В данный сборник вошли лучшие повести и рассказы Вячеслава Рыбакова - одного из ведущих авторов современной отечественной научной фантастики.
Содержание:
ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
Вода и кораблики
Достоин свободы
Художник
Доверие
Все так сложно
Великая сушь
Сказка об убежище
Свое оружие
Носитель культуры
Люди встретились
Домоседы
Пробный шар
Ветер и пустота
Давние потери
Зима
Вечер пятницы
Первый день спасения
Не успеть
Прощание славянки с мечтой
Смерть Ивана Ильича
Трудно стать богом
Возвращения
ПУБЛИЦИСТИКА
Идея межзвездных коммуникаций в современной фантастике
Кот диктует про татар мемуар
Фантастика: реальные бои на реальных фронтах
Писателям - абсолютные гарантии
Зеркало в ожидании
Поэт в России больше… чем?
Научная фантастика как зеркало русской революции
Камо вставляши?
Какое время - таковы пророки
Содержание:
Вячеслав Рыбаков - Письмо живым людям 1
Повести и рассказы 1
Публицистика 157
Вячеслав Рыбаков
Письмо живым людям
Повести и рассказы
Вода и кораблики
В воде ты можешь утонуть - но без нее ты плыть не можешь…
Створки люка скользнули в пазы. Белый свет плафонов померк; сияющий, до боли настоящий простор земного дня рухнул в лицо, лизнул кожу ласковым душистым жаром, легко смахнув стерильный воздух катера назад, в безлюдные узости кают и коридоров.
Коль спрыгнул. Рыхло затрещала прокаленная почва, из-под ног взметнулись облачка тонкого пепла. Коль поспешно миновал выжженную дюзами плешь, и вот зашелестела, любовно охлестывая икры, безропотная живая трава. Коль обернулся. В разноцветном, как карнавал, июле катер был жалок и нелеп - темный, приземистый, с растопыренными тяжкими лапами, варварски продавившими земную мякоть. Щурясь, Коль прощально махнул ему рукой и канул в луг. Перекатился на спину, впитывая всем телом хрупкое сопротивление стеблей.
Небо…
Воздух в легких - не из баллонов скафандра, а из неба…
Где-то совсем рядом осторожно, словно на пробу, прострекотал кузнечик. Коль благоговейно скосил взгляд и увидел - тот сидел на стебельке мятлика, покачиваясь вместе с ним; поблескивали черные бусинки глаз, усы подрагивали от теплого ветра. Один ус торчал вверх, другой вбок.
Из облака выпала темная точка. Не отрывая от нее взгляда и вдруг словно бы забыв дышать, Коль медленно сел, опираясь на руку, потом поднялся. Точка стремительно выросла в бескрылый аппарат, с бомбовым зловещим воем рушащийся на поле. Над самой травой он вдруг противоестественно резко замер, будто вмерзнув в воздух, и вместо грохота ударила тишина. Прозрачный колпак неторопливо откинулся назад, и три человека - загорелые, широкоплечие, высокие - сошли вниз.
Одеты, однако, они были как курортники. Вполне, конечно, элегантные курортники, не хиппари и не нудисты, - но все же Коль мимолетно ощутил смутную оскорбленность тем, что они как бы не астронавта встречали из скитаний, а зашли к соседу позвать пройтись на яхте в оставшееся до ужина время. Совершенно непонятно было, кто из них кто. И Коль, растерянно глядя то на одного, то на другого, тихо сказал:
- Здравствуйте…
Один из них, бородой и статью похожий на какого-нибудь Добрыню Никитича, протянул руку Колю, и Коль нерешительно взял его ладонь, пожал. Тот улыбнулся, и остальные тоже улыбнулись, и в улыбках не было ничего отчужденного, словно не стояло между Колем и этими тремя двух веков.
- Здравствуй, Коль, - сказал Добрыня. - С возвращением тебя.
Неторжественность встречи размочила-таки ссохшиеся, окаменевшие нервы. Коль судорожно вцепился обеими руками в руку встречавшего. Тот сделал то же самое, и тогда Коль не выдержал - всхлипнув, обнял его, уткнулся лицом в плечо. Встречавший ласково сказал:
- Ну-ну, Коль… Все в порядке. Земля.
- Земля… - Коль выпрямился, опустил руки по швам, снова пытаясь вести себя со стальным ритуальным достоинством, как подобает пилоту и майору; снова оглядел всех троих и снова не понял, кто из них старший.
