"Монополистический капитал, - подчеркивает Программа КПСС, - полностью захватив основные материальные средства, не делит ни с кем политическую власть. Он установил свою диктатуру - диктатуру меньшинства над большинством, диктатуру капиталистических монополий над обществом. Идеологи империализма маскируют диктатуру монополистического капитала лживыми лозунгами свободы и демократии и, объявляя империалистические государства странами "свободного мира", выдают правящие буржуазные круги за противников всякой диктатуры. В действительности же свобода в империалистическом мире означает лишь свободу эксплуатации рабочего класса, трудового народа не только своих стран, но и всех других стран, которые попадают под железную пяту монополий".
Каковы же они, эти люди, ворочающие миллиардами, вершащие дела в богатейшем государстве капиталистического мира?
Многих из них даже нельзя отнести к людям интеллигентным. Как свидетельствует американское исследование, носящее красноречивое название "Почему бизнесмены не читают книг", эти люди "почти никогда не читают художественной литературы, философских и поэтических произведений, пьес. А если кто-нибудь из них начинает интересоваться чем-то, не имеющим прямого отношения к бизнесу, коллеги относятся к ним с нескрываемым чувством опасливой осторожности".
Американский профессор-социолог В. Паккард много лет изучал облик крупнейших предпринимателей США, их манеры, привычки, методы работы, быт, нравы. Выводы из этих длительных наблюдений он изложил в книге, названной им "Покорители пирамид". В целом, пишет Паккард, руководители американских монополий обладают следующими тремя характерными особенностями: медлительной речью, импозантной внешностью и отсутствием чувства юмора. Целеустремленность, являющаяся для них условием успеха, оборачивается узостью кругозора и духовным обеднением. Бизнес требует прибыли любой ценой, а это, указывает автор, означает постоянное нарушение моральных норм и сделки с совестью. Как показало специальное обследование и опросы, которые профессор Паккард произвел среди восьми с половиной тысяч крупных бизнесменов, все они потеряли или почти потеряли интерес к семейной жизни. Об их интеллектуальной ограниченности, отмечает Паккард, свидетельствует то, что в доме у них может быть гараж на десяток, а то и больше машин, но сплошь и рядом вы не найдете там ни одной книги.
И еще свидетельство. Оно принадлежит на сей раз уже не постороннему наблюдателю, не исследователю, а человеку из круга миллиардеров. Не так давно умерший Генри Люс, воротила, близкий к Морганам, издатель таких широко известных журналов, как "Лайф", "Тайм" и "Форчун", на закате жизни не то в порыве откровенности, не то раздражения разразился следующей тирадой: "Всегда и везде деловые люди производят отталкивающее впечатление. Что собой представляют почти все те, кого я знаю из людей нашего круга? Все мы лишь буржуа, увлеченные материальной стороной жизни, полные предрассудков, вульгарные, неотесанные грубияны, нелепые и тупые". Сказано зло, хотя наверняка Люс пожалел потом о слишком откровенном признании.
Жизнь властвующей элиты США тщательно скрывается от постороннего глаза. И лишь редко-редко, иногда случайно, а порой как отголосок ожесточенной борьбы между капиталистическими хищниками, на страницы печати проникают скудные сведения о подлинной деятельности этой кучки людей, от образа мыслей, желаний и поведения которых зависят судьбы миллионов людей, курс государственного корабля Соединенных Штатов Америки, самой монополистической из всех монополистических стран.
Итак, не какой-то отвлеченный "капитал без капиталистов", не растворившиеся в прошлом имена, а реальные, могущественные властители распоряжаются в стране, которую капиталистическая пропаганда преподносит как образец западной демократии.
Когда-то замечательный американский писатель Марк Твен так сформулировал символ веры своих соотечественников-бизнесменов:
"Наживай деньги. Наживай быстро. Наживай как можно больше. Наживай бесчестно, если можешь, и честно, если нельзя иначе".
Кто же они? Чем владеют? К чему стремятся? Как управляют своими империями и всем государством? Об этом мы и расскажем.
Богатейшее из семейств
"Угол"
Официальные справочники утверждают, что местом средоточия высшей политической, экономической, административной и прочей власти в Соединенных Штатах Америки является город Вашингтон, расположенный в федеральном округе Колумбия. Первое, куда обычно ведут посетителя американской столицы, - это невысокое, в обрамлении зелени, построенное в ложноклассическом стиле здание, известное как Белый дом - резиденция президента США. "Здесь решаются судьбы страны, вершится мировая политика", - заученно твердят гиды, обращаясь к затаившим дыхание провинциалам.
