"29 августа по случаю праздника торговля началась поздно; приехавших крестьян было порядочно; около 5 час. дня на базаре крестьянин-лесник из имения кн. Паскевича покупал селедки; купив две штуки, расплатился и начал пересматривать остальные в бочке селёдки, желая еще купить; еврейка, продававшая селедки, сказала ему: "Что ты там смотришь, ведь не купишь!" - на что лесник отвечал: "Захочу, так и все куплю" - и, сторговавшись с еврейкой за селедки и заплативши деньги, хотел забрать бочонок; присутствовавшие здесь же евреи нашли, что селедки проданы дешево, и начали отнимать у него бочонок, а еврейка плюнула ему в лицо; лесник дал ей пощечину, муж торговки ударил лесника, а лесник ответил ударом. Находившийся поблизости городовой хотел арестовать лесника и еврея и доставить в участок для составления протокола, чему евреи воспротивились и стали бить лесника, другие же евреи тоже приняли в этом деятельное участие; видевшие все это русские заступились за лесника, и началась драка; вслед за сим евреи заперли лавки и, вооружившись чем попало - палками, камнями, разным железным материалом, как-то: болтами, ломами, гирями, кистенями, - начали избивать русских, начался форменный погром русских евреями. Озверевшая толпа евреев избивала всех русских, кто только попадался на глаза; стоявших на площади крестьян с возами евреи начали бить так, что те, бросая свои покупки и прочие вещи, уезжали домой, спасая свою жизнь; при этом один из мастеровых, посланный хозяином на базар, получил удар кинжалом в шею около позвоночного столба, и когда его доставили в больницу, то он немедленно умер. Много было тяжело и легко раненных, но из них только 7 человек были в больнице на перевязке и тотчас же уехали домой, и еще больше, не обращаясь в больницу за помощью, поехали назад по домам, лишь бы спасти свою жизнь. Все это началось в 5 час. вечера; через полчаса все евреи заперли свои лавки. Когда полицеймейстер прибыл на место свалки с городовыми, то евреи носились по улицам ураганом группами до 50 и более человек с камнями и оружием, а также бомбардировали и пожарную команду, куда скрылись русские. Разогнав толпу евреев с базара, помощник пристава опять возвратился на базар, где они опять начали собираться, полицеймейстер же с другими чинами полиции находились на прилегающих вблизи улицах, так как они все более и более собирались, многие из еврейских купцов и приказчиков подстрекали толпу на побоище, что "это не Кишинев и они покажут, что это такое". Около базара же опять собралась толпа человек в 300 или более, вооружавшаяся, и начала наступать на помощника пристава и городовых, осыпая их камнями, а также и из дворов домов; при этом ими даже были произведены выстрелы из револьверов в полицейских чинов, после чего городовые стреляли вверх, на воздух, вследствие чего толпа отступила; наконец, вызваны были солдаты, и все успокоилось. Бросавшие камнями из дворов были арестованы. Суббота, т. е, 30 августа, прошла тихо. Жиды ходили с самодовольными физиономиями, ироническими улыбками и говорили, что "это не Кишинев, их здесь больше, они все вооружены и они покажут себя".
В воскресенье после 12 час, дня распространился слух, что на окраинах собираются рабочие с целью устроить погром. Евреи начали ходатайствовать о назначении патрулей и об усилении наблюдений со стороны полиции за их безопасностью. Меры все были приняты, но после 12 час, дня в понедельник, то есть 31 августа, когда было время обеда для рабочих мастерских Либаво-Роменской и Полесских ж д., евреи где-то на окраине побили русских; узнав об этом, рабочие там же, то есть на окраине, разгромили несколько домов, после чего евреи, узнав об этом, стали туда стекаться, вооружаясь чем попало, и по дороге чуть не разбили оружейный магазин - еврейский же, требуя выдачи оружия и патронов, но были вовремя задержаны полицией. Все евреи были чем-нибудь вооружены, так что арестовывать их пришлось с помощью солдат.
После этого с 6 час. вечера начался разгром на окраинах, так как солдаты были сосредоточены в центре города. Разгромлено 140 еврейских домов, не считая имущества. На базаре разбито несколько небольших лавчонок да сараев с арбузами, а также ночью на пристани лавки и заезжий дом. У задерживаемых евреев находили у каждого какое-нибудь оружие до револьверов включительно. Во вторник они уезжали целыми семействами; 3 сентября приехал в Гомель губернатор" ("Варшавский дневник").