- Все в порядке, Коль, - повторил Добрыня. - Я - Всеволод, уполномоченный Координационного центра. - Он словно мысли Коля читал. - Это Ясутоки, врач, глава группы адаптации, которая будет заниматься твоей персоной и ее вхождением в нашу жизнь. Если хочешь сделать ему приятное, называй Ясутоки-сан. - Черноволосый и весьма длинноволосый монголоид, застенчиво улыбнувшись, с изысканностью поклонился. - А это Зденек, корреспондент. - Совсем молодой парень весело оскалился и по-свойски тряхнул Колю руку. - Все сферы, что ты ожидал, представлены: руководство, медицина, пресса. - Он действительно видел Коля насквозь. Не хватало, чтобы меня приняли за тщеславного солдафона, подумал Коль, а на лице Ясутоки едва уловимо мелькнуло беспокойство, и Всеволод вдруг чуть запнулся, будто услышав некий тревожный звук. - Вот… да. Тебе понравилось место посадки?
Понравилось… Коль только кивнул. Этот пригорок, тот перелесок, дальняя излучина, затканная кустарником… Когда-то он все исходил здесь, здесь был его мир, его бескрайний космос. Правда, до деревни отсюда километров восемь - но что такое восемь, даже десять километров для по-летнему свободного, здорового пацана, то с удочкой, то с луком и стрелами, то с маской для ныряния устремлявшегося каждый погожий день в долгие, с утра до вечера, полеты?..
- Ямполица сохранилась? - тихо спросил Коль.
- Поселка давно уже нет, - ответил Зденек. - Хочешь, залетим туда?
Коль чуть пожал плечами:
- Разве только пролететь пониже…
- Есть! - Всеволод вытянулся в струну и браво козырнул при отсутствии головного убора.
- Послушайте, - проговорил Коль. - Сейчас на "Востоке" уже, наверное, карантинные команды, или что теперь у вас… Пусть поосторожнее в рефрижераторе, там… тела.
Все трое кивнули.
- Все будет в порядке, - негромко ответил Всеволод. - Идем?
- Да.
Коль как-то сразу почувствовал себя своим среди своих. Это было стократ лучше того, чего он ожидал с долей страха, и совсем не хуже триумфальных встреч его времени с трескучими поцелуями перед рядами выпученных лиловых глаз просветленной оптики.
- Это скорди, - сообщил Ясутоки, когда они подошли к летательному аппарату. - Куда сядешь?
- Давай ко мне, - предложил Всеволод, - спереди обзор лучше.
- А я вам не помешаю вести? Здесь тесновато. - Коль разглядывал пульт.
- Ни в малейшей степени. И кстати, у нас не принято "выкать". Разве лишь хочешь показать, что я тебя чем-то задел и, пока не искуплю, будешь относиться ко мне с вежливым холодком.
- Не знал. - Коль уселся, покачав головой: - Виноват…
Всеволод коснулся пульта, и скорди пушинкой взлетел над полем. Коль оглянулся на проваливающийся катер - тот чернел изъеденными тусклыми бортами посреди выжженного круга, и Колю вдруг стало жалко его. Катер оставался один.
Все сидели молча, не мешая ему прощаться. Меня хоть встретили, нелепо подумал Коль, а этот совсем никому здесь не нужен… Отвернулся и, стараясь как-то отвлечься, спросил сквозь ком в горле:
- Антигравитация?
Ему никто не ответил. Он нерешительно переспросил:
- Скорди - гравитационная машина?
К его удивлению, сидящий слева Всеволод вдруг жгуче покраснел. Даже мощная русая борода не смогла этого скрыть. Странно было видеть, как с совершенно девичьей непосредственностью краска заливает его резкое лицо.
- Да, - сказал Всеволод поспешно, - прости, Коль, я… не расслышал. То есть как-то задумался и… подумал, а показалось, что уже ответил…
- Естественно, - мягко, но как-то назидательно вставил Ясутоки с заднего сиденья, - ты сосредоточился на управлении.
- Наверное, - с готовностью согласился Всеволод. - Да, ты прав, Коль. Гравитаптанная система. - И, будто боясь замолкать, не давая Колю вставить хоть слово, быстро заговорил: - Очень прост в управлении, попробуй! Крайне ограниченное число команд, другое дело - разбираться так, чтобы ремонтировать, - это могут только специалисты, но скорди никогда ведь не ломаются, а управлять - пара пустяков…
- Я, например, глупый, понятия не имею, почему он летает, - Ясутоки наклонился сзади к плечу Коля, - а вожу его каждый день.
