- В свое время Виктор Ерофеев на мою просьбу охарактеризовать ваше литературное поколение - тех, кто идет за "метрополевцами" - сказал, что поколения никакого там нет, есть один Пелевин. При этом обругал вас, конечно. Ваши комментарии.
- Мне не очень понятно, что это - "литературное поколение". Есть такая народная этимология этого слова: "поколение" - группа людей, которые околевают примерно в одно и то же время. Не очень хочется брать на себя обязательства подобного рода. Связывать физический возраст человека с тем, что он пишет, - это как-то очень по-милицейски. Непонятно, почему писателей надо группировать по возрасту, а не по весу, например. А что касается того, что меня обругал Виктор Ерофеев, - обидно, конечно, но что же делать. Экзистенциалисты - люди сложные.
- Вы про себя кем себя считаете: гуру или беллетристом?
- Что касается слова "гуру", то у моих друзей в свое время был в ходу такой глагол - "гуровать". Гурование считалось одним из самых гнусных занятий в жизни. Надеюсь, что меня в этом нельзя обвинить. Беллетристом я себя тоже не считаю. У меня, сказать по правде, нет особой необходимости кем-то себя считать.
- Как относитесь к разговорам о том, что Пелевин чуть ли не новую религию предлагает?
- Я таких разговоров не слышал. Никакой религии я никому не предлагал, но если кто-нибудь ею увлекся или даже уверовал, то я просил бы незамедлительно сдать взносы на ремонт храма. Мне надо перециклевать пол, переклеить обои, поменять пару дверей - а денег мало.
- Одна из модных тем сегодня - отношение верующего человека к другим религиям…
- По-моему, это надуманная проблема. Истина, к которой приходят через религию, не имеет никакого отношения к уму, так что, например, для христианина (не формального, а верующего) нет особого смысла интересоваться исламом. Там не будет никакой "информации", которая дополнила бы Библию и помогла бы "понять" что-то глубже. Наоборот, в голове возникнет путаница, и вместо того, чтобы стараться жить по заповедям, человек будет заниматься бессмысленными спекуляциями на тему того, кто же такой Иисус - пророк Иса или Сын Божий. Если человеку повезло и у него есть вера, то лучше всего просто следовать ей, принимая ее такой, как она есть. И не надо ни с кем сближаться, кроме Господа. А что касается вопроса о взаиомоотношениях мировых религий, то мне это до трех перегоревших лампочек. "Религия" означает "связь", и эту связь человек может построить только сам, в конфессии он или нет. Но вообще от вопросов на религиозную тему мне делается неловко. Приходится говорить о божественном, а я вчера водку пил с девушками. Как-то неудобно.
- Наркотики. Вы, кажется, и не скрывали, что экспериментируете с ними?
- К наркотикам, особенно аддиктивным, я отношусь резко отрицательно. Я видел, как от них умирают. Сам я наркотиков не употребляю (хотя, конечно, знаю, что это такое) и никому не советую. Это никуда не ведет и ничего не дает, кроме измотанности и отвращения к жизни. Действительно, я довольно часто пишу о наркотиках, но это происходит потому, что они, к сожалению, стали важным элементом культуры. Но делать из этого вывод, что я сам ими пользуюсь, так же глупо, как считать, что автор криминальных боевиков пачками убивает людей и грабит банки.
- Малый Букер, как сподобились (кто представлял и т. д.)? Как вы относитесь к этой премии?
- Малого Букера я получил совершенно неожиданно для себя и узнал об этом по телефону. Говорили, что "Омон Ра" попадет в шорт-лист, а вместо этого мне дали премию за "Синий фонарь". Насчет "Омона Ра" я быстро успокоился - через год он попал в шорт-лист "Independent foreign fiction prize" - это английская премия за переводную литературу. Ничем не хуже Букера. Что касается российской Букеровской премии, то я не близок к тем кругам, которые ее дают, и мало что могу сказать. Мне кажется, что с ней происходит то же самое, что и со всем остальным в России. Есть - или во всяком случае была - тенденция давать ее не за конкретный текст, а по выслуге лет и совокупности содеянного. Но это неудивительно - у нас вообще очень мало приличной литературы и очень много "литературного процесса".
- Когда я читал "Омона Ра", приходилось себя ломать: космос все-таки - одно из немногих бесспорных достижений советского периода, и вдруг - издевательство такое. А как оно писалось? (Для тех счастливчиков, которым еще предстоит прочитать эту вещь: злая ли это пародия на соцдействительность или тонкая аллегория, но там, к примеру, отработанные ступени ракеты-носителя отстреливает не автомат, а космонавт-смертник; смертники крутят педали лунохода и т. д.).
