В связи с осложнившейся ситуацией в городе и планируемым 100-тысячным митингом, боясь, что обстановка выйдет из-под контроля, т. Никольский Б.В. предложил привлечь войска и провести демонстративные действия путем прохождения танков и БТР по улицам г. Тбилиси. После прохождения танки и БТР поставить на площади Ленина, у зданий Дома правительства и ЦК КП Грузии".
В ноябре 1988 г. с привлечением войск не получилось, но в апреле 1989 г. были осуществлены все предложения, высказывавшиеся в ЦК Компартии Грузии еще в ноябре: и демонстрация военной техники, и привлечение армии для разгона митингов. Жизнь показала, что организаторы этих акций добились лишь результата прямо противоположного тому, на который они рассчитывали.
Например, демонстрация военной техники в полдень 8 апреля. Что она дала? Во-первых, вышел конфуз, так как на улицах города, заполненных народом, танки и бронетранспортеры двигались очень медленно – в ряде мест молодежь легла на асфальт и преградила дорогу колонне. Имея лишь приказ на прохождение улиц, а не на подавление, колонна вынуждена была повернуть обратно. Во время поворота один из бронетранспортеров попал в кювет, толпа со смехом вытолкнула его на дорогу и помогла ретироваться. Все это немедленно сообщалось на площади, и люди с ликованием воспринимали происшедшее как свою победу.
Утренний инцидент с прохождением войск имел сразу несколько негативных последствий, приблизивших развязку трагедии. Во-первых, организаторы и участники митинга убедились в возможности парализовать действия войск. Отсюда примененная ночью в момент разгона митинга тактика: садитесь на землю, и они не посмеют вас тронуть! Это, несомненно, усилило давку и неразбериху, когда они все-таки посмели, и тем самым усилило тяжесть последствий.
Во-вторых, пошедшие было на спад эмоции вновь разгорелись, к митингующим присоединилась масса людей, которые до сих пор в митинге не участвовали. В итоге, если обычно к утру на площади оставалось 100–200 человек (и именно на это рассчитывали организаторы акции пресечения митинга), то в ночь на 9 апреля на площади собралось около 15 тысяч человек. (Фактически их было 10 тысяч. – А.Ш.) Такое скопление людей на крохотном пространстве, которое и площадью-то назвать можно лишь условно, тоже повлияло на тяжесть последствий.
И, наконец, в-третьих, унижения и оскорбления, которые пережили солдаты и офицеры днем, во время демонстрационной акции, не могло не ожесточить их и сказались на действиях ночью, во время разгона митинга.
Согласно решению, утвержденному руководителем операции генерал-полковником Родионовым, к 3 ч. 30 мин. 9 апреля 1989 г. на площади Ленина сосредоточились войска, на которые возлагалась задача вытеснения митингующих с площади перед Домом правительства и вдоль проспекта Руставели до площади Республики. Они состояли из 4-го мотострелкового полка Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения (4-й МСП ОМСДОН), г. Москва – 650 человек; отряда милиции особого назначения (ОМОН), г. Пермь – 120 человек; ОМОН, г. Воронеж – 40 человек; Высшей школы милиции (ВШМ), г. Горький – 450 человек; 8-го мотострелкового полка (8-й МСП), г. Тбилиси – 650 человек; МВД ГССР – 250 человек; воздушно-десантного полка (ВДП) – 440 человек.
К участию в операции привлекалось 2550 человек; шесть бронетранспортеров (БТР), восемь боевых машин десанта (БМД), четыре пожарных машины и два санитарных автомобиля.
В 2 ч. 50 мин. 9 апреля перед митингующими выступил начальник УВД города Тбилиси полковник Р.Л. Гвенцадзе с призывом разойтись до того, как войсками будет применена сила. По его словам, митингующие не дали ему выступить перед микрофоном, и он был вынужден воспользоваться переносным мегафоном.
За 45 минут до начала операции к митингующим обратился католикос Грузии Илия Второй. Выступление католикоса было выслушано в глубоком молчании, после его призыва к благоразумию установилась семиминутная тишина, затем последовала общая молитва "Отче наш". Митингующие сохранили порядок, спокойствие, не было видных признаков страха: многие пели и танцевали.
Затем выступил один из лидеров неформалов И. Церетели с призывом не расходиться, не оказывать сопротивления, сохранять спокойствие, а лучше всего сесть ("сидящих не бьют!"), что многими и было сделано, главным образом в районе лестницы Дома правительства. Он закончил свой призыв в 3 ч. 59 мин. В 4 ч. 00 мин. генерал-полковник Родионов отдал приказ начать операцию вытеснения.