Коль вспомнил, сколько времени его учили водить самолет. Управлять гравитационной машиной на второй же час - это кое-что!..
- Говорите, просто?
- Ага, - обрадованно подтвердил Всеволод. - Вот смотри.
Оказалось, действительно просто, и даже странно было, что Всеволод, наверняка привыкший к скорди, как, например, к расческе, мог так сосредоточиться на управлении, что не отреагировал на вопрос. Коль проделал несколько пробных пируэтов - гравиторы замечательным образом парировали любые перегрузки, и даже во время мертвой петли пассажиры, спокойно развалясь, безо всяких ремней сидели на своих местах, только земля нависала сверху, - и плотнее нажал педаль, пришпоривая летуна. Скорди, разгоняясь с такой легкостью, будто вообще не обладал массой, брызнул над рекой.
От поселка действительно ничего не осталось. Исчезли дома, исчезла проходившая мимо линия электропередач, исчез проселок, шедший к заводу. Исчез завод. Коль повисел в сотне метров над местом, где родился, а потом очень лихо спросил:
- Ну? Теперь куда править?
- В Коорцентр, если ты не против. На юго-восток.
Коль кивнул, стараясь больше не глядеть вниз, и всем весом надавил на педаль.
Коль выбрался из бурлящей воды и рухнул на смерзшийся, заиндевелый песок. Река ревела, гулко звенел лопающийся на порогах лед. Река бесилась, но это было уже не страшно, пороги были свободны, деревья, что накидал в воду позавчерашний ураган, валялись на берегу, низина - спасена.
В горле хрипело и клокотало, а сердце судорожно рвалось из душной груди. Пленка инея медленно протаивала у рта. Зубы колотились от мокрой стужи, проморозившей тело насквозь, до судорог.
Из-за деревьев, грациозно переступая тонкими ногами, выступила Лена, подошла к Колю и удивленно уставилась на него, торчком поставив уши, - ветер трепал и мял шерстку. С маленьких ноздрей срывался пар.
- Сейчас, - прохрипел Коль, задыхаясь, и натужно сел, отдирая примерзшую к песку одежду. - Сейчас, маленькая. Видишь… я тут совсем…
Лена нагнулась и лизнула Коля в лицо. Язык был теплым. Хоть что-то теплое в жизни. Коль раздернул губы в улыбку, но лишь на миг.
- Да-да. Сейчас. Что у тебя?
Лена отступила на шажок. Коль тяжело встал. Его качало; лес, низкие тучи, Лена прыгали перед глазами. Штаны заледенели и теперь трескались, будто пластмассовые. Ветер гремел в соснах.
- Ну что? - просипел Коль. - Веди! Или что?
Лена стояла не шевелясь и тревожно глядела на него. Потом повернулась и пошла к деревьям. Он не мог сделать ни шагу. Она замерла, как это умеют лишь звери, обернулась, призывно крикнула.
- Иду, единственная моя, - выдавил Коль, ковыляя за нею. Она двинулась дальше, чуть подрагивал короткий хвост.
Коль не соображал, куда она ведет, - мозг отказал. Просто ковылял. И только когда они вышли на поляну, толчком понял, что Лена его спасла. Скит стоял перед ним - просевший, прочерневший, старозаветный. Лена подошла к крыльцу, оглянулась.
- Маленькая моя, - прошептал Коль. Его даже перестало шатать.
Он одолел последние метры, ввалился в скит. Дверь шумно захлопнулась.
- Что ж ты на морозе? - крикнул он. У него перехватывало голос от усталости и нежности. - Заходи!
Кабарга не ответила.
Коль медленно выпростался из одежды. Негнущимися, окровавленными пальцами стал разжигать огонь в печи. Спички ломались. По дому пошел сквозняк - в дверь заглядывала Лена.
- Заходи, - сказал Коль.
Она осторожно вошла - копытца робко цокали по дощатому полу.
- Жаль, огонь ты разжигать не умеешь…
Хворостинки занялись наконец, из мрака проступили бревенчатые стены. Лена шевельнула ушами, нагнулась, стала аккуратно обнюхивать разбросанную одежду.
- Худо, девка, одному. - Коль гладил руками разгорающееся пламя. Лена что-то ответила по-своему. Коль попробовал печку голым плечом. - О Господи…
Лена подняла голову.
