Во всяком обществе есть люди, психологически не способные взять на себя вообще какую-то ответственность. Начальник, "отец родной", гуру им необходим на генетическом уровне. Такие люди начинают искать корпорацию, племя - сообщество, которое может их принять.
В мире капитализма "отцы родные" и гуру не предусмотрены, и эти ребята начинают искать альтернативу - какой-нибудь другой, более подходящий для них мир. В рациональном, продуманном мире науки этим ребятам также тяжко и неуютно. Легче всего их альтернативой становятся разного рода секты. Действительно - самому думать необязательно, гуру и "отцов родных" в секте немерено; новичку в два счета расскажут, как жить, избавив от ужасов самостоятельности.
■ Заодно и от собственности избавят.
При советской власти тоталитарных сект не было - в том числе и потому, что их деятели в два счета загремели бы в тюрягу. Но и особой потребности в них не было - по крайней мере, массового спроса: "отцом родным" было само советское государство.
Но едва-едва оно исчезло, как появилось "Белое братство", и в него устремилось довольно много людей обоего пола и всех возрастов. Живым богом этой секты, "Мэри Дэви Христом" была некая комсомольская работница Марина Цвигун.
А там пошло больше! Появились "анастасиевцы" - после книги В. Мэгре "Звенящие кедры Сибири". Несметные полчища "анастасиевцев" собираются на побережье Черного моря к югу от Анапы и Геленджика, строят там свои "священные места" и разоряют раскопанные дольмены - думают, что их построили атланты и пришельцы с Луны.
В Сибири беглый мент Виссарион объявил себя новым воплощением Христа и начал основывать в Саянах "город Солнца" или храм, посвященный самому себе. Для строительства нужны были немалые денежки, но тут к Виссариону поехали толпы людей из Москвы и Петербурга. Они продавали квартиры, а деньги отдавали "Христу".
Недавно мне показывали фотографию: некая владелица кафе в селе Каратузское кормит на дармовщинку виссарионовцев. С владелицей, сельской женщиной лет 36–38, ее друг, чуть постарше; тоже местный предприниматель. У обоих хорошие, добрые лица, значительные лица сильных взрослых людей.
Вокруг виссарионовцы... Лица людей, может быть, душевно неплохих, но слабых, вялых, неуверенных в себе. Какие-то инфантильные лица. Такие и правда "не вписываются" в жизнь, требующую отвечать за себя, проявлять активность, что-то делать...
Людям такого типа при капитализме стало хуже.
Те, кому стало лучше
"Зато" выиграли люди самостоятельные. Те, кому как раз "отцы родные" не нужны. Кто и со своим собственным отцом при самых лучезарных отношениях старается держаться на дистанции и решать свои проблемы сам.
Чем сильнее в человеке эта самостоятельность, уверенность в себе, нежелание иметь над собой никаких командиров и начальников, тем ему стало лучше.
Стало лучше людям интеллектуальным, нестандартным, обучаемым; обладателям высокой квалификации.
Особенно же хорошо стало людям с коммерческой жилкой. Тем, кто умеет хорошо "продать" свою квалификацию и свой талант, заработать на них какие-то денежки.
В целом при всех недостатках, ужасах и потерях капитализма можно сказать: тех, кому стало лучше, намного больше тех, кому стало хуже.
■ Те, кому стало лучше, во много раз многочисленнее тех, кому стало хуже.
Но это еще не все... Качество тех, кому стало лучше, - выше. Лучше стало лучшим, а хуже - худшим. Лучше стало сильным, самостоятельным, умным, энергичным. Хуже стало слабым, неуверенным, трусливым, зависимым.
■ Те, кому стало лучше, как правило, лучше тех, кому стало хуже.
ЧАСТЬ IV. РОССИЯ, КОТОРАЯ МОЖЕТ БЫТЬ
Мы русские - какой восторг!
А. В. Суворов
Глава 1. КАКАЯ У НАС МЕНТАЛЬНОСТЬ
Горе тому, кто совратит кого из малых сих.
Священное Писание
Большой Московский Миф
Как "известно" господам патриотам, русский народ - это очень особый народ. Это другие народы плохие, особенно европейские, а он-то как раз хороший. Это у западных народов - индивидуализм и жажда наживы, а вот у русского народа - сплошная соборность, коллективизм в больших количествах и так далее. В общем, антибуржуазный он, русский народ.