Однако у воротил американского бизнеса на этот счет иное мнение. Двухэтажное грязно-серое сооружение, находящееся в нескольких сотнях миль от Белого дома, на одном из тихих перекрестков Нью-Йорка, вызывает у них значительно больше почтения, нежели любое из официальных зданий…
К нему теплым сентябрьским днем и направился автор этих строк. Его влекло сюда не праздное любопытство, а желание собрать как можно больше материалов о хозяевах дома - семействе Морганов.
Поскольку руководители моргановского клана, как правило, избегают шумной рекламы, не любят визитов посторонних, я решил действовать на собственный страх и риск. Чтобы добраться до цели, пришлось спуститься в душное подземелье нью-йоркского метро. Несколько минут грохота в мрачных катакомбах подземной дороги "самого богатого в мире города" - и позади остался центр с его фешенебельными кварталами, Бродвей. Нет, это не та, многократно описанная и изображенная в десятках кинофильмов, сверкающая огнями улица, так сказать, фасад города. Здесь, в Даун-тауне - Нижнем городе, протянувшаяся на много километров через весь гранитный остров Манхэттен улица, мягко говоря, весьма непрезентабельна.
Несколько десятков шагов вниз по Бродвею, и мы у церкви Святой троицы - готического собора средних размеров, к которому примыкает небольшое кладбище, Путеводитель по городу сообщает, что на этом кладбище нашли вечное успокоение знаменитые американцы Александр Гамильтон, Роберт Фултон. Здесь в маленьком домике в 1754 году начал свое существование Колумбийский университет, называвшийся тогда Кингз-колледжем.
Но не кладбищу, не мужам, на нем похороненным, и даже не экстравагантности основателей университета, избравших в качестве его колыбели кладбищенскую хижину, обязано это место своей всемирной, хотя й мрачноватой славой. От церкви Святой троицы берет начало протянувшееся всего на несколько сот метров узкое ущелье Уолл-стрита - улица, ставшая символом хищнического американского капитала.
Отсюда давно уехали состоятельные люди: жить здесь им и неудобно, и "неприлично". Одна за другой за ними перекочевывают и штаб-квартиры крупнейших банков, корпораций, когда-то густо гнездившиеся именно в этой части города. Сегодня признаком респектабельности фирмы является резиденция в центре города, где-нибудь на Мэдисон или Пятой авеню, где как грибы растут сверкающие медью, алюминием, стеклом и цветным пластиком пятидесятиэтажные и более высокие громады. Они словно говорят: смотрите, как богаты хозяева банков и фирм, расположенных здесь. Положение их незыблемо, как скальное основание, на котором стоит фундамент небоскреба, доходы так же высоки, как взметнувшиеся ввысь конструкции - чудеса современного инженерного и строительного искусства. Правления корпораций и банков одно за другим покидают знаменитый Уолл-стрит, перекочевывая в новые районы: ничего не поделаешь- мода. Не последуешь за ней - того и гляди, потеряешь доверие клиентов.
И тем не менее я не ошибся, направившись в суетливый и грязноватый Даун-таун. Банкирский дом Морганов, так же как и много десятилетий назад, занимает приземистое, старомодное здание. Этот дом не нуждается в рекламе. Он не гонится за блеском шикарных кварталов, его репутация в кругах большого бизнеса достаточно прочна, чтобы позволить себе пренебречь велениями моды. А пока Морганы остаются на Уолл-стрите, Уолл-стрит остается Уолл-стритом.
А вот и цель: на углу Уолл-стрита и пересекающего его Брод-стрита раскинулось оштукатуренным фасадом на обе эти улицы пузатое, словно бабушкин комод, претенциозной, но безвкусной архитектуры здание. На самом углу несколько ступеней ведут к стеклянной, оправленной в раму из потемневшей меди двери с золотыми цифрами "23". Дверь, как и положено парадному входу, - видно, это традиция международная - заперта. Вход с Брод-стрита, из соседнего с угловым большого дома, к стене которого привинчены крупные медные буквы - "Морган гаранти траст".
Вот он, знаменитый "Угол", в течение многих десятилетий играющий роль одной из подлинных столиц капиталистического мира, место, откуда хозяева этого дома вкупе с другими обладателями крупного капитала неприметно для посторонних глаз и вместе с тем весьма реально направляют экономическую и политическую жизнь Соединенных Штатов, оказывают самое существенное влияние на политический курс многих капиталистических стран.
В доме - чинный сумрак и прохладная тишина, важные клерки, впархивающие в солидные кабинеты за массивными дверями. Глубоко под землей - бетонированные подвалы, где за стальными 52-тонными дверями с дистанционным управлением, в бронированных отсеках, под охраной сложнейших систем, ключ к которым известен лишь двум-трем людям, хранятся несметные сокровища. В центре здания - зал со стеклянными стенами и перегородками. Отделенные друг от друга зеркальными стеклами, полтора десятка подчеркнуто старомодных конторок с не менее старинными письменными приборами. За ними восседают холеного вида мужчины. Это ответственные руководители моргановского бизнеса.