- Меня поражает такая реакция на "Омон Ра". Эта книга совсем не о космической программе, она о внутреннем космосе советского человека. Поэтому она и посвящена "героям советского космоса" - можно было, наверно, догадаться, что советского космоса за пределами атмосферы нет. С точки зрения внутреннего пространства личности весь советский проект был космическим - но был ли советский космос достижением, большой вопрос. Это книга о том, что Кастанеда называл словом "тональ". Многие западные критики так ее и поняли. А у нас почему-то решили, что это запоздалая антисоветская провокация. Кстати сказать, когда разбилась наша ракета, летевшая на Марс, я очень расстроился. А потом мне позвонил один журналист из Нью-Йорка (я в это время был в Айове) и сказал, что ракета разбилась потому, что не отделилась четвертая ступень. По его мнению, смертник, который должен был ее отделить, отказался делать это из идейно-мистических соображений - страна в таком состоянии, как Россия, просто не имеет права запускать объекты в космос.
- Вообще я про вас очень мало знаю - только книги читал. Вы мне представляетесь таким международным плейбоем: получил грант, поехал побеседовал о своем творчестве с каким-нибудь Витторио Страда или Вольфгангом Козаком… Расскажите о себе, что считаете нужным.
А почему, Евгений, вы считаете, что должны что-то про меня знать? Я тоже про вас мало что знаю, и ничего, нормально. Из меня такой же международный плейбой, как из России демократия. А грант, про который вы говорите, - это не значит, что мне дали денег. Это просто поездка в Америку по литературной программе. У меня там вышло две книги (я их видел в книжных магазинах в десяти городах, от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса) и была очень хорошая пресса, даже большая статья в "Нью-Йорк Таймс Дейли", что вообще редко случается. И эти книги неплохо продаются. Мне приходят очень милые письма от американских читателей. Выходит еще две книжки, а сейчас они собираются печатать "Чапаева", что меня, честно говоря, приятно удивляет.
- Сейчас говорят, что, мол, масскульт - это ничего, люди наедятся, маятник качнется и вернется интерес к Большой Культуре…
- Масскульт - это и есть Большая Культура, хотим мы этого или нет. А интерес у людей появляется только к чему-то интересному. У нас же происходит следующее: есть много людей. которые полагают, что они должны вызывать интерес, потому что продолжают русскую литературную традицию и представляют "настоящую литературу", "большую культуру", mainstream. На самом деле они не представляют ничего, кроме своей изжоги. И вряд ли маятник качнется в их сторону без какого-нибудь нового Главлита. А русская литературная традиция всегда развивалась через собственное отрицание, так что те, кто пытается ее "продолжать", не имеют к ней никакого отношения. Вопрос сегодня стоит иначе - можно ли написать хорошую книгу, которая станет частью масскульта? Я думаю, что да, и тому есть много примеров.
- Слава не испортила Виктора Пелевина?
- Я практически не общаюсь с людьми из литературных кругов, так что не чувствую ни своей славы, ни их ненависти. Иногда читаю про себя статьи. Бывает, что облает какой-нибудь газетный дурак, расстроишься. Но через полчаса проходит. Вот и все. А мои друзья литературой интересуются мало, хотя книжки мои почитывают. Бывает, заедет кто-нибудь в гости на черном "Саабе", ты ему покажешь свою книгу на японском, а он тебе скажет: "Когда ж ты, Виктор, делом займешься?". Вообще мне нравится писать, но не нравится быть писателем. А этого, к сожалению, все сложнее становится избегать. Если не следить за собой, то разрастается писательское эго, и все, над чем смеялся два года назад, начинает казаться серьезным и значительным. Мне кажется, что очень большая опасность - когда "писатель" пытается жить вместо тебя самого. Поэтому я не особенно люблю литературные контакты. Я писатель только в тот момент, когда я что-то пишу, а вся моя остальная жизнь никого не касается.
Источник - http://exbicio.boom.ru/library/pelevin/stat/vk.htm.
Виртуальная конференция с Виктором Пелевиным
11 февраля 1997. Zhurnal.Ru, "Литературная газета"
<DK-Sqrt> Пелевин: hi!!!!!!!!!!!!!!
<fiz_i_len> Пелевину - ура:)
<Pelevin> Здрасте.
<babaj> Здравствуйте, Виктор!
<dimok> Здравствуйте, Виктор!
<babaj> Многие ваши рассказы, например, "Спи", вводят меня в измененное состояние сознания. Находитесь ли вы в измененном состоянии, когда пишете?
<Pelevin> Для начала нужно выяснить, равнозначно ли измененное состояние моего состояния измененному состоянию вашего сознания.
<babaj> А как это установить?
<Pelevin> Нет никакой возможности.
<babaj> Но для себя вы различаете разные состояния?