■ Ожившая мечта Баркашова, Жириновского и Зюганова.
"Россич всегда хотел невозможного. Вечно голодный душой, он жил стремлением. Не жил еще на свете счастливый россич, ибо для себя самого он всегда оставался ниже своей мечты. Потому-то и добивался он многого.
Отстав от своих, затерявшись в толпе себялюбцев, россич казался жалким и глупым. В нем нет умения состязаться в уловках с людьми, убежденными в праве попирать других, жить чужим соком. Взявшись не за свое дело мелкой, личной наживы, россич всегда бывал и обманут, и предан. Таков уж россич, на самого себя он работает плохо, ему скучна такая работа.
Но как только, поняв ошибку, россич сбрасывает чужое обличье, откуда только брались у него и умение, и сила! Он забылся, его не терзают сомнения. Тут все сторонились, как бы случаем не задела ступня исполина.
Таков уж россич от рождения, совершившегося на берегу малой реки, которая течет с запада на восток и впадает в Днепр с правой руки".
Усвоил, читатель? Не вздумай отбиваться от своих, не занимайся делом мелкой личной наживы - не твое. Все равно обманут и предадут, и вообще дело это презренное и гнусное. Вот если тебя не будут терзать сомнения и будешь бежать в общем стаде - тут-то все и шарахнутся в разные стороны, чтоб не задела ступня коллективного исполина.
А ведь как хорошо это сказано! Какое благородство интонации, какой превосходный слог.
■ Какой сильный писатель пропагандирует всю эту вредную и опасную чепуху.
Отмечу опять же высокое искусство автора. Самыми простыми словами, очень легко и просто он умеет вызвать у читателя горделивое чувство причастности и отрешенности от скверны земной. Словно поднимаешься в некие надмирные выси, отрешаясь от мелочи и суеты, в эмпиреи вершения истории... Создать такое ощущение у читателя - несомненно, большое искусство, и автор им владеет в полной мере. Что ж! Тем сильнее воздействие текста, и тем он становится опаснее.
Во множестве литературных произведений, от Гоголя до самых последних времен, весьма многие русские писатели просто изощрялись в этом противопоставлении России и Европы.
И по страницам сочинений философов и ученых, и по страницам художественной литературы все время расхаживают хорошие славяне, гадкие, противные иностранцы. Если автор художественного произведения талантлив, гадкие иностранцы получаются особенно омерзительными: к примеру, как те гнусные поляки, один из которых пожирает целого гуся под наведенным пистолетом Милославского.
"Не заражайтесь бессмыслием Запада - это гадкая помойная яма, от которой кроме смрада ничего не услышите. Не верьте западным мудрствованиям, они ни вас и никого к добру не приведут... Не лучше ли красивая молодость России дряхлой гнилой старости Европы? Она 50 лет ищет совершенства и нашла ли его? Тогда как мы спокойны и счастливы под управлением наших государей".
Так поучает своих детей шеф корпуса жандармов барон Дубельт. А вот мнение Энгельса о Герцене: "... Герцен, который был социалистом в лучшем случае на словах, увидел в общине новый предлог для того, чтобы в еще более ярком свете выставить перед гнилым Западом свою "святую" Русь и ее миссию - омолодить и возродить в случае необходимости даже силой оружия этот прогнивший, отживший свой век Запад. То, чего не могут осуществить, несмотря на все свои усилия, одряхлевшие французы и англичане, русские имеют в готовом виде у себя дома".
Как видно, у каждого находится своя причина считать Россию "родиной слонов". У монархиста Дубельта - благоденствие под сенью царствующего дома. У "социалиста" Герцена - восхитительная крестьянская община. У Суворова - мощь русского оружия.
■ Было бы интересно поискать - существует ли хоть одна сторона русской народной жизни (реальная или вымышленная), которая никогда не становилась бы основанием для "какого восторга!" и причиной полагать Россию выше всех остальных стран. Сильно подозреваю, что найти таковой не удастся.
Даже нищета становится причиной для "какого восторга":
Эти бедные селенья!
Эта скудная природа!
Край ты мой долготерпенья!
Край ты русского народа!
И при советской власти Большой Московский Миф очень мало изменяется. Разве что проводится еще идея "народности" - то есть носителем идеальных качеств становится, так сказать, "простой народ", а не всякие там графья и буржуи. Вот и все.