Комиссия Министерства обороны СССР отметила, что реально сложившаяся к этому времени обстановка на площади (наличие около 10 тысяч человек), готовность, с которой участники митинга намеревались его продолжить, требовала особо взвешенных, осмотрительных решений по проведению операции. Но все эти обстоятельства не были приняты во внимание при обмене мнениями, состоявшемся в 3 ч. 30 между Д.И. Патиашвили и И.Н. Родионовым по телефону. Указанные должностные лица проявили вопиющую безответственность, безоговорочно подтвердив ранее принятое решение.
В 4 ч. 05 мин. на проспекте Руставели, в районе Дома правительства, появились четыре бронетранспортера. Они шли по всей ширине проспекта, люди беспрепятственно пропустили их, частью отойдя к Дому правительства, частью – к Дому художника и Кашветскому храму. Вслед за бронетехникой шли войсковые цепи, которые в 4 ч. 07 мин. остановились на рубеже: вход в Дом художника – правый газон перед Домом правительства. При этом основная масса митингующих оставалась у лестницы Дома правительства.
Подполковник А.М. Бакланов по мегафону предложил участникам митинга освободить проспект Руставели и предупредил, что в случае отказа будет применена сила. Следует отметить, что эти предупреждения из-за гула на площади многими не были услышаны.
С выходом войск на исходные позиции митингующие начали покидать площадь, однако достаточного времени на их рассредоточение не было предоставлено. При этом не было также принято во внимание и то, что почти все выходы с площади были перекрыты автотранспортом, то есть пути эвакуации были резко ограничены. Спустя 3 минуты операция по вытеснению людей с площади была продолжена.
Войсковые цепи 4-го МСП начали теснить митингующих как к Дому правительства, так и вдоль проспекта Руставели. При этом большая часть участников митинга, находящихся с левой стороны Дома правительства, продолжала оставаться на месте, невольно мешая свободному выходу теснимых с фронта людей. Ситуация серьезно усугубилась тем, что в это время 1-й батальон 8-го МСП, следуя устному приказу генерал-майора Ю.Т. Ефимова, начал движение на площадь с улицы Чичинадзе.
В ходе разгона митинга 16 человек погибли на месте, а еще трое скончались позже. Замечу, что войска ограниченно применяли обычный газ типа "Черемухи", который позже открыто (без лицензий) продавался гражданам. Тем не менее 13 апреля по грузинскому телевидению выступил ректор Государственного института усовершенствования врачей Тбилиси профессор З. Кахиани. Он утверждал, что примененные войсками отравляющие вещества обладают способностью вызывать тяжелые поражения с последующей импотенцией, нарушениями детородной функции, генетическими нарушениями. И призвал всех, кто считает себя пораженными, обратиться за немедленной медицинской помощью, гарантируя выдачу больничных листов с сохранением заработной платы.
Интеллигентствующее жулье подбрасывало в морги трупы людей, скончавшихся до 9 апреля.
Организаторы митинга добились своего. В мае 1989 г. Патиашвили покинул пост первого секретаря ЦК Компартии Грузии и стал генеральным директором НПО "Тавтави" ("Колос"). Ну а диссидент Гамсахурдия в 1990 г. становится председателем Верховного Совета Грузинской ССР.
В марте 1990 г. на Сессии Верховного Совета Грузинской СССР начались дебаты о выходе Грузии из состава СССР. Надо ли говорить, что абхазы и осетины с ужасом ждали это событие.
"Вскоре Президиум Верховного Совета Грузии принял постановление о созыве 20 июня 1990 года внеочередной сессии. Она являлась продолжением предыдущих двух сессий, обсуждавших выход Грузии из состава СССР и "восстановление ее государственной независимости". Естественно, в новом формате грузинской государственности речь о Южной Осетии могла идти только в контексте ликвидации ее автономности. Как бы предупреждая грузинские власти об опрометчивости такого шага, Юго-Осетия заранее провела свою сессию Верховного Совета 19 июня 1990 года, то есть за один день до заседания Верховного Совета Грузии. Юго-Осетинский совет принял решение: "В случае отмены актов Ревкома Грузии от 16 февраля 1921 года, 24 марта 1921 года… направленный на выход из Союза ССР… на территории Юго-Осетинской автономной области будут действовать Законы Союза ССР".
