало бы, то всё равно продолжались бы волнения рабочих (всё более вооружённых рабочих!), продолжались бы крестьянские восстания, питаемые уходящими с фронта "окопниками", опоясанными пулемётными лентами и с винтовками в руках…
И катастрофа нарастала бы, а результатом всё равно оказалась бы победоносная социальная революция - только произошла бы она в ещё более разорённой стране. И лишь Гражданской войны могло бы уже не быть, потому что народная масса - если бы агония старой России затянулась - поверила бы большевикам более быстро, более решительно и безоговорочно.
Разве что иностранная интервенция была бы по-прежнему возможна, но во главе с партией масс - партией большевиков российская масса разбила бы и интервентов.
Наконец, Ленин к тому времени уже обессмертил себя в том смысле, что его дело неизбежно продолжалось бы и без него. Были созданные Лениным партия, её руководящее ядро, методология борьбы. Слова Маяковского: "Мы говорим "Ленин", подразумеваем "партия"…" - были не фразой, а констатацией факта.
То есть как ни крути, а силы Зла в России уже не прошли бы - слишком велики были тогда уже силы Добра, впервые получившие в России реальный шанс на победу!
* * *
МАРКС называл революции локомотивами истории, но точнее говорить о понёсших лошадях, вырывающихся из-под контроля и несущих человечество с бешеной скоростью. Да, вперёд… Но вряд ли этот способ преодоления исторического пространства можно считать оптимальным. Однако у всех революций есть ведь и объективные предпосылки. Если не ошибаюсь, Сильвен Марешаль предлагал чувствительным людям, проливающим потоки слёз над ужасами революции, пролить хотя бы несколько слезинок над ужасами, её породившими. Ведь массы выходят на улицы и идут навстречу опасностям тогда, когда не обеспечиваются или попираются какие-то ОЧЕНЬ существенные, абсолютно неотъемлемые их права, и прежде всего - право на жизнь.
При этом те, кто честно знает и излагает историю двух революций 1917 года, не может не признавать, что главная тогдашняя "заслуга" в революционизировании России принадлежит не большевикам, а "кадетам", конституционалистам-демократам. Именно эта партия крупной буржуазии и "элитной" интеллигенции, "партия профессоров", своей политикой в предвоенные и военные годы целенаправленно вела к подрыву самодержавия, уже не устраивавшего правящую верхушку, и особенно ту её часть, которая приобретала все более космополитический, то есть вненациональный характер.
Замечу, что для России космополитизм во все времена был синонимом не просто вненациональных сил, но - сил активно антинациональных. Поэтому неудивительно, что кадеты тесно взаимодействовали с вдохновлявшими их агентами всемирной "золотой элиты" типа английского посла Бьюкенена или американского сенатора Элиху Рута. Последний - бывший государственный секретарь - приехал в Петроград в начале июня 1917 года во главе особой миссии и полтора месяца накачивал Керенского и К° с целью продолжения Россией войны как средства окончательного нашего закабаления западным капиталом.
Немалый вклад в возникновение кризиса внесла "творческая" и либеральная "интеллигенция".
Это кадеты, имея в руках рычаги власти, организовывали перебои в снабжении городов; зимой в одночасье вывели из строя по всей железнодорожной сети России тысячу паровозов (в морозы не была слита вода из системы паровой конденсации) и т. д. Позднее, в конце 80-х годов, точно так же горбачёвцы и их западные наставники "организовали" в СССР пустые прилавки, талоны на колбасу, одновременно вагонами сваливая эту колбасу в овраги, и т. д.
Между прочим, как раз кадет, товарищ министра путей сообщения Ломоносов загнал царский поезд в тупик на станции с символическим, явно заранее выбранным названием "Дно" и блокировал продвижение императора из Ставки к столице. Там, в Дне (или "на Дне"?), Николай и подписал акт отречения.
Кадеты умело создавали неразбериху и разруху в экономике, а целью их было обрушение царизма и установление буржуазной республики или конституционной монархии по типу английской. Не приводя здесь соответствующих аргументов и подтверждающих цитат (в моих прошлых книгах их имеется в достатке), просто скажу, что вся эта кадетская "перестройка" свелась бы к тому, что Россия превратилась бы в полуколонию Запада уже к началу 20-х годов. Ведь одни краткосрочные внешние долги царской России в результате изнурительной и ненужной России войны составляли три годовых довоенных бюджета!