Из исторических романов советской эпохи можно привести необъятное количество очень смачных примеров, один другого красочнее. То иноземцы истребляют всех китов в русских морях, а нам самим этого делать не дают. Мало этого, следуют страшные сцены истребления местных жителей, природы Дальнего Востока англосаксами
То описывается кок, который во время полярной экспедиции на затертом льдами корабле заперся в камбузе и никому не дает ни кусочка из нескольких тонн хранящегося там продовольствия.
То шкипер американского судна - грязный предатель и эгоист - берет у ссыльных революционеров песцов - плату за побег, а сам уводит корабль, да еще и доносит в полицию.
А как отвратительны англичане у Л. В. Никулина! Как мерзки французы и британцы у A. M. Борщаговско-го; как они низки духом, сволочны, эгоистичны, даже внешне непривлекательны.
Впрочем, перечислять долго, и все равно всего не перечислишь.
Вообще, всякий раз, когда сталкиваются россиянин и иноземец - европеец или американец (неважно где - от Прибалтики до Русской Америки; неважно когда - от Киевской Руси до XX столетия), - россиянин выступает как человек благородный, радеющий об общих интересах, чистый душой и благородный.
Основная плохая черта россиянина - это его наивность и неумение ловчить и делать подлости (в точности как у Иванова: "Отстав от своих, затерявшись в толпе себялюбцев, россич казался жалким и глупым. В нем нет умения состязаться в уловках с людьми, убежденными в праве попирать других, жить чужим соком").
А иностранец, разумеется, хитер и напорист, эгоистичен и подловат; он работает только на себя, не гнушаясь никакими средствами, и россиянин очень легко становится его жертвой. В аннотации к "Великому океану" И. Ф. Кратта оговорено: "В романе выразительно написаны и образы международных авантюристов О'Кейля, Даниэля Робертса, ханжи и тайного убийцы Джории Адамса". А что в романе нет буквально ни одного приличного, порядочного англо-саксонского шкипера или хотя бы матроса, стоит ли говорить? И так ведь это очевидно.
Иногда по ходу действия герою произведения предлагают выехать за границу, и тогда происходит сцена, больше всего напоминающая совращение святого Антония. Невыразимо противный иностранец трясет жиром и пачками кредиток, улещивает жратвой, бабами и прочим "раем для нищих и шутов", а Мичурин, Циолковский, Кулибин или иной совращаемый герой сглатывает голодную слюну и остается, конечно же, на неблагодарной, но обожаемой Родине.
При описании путешествий Миклухо-Маклая и Пржевальского вокруг них неизменно появляются анг-ло-саксы и французы самого гадостного вида и самого неприличного поведения. Занимаются они, говоря на сталинском новоязе, "вредительством", причем из самых подлых и циничных побуждений, - например, науськивают местных феодалов на экспедиции. Все это вранье, тут слов нет, не было таких "вредителей" - но зато схема становится особенно впечатляющей.
Большая часть этих исторических романов сегодня напрочь забыта - тут тоже нет нужды в словах. Таковы уж их и литературные, и познавательные качества. Но ведь этого нельзя сказать о стихах Тютчева и романах Загоскина.
А кроме того, даже самые бездарные творения в духе Большого Московского Мифа были изданы десятками и сотнями тысяч экземпляров; их читали, и они формировали отношение людей к действительности. Так сказать, шло создание общественного мнения.
Миф державности
Есть особая разновидность Большого Московского Мифа: миф о России как особой, ни с чем не сравнимой державе.
Во-первых, конечно же, никакая Россия не империя! Это самые злые люди, враги русского народа придумали, будто Московия, потом Российская империя захватывали чужие земли, силой ломала сопротивление финно-угорских народов, народов Кавказа и Средней Азии, Прибалтики, Польши, Финляндии, Белоруссии и Украины.
Россия - это совсем особое государство, в которое разные народы объединялись строго добровольно, прям-таки с нежностью друг к другу, а особенно к русским.
Во-вторых, сами русские - ну прямо никто без этой самой Державы. Они и не хотят жить без нее (а если кто-то хочет - он, стало быть, "не настоящий" русский), да и не способны. Вспомним еще раз Валентина Иванова: не может россич жить частными интересами, вне корпорации "своих": только попробует, как зачахнет и пропадет.