- Заповедные мы с тобой звери. - Коль повернулся к ней, корча над скачущим, набирающим силу огнем красные ладони, все в лохмотьях изодранной сучьями кожи. - Чудеса природы.
За окошками быстро темнело.
- Хоть бы приехал кто, - с тоской сказал Коль.
Лена, щелкая по доскам, подошла к нему и ткнулась носом. Сосны шумели глухо и нескончаемо; весь мир по ту сторону стен состоял из мотающихся вековых деревьев и жестокого выдоха арктических пустынь.
Где-то далеко-далеко, в сказочной, недоступной вышине, пробиваясь сквозь шум тайги, возник звенящий гул. Он был едва слышен, и он был потусторонне чужд замшелому жилищу, продрогшему, насмерть усталому человеку, пытающемуся втереться в медленно прогреваемый камень печи, и темноте, и ветру, и холоду, и безлюдью вокруг. Он шел из-за туч, из неба, из тех мест, где живут титаны. Вот он погас, прошил атмосферу и, наверное, ушел выше, в черную пустую тишину, но Коль еще долго вслушивался, запрокинув голову; кадык переламывал худую жилистую шею, покрытую чуть поседелой щетиной, на глаза наворачивались слезы, и рукам стало уже не до огня в печи.
- Опаздывает… - прошептал Коль потом. Помолчал. - Наверно, ходики врут, как думаешь?
Лена что-то сказала по-своему. Коль положил ладонь на ее узкую теплую голову.
Крыша Координационного центра, просторная, как аэродром, пласталась внизу. Коль пикировал, и она вспухала, закрывая горизонт разлетающимися краями.
Крыша полна была людей.
- Что, торжественная встреча будет? - Коль невольно притормозил, почти завис.
- А ты против?
- Да нет… как-то, знаешь, ждал вначале, а теперь расслабился уже.
- Я не знаю, что будет. Они просто рады тебе, Коль.
Коль осторожно посадил скорди и открыл кабину. Его мягко спеленали взгляды, вдруг стало жарко. Он неловко спрыгнул, едва не упал, зацепившись каблуком; вытянулся по стойке "смирно" и стал озираться, отыскивая хоть кого-нибудь в мундире…
Не пришлось рапортовать. Просто один из толпы, коротко переглянувшись со стоявшими рядом, подошел к Колю и протянул руку. Коль нерешительно пожал ее, не ведая, что будет дальше, и тогда тот сказал:
- Спасибо.
У Коля перехватило горло - так благодарно и просто это прозвучало. Никто не ожидал, что он выступит с героической речью или с мужественными шутками. Коль сглотнул, вздернув головой, и проговорил:
- Вам спасибо…
Тот улыбнулся и сказал:
- Теперь будем жить все вместе.
Внутри здание походило на лабиринт, и Коль представить себе не мог, как ориентируются в этом стоймя стоячем городе. Но Всеволод уверенно вел по переплетениям широких, солнечно освещенных коридоров, по беззвучным эскалаторам, от лифта к лифту.
Пришли. Комната была просторной, белой, в полуметре над полом парила широкая массивная пластина, отражавшая все, словно голубая вода. На пластине - ваза с букетом неизвестных Колю цветов. Стол. Зденек щелкнул пальцами - откуда-то от стены отвалился розовый ком и юркнул к столу, неуловимо побелел и обернулся креслом. Ясутоки, указав на кресло, предложил Колю отдохнуть. Коль сказал, что полон сил и энергии. Тогда Всеволод и Зденек попрощались, а им на смену молча вошли пятеро ребят в белых халатах, и с потолка посыпались разноцветные комья, на лету превращаясь во всевозможные приборы. За Коля принялись всерьез. Через час запас его сил и энергии значительно поубавился, а врачи, казалось, лишь начали входить во вкус. Через три часа Коль взмолился: "Я великолепно себя чувствую! У меня уже был трехлетний карантин, пока я тянул корабль к Солнцу!" - "Будет, будет, - мягко увещевал его Ясутоки в ответ. - Вон ты какой беленький… Тонкий, звонкий, прозрачный…" Коль ошалело воззрился на него и хотел спросить, откуда тот знает их жаргон. Но не спросил. Не до того было. Его крутили, просвечивали, прозванивали, как печатную схему. Он начал свирепеть. Тогда Вальтер, один из мучителей, стал в первом приближении знакомить Коля с обстановкой на Земле. Коль слушал затаив дыхание, но остальные, непреклонные, сильно ему мешали.