Так или иначе, кадеты совершили Февральскую революцию и низложили царя. Не матрос Железняк, а ярые монархисты Владимир Шульгин и Владимир Родзянко писали текст отречения последнего российского императора.
Однако кадеты успешно низложили царя лишь потому, что сама структурная перестройка Российского государства была необходима и обусловлена коренными интересами России. При всём при том заниматься строительством новой России в интересах народов России буржуазные либералы не собирались. И наиболее активная и развитая часть народной массы перед Октябрём осознавала это всё отчётливее. Соответственно, в течение 1917 года лишь одна политическая партия не теряла голоса избирателей, а набирала их.
И это была партия большевиков.
Выборы в Учредительное собрание прошли через неделю после Октября. И сразу после того, как стали известны результаты по Петрограду (6 мест из 12 получили большевики), Ленин дал интервью корреспонденту "Associated Press" Гуннару Ярросу, где подчеркивал, что это означает победу в общенациональном масштабе.
Ленин был прав! Там, где большевики имели возможность гласно объяснить народу, в чём их цель, они почти сразу получали широкую поддержку масс. Почему большевикам отдала голоса половина избирателей в столице, где у буржуазии, у высшего чиновничества, монархистов, либеральной интеллигенции и т. д. были, безусловно, прочные позиции? Да потому, что только большевики не боялись говорить народу правду.
А правда была тогда в том, что России надо было выбирать не между либеральной "свободой" и мифическими "молочными реками", которые якобы обещал народу Ленин (ничего подобного никогда и никому не обещавший), а между полным разрушением общества и диктатурой в интересах трудящихся.
И вот об этом Ленин говорил громко, внятно и публично. Чуть позднее я познакомлю читателя с его классической работой "Грозящая катастрофа и как с ней бороться". А сейчас приведу выдержки из его статьи "Один из коренных вопросов революции", опубликованной в газете "Рабочий путь" (очередное название то и дело закрывавшейся властями "Правды" № 10 от 14 (27) сентября 1917 года.
Ленин писал тогда:
"Весь вопрос теперь в том, научилась ли чему-нибудь мелкобуржуазная демократия (то есть Временное правительство. - С. К. ) за эти великие полгода, необыкновенно богатые содержанием, или нет. Если нет, то революция погибла, и только победоносное восстание пролетариата сможет спасти её. Если да, то надо начать с немедленного создания устойчивой, не колеблющейся власти…
<…>
Власть Советов одна только может быть устойчивой, опирающейся на большинство народа… Пока не создано такой власти, неизбежны нерешительность, неустойчивость, колебания, бесконечные "кризисы власти", безысходная комедия министерской чехарды, взрывы и справа и слева.
<…>
Дело вовсе не в том, чтобы изобретать "новые реформы", чтобы задаваться "планами" каких-то всеобъемлющих преобразований… В действительности же положение в России таково, что <…> неслыханная и самая грозная опасность разрухи и голода сами собой подсказали выход, сами собою <…> наметили <…> неотложные реформы и преобразования: хлебная монополия, контроль над производством и распределением, ограничение выпуска бумажных денег, правильный обмен хлеба на товары и т. д.".
Где здесь "молочные реки"?
Ленин раз за разом говорил о том, что у России есть три выхода:
1) сползание в хаос;
2) военная диктатура корниловцев в интересах правящей кучки;
3) диктатура пролетариев и беднейших крестьян, способная сломить сопротивление капиталистов и проявить, говоря словами Ленина, "действительно величественную смелость и решительность власти".
В той же статье "Один из коренных вопросов революции" Ленин цитировал видного эсера И. А. Прилежаева, который в эсеровской газете "Дело Народа" "оплакивал", - как писал Ленин, "уход Пешехонова (одного из руководителей партии "народных социалистов" ("энесов") и министра продовольствия Временного правительства. - С. К.) и крах твёрдых цен, крах хлебной монополии".
Прилежаев сокрушался:
"Смелости и решительности - вот чего не хватало нашим правительствам всех составов (имелись в виду разные составы Временного правительства. - С. К. )… Революционная демократия не должна ждать, она должна сама проявить инициативу и планомерно вмешаться в экономический хаос… Если где, так именно здесь нужны твёрдый курс и решительная власть".