В этом варианте мифа жесткость, даже жестокость Державы абсолютизируется как высшая ценность, а добровольное рабство, сознательное подчинение "высшим", то есть государственным, интересам трактуется как обязанность россиянина. По словам А. С. Пушкина, Петр I хотел, чтобы раб оставался рабом, но при этом действовал как свободный и сознательный человек. То есть добровольно отказывался от свободы в пользу этой самой Державы.
Величие россиянина здесь видится исключительно как участие в этой коллективной мощи государства, в общей "ступне исполина".
И получается: отрицаешь бюрократию, самодержавную власть без тормозов и ограничений, право империи расширяться, давить другие народы - а тем самым "наезжаешь" на русский народ, предаешь национальные интересы, отказываешь русским в каких-то важнейших правах. Да еще требуешь критического отношения ко многим пластам русской истории.
Можно приводить множество интереснейших фактов, но гораздо полнее и интереснее освещена проблема в книге А. А. Янова, которая называется: "Происхождение автократии". Я не уверен, что эта интереснейшая и полезнейшая книга издавалась в Российской Федерации отдельным изданием. Я читал главу из книги в журнале "Нева", и это очень характерно, что за публикацию Янова взялся журнал, выходящий в Петербурге. Как возник Петербург в виде окна в Европу, так из него до сих пор время от времени дует...
Миф изоляционизма, или Книга, наделавшая шуму
Вот она, эта книга: белая обложка с вертикальной красной полосой и броским заголовком "Почему Россия не Америка?". В центре - боярыня Морозова с картины Сурикова. Небольшая книжка отнюдь не пугает своей пухлостью. Книга для массового читателя, сразу разошлась тиражом в 20 тысяч экземпляров, были и переиздания.
Идея книги Паршина очень проста - в России очень плохой, очень холодный климат. К тому же расстояния в России огромны, и они заставляют очень много тратиться на перевозку как сырья, так и готового товара. Поэтому любой продукт, произведенный в России, всегда будет изготовлен с большими затратами, чем произведенный в странах с более теплым климатом.
Раз так - любой товар, произведенный в России, в принципе неконкурентоспособен. Стоит открыть границы - и российская экономика тут же будет попросту уничтожена, раздавлена потоком товаров, произведенных в более благоприятных климатических условиях.
Сделав этот вывод, автор тут же переходит к выводам уже организационным - необходимо закрыть все границы - по крайней мере, для потоков сырья и товаров. Сырье нужно нам самим, особенно нефть, газ, другие энергоносители: ведь нам необходимо обогревать себя во время долгой, холодной зимы.
Товары можем произвести и мы сами - надо только запретить ввоз товаров из-за рубежа. Если запретим - то можно построить и рыночную экономику не хуже американской - лишь бы конкурировали товары, одинаково произведенные в нашей холодной стране. Ведь вот экономика СССР была изолирована от мировой, а как все было хорошо. С 1991 года Россия открылась миру, и как все сразу же стало плохо.
Возразить на аргументы А. Паршина несложно, имеет смысл привести возражения по пунктам.
1. Экономика СССР вовсе не была так уж намертво изолирована от мировой. Всегда, с первых же недель и месяцев советской власти, существовал вывоз за рубеж. Сначала - картин и драгоценностей из государственной казны Российской империи, собственности Императорской семьи, из украденных частных коллекций.
Потом вывозили зерно, чтобы закупить оборудование для индустриализации начала 1930-х годов. Обрекли на смерть несколько миллионов крестьян на Украине и в южных областях России, торговали же зерном по демпинговым ценам в условиях мирового экономического кризиса.
Потом торговали лесом, металлами, нефтью. Экономическое процветание СССР в 1960–1980-е годы (причем довольно относительное процветание) было куплено ценой вывоза за границу леса, алмазов и особенно нефти.
Кстати говоря, продовольственную независимость СССР потерял вовсе не в 1991 году, а как раз при советской власти, в начале 1960-х годов. Стоило упразднить ГУЛАГ - и тут же пришлось ввозить до 40% зерна, потреблявшегося в стране.
При Сталине продовольственная независимость СССР покупалась ценой постоянного истребления части своего населения. Работали все 100% населения, а потребляли - 70 или 80%, остальные обрекались на быструю или медленную смерть в ГУЛАГе.
Так что "процветающая" экономика СССР - это чистейшей воды миф.