Они верны традициям. Предпочитают внешне невзрачный Уолл-стрит фешенебельной Мэдисон-авеню, неприметное старое здание - алюминиево-стеклянным чудесам, допотопную мебель а ля мистер Пиквик - ультрамодерну. Но не спешите с выводами. "Несмотря на приверженность традициям, ничего старомодного в стиле работы банка Морганов нет" - утверждает журнал "Лайф". А он знает, что говорит: Морганы среди тех, кому этот журнал принадлежит.
"Империя Морганов" - незримое государство в государстве. Как и всякое государство, эта империя имеет свои границы, историю, свою внутреннюю и внешнюю, тайную и явную политику, своих владык и визирей…
За несколько дней до описанного здесь путешествия на Уолл-стрит автор этих строк обратился к одному из нынешних руководителей "моргановской империи", мистеру Генри Клею Александеру (о нем еще речь впереди), с предложением о встрече. Уже миновали те времена, когда американские бизнесмены не интересовались контактами с представителями советской общественности. Беспокоясь, как бы английские, японские, западно-германские, итальянские и иные конкуренты не обошли их в заключении выгодных торговых сделок с социалистическими странами, представители американского делового мира используют любую возможность для того, чтобы встретиться с советскими специалистами, дипломатами, журналистами, приезжающими в США, обменяться мнениями о перспективах расширения торговли, обсудить другие интересующие их проблемы.
В дни пребывания в Соединенных Штатах мне не раз доводилось убеждаться в этом. У меня состоялась не одна встреча и беседа с видными представителями американского делового мира, и потому письмо на фирменном бланке "Морган гаранта траст компани" не столько удивило, сколько позабавило меня - ребячливость солидных людей, которым перевалило уже за 60, всегда смешна. Мистер Александер, оказывается, был обиженна советскую прессу! Он горько сетовал в своем послании на советский журнал, посвятивший его деятельности заметку. Ни одного из фактов, приведенных в этом объективном и сугубо деловом материале, господин Александер не опровергал, хотя бы потому, что это невозможно. Но поскольку общий тон заметки существенно отличался от восторженных панегириков, которыми обычно награждает его печать американских монополий, избалованный лестью бизнесмен счел себя обиженным.
Словом, рандеву не состоялось. Это, впрочем, не очень помешало мне достигнуть своей цели - собрать материал о деятельности, богатствах и стремлениях "моргановской империи" сегодня. Документы, хранящиеся в архивах, отчеты банков и промышленных корпорации, книги, материалы периодической печати, а также беседы с представителями делового мира США, в том числе и на Уолл-стрите, личные наблюдения и впечатления дали немало интересного и поучительного. Рассказывая о сегодняшнем дне банкирского дома Морганов, я, конечно, рискую еще больше разгневать неукротимого мистера Александера, но ничего не поделаешь, как говорится, бог не выдаст…
Рассказ о Морганах - это рассказ о сегодняшних владыках Соединенных Штатов, о тех, кто не стремится мелькать на авансцене, кто, предпочитая тишину деловых кабинетов политической трескотне и шумихе официального Вашингтона, стоит у истоков американского политического курса.
Первые миллионы
Вот уже несколько лет на книжный рынок США одна за другой выбрасываются десятки книг - от многотомных квазинаучных сочинений до рекламных, проспектов. Цель всех этих изданий - доказать, что создатели крупнейших состояний Америки, их первонакопители были вовсе не "баронами-разбойниками", каковыми их считает прогрессивная общественность, а некими "рыцарями без страха и упрека", руководствовавшимися в своей деятельности лишь благом ближних и достигшими богатства исключительно честными и праведными путями, в силу своей особой одаренности и деловой гениальности.
Одно из первых мест по количеству панегириков, основанных на сплошных фальсификациях, занимает Джон Пирпонт Морган-старший, известный в истории США под достаточно красноречивой кличкой Корсар, - основатель нынешней "моргановской империи". Правда, его сегодняшние биографы не в состоянии, рассказывая о Моргане-старшем, пустить в ход традиционную для Америки сусальную сказочку о бедном мальчике - продавце газет или чистильщике сапог, которому в награду за его трудолюбие и бережливость бог даровал миллион долларов.
Морган-старший, родившийся в 1837 году, был сыном миллионера. Его папаша, Юний С. Морган, не гнушаясь никакими средствами, сколотил немалое по тому времени состояние в несколько миллионов долларов. Готовностью на любые, в том числе самые темные, махинации он добился расположения одного из крупнейших банкиров США XIX века - Джорджа Пибоди. Во время войны Севера и Юга банк Пибоди, занимаясь различного рода противозаконными сделками, спекуляцией оружием, пробился в ряд крупнейших банков страны. Юний Морган, показав незаурядную изворотливость и полное пренебрежение нормами морали, сыграл в деятельности Пибоди заметную роль и в качестве награды был удостоен места компаньона своего босса - хозяина банка.