Газета "Восход" приводит речь могилёвского губернатора перед евреями:
"Я приехал исключительно ради вас. Мне очень жаль несчастных жертв - невинных, так как пострадали именно невинные и бедные. Откуда могло произойти такое озлобление одной группы населения против другой, исповедующей другую религию? В России веротерпимость полная. Это лучше всех знают сами евреи, исповедующие иудейскую веру. Причины этих последних событий надо искать глубже. Я знаю Могилевскую губернию 25 лет. Тогда евреи были благонадежны, не участвовали ни в каких политических движениях" и тогда не было помину о погромах, Погромы, бывшие в 80-х годах, совсем другого характера; они явились результатом еврейского гнета, под которым находилось христианское население; но теперь совсем другое. Теперь евреи стали руководителями, зачинщиками во всех антиправительственных движениях. Весь этот Бунд и социал-демократия - все евреи. Правда, находятся между ними и лица других исповеданий, но они являются как подстрекаемые, подстрекателями же являются евреи. В гимназии евреи развращают молодежь, в университете сходка - евреи. Вообще евреи теперь нахальны, непокорны, потеряли всякое уважение к власти. Посмотрите, господа, нижний полицейский чин не имеет теперь никакого значения, его не признают. Всегда и всюду евреи выражают полное неуважение, нетерпимость к христианам. Да вот вам: на днях на улице на мою жену наскочил велосипедист. Кто? Еврей, Гимназист на улице идет мне навстречу с папироской в зубах и не кланяется. Кто такой? Опять еврей. Гимназистка, раздеваясь, задела рукавом мою жену и на вопрос жены, почему не извиняется, отвечает: "Я не заметила". Опять-таки кто? Еврейка. Вот, господа, где причины. Вы сами виноваты во всем случившемся. Правительство беспристрастно, и я беспристрастен. И, оставаясь беспристрастным, я вам должен сказать: вы сами виноваты, вы не воспитываете своих детей как следует, вы не умеете влиять на них… И вот плоды вашего поведения. Вы пропагандируете среди нецивилизованного населения непокорность, борьбу с правительством, но масса русская этого не хочет и обращается против вас самих. Вот до чего вы довели. Помилуйте, когда это слыхано было, чтобы евреи вооружались, стреляли в войска, которые вас же защищали? Ведь этак не нам вас, а нам от вас приходится защищаться. Мне жаль, душевно жаль пострадавших невинных жертв. Но, господа, вы сами виноваты, и вы несете на себе нравственную ответственность перед вашими единоверцами за все происшедшее".
"Беспорядки, как известно, возникли из-за мелкой ссоры еврейки-торговки с лесником, Этот пустой повод вызвал яркое проявление еврейской сплоченности и наглости.
Лесника мгновенно окружили десяток евреев и жестоко били его; все присутствовавшие на базаре христиане, в числе 80–90 чел., явились на выручку леснику, но толпа евреев возрастала сотнями, причем в ход было пущено различное оружие: кинжалы, стилеты, ножи (кошерные) и даже револьверы; свалка закончилась чрезвычайно неблагоприятно для христиан; в особенности гнусно вели себя расходившиеся с оружием в руках подростки, один из которых ни за что проколол стилетом старика нищего, торговца метелками из перьев.
Среди публики, уговаривавшей обе стороны прекратить бой, оказался помощник начальника железнодорожных мастерских, инженер К., которого в числе остальных христиан страшно избили. Ввиду того что русских на площади было ничтожное количество, победоносное для евреев побоище закончилось сравнительно быстро и подоспевшие чины полиции остановили бой.
30 и 31 августа были праздники, 1 сентября рабочие узнали о несчастии с их любимым инженером К. и решили идти в город отомстить евреям.
С 12-часовым гудком они двинулись (через либавское полотно), с первых же шагов начав разгром еврейских квартир; кричали, чтобы христиане выставляли на окнах иконы; ни насилий над евреями, ни грабежа совершенно не производили, но уничтожали различные предметы имущества, били окна, зеркала; разгром успели учинить в нескольких окраинных улицах.
Осведомлённые немедленно о происходящем огромные толпы вооруженных евреев направились навстречу рабочим, решив не дать себя отнюдь в обиду; из отобранного впоследствии у евреев оружия оказалось множество новейшей конструкции револьверов (нагана), бьющих на 400 шагов, и между прочим 80 экземпляров кистеней; на эластичной спиральной пружине прикреплен свинцовый шар (несколько фунтов), другим же концом при помощи ременной петли кистень надевается на руку, и, таким образом, при действии он бьет как бы вдогонку, нанося при удаче смертельные удары; фабрика этих кистеней открыта в Гомеле же.
