Напомню еще один факт. Через Петербург проходила линия датского телеграфа. Это была концессия, международная акционерная компания, которая связывала Запад с Дальним Востоком. В Петербурге не предусмотрели, что датский телеграф работает на Скандинавские страны и что в этих странах, поскольку они являются нейтральными, могут спокойно сидеть шпионы. И вот в течение продолжительного времени по датскому телеграфу через Петербург во время империалистической войны передавались шпионские сводки в германский генеральный штаб.
С. Уранов
Методы вербовки агентуры иностранных разведок в СССР
Шпионаж, вредительство, диверсия являются испытанными средствами в арсенале буржуазных государств. Средства эти употребляются не только для борьбы с вероятными противниками, но и с так называемыми дружественными государствами.
Засылая своих шпионов к нам, стремясь насадить своих людей на важнейших участках, наши враги не ограничиваются этим. Они прилагают также все усилия к тому, чтобы вовлечь в свои шпионские сети неполноценные и неустойчивые элементы из граждан Советского Союза; стремятся опутать их своей шпионской паутиной, толкают их на путь измены родине; действуя шантажом, подкупом, обманом, угрозами, заставляют их служить делу врагов Советского Союза. Необходимо помнить, что шпион, диверсант, вредитель опасен тем, что, прикрываясь личиной "своего" человека, он проникает в наши ряды, использует нашу беспечность и легковерие, для того чтобы, выполняя приказ своих хозяев, нанести нам удар в спину, погубить массу советских людей, вызвать несчастья и бедствия и облегчить достижение победы врагу.
Чтобы затруднить врагу его работу, не позволить раскрывать нашу государственную тайну и наносить ущерб нашей обороноспособности и социалистическому строительству, мы обязаны сделать необходимые выводы из полученных нами уроков, мы должны объявить борьбу легковерию, беспечности, которые являются щелями для проникновения врагов. Мы должны вскрыть лукавые и извилистые пути, пользуясь которыми иностранные разведки вовлекают в свои сети подчас неплохих людей, не желающих стать предателями своей родины, но попадающих в шпионы только благодаря отсутствию бдительности и неумению различить врага и его подлых замыслов, скрытых под маской доброжелательства и притворства.
* * *
Иностранные разведки стремятся различными способами перебросить на чужую территорию свои подготовленные кадры шпионов. Эти кадры проходят тщательную подготовку у себя дома и направляются в интересующую разведку страну для проведения шпионской работы.
Из периода мировой войны нам известен случай, когда английский агент "ДН-27", окончивший школу агентуры в Девоншире, еще до войны проник в Германию, поступил там добровольцем в германскую армию и вскоре был произведен в лейтенанты. Владея в совершенстве немецким, английским и французским языками, он был переведен в штаб баварского принца Рупрехта, командующего Баварским корпусом под Лиллем. "ДН-27" всю войну имел переписку с английской разведкой. Даже в 1918 году, когда германской разведке удалось получить списки агентов союзной разведки, этот офицер, командовавший уже тогда у немцев полком, ими не был обнаружен. Он сам раскрыл себя в Спа, куда был послан в качестве германского делегата по переговорам о перемирии и где открыто присоединился к английской делегации.
С другой стороны, до войны немецкая разведка располагала картотекой на 47 тыс. граждан России, Англии и Франции. Эти люди были резервом для вовлечения в шпионскую работу. Для вербовки этих людей, в зависимости от их личных качеств, использовались разнообразные способы шантажа, подкупа, угроз, провокации.
Сейчас, как и до войны, немецкая разведка разработала специальную картотеку, которая разбивается по городам проживания, отраслям работы, индивидуальным признакам людей, намечающихся для вовлечения в шпионскую сеть.
Эти списки "кандидатов" в шпионы, очень часто невольных жертв шпионского шантажа, составляются по разным признакам, в первую очередь, конечно, принимаются во внимание политически неустойчивые, колеблющиеся элементы, затем люди со всякого рода слабостями и пороками, склонностями к выпивке, извращениям, замеченные в нечестном отношении к государственным средствам, совершающие растраты и т. д.