<Pelevin> Я вообще не понимаю, какие состояния бывают у сознания. По-моему, у сознания вообще нет никаких качественных свойств.
<babaj> Состояние сна и бодрствования, например.
<Pelevin> Я б не сказал, что здесь речь идет о состоянии сознания. Скорее, о состоянии субьекта сознания.
<kompot> Пелевин А вы вообше понимаете, что такое сознание?
<Pelevin> kompot: я не знаю, что такое сознание.
<kompot> Пелевин: Спасибо. Последний человек который знал, была моя учительница в 10 классе:)
<Parker> Пелевин: А как относились к вашему измененному сознанию на семинарах в институте? У кого, кстати, на семинаре?
<Pelevin> Parker: относились очень настороженоо, потом эта настороженность передалась мне и я ушел. А семинары вел Лобанов Михаил Петрович, насколько я помню.
<DK-Sqrt> Пелевин: Какое отношение вы имеете к компьютерам? И какое у вас образование, если не секрет?
<Pelevin> DK: Образований у меня несколько. К компьютерам… Когда-то я дошел до того, что изучил Ассемблер процессор 8086. А вообще я профессиональный пользователь, скажем так.
<Parker> Пелевин: Assembler - это, наверняка, сгоряча.
<Pelevin> Parker: Да, сгоряча. Я пытался писать на нем стихи, но не получалось… Может быть, это был не 8086, а тот, который был до этого - я помню, там было три уровня питания. 85 год… перестройка…
<fiz_i_len> Пелевин: Если у вас на Ассемблере плохо пишется, я могу вам сделать переводы с BASICa на Assebler ваших стихов:)))
<Pelevin> fizik: Я предпочитаю в двоичном коде. Гораздо меньше проблем с рифмовкой.
<r_l> ВП: Кстати, насчет стихов…. Вы их не издавали вне прозы?
<Pelevin> r_l: Нет.
<r_l> ВП: А жаль:) По кайфу очень.
<fiz_i_len> Пелевин: у вас такой прием литературный - вы опускаете описание процесса трансформации (жук <> человек) - это у вас из "Носа" Гоголя взято???
<Pelevin> fiz_i_len: Нет, это у меня взято из собственного носа
<dimok> В.П: технический вопрос. Что такое Орден Октябрьской звезды?
<Pelevin> dimok: Это надо перечитать соответствующее место в Чапаеве, я сейчас уже плохо помню.
<dimok> Пелевин: В смысле, это откуда-то из истории, или есть только там (в ЧП)?
<Pelevin> dimok: Что значит - из истории? История сама по себе существует в нескольких десятках или сотнях книг. Так что очень сложно ответить на этот вопрос.
<dimok> Пелевин: ага:) Тайра и Минамото - в книге по истории Японии, и т. д. А Орден Октябрьской Звезды?
<Pelevin> dimok: Это в книге по истории пустоты.
<kompot> Пелевин: Считаете ли вы свои романы массовой литературой (поп)?
<Pelevin> kompot: У меня нет мнения по этому поводу, никакого. Я в себе давно изжил классификатора реальности.
<fiz_i_len> Пелевин: А почему у вас так сексу мало?
<Levon> И так много женщин.
<Pelevin> fiz_i_len: Ну, просто его очень много в жизни… Чтоб какой-то баланс был. Нельзя же всю жизнь заниматься одним и тем же.
<kompot> Пелевин: То есть у вас таки сушествует классификасия рельного-не реального:)))) Все же раскладывается на бинарные оппозиции:)
<Pelevin> kompot: Если я скажу да или нет, я и поразведу классификацию, что я избегаю делать.
<kompot> Видите ли, mr. Пелевин, она заложена в языке:)))
<_carcass_> Пелевин, такой вопрос - а не читали ли вы рассказ Лема… там, где такой Коркоран и толпа железных ящиков, которые сами о себе что-то думают, но на самом деле всего лишь железные ящики?.. И не возникало ли у вас когда-нибудь ощущения, что вы тоже один из таких ящиков, которому лишь кажется, что он человек? (это все по поводу "Принца Госплана" как бы…)
<Pelevin> carcass: Знаете ли вы, что слово "carcass" - по-английски "скелет" применительно к крупному рогатому скоту?
<_carcass_> Пелевин: Знаю:) Точнее, не скелет, а туша этого самого скота.
<Pelevin> carcass: А у вас в черепе не водится ли змея случайно?
<_carcass_> Пелевин: Нет, я просто mentally murdered:) И вообще я в последнее время не уверен, существую ли я вообще:/ Почему я и спрашивал про все эти ящики - интересно было, возникают у кого-то еще такие ощущения или нет:/
<Pelevin> carcass: Если возникают сомнения в том, существуешь ли ты реально, можно провести несколько простых экспериментов. Например, сеть на гвоздь или на горячую конфорку плиты.
