Мощной чеченской группировке в Грозном противостояло по состоянию на 3 января 1995 всего 5 тыс. российских солдат. Неукомплектованность войск была такова, что пришлось создавать сводные полки, не готовые к взаимодействию в бою. Кроме того, в бой была введена устаревшая техника, которую как будто вывезли на металлолом.
А вот закрепившиеся в Грозном дудаевцы подготовились к войне основательно. Оборона была продумана, оружие проверено. Бандиты могли прослушивать все переговоры федеральных сил и вмешиваться в управление войсками, имея аналогичные рации, а для своих нужд пользовались японскими средствами связи с кодированием сигналов.
Приказ федеральным войскам открывать огонь поступил только 18 декабря, в то время, как против них дудаевцы уже в течение недели применяли танки и артиллерию. Блокирование Грозного было завершено только через две недели после начала войсковой операции. Южная окраина была открыта для выхода из города мирных жителей. на деле через эту "форточку" поступали подкрепления к боевикам. Через эту "форточку" они ушли, избежав полного разгрома.
Позорным фактом, и одновременно иллюстрацией к обстановке, породившей Чеченскую войну, является приказ министра обороны Грачева о выделении внутренним войскам МВД снарядов только после оплаты.
* * *
Штурм Грозного собирались произвести внезапно - 31 декабря.
Поначалу внезапность была достигнута. Быстро был занят вокзал и блокирован дудаевский дворец. Но в связи с тем, что часть подразделений своей задачи не выполнила (понять бы почему?), Дудаев смог сосредоточить на участках, где закрепились более удачливые части российской армии, свои отборные отряды - головорезов-наемников и камикадзе из "мусульманского" батальона. Прекрасно оборудованные позиции и использование подземных коммуникаций давали дудаевцам заметные преимущества. Вокзал российским войскам пришлось отбивать второй раз уже 1 января 1995.
Войска втянулись в центр города, где им была устроена настоящая бойня. С разных сторон бронетехнику в упор расстреливали из гранатометов и орудий. Танки и БМП горели факелами. По данным зарубежных источников, из введенных в Грозный 250 единиц бронетехники большая часть была уничтожена.
19 января был взят дудаевский "президентский дворец", изрешеченный снарядами до неузнаваемости1.
Надо отметить и явный численный перевес дудаевцев над наступающими федеральными войсками, которых к началу боевых действий в Грозном было втрое меньше, чем дудаевцев. Многие войска вступали в бой с колес, не ведая обстановки. В большинстве своем это были плохо обученные и неважно экипированные части.
В результате центральные районы города удалось освободить от дудаевцев только к 6 февраля, а группировки бандитов на окраинах смогли блокировать только в двадцатых числах. Локальные стычки продолжались еще не меньше месяца. Грозный был в основном очищен от боевиков к 22 февраля. На 1 апреля потери федеральных сил составили, по официальным данным, 1426 убитых и 4630 раненных.
По законам войны потери плохо подготовленных наступающих войск должны были составлять 30–40 процентов от численности обороняющихся, то есть от 5 до 7 тысяч человек. Однако по официальным данным после грозненской операции потери составляли около 2 тысяч человек, раненых - около 6 тысяч человек (КЗ, 2.03.96).
В официальные сводки не попали факты, когда батальоны шли в бой не по приказу, а по жребию или по очереди. Не было сообщено и о том, что в одной из штурмовых бригад весь офицерский состав положил на стол своему командиру заявления об увольнении из вооруженных сил, и только мудрая беседа с офицерами заставила их отказаться от этой демонстративной акции. А в другой бригаде командир пустил себе пулю в лоб, когда увидел методичное уничтожение его подразделения, брошенного в центре Грозного без связи, боеприпасов и медикаментов.
Можно ли было хуже подготовиться к войне, чем это сделали Грачев и Ельцин? По всей видимости, нельзя.
К концу января, ввиду явных неудач в руководстве ставленника Ельцина Н.Егорова, командовать группировкой в Чечне был назначен министр МВД генерал-полковник Анатолий Куликов. А генерал П.Грачев в начале февраля решил "подлечиться", ретировавшись в клинику для "диспансеризации".
* * *
Штурм Грозного обнажил людоедскую сущность дудаевского режима. Пленных и раненных, сочувствующих федеральным войскам мирных жителей и просто попавшихся под руку зверски убивали, насиловали, пытали, глумились над мертвыми телами. Захваченных русских солдат обливали бензином и сжигали заживо, распинали в проемах окон, резали им уши и половые органы, не давали местным жителям хоронить растерзанные тела. Фактов, леденящих кровь, столь много, что пересказывать все нет никакой возможности. За такое может быть только одна кара - расстрел на месте без судебных процедур.
Но не такова российская номенклатура. Будучи генетически связана с дудаевскими бандитами, она предпочла бесконечно затянуть странную войну и вступить со зверьем в человеческом облике в переговоры. Войскам было разрешено только отстреливаться, теряя ежедневно убитыми и раненными своих товарищей. Кое-кому казалось, что в этой ситуации лучше "прекратить сопротивление во избежание бессмысленного кровопролития" и сдаться в плен наседавшим боевикам.