Источник богатств "империи Морганов" - государственная измена во время гражданской войны в Америке. Однако по сравнению с тем, что за этим последовало, деятельность первого Моргана - просто жалкое кустарничество. Корсар оставил своего папашу - ординарного, хотя и удачливого спекулянта и махинатора - настолько позади, что именно ему, Джону Пирпонту Моргану-старшему, досталась слава родоначальника "моргановской империи".
Среди наследства, оставленного Юнием Морганом сыну, которому суждено было положить начало самой могущественной из империй современного капитализма, имелось нечто более важное, чем даже первый из моргановских миллионов. Это - особое положение моргановского банка, послужившее тем рычагом, с помощью которого Корсар превратил банк в ростовщика мирового масштаба. Стечением обстоятельств моргановскому банку досталась роль посредника в деловых операциях между молодой заокеанской республикой и сначала Англией, а затем и всей Европой. Это сыграло значительную роль в дальнейшей судьбе моргановских миллионов. В условиях, когда торговля между Старым и Новым Светом приобретала решающее значение для американской экономики, связи с Англией и оказались тем "волшебным" средством, при помощи которого Морган сумел направить золотой поток в свои сундуки.
Обо всем этом официальные биографы семейства по понятным соображениям сегодня умалчивают. Их версия возникновения богатства дома Морганов основана на том, что в основе моргановского колоссального состояния лежат, во-первых, гениальные деловые способности старого Моргана и, во-вторых, его бережливость, которая позволила ему, отказывая себе во всем, во много раз приумножить миллионы, оставленные отцом.
Ни в том, ни в другом утверждении нет ни грана правды. "Гениальные способности" и феноменальное деловое "сверхчутье", будто бы присущие Корсару, - просто-напросто выдумка, не имеющая ничего общего с действительностью. История американского бизнеса зафиксировала ряд случаев, свидетельствующих о том, что Морган-старший не только не выделялся деловыми способностями среди своих коллег, но сплошь и рядом оказывался в делах безграмотным профаном, допускал ошибки, очевидные даже начинающим дельцам.
Авторы нынешних панегириков по адресу Морганов не любят вспоминать о книге "Дом Морганов", написанной добросовестным американским исследователем Льюисом Кореем несколько десятилетий назад. А между тем в этой книге немало примеров, камня на камне не оставляющих от мифа о "гениальных способностях" Моргана-старшего. Приведем лишь два из них.
Один из самых опасных конкурентов Морганов, банкир Гарриман (отец нынешнего уолл-стритского дельца и вашингтонского политика), упорно старался вытеснить моргановский капитал из правления Северной Тихоокеанской дороги. С этой целью он стал повсюду скупать ее акции. Этот усилившийся спрос привел к тому, что акции несколько подорожали. И вот "проницательный" Морган, не увидев очевидной опасности, поддавшись вульгарной жадности, решил использовать "выгодную", по его мнению, конъюнктуру и стал усиленно продавать свои акции, которые тут же покупали агенты Гарримана. Еще немного - и Морган лишился бы одного из самых доходных предприятий. Он сам лез в сети, расставленные конкурентом. Лишь в последний момент один из моргановских сотрудников осмелился намекнуть боссу, что тот делает ошибку. Только после этого Морган прекратил спекуляцию.
А вот еще пример, не менее характерный. В 1908 году Вильям Дюрант, известный биржевой делец, основал автомобильную компанию "Дженерал моторе". Банкиры старой закваски смеялись над его затеей. Они весьма скептически относились к будущему автомобильной промышленности и считали, что вкладывать в нее деньги - неуемная авантюра и чистый убыток. В то время как более предусмотрительные дельцы уже поняли, какие огромные перспективы у этой отрасли промышленности, Морган, о гениальных деловых качествах и сверхъестественной проницательности которого пишет сейчас буржуазная печать, рассуждал так же, как самые недальновидные его коллеги. Во всяком случае, когда Вильям Дюрант пришел к старому Моргану и предложил ему приобрести "Дженерал моторе" за полтора миллиона долларов, тот выгнал его. А 12 лет спустя, в 1920 году, наследникам Моргана, чтобы овладеть той же самой "Дженерал моторе", пришлось объединиться с Дюпонами, ибо за контрольный пакет акций надо было заплатить уже 80 миллионов долларов.
Таковы прославленные "проницательность" и "способность к предвидению" Джона Пирпонта Моргана-старшего.