<_carcass_> Пелевин: Это будут только ощущения.
<Pelevin> carcass: Дело в том, что мы все равно говорим не о самих ощущениях, а об их описаниях. А поскольку описаний ощущений ограниченное количество, может случиться так, что одному описанию соответствует несколько ощущений…
<Parker> Пелевин: А Вы не испытываете сомнений по-поводу того, что Вы делаете? У Вас нет неудовлетворенности словами?
<Pelevin> Паркер: У меня гораздо больше сомнений по поводу того, чего я не делаю. У меня постоянно есть ощущение, что я не делаю чего-то, что нужно делать.
<Parker> Пелевин: Мне кажется, что как раз сомнения в несделанном легче. Гораздо труднее, когда не нравится читать собственный текст.
<Pelevin> Parker: У меня бывает по-разному. Некоторые тексты нравятся, некоторые нет. Но я их не перечитываю. Лучше читать что-нибудь еще, чем свои собственные тексты.
<DK-Sqrt> Пелевин: Ну, про дзен после "Чапаев и Пустота" понятно… А как вы относитес к христианству?
<Pelevin> DK: Я еще не настолько ошизел, чтобы иметь какое-то отношение к христианству.
<r_l> Просьба к ВП, или к бабаю, или к Кубу - опишите, please, ВП. А то портретов нет…
<babaj> r_l: ВП безумно хорош собою. Очень сексапилен, умен и вообще похож на меня;)
<fiz_i_len> Пелевин: А вам "Жизнь насекомых" Чапека нравится?:)))
<Pelevin> fiz_i_len: Я про нее читал только в какой-то критической статье английской. Сам я ее не читал.
<fiz_i_len> Пелевин: А какое вы сами насекомое - мотылек?
<Pelevin> fiz_i_len: Я? Ой, не знаю. Я про это не думал. Я скорее богомол-агностик.
<DK-Sqrt> Пелевин: Можете ли вы назвать хоть несколько книг, которые оказали на вас самое большое влияние?
<Pelevin> DK: На вопрос о влияниях можно ответить только таким образом: если ты понимаешь, что какая-то книга оказала на тебя влияние, то сам факт этого понимания это влияние нейтрализует. По-моему, правильней говорить о книгах, которые тебе нравятся-не нравятся.
<DK-Sqrt> Пелевин: Ну, а какие в таком случае нравятся?
<Pelevin> DK: Их очень много, а когда их очень много, сложно выбрать. Боюсь кого-нибудь обидеть. Но вообще весь джентльменский набор, который в таких случаях называют, мне безумно нравится. Вообще всем могу порекомендовать книгу Роберта Пирсига "Лила" и его первую книгу… Это замечательный пример приключенческой литературы, где приключения происходят не с людьми, а с идеями.
<r_l> Пелевин: А какие самые неприятные книги современных прозаиков приходилось читать в последний год?
<Pelevin> r_l: Мне, слава богу, не приходится читать неприятных книг. Я не работаю критиком, если книга неприятная, я ее просто не читаю.
<fiz_i_len> Пелевин: А неприятность книги вы по обложке определяете?
<Pelevin> fiz_i_len: Нет, я вообще не занят поиском интересных книг, просто обычно доходят слухи о том, что что-то стоит прочитать, и тогда это читаешь.
<babaj> Пелевин: Как вы относитесь к творчеству Мамлеева? В некоторых моментах вы довольно сильно близки - и идейно, и стилистически.
<Pelevin> babaj: Это не мне судить. Вообще я Мамлеева раньше очень любил, просто давно не перечитывал… Со мной недавно произошел удивительный случай. Я стоял около Олимпийского, а мимо меня шел бомж, который нес целый ящик гнилых овощей. Я посмотрел на него и понял, что он не несет никакой метафизической истины, а только гнилые овощи… Мамлеев - очень умный и добрый писатель, но у него многое построено на шокинге…
<Vedushij> Катечка заранее спросила: Ника из одноименного рассказа - ваша первая любовь?
<Pelevin> Нет, она существует только в рамках рассказа, а "я" там не я, а так называемый лирический герой.
<Katechka> Пелевин: Скажите, а в чем принципиальная разница между стуком колес в "Желтой стреле" и стрекотанием цикад, которое слышит герой в конце рассказа?
<Pelevin> Катечка: Я могу только сказать, что я потрясен такой глубиной мышления. Но сказать мне совершенно нечего.
* Katechka смеется удовлетворенно
<Fenefeta> Ой, ВП, а расскажите, пожалуйста, про любовь. Вы часто влюбляетесь?