Евреи и тут бы одержали верх, но 31 августа по совершенно случайно измененному расписанию возвратился Абхазский пехотный полк с маневров в город; это было огромное счастье для жителей, иначе бедствие приняло бы грандиозные размеры. Евреи проявляли небывалую смелость. Появившихся на месте погрома солдат встретили камнями и стрельбою из револьверов; рассвирепели и железнодорожные рабочие, которых 6-я рота полка быстро изолировала от рвавшихся в бой евреев. Тщетно полиция и офицеры уговаривали обе стороны прекратить безобразия и расходиться. Над ухом ротного командира прожужжала пуля; с балкона ближайшего дома раздавалась пальба. Вдруг проходит говор, что убит один офицер; рабочие, озлобленные и на евреев, и на солдат, мешающих им, еще более возбужденные евреи начали сильнее натискивать на роту. Исхода не было: дали залп под ноги евреям и в другую сторону, под толпу русских. Буйствующие начали быстро рассеиваться, и в узких улицах участников начали забирать под арест, В дом, с балкона которого стреляли, был послан патруль из трех солдат и унтер-офицера; последнего встретила с револьверами в руках дама, выстрелившая дважды, но промахнувшаяся. Унтер-офицер ударил ее прикладом, но сам свалился под двумя ударами по шее каким-то режущим орудием: за дверью сбоку оказался еврей; солдаты забрали его" ("Виленский вестник").
"25 и 26 сентября особым присутствием виленской судебной палаты здесь рассмотрено было дело по обвинению 11 евреев по 271-й и 315-й ст. улож. о наказ., т. с. о сопротивлении властям и оказании препятствий к задержанию преступных лиц. Дело это еще с самого возникновения наделало много шума, и сущность его передавалась в различных вариациях. Дело разбиралось при закрытых дверях: в зал суда были допущены представители администрации и родственники обвиняемых. Защищали подсудимых; петербургские поверенные прис. пов. Переверзев и пом. пр. пов. Гинзберг, московский прис. пов. Стааль, киевские - Шишко, Шейнман и Слуцкий и минский пом. прис. пов. Ентыс.
По обвинительному акту и по известным нам данным дело заключается в следующем: в ночь на 5 апреля текущего года пристав г. Пинска произвел обыск у четырех местных евреев по подозрению их в политической неблагонадежности и, задержав их, отправил в по-лицейский участок. На другой день громадная толпа евреев окружила полицейский участок, где содержались арестованные приставом 4 человека, и произвела разгром. В участке тогда находилось двое городовых, и толпа, нахлынув в участок, освободила арестованных лиц, причем двое успели убежать. Городовые пустились за ними в погоню, но им пришлось бороться с остервенелой еврейской толпой, забросавшей их камнями, палками и железом. Со стороны толпы по адресу городовых последовали даже выстрелы. Произошла свалка, во время которой с обеих сторон последовало несколько выстрелов, причем находившаяся в толпе Шейндля Корж была ранена двумя пулями. Между тем преступники, содержавшиеся в участке, скрылись. Толпа разбежалась, причем городовые никого не арестовали. Возникло следствие о разгроме полицейского участка и о воспрепятствовании полиции арестовать преступных лиц. По этому делу арестовано было 23 человека. Собрать и установить веские улики удалось лишь по отношению к 11 лицам, которые и были преданы суду по обвинению по 27Ьй и 315-й ст. улож. о нак., а остальные были переданы в распоряжение жандармской власти.
После двухдневного разбирательства суд вынес следующую резолюцию: мещ. Мокшу Шермана, Сендера Кушнера и Шейндлю Корж лишить всех прав и преимуществ и заключить первых двух в исправительные арестантские отделения на 1,5 года, а последнюю - в тюрьму на один год. Арона Гухмана, Овсея Пегуна и Ян-келя Гольдберга - к восьмесячному заключению, остальные пять… оправданы" ("Санкт-Петербургские ведомости").
В Кишинёве в том же сентябре 1903 года иудейские провокаторы из "отрядов самообороны", нисколько не заботясь о безопасности простых евреев, организовали нападение на русских людей и новые кровавые беспорядки, Так, один из этих громил, некто Пинхус Дашевский, пытался застрелить из револьвера русского писателя П. Крушевана. К счастью, рана оказалась неопасной, а преступник был схвачен русскими людьми и наказан по суду.
Из судебного следствия о кишиневских беспорядках 1903 года выяснилось, что в Кишиневе до возникновения погрома иудейские фанатики глумились над обычаем Вербного воскресения, камнями разбивали Святые иконы. Подобные действия имели целью подорвать в народе уважение к святости его веры, ослабить религиозное чувство. Иудеи систематически при всяком удобном случае старались поколебать авторитет духовенства, внимательно следя за жизнью священнослужителей, распространяя самую грязную клевету, лишь бы унизить их в глазах народа. Яркий пример этого представляла клеветническая кампания иудеев против Святого Иоанна Кронштадтского.