Ленин этот плач "слуги народа" прокомментировал так:
"Вот что правда, то правда. Золотые слова. Автор не подумал только, что вопрос о твёрдом курсе, о смелости и решительности не есть личный вопрос, а есть вопрос о том классе , который способен проявить смелость и решительность. Единственный такой класс - пролетариат. Смелость и решительность власти, твёрдый курс её, - не что иное, как диктатура пролетариата и беднейших крестьян. И. Прилежаев, сам того не сознавая, вздыхает по этой диктатуре …"
И где же здесь, спрашиваю ещё раз, "молочные реки"? Где "кисельные берега"? В случае прихода к власти Ленин обещал России не "царство свободы", а предельно жёсткую, твёрдую власть, которая национализирует банки, установит в стране рабочий контроль за экономикой и распределением, подавит спекуляцию, отменит помещичью собственность на землю, полностью сменит прогнивший чиновничий аппарат…
Какое там "царство свободы"! Перед Октябрём Россия была накануне полного развала общества. Без твёрдой власти страна в считаные месяцы превратилась бы в одно "всерасейское" Гуляй-поле, по которому для начала прогулялись бы не один "батька" Махно со своими "хлопцами", а сотни разного рода "батек" и "атаманов"…
А потом?
А потом уж, когда российская государственность рухнула бы необратимо, в Россию были бы введены "международные силы ООН" с белозубыми и черномазыми "миротвор…"
Впрочем, пардон! Это уже из другой "оперы"! Это России ещё предстоит , если обитатели Русской Вселенной так ничему и не научатся и будут по-прежнему верить тем, кому уже давно верить нельзя.
"Миротворцы ООН" - это не исключённая перспектива для нынешней России. А в ту, "гуляйполъскую" , - не управляемую большевиками - Россию после разрыва в ней всех значимых общественных связей были бы попросту введены интервенционистские полицейские силы Антанты. И в той России не нашлось бы сил организовать противодействие интервенции, со всеми, как говорится, вытекающими из этого последствиями. Для иллюстрации сказанного приведу всё же одну показательную цитату, которую предлагал вниманию читателей своих книг уже не раз - цитата того стоит.
4 января 1920 года один из лидеров кадетской партии профессор П. Н. Милюков писал из Лондона в Россию графине Паниной:
"Теперь выдвигается (на Западе. - С. К. ) в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (выделение Милюкова. - С. К. ) ради её богатств и необходимости для Европы сырых материалов…"
От комментариев воздержусь - параллели и так напрашиваются сами собой. Не так ли?
Отвернуть Россию от таких перспектив могли лишь Ленин и партия Ленина. Вот ещё одна, тоже уже не раз приводившаяся мной ранее, убийственная для антикоммунистов и антисоветчиков цитата:
"…Инспирируемое сэром Генрихом Детердингом (международный "нефтяной" король, лишившийся в Баку немалого количества нефтяных скважин. - С. К. ) или же следуя просто старой программе Дизраэли-Биконсфильда (британский лорд из евреев, самый деятельный ненавистник России во второй половине XIX века. - С. К. ), британское министерство иностранных дел обнаружило дерзкое намерение нанести России смертельный удар…
Вершители европейских судеб <…> надеялись одним ударом убить <…> возможность возрождения сильной России <…> С <…> другой стороны - на страже русских интересов стоял не кто иной, как… Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи".
Так ретроспективно оценил роль большевика Ленина в отстаивании национальных интересов России дядя последнего русского императора, великий князь Александр Михайлович, в своей "Книге воспоминаний", изданной в Париже в 1933 году незадолго до кончины "дяди Сандро".
* * *
ВСЕ перипетии революции и Гражданской войны тогда были уже позади, все результаты были давно известны, и великий князь вполне мог бы просто посетовать на то, что, мол, проклятые большевики так, мол, развалили Россию, что уже никакие усилия "рыцарей Белого движения" не смогли ничего исправить. Однако Александр Михайлович не захотел под конец жизни лгать и предпочёл сказать правду: только Ленин и его партия проводили в период второй русской Смуты национальную политику.
Да и могло ли быть иначе? Ведь только РСДРП(б) была партией народа, а ещё более точно - наиболее развитой в политическом и интеллектуальном отношении части трудящихся России.