Одновременно на этой же сессии Юго-Осетинский областной Совет одобрил "Декларацию о суверенитете Южной Осетии", отвечавшей и нормативно, и по содержанию современным требованиям к государственным актам подобного рода. Между тем, как и следовало ожидать, 20 июня 1990 года на сессии Верховного Совета Грузинской ССР было принято решение о "восстановлении государственной независимости Грузии". На этой же сессии было признано, что отношения между Москвой и Тбилиси будут основаны на договоре, заключенном 7 мая 1920 года между Грузией и Россией. Что касается другого договора, состоявшегося между Советской Россией и Советской Грузией в феврале 1921 года, то он участниками сессии Верховного Совета Грузии расценивался как "свержение законной власти Грузинской демократической республики". Своими решениями от 20 июня 1990 года Грузия выступила как преемница буржуазно-феодального режима Н. Жордания, в 1920 году осуществлявшего геноцид югоосетинского населения. В контексте нового решения Грузии у руководства Южной Осетии не оставалось никаких надежд на здравомыслие политической элиты Грузии в отношении судьбы Южной Осетии" .
В 1990 г. власти Грузии предприняли ряд дискриминационных мер по отношению к осетинскому населению. Иной раз они принимали анекдотичные формы. Так, от осетин стали требовать сменить национальность с приданием фамилиям грузинских окончаний: Абайта – Абашидзе, Хетагката – Хетагури, Дзапарта – Джапаридзе.
Один из осетин, принуждаемый к смене национальности, обратился с запросом в Институт истории, археологии и этнографии им. Академика Джавахишвили Академии наук Грузии и получил ответ: "На запрос гражданина Хачирашвили расследовать историю, происхождение и национальную принадлежность его фамилии мы отвечаем: Хачирашвили вышли из Внутренней Картли [территория Центральной Грузии]. Там есть село Хачираанткари. Отсюда они переселились в Междутскую равнину. Представители этой грузинской фамилии отнесены к осетинской нации. Все Хачирашвили происхождением грузины. Их старинная фамилия звучала так – Хачиури. В переписи XIX века фамилия Хачирашвили стала считаться осетинской" . Под этим заявлением стояла подпись директора института академика Г. Меликишвили.
20 сентября 1990 г. областной Совет народных депутатов Южной Осетии принял решение: "Признать Конституцию СССР и другие законодательные акты СССР как единственно действующие на территории Юго-Осетинской автономной области". В этот же день было принято и другое, не менее важное решение югоосетинского Совета – о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику. Одновременно в Южной Осетии началась разработка проекта Конституции провозглашаемой республики.
16 октября 1990 г. в связи с провозглашением Юго-Осетинской Республики в Цхинвали на 9 декабря 1990 г. были назначены выборы в Верховный Совет.
11 декабря 1990 г. Верховный Совет Республики Грузия принял Закон об упразднении Юго-Осетинской области. На следующий день грузинские власти силами грузинской милиции и подразделений МВД СССР ввели чрезвычайное положение в Цхинвали и Джавском районе. В тот же день в Цхинвали объявился и "комендант города" – генерал Кванталиани.
Самое интересное, что население Москвы (тут я сам готов быть свидетелем) практически ничего не знало о действиях грузинских националистов. Демократические СМИ скрывали от русского народа, что 9 апреля 1989 г. беспорядки были связаны с Абхазией и преподнесли нам их как "борьбу грузинского народа против партноменклатуры".
20 декабря 1990 г. член Политбюро министр иностранных дел Шеварднадзе устроил великолепное шоу. Он заявил о том, что генералы и "кагэбэшники" готовят заговор с целью установления диктаторского режима в СССР, и вскоре начнется террор "а ля 37-й год". Я сам видел это шоу на телеэкране – трагические жесты, высокопарные слова и благородная седина производили неизгладимое впечатление на публику. Шеварднадзе объявил о своей отставке и немедленно стал кумиром "рафинированной" интеллигенции.
А тем временем банды озверелых грузин, начиная с кадровых милиционеров и кончая специально выпущенными Гамсахурдия уголовниками, начали геноцид осетинского народа. Вот рассказ 80-летней Плион (Плиевы) из села Мамитыкау: "С начала декабря 1990 года мы почти каждую ночь ночевали в лесу. Врывались грузинские бандиты, устраивали погромы, угрожали перебить всех до одного. Среди прочих приходил даже учитель хеитской школы Зубашвили и грузин-ювелир, работавший в Цхинвале.
