Сегодня многими предлагается строить новую империю на основе православия: "В современной России отсутствует единая государственная идеология, обусловливающая объединение многонационального и многоконфессионального российского общества в стремлении к самосохранению и достижению определенных целей перспективного развития. В основу такой идеологии могла быть положена комплексная идея российской державности, в рамках которой логически сочетались бы концепции сильного государства и православной культуры".
По мнению А. М. Величко, "российская государственная идеология очередной раз должна обратиться к старой формуле "православие - самодержавие - народность"".
В отдельных работах (например, А. Архангельского) уже проводятся и исторические параллели между царствованием Николая I и президентством В. В. Путина: "Если выбирать исторические параллели, то путинский образ ближе всего к образу Николая I, столь нелюбимого интеллигентами и репутационно замаранного, но при этом абсолютно вменяемого… В отличие от своего братца Александра, Николай - вменяемый, искренне национальный, честный, но политически неглубокий, немасштабный". Причем А. Л. Янов комментирует такое сравнение следующим образом: "И совсем уж, право, ни к чему обижать вполне прагматичного Владимира Владимировича таким оскорбительным сравнением…".
Доктор экономических наук А. А. Звягин со ссылкой на г-на Жириновского всерьез мечтает о восстановлении монархии: "А теперь давайте вчитаемся: "Политические партии не нужны, парламент не нужен. Убрать все партии, все выборы, всех депутатов. Демократия - самый страшный режим на планете Земля. Россия может быть только в состоянии монархии. Восстановим монархию - и только тогда сохраним нашу страну". Как вы думаете, чьи это слова? Никогда не догадаетесь. Лидер ЛДПР В. В. Жириновский, собственной персоной. По нашему мнению, умный и образованный человек. Но самое главное - человек, обладающий уникальным политическим сверхчутьем. И если Владимир Вольфович заговорил про монархию, то, однозначно, здесь уже надо, на наш взгляд, очень призадуматься, и не только неверующим".
Думается, совсем не случайно последний российский император Николай II, прозванный в народе Кровавым, был причислен церковью к лику святых. Вдруг оказывается, что "Государь Николай Александрович воспринимается нами сегодня как ангел, посланный Богом на землю накануне апокалиптических бурь в России и во всем мире. Он был дан, чтобы явить образец православного Государя на все времена, чтобы показать, чего мы лишаемся, теряя православную монархию. Вместо Помазанника Божия Россия получила помазанников сатанинских…Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил смысл истории как тайны воли Божьей". Протоиерей Александр Шарагунов считает, что можно делать какой угодно исторический, философский, политический анализ, но духовное видение всегда важнее. Конечно, при таком подходе до реставрации монархии рукой подать…
Однако российский народ пока не готов ассоциировать себя с "рабом", хоть и "имперским", и воспринять возвращение в Россию монархии. Поэтому его "правовое воспитание" находится в самом начале. Можно только представить себе, какие еще эксперименты будут поставлены над россиянами для достижения нужного результата.
На роль нового монарха научное сообщество, не стесняясь, уже назначило В. В. Путина. Так, И. Н. Панарин считает, что "В. Путин должен… стать первым Государем Евразийской Руси…Время президента России В. Путина - собирателя и воина - уходит, наступает время Государя - строителя Евразийской Руси. Именно в этом заключается историческая миссия Владимира Владимировича Путина". По мнению В. М. Коровина, "основав монархическую династию, Владимир Путин полностью снимет проблему возвращения во власть. Тянуть с этим нельзя. История ускорилась. Могут и забыть".
Однако в этом случае вообще бессмысленно говорить о движении вперед. Только назад - к новой революции (монархической) и новой форме порабощения российского населения. Здесь речь идет даже не о восстановлении монархии, а о том, чтобы узаконить ее как свершившийся факт - форма правления в России по Конституции 1993 года уже приобрела явные монархические черты. К такому выводу можно прийти, изучив текст Основного Закона страны. По нему глава государства является единовластным правителем, обладает неограниченными полномочиями, процедура импичмента почти нереальна.
Как точно замечает В. В. Куликов, в нашей стране на традиционном фундаменте сложилась сегодня закрытая правящая корпорация. Эта своего рода "выборная самодержавная монархия" функционирует по неписаным "правилам игры". В рамках такой политической системы реальной властью обладает только один субъект - Президент РФ, а все остальные ее участники являются зависимыми от него актерами. "Ядром" этой системы является Администрация Президента - политический орган, напоминающий ЦК КПСС.
Сегодня некоторые монархические "наработки" активно "реанимируются" и используются в деле государственного строительства. К ним можно отнести безответственность главы государства перед законом, чрезвычайную сложность процедуры, позволяющей отстранить Президента РФ от должности в том случае, если он будет уличен в совершении государственной измены или иного тяжкого преступления, и т. д.
Из этого делается совершенно неожиданный вывод: "Современная Россия все более расходится с принципами республиканского правления, следовательно, логично на отечественной почве избрать имперскую форму государственного (политико-территориального) устройства, ибо она проверена историческим опытом развития нашего государства и оптимально сочетается с единоличными формами правления".