Несмотря на страшный урок кишиневских еврейских беспорядков, громилы из сионистских "отрядов самообороны" продолжали вести себя крайне вызывающе, пытались спровоцировать новый погром.
В конце сентября 1903 года в "Бессарабских губернских ведомостях" было опубликовано постановление бессарабского губернатора, в котором раскрывались новые преступные деяния сионистов:
"1903 года, сентября 23-го дня. Рассмотрев рапорт кишиневского полицеймейстера от 23 сентября с протоколом произведенного приставом 1-го участка г. Кишинева дознания о происшедших вечером 20 сентября по Александровской улице беспорядках и. д. бессарабского губернатора, нашел: показаниями двух офицеров войск кишиневского гарнизона, лично мне данными, установлено, что 20 сентября, в 9 часов вечера, часть гулявшей в большом числе по Александровской улице публики собралась по ничтожному поводу около этих офицеров, препятствуя свободному проходу их, и на предложение дать им дорогу отвечала криками и свистками, привлекшими посторонних лиц, результатом чего явилось скопление на улице толпы в несколько сот человек. По заявлению тех же офицеров, а также прочих свидетелей, показания которых занесены в полицейский протокол, выяснено, что главными нарушителями порядка в настоящем сборище явились арестованные полицией; купеческие сыновья Пинхос Нухимов Перпер, Файлик Нухимов Перпер и мещане: Мордко Борухов Этлис, Эль Лейзеров Оницканский, Эль Мойшев-Мунашев Ваксман и Шмуль Борухов Фак, причём первые трое вели себя особенно вызывающе, подстрекая толпу криками и оказав сопротивление чинам полиции, немедленно явившимся для водворения порядка.
Признавая ввиду изложенного поименованных 6 лиц виновными в нарушении обязательных постановлений, изданных 8 мая сего года на основании 15-й и 16-й ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, и руководствуясь 15-й ст. приведенного Положения, постановил: подвергнуть аресту при кишиневском городском полицейском управлении купеческих сыновей Пинхоса Нухимова Перпера, Файлика Нухимова Перпера и кишиневского мещанина Мордко Борухова Этлиса на два месяца, а мещан Эль Лейзерова Оницканского, Эль Мойшева-Мунашев Ваксман и Шмуля Борухова Фака на один месяц каждого".
В конце XIX - начале XX века волна еврейских погромов прошла по всему миру, захватив даже главную страну иудейско-масонской цивилизации - США.
Приведу несколько примеров, опубликованных в печати.
Марокко, 1899 год:
"Антиеврейские беспорядки в Марокко не прекращаются. После последних волнений наступило, казалось, на некоторое время спокойствие. Но из местностей Атласа приходят вести о новых возмутительных бесчинствах, произведенных войсками султана при подавлении вспыхнувших там беспорядков. Возвращаясь с усмирения, солдаты опустошали целые деревни и увозили в плен женщин, старцев и детей, закованных в кандалы. В местности Ямяццит, где живет 20 еврейских семейств, безобразничание солдат достигло невероятных размеров. Они увели местных евреев в Маракет, где повесили их перед городскими воротами в качестве победных трофеев" (журнал "Восход". 1899, 2 декабря).
АВСТРИЯ, 1900 ГОД:
"Во всей Австрии проснулся рабочий народ, доведенный евреями до крайнего бедствия. Везде погромы и протесты против евреев" ("Австрийское обозрение". 1900. № 18).
США, 1902 ГОД:
"Похороны в Нью-Йорке Джекоба, главного еврейского раввина, получившего за свое красноречие прозвище "иудейского Демосфена", вызвали антисемитскую демонстрацию, сопровождавшуюся такими кровавыми схватками, каких давно уже не было в Нью-Йорке.
Когда погребальный кортеж, сопровождаемый 30 000 народа, проходил перед книгопечатной фабрикой Гоэ, рабочие фабрики стали облипать кортеж водой из труб. Обиженные вторглись на фабрику, выбили стекла, поломали инструменты и затопили помещение водой. Как сообщает "Temps", ожесточенное побоище имело в результате несколько сот раненых, иных очень серьёзно. Двести полицейских едва успели разнять дравшихся, арестовано около 20 человек. Нью-йоркские евреи обвиняют полицию в том, будто бы она при рассеянии участников побоища палками била с чрезвычайным ожесточением евреев, а антисемитов щадила. В госпиталях лежат более 150 тяжело раненных евреев. ("Новое время". 1902.6.23).