Располагая таким списком в той или иной мере скомпрометированных людей, иностранные разведки пользуются выездом этих людей за границу для привлечения к шпионской работе. Для вербовки людей, живущих в своей стране, посылаются специальные агенты-вербовщики. Шпионы, посылаемые в Советский Союз, проходят тщательную подготовку. Их совершенствуют в знании языка, заставляют читать местную советскую прессу в зависимости от того места, куда шпион направляется, обучают радиоделу, заставляют ежедневно в процессе подготовки слушать советские радиопередачи. В польской разведке, например, для всех подготовляемых для работы в СССР шпионов существуют специальные "рекомендательные списки-минимум" литературы, которую шпион должен обязательно прочитать и уметь толковать в духе советской критики. В последнее время польских разведчиков также заставляют изучать новую Советскую конституцию, историю партии, материалы по стахановскому движению. От них требуют умения пользоваться советской терминологией.
Подготовленные таким образом шпионы-вербовщики под видом иностранных туристов, транзитных пассажиров отправляются в СССР или просто нелегально перебрасываются в Советский Союз, имея задачу вербовать людей для своей шпионской работы.
* * *
Всякий шпион, посланный к нам из капиталистических стран, стремится поскорее акклиматизироваться в советских условиях, сойти за советского человека, устроиться на работу. Особенно это облегчается полным отсутствием у нас безработицы. Шпион стремится проникнуть на завод, поступить в советское учреждение, завести там знакомство, посмотреть, кого и каким образом можно втянуть в спою сеть. С этой целью шпион обеспечивает себя подложным или краденым паспортам, иногда даже партийным билетом, всякого рода справками и рекомендациями. Для своей легализации шпион не останавливается ни перед какими средствами. Он начинает, например, разыскивать доверчивых женщин или известных на заводе девушек-стахановок из семей старых кадровых рабочих, с тем чтобы, породнившись с ними, сразу войти в крепкую и известную на заводе среду как "мужу такой-то", "зятю или родственнику такого-то". Для выполнения шпионских задач все средства хороши: и "активность" в общественной жизни, и "стахановская работа", и подхалимство, и угодничество, и лесть, и, наконец, неоднократные "женитьбы" и "разводы" с целью подыскания более подходящей партии.
Таким образом, пользуясь притуплением бдительности или полным ее отсутствием, враг пролезает в наши ряды, становится "своим" человеком. Обосновавшись на предприятии или в учреждении, шпион начинает постепенно развивать вербовочную работу среди людей нашей страны, стремясь превратить их в изменников родины и заставить работать на иностранную разведку.
Если шпион не находит готовых людей среди обиженных, политически неустойчивых, безвольных, болтунов и людей порочных, он намечает себе жертвы и искусственно развивает у них то, что ему нужно, - обиды, неудовлетворенность, пороки, а иногда умышленно компрометирует их в глазах окружающих.
Например, известны случаи, когда по адресу облюбованного иностранной разведкой человека посылают антисоветскую листовку, затем тщательно наблюдают, как будет реагировать получивший ее. Если он никому о получении контрреволюционной листовки не сообщил, не поставил в известность партийные или советские органы, даже уничтожил листовку, тогда к нему через некоторое время является шпион-вербовщик, склоняя его на работу в пользу иностранной разведки. Когда гражданин начинает возмущаться получением такого предложения, грозит сообщить властям, шпион-вербовщик хладнокровно парирует это фактом получения и скрытия антисоветской прокламации, указывая на то, что этот факт легко доказать через почтальона, принесшего письмо, и т. д.
Не получив в первый раз согласия на работу, шпион не успокаивается. Через некоторое время он опять возвращается к тому же человеку, теперь уже стращая его тем, что данный гражданин не выдал его властям в первый раз. Шпион требует только минимальных, почти не секретных сведений, которые ему-де очень нужны, предлагает деньги, обещает после получения этих данных больше не приставать. А дальше все идет, как по маслу: "послушавшийся" в первый раз попадает в трясину, из которой ему уже не выбраться, как уже запачканному, и становится марионеткой в руках ловкого шпиона.
Для того чтобы ближе и интимнее сойтись с намеченным к вербовке человеком, шпионы практикуют различные способы. Нередко, когда хозяйственник едет в командировку или на курорт, его в вагоне "узнает" обрадованный неожиданной встречей вербовщик, который, "оказывается, имеет общих знакомых" и т. п. В процессе длительного пути вербовщик прощупывает со всех сторон свою жертву, улавливает слабые места и начинает плести свою паутину. Нередко с этой же целью пользуются встречей на курорте, где времени излишек, где имеются возможности прогулок, где легко сходятся, особенно с интересными и услужливыми людьми, на первый взгляд не вызывающими сомнений.