Чуть позднее я приведу в этой книге ныне подзабытые свидетельства на сей счёт английского писателя Герберта Уэллса, я в своё время и в своём месте дополню их очень неожиданными оценками Александра Блока.
Пока же сообщу, что в сентябре 1917 года Ленин пишет работу с названием, которое говорит само за себя: "Грозящая катастрофа и как с ней бороться". Пожалуй, будет нелишним привести ее содержание. Итак, разделы "Катастрофы…" имели следующие названия: "Голод надвигается"; "Полная бездеятельность правительства"; "Общеизвестность и лёгкость мер контроля"; "Национализация банков"; "Национализация синдикатов"; "Отмена коммерческой тайны"; "Регулирование потребления"; "Финансовый крах и меры против него"; "Можно ли идти вперёд, боясь идти к социализму?".
Последний вопрос, безусловно, будет становиться всё более насущным и для нынешней России - почти через сто лет после того, как он был поставлен впервые!
Ленин писал (все отточия на месте пропусков мной убраны для удобства читателя, но он сам может при желании познакомиться с мыслями Ленина, прочтя страницы 151–199 тома 34-го пятого издания Полного собрания сочинений):
"России грозит неминуемая катастрофа. Об этом уже говорилось во всех газетах бесчисленное количество раз.
Все это говорят. Все это признают. Все это решили.
И ничего не делается.
Прошло полгода революции. Катастрофа надвинулась ещё ближе. Дошло до массовой безработицы. Подумать только: в стране бестоварье, страна гибнет от недостатка продуктов, от недостатка рабочих рук, при достаточном количестве хлеба и сырья, - и в такой стране, в такой критический момент выросла массовая безработица! Какое ещё нужно доказательство того, что за полгода революции (которую иногда называют великой, но которую пока что справедливее, было бы, пожалуй, назвать гнилой), при демократической республике, при обилии союзов, органов, учреждений, горделиво именующих себя "революционно-демократическими", на деле ровнёхонько ничего серьёзного против катастрофы не сделано.
А между тем достаточно самого небольшого внимания и размышления, чтобы убедиться в том, что способы борьбы с катастрофой имеются, что меры борьбы вполне ясны, просты, вполне осуществимы, вполне доступны народным силам и что меры эти не принимаются только потому, исключительно потому, что осуществление их затронет неслыханные прибыли горстки помещиков и капиталистов…"
Эти слова написаны как будто сегодня, а скорее даже - как будто завтра. Лишь "помещиков" (до этого "Россиянин" ещё не дожила) надо заменить на "олигархов".
А далее Ленин писал не менее актуальные сегодня (и завтра) вещи:
"Можно ручаться, что вы не найдёте ни одной речи, ни одной статьи в газете любого направления, ни одной резолюции любого собрания или учреждения, где бы не признавалась совершенно ясно и определённо основная и главная мера борьбы, мера предотвращения катастрофы и голода. Эта мера: контроль, учёт, регулирование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов, сбережение народных сил, экономия их. <…> Контроль, надзор, учёт - вот первое слово в борьбе с катастрофой. Вот что бесспорно и общепризнанно. И вот чего не делают из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли, прибыли, которые все знают, все наблюдают, по поводу которых все ахают и охают".
Катастрофа всё же разразилась, и по стране, как вши, густо поползли "выкидыши" Зла. Внутреннее Зло и Зло внешнее, объединившись, начали Гражданскую войну. Можно было бы привести много цифр и фактов, показывающих суть этой войны. В 1983 году издательство "Советская энциклопедия" выпустило последнее в СССР сводное издание по истории Гражданской войны - энциклопедию "Гражданская война и военная интервенция в СССР". Если учесть большой формат и мелкий шрифт основного текста, то можно с уверенностью назвать это 700-страничное издание капитальным. В нём действительно много полноценной и точной информации, в том числе и иллюстративного материала. Так вот, интересно всмотреться в фото и подписи к ним в статье "Интервенция", занявшей в большеформатной книге семь страниц.
Первое фото - явно "постановочное". Оно призвано символизировать мощь Британской империи, а на деле точно выявляет тогдашнюю ситуацию. На фото - эффектный британский "томми" в тропической панаме, в новенькой, "с иголочки" форме, с карабином за плечом, на фоне "леса" бакинских нефтяных вышек и трубопровода с штурвалом крана. Подпись: "Английские интервенты в Баку. 1918".