В деревне остались одни старики. Собирались мы на ночь в доме Шота Мамиева, одном из уцелевших домов. 23 января нас было 15 женщин и трое мужчин-стариков. Ворвались 15 человек, поставили нас к стене и стали стрелять над головой и в стену между нами. 96-летнего Лади Мамиева и инвалида Хазби Мамиева свалили с постелей и стали бить. Хазби засунули дуло автомата в рот и пугали, что сейчас выстрелят. Затем они заперли нас, подожгли помещение, в котором мы находились, и пошли дальше по селу. Мы кое-как потушили огонь, вылезли со второго этажа и убежали в лес. Остались в доме три старухи, девушка-инвалид и двое мужчин – Лади и Хазби. Через некоторое время бандиты вернулись, и когда увидели, что огонь потушен и старухи сбежали, они озверели. Выбросили на мороз избитых стариков и больную девушку и сожгли все вокруг. Мы слышали их крики и стоны, но чем могли помочь им?"
Расправы над осетинами шли и во внутренних районах Грузии – в Карельском, Горийском, Каспском, Боржомском, Ахметском и других, где осетин некому было защитить. Что им оставалось делать? Звиад Гамсахурдия в интервью журналисту итальянской газеты "Стампа" дал на это простой и циничный ответ: "Так, значит, Вы считаете, что они должны уйти? – Это очевидно. Другого выхода нет. Или сидеть спокойно, не причиняя никому хлопот".
Шли массовые увольнения осетин только за национальную принадлежность. Так, к примеру, были уволены члены семьи Габараевых из города Карелии. "Николай Самсонович работал в Карельском дорожном управлении, а Кодалаева Зоя Сергеевна – учительницей математики в Карельской средней школе № 1. Оба были уволены с работы в 1991 году из-за национальности "осетин". Кодалаева З. получила такой приказ об освобождении: "Освободить педагога Кодалаеву Зою Сергеевну с занимаемой должности в связи с осетинской национальностью и имением осетинской семьи с 4 марта 1991 года. Основание: протокол № 1 от 4 марта 1991 года общего собрания подколлектива и техперсонала Карельской школы № 1. Директор Карельской средней школы № 1 Ф. Сванидзе. Приказ № 111 от 5.03.91 Карельской средней школы № 1".
Брат Николая, Отар Габараев, работавший в Горийском отделении милиции, был уволен тогда же" .
11 февраля 1991 г. в открытом письме Президенту СССР депутаты Владикавказского Совета народных депутатов заявили, что "ситуация в Южной Осетии уже вышла за рамки локального межнационального конфликта и приобретает формы геноцида по отношению к осетинскому народу".
Газета "Генераль-Анцайгер" (№ 13 за 1991 г.) писала: "Весь мир, готовый протестовать после гораздо меньшей по масштабам трагедии в Прибалтике, воспринимает попытку лишить права на существование целый народ как третьеразрядное событие "где-то там на Востоке". Гамсахурдия мог бы предложить всем народам, населяющим республику, идти в независимость вместе с грузинами. Вместо этого он требует от них оставить дома и землю и переселиться куда-нибудь в СССР, то есть превратиться в сотни тысяч беженцев. К этому же вынуждают осетин, применяя против них террор, голодную блокаду, убийства, захват заложников, поджоги, конфискацию любой их собственности".
"Передвигаться по дорогам Южной Осетии было опасно для жизни, бандиты останавливали транспорт, брали людей в заложники, сопротивлявшихся убивали на месте. Так, 18 марта 1991 года в районе с. Ередви грузинская бандитская группировка задержала военную машину "Урал" с осетинами, направлявшимися из села Дменис в Цхинвал. 12 мужчин, взятых в заложники, пропали без вести.
Десятки тысяч осетин стали беженцами уже в первые месяцы войны, добираясь в Северную Осетию кто как мог. Участок автодороги в Северную Осетию, проходящий через грузинские села, был блокирован грузинскими бандформированиями. Выбраться из Южной Осетии можно было только по объездной Зарской дороге длиной около 25 километров, названной в народе и в прессе "Дорогой жизни". На самом деле дорогой можно было назвать лишь начальный отрезок этого пути, начинающегося у села Тбет. Далее дорога ныряла в лес и превращалась в тропу, ехать по которой на машине раньше, в благополучные времена, никому не приходило в голову, да и не было необходимости. Да и сейчас с января по апрель здесь нечего было делать автотранспорту, одолеть ее могли только гусеничные тракторы. Старики, женщины с младенцами на руках, маленькие дети пробирались по снегу.