Известен ряд случаев, когда шпионы-вербовщики подставляли наивным людям жен. Эти жены "чутко" проявляли повышенный интерес к работе своих мужей, выведывали их служебные секреты. Получив достаточно материалов, чтобы политически скомпрометировать мужа, такая жена раскрывала карты, предлагая в лоб перейти на прямую, хорошо оплачиваемую службу "своей" разведки. Не у всех находилось достаточно мужества для честного выхода из такого положения. А этим-то и пользовались шпионы и превращали свою бессознательную и беспечную жертву в изменника и предателя своей родины.
На самом же деле каждый честный советский гражданин имеет возможность отвести от себя грязные шпионские поползновения, освободиться от опутывающей его паутины и принести пользу своей родине, разоблачив назойливо пристающих шпионов. Для этого следует только понять, что всякое допущение ошибки или проступка, даже тяжелого преступления, если их признать, не скрывать, довести до сведения органов советской власти, составляет менее тяжелую вину, чем секретный сговор с врагом родины и выполнение шпионских заданий. Следует всегда иметь в виду, что человек, ставший на путь сговора с иностранной разведкой, больше никогда уже не располагает собой: стоит только подать шпиону палец, как он завладеет всей жертвой до конца и сделает из ранее честного человека предателя.
Так, например, было с молодым инженером Строиловым, осужденным по последнему процессу шпионов-троцкистов. Этого человека воспитала советская власть, обучила, сделала специалистом. Попав в руки шпионов, он постепенно превратился в предателя родины, вредителя и диверсанта. Сначала Строилову во время его пребывания в командировке в Германии немецкие шпионы дали почитать книгу Троцкого, потом стали потчевать другой контрреволюционной литературой, а кончили тем, что стали его шантажировать, угрожая выдать советским властям, используя также такой мотив, что самое общение Строилова с типами вроде немецкого шпиона Берга уже его достаточно компрометирует. Строилов, вместо того чтобы по-честному вскрыть эти махинации немецких шпионов и тем спасти себя от их преследования, предпочел замолчать свои проступки и за обещание не выдавать его советской власти дал немецкой разведке расписку с обещанием поставлять интересующие ее сведения и, таким образом, целиком, со всеми потрохами попал в лапы гестапо. Когда Строилов вернулся на родину, его уже не оставляли в покое и заставили заниматься вредительством и диверсией. Таким образом гестапо перекинула мост между шпионом Строиловым и троцкистскими агентами в Кузбассе. Между тем для всех ясно, что Строилов мог не только избежать своей презренной судьбы предателя, но мог, своевременно вскрыв интриги агентов гестапо, принести пользу своей родине и остаться верным ее сыном.
* * *
Но если на нашей советской территории шпионам все же приходится действовать с величайшей осмотрительностью во избежание провалов и разоблачения, то на своей фашистской родине по отношению к приехавшим туда советским гражданам они ведут себя цинично и напористо. Уже при проезде через территорию Польши или Германии в поездах подсаживают к советским гражданам попутчиков, всячески стремящихся прощупать едущих и под всякими предлогами завлечь их в свои сети.
Ряд случаев, взятых из жизни, показывает, насколько бдительными должны быть наши инженеры, хозяйственники и другие лица, едущие по делам за границу, для того чтобы не попасть в ловко расставленные сети иностранного шпионажа.
Некий советский работник Л., приехав за границу, решил изучать иностранный язык. Дал объявление в газете, что ищет учителя. Среди многочисленных полученных им писем было одно письмо, где трогательно рассказывалось о тяжелом материальном положении автора, а именно: некая учительница, являясь кормильцем семьи из трех человек, просит Л. не давать окончательного решения другим учителям, пока в личных переговорах он не убедится, что по знанию языка и методу преподавания данная учительница заслуживает предпочтения перед всеми остальными.
Л. был холостяком, среди товарищей слыл за хорошего партийца, общественника, скромного в быту человека. Участок его работы был хотя и технический, но весьма ответственный, ибо по характеру деятельности ему были известны многие важные государственные секреты. Л. ответил согласием и просил "нуждающуюся" учительницу прийти к нему для переговоров. В назначенное время явилась молодая, 26 лет, красивая девушка, назвала себя Мери и с первой же беседы обворожила Л. своей скромной внешностью и растрогала его повестью о своем тяжелом материальном положении.