Истинное положение дел в России чувствует и сам российский народ. Согласно данным опроса, проводившегося ВЦИОМ, "главным источником власти и носителем суверенитета в нашей стране является… не народ, как записано в действующей Конституции, а Президент… 55 % населения уверены в том, что глава государства и суверенитет - одно и то же". Данное обстоятельство почти никого не угнетает, поскольку лишь 19 % опрошенных верят в российскую демократию и полагают, что власть в нашей стране принадлежит народу… Правильный ответ на вопрос, как именно принималась Конституция РФ, дала только треть опрошенных. Большинство либо затруднились с ответом, либо утверждали, что данный акт - плод труда лично Президента.
Серьезные опасения за будущее нашей страны также вызывает внедрение в российскую действительность той модели федерализма, которая характерна для западных стран. Этот факт выглядит вполне логичным на общем фоне декоративного, чисто внешнего заимствования либеральных идей и принципов. "Федерализм все чаще и чаще рассматривается едва ли не как единственно возможный в перспективе тип государственного устройства и ставится в один ряд с такими либеральными ценностями, как демократия, права человека, право частной собственности". В этом плане важно отметить, что возникновение и применение идеи федерализма на Западе тесно связано с теорией разделения властей. В свое время это был важный шаг, направленный на ограничение государственного всевластия.
Чтобы придать России "европейский облик", отечественные исследователи пытаются нащупать корни западного по своей сути федерализма в российской истории: "Вечевой быт в России имеет определенные зачатки традиций федерализма"; "федерализм был в генах российского государственного организма, которые нет-нет да давали о себе знать в форме автономного Касимовского ханства, самоуправляющейся Польши и Финляндии, кантонного управления в Башкирском крае, способах формирования империи". Ю. П. Бойко убежден, что российский федерализм "берет истоки в глубинных пластах истории страны". Ему вторит Ф. Ф. Конев: "Элементы федерализма имели место в процессе становления и развития российского государства".
Конституция РФ 1993 года (гл. 4) утвердила в нашей стране модель федерализма, которая стала следствием мировой "федералистской революции". В результате большинство федераций, созданных по западной модели, фактически развалились. Только во второй половине XX века таких примеров насчитывается более десятка: Соединенные Штаты Индонезии (1949–1950), Соединенное Королевство Ливия - конституционная федеративная монархия (1951–1963), Федерация Родезии и Ньясаленда (1953–1963), Объединенная Арабская Республика (1958–1961), Федерация Южной Аравии (1962–1967), Конго (Леопольдвиль) (1965–1967), Сенегамбия - конфедерация, включавшая в себя Сенегал и Гамбию (1982–1989), Федерация Сент-Киттс и Невис в Карибском море (1983–1998) и т. д. Не так давно распались три социалистические федерации - СССР, ЧССР, СФРЮ (в последнем случае распад продолжается: вслед за фактически отделившимся Косово состав Югославии покинула и Черногория). По сути, только две попытки оказались удачными: создание Объединенной Республики Танзания в 1964 году и Объединенных Арабских Эмиратов в 1971 году.
Однако столь печальный опыт мирового федерализма российскими исследователями полностью игнорируется: "готовые рецепты" построения Российской Федерации черпались из тех же западных источников и у тех же западных экспертов. Предпринимаются попытки привить к дереву российской государственности целый ряд идей и принципов, механически скопированных с западной модели федерализма. В числе самых вредных из них следует упомянуть ослабление властной вертикали, отрицание культурного многообразия и даже попытку стереть его путем введения бессодержательного термина "россиянин". Эти действия поставили государство на грань правовой катастрофы.
Типичным примером возможного сценария развития событий в России служит Нигерия. В этой стране в 1963 году четыре региона и федеральный округ Лагос были преобразованы в 12 штатов. В 1976 году к ним добавились 7 новых штатов, в 1989 году их число возросло до 21, в 1991 году - до 30, в 1997 году - до 36. Рассматривая события, произошедшие затем в Нигерии, А. Захаров делает такой вывод: "Наличие федераций-"неудачниц", а также многочисленные случаи хронического отторжения одними и теми же территориями федералистских экспериментов позволяют предположить, что в практике федерализма значим не столько институционально-правовой каркас, сколько культурное его наполнение".
Показательно, что именно демократический режим разрушил некогда целостное государство. Инструментом послужили реформы, основанные на подражании западному праву. Л. В. Гевелинг отмечает, что данный процесс, искусственно вызванный правящими группами Нигерии, был лишен в Западной Африке своей естественной среды - современной политической культуры. Это серьезно препятствовало, а фактически делало невозможным распространение в этом регионе буржуазной демократии.
Многие исследователи данной проблемы справедливо отмечали "моральную дезориентацию" африканцев, их колебания между несовместимыми моделями политического поведения, а также процесс разрушения "старой этики и национальной солидарности". Даже профессиональные африканские политики, писал профессор И. Кабонго, нередко оценивают привносимую с Запада политическую культуру как "игру без выигрыша". Более того: ее внутренний механизм и принципы они зачастую сами не понимают. Что тогда говорить о простых крестьянах и других категориях "политически неграмотного" населения, которые рассматривают идеологическую борьбу как "занятие элиты".