Начавшиеся уроки проходили на квартире Л. в течение нескольких месяцев нормально. За это время Л. подружился со своей учительницей, начались совместные прогулки за город, хождения в кино и т. д. Отношения становились все более дружественными. За все время совместных занятий Мери ни разу не задавала каких-либо вопросов, могущих вызвать подозрения. В вопросах политики она разбиралась мало, хотя и говорила, что втайне от матери, фанатически верующей женщины, она читала книги о Советском Союзе и, несомненно, если бы она имела больше свободного времени, она разделяла бы взгляды большевиков.
Однажды вечером, во время обычного урока, Мери почувствовала себя плохо. Она попросила вызвать врача - ее дальнего родственника Н. К приезду врача Мери стало хуже, пришлось ее положить на диван. Приехавший врач установил сильное переутомление и ослабление сердечной деятельности. Врач дал порошки, сказал, что она скоро успокоится и уснет, предложил Л. не беспокоить Мери, дать ей спокойно полежать и уехал. Проходили часы, Мери не просыпалась, и когда подошел третий час ночи, Л. решил, что если даже она и проснется, то в это время уже неудобно выпускать ее из квартиры. Утомленный Л. вскоре и сам заснул. Проснувшись утром, Л., к своему удивлению, не нашел Мери на диване, не оказалось также ее и в квартире. Он был еще более удивлен, когда он не нашел ключей ни от парадного, ни от черного хода своей квартиры. Ключи исчезли, и сколько их Л. ни искал, найти их не мог. Пришлось по телефону вызвать слесаря ломать замок.
Вместо того чтобы пойти к своим товарищам и рассказать о происшедшем, Л. стал опасаться, как бы кто-нибудь не подумал, что между ним и Мери произошло что-либо, что никто не поверит истории с исчезновением ключей и что в результате всего происшедшего могут начаться разговоры, от которых, кроме неприятности, ждать нечего. "Надо смолчать, - решил Л., - ведь кроме меня никто ничего не знает". Дело же заключалось в том, что Л. и не подозревал, что контрразведка, агентом которой была Мери, все свои планы построила именно на том психологическом моменте, что Л. побоится рассказать кому-нибудь о ночевке Мери у него на квартире, исчезновении ключей и сломанных дверях.
Когда прошло некоторое время и Л. начал забывать уже происшедшее, однажды вечером к нему на квартиру явился незнакомый человек и, представившись агентом местной контрразведки, сказал, что имеет поручение от своего шефа переговорить о случившемся между Л. и Мери. По словам агента, Мери подала в контрразведку заявление, что ее ученик - сотрудник такого-то советского учреждения за границей, с которым она занималась много месяцев, и который до поры вел себя добропорядочно, во время последнего урока предложил ей чай с пирожным. Во время еды она почувствовала головокружение. Л. вызвал врача, который дал ей порошки. После порошков она почувствовала себя немного легче и уснула. Однако ночью она неожиданно проснулась от какой-то тяжести и сильной физической боли. Придя в себя, она увидела у себя на диване Л., который пытался ее изнасиловать, причем попытки свои сопровождал садистскими мучениями и искусал ее не меньше чем в 15 местах.
После недолгого сопротивления ей удалось вырваться и убежать в другую комнату. Однако и там Л. ее настиг, и борьба между ними возобновилась. В момент безвыходности Мери схватила стоявшую на столе чашку с солью и высыпала ее в глаза Л… Боясь, что Л., находясь в состоянии безумия, будет ее преследовать, Мери выбежала и заперла парадный и черный ход квартиры. К своему заявлению Мери приложила связку ключей и свидетельство доктора "Н", который был вызван на квартиру к Л. и который подтвердил, что Л. уговаривал его не увозить Мери домой и лучше оставить ее у него на квартире. В свидетельстве доктор указал, что на следующий день Мери явилась к нему в сильном расстройстве и на теле ее были обнаружены 15 укусов с кровоподтеками.
Слушая агента, Л. уже находился в состоянии транса. Одно он начал ясно понимать, что находится на краю пропасти и весь во власти этого незнакомого ему человека. Он был поглощен мыслью о спасении себя, не понимая, что единственный путь - пойти и все рассказать близким друзьям, другое же решение - неминуемая гибель. План контрразведки был разработан тщательно. Вербовка Л. была намечена так, чтобы психологически представить ему контрразведку не в роли его душителя, затеявшего все это дело, а в роли спасителя, который в трудную минуту жизни пришел ему на помощь, и поэтому таким хорошим людям из контрразведки можно оказать кое-какие "мелкие" услуги.