Лишь изредка российская военная машина начинала работать в полную силу, наводя ужас на "мирных жителей" и вызывая в рядах дудаевцев чувство обреченности.
Из выступления на конференции в Пятигорске 26 марта 1995 г. В.В.Баснакаева:
Война пришла в Шали. Это самое крупное село, только собственное население которого составляло 40 тысяч, да 60 тысяч было беженцев. И вот по этому населенному пункту 22-го числа произвели мощный артиллерийский и авиационный удар. Весь центр почти полностью снесен. Погибли люди, только мы не знаем, сколько их погибло в этот день.
Задолго до этого удара мы работали в Шалях, сделали все возможное и почти что невозможное. Но остановить этот удар, остановить эту войну мы не смогли. Не смогли не потому что не работали с людьми, не работали с ополченцами, с их руководителями, а потому не смогли, что у этих ополченцев, у этих боевиков нет руководителей, нет командиров. Начиная от начальника генерального штаба Масхадова и ДГБ республики Гелисханова я лично разговаривал, наши ребята разговаривали по два-три раза. И со всеми полевыми командирами мы разговаривали. В одном мы убедились, что эти люди считают себя обреченными, а потому назад возврата нет. И бросают этих детей, самых лучших сыновей нашей нации в эту бойню.
Мы разговаривали непосредственно с этими молодыми людьми - ополченцами, они все говорят, что не верят России, не верят, что будет амнистия, что не будут потом ловить их как птичек и расстреливать.
Наши беседы, уговоры, разговоры с этими ребятами не увенчались успехом. Их было, может, человек 200–300 в Шалях, но в день, когда производился этот удар, их нахлынуло где-то около полутора-двух тысяч, которые уходили из окружения Мескер-Юрта, Чечен-Аула, Комсомольска, Атагов. Все они пришли в Шали.
А пока российские войска воевали на окраинах Грозного, дудаевские бандиты расправлялись с мирным населением города, ставшего в эти дни практически сплошь русским. Свидетели рассказывают, что специальное подразделение боевиков громили жилые здания русских кварталов (РФ № 20, 1996).
КИЗЛЯРСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
О планировании террористической акции в Кизляре российским спецслужбам было известно заранее. Но соответствующая информация утонула в потоке дезинформации, который так умело смогли организовать дудаевцы, пользуясь услугами российской прессы. Силовые ведомства России оказались бессильными разобраться в ситуации и принять упреждающие меры.
Банда Радуева прибыла в Кизляр колонной автомашин, полностью загруженных боеприпасами и оружием. Прослушивание эфира показывало, что посты российских войск знали, куда и для чего движется колонна, знали даже фамилии главарей и количество бойцов в банде. Но серьезных препятствий на своем пути бандиты не встретили (ОГ, 25–31.01.96).
9 января чеченцы атаковали вертолетную площадку и батальон ВВ на окраине города. Оставив несколько убитых, бандиты направились в город и атаковали больницу и роддом. Прочесав жилые кварталы, мирных жителей согнали в импровизированный концлагерь. Все походило на сценарий событий в Буденновске - в заложниках оказались самые беззащитные и слабые. "Герои" выставили перед собой живой щит из детей и женщин. Убито более 20 мирных жителей, ранено 48. Погибло также 7 сотрудников МВД Дагестана и 2 сотрудника ВВ.
На сей раз обстановка была все-таки несколько иной, чем в Буденновске. Ужас от бандитской акции отчасти был вытеснен холодной ненавистью к ее организаторам и исполнителям. Милиция жестоко и деловито уничтожила несколько чеченских групп, не сумевших пробиться к горбольнице. Радуев потерял в Кизляре 29 боевиков (НГ, 24.01.96.). Военные готовы были уничтожить их, не мучаясь соображениями гуманизма, и те почувствовали, что в случае дополнительных жертв среди мирного населения и затягивания переговоров живыми из Кизляра их могут не выпустить.
Боевики как-то очень быстро согласились выехать из города под прикрытием заложников. Часть заложников пришлось отпустить. "На прощание" минировав больницу, боевики сели в девять предоставленных им автобусов. Всего их оказалось около 300 человек, плюс 162 заложника.
Много вопросов оставила бандитская акция, второй раз повергнувшая в шок российское общество.
До сих пор все-таки не ясна цель радуевского рейда в Кизляр. Самому главарю бандитов, утверждавшему, что на Кизляр он напал в целях разгрома вертолетной части, верить трудно. Для диверсионной операции отягощение группы двумя КАМАЗами с тяжелым вооружением вряд ли целесообразно. Да и полупустой аэродром - не та цель, чтобы ради нее рисковать своей шкурой. По некоторым сведениям на вертолетной площадке должна была состояться сделка купли-продажи оружия, но что-то сорвалось.
Еще предстоит разбираться, откуда у Радуева было такое количество оружия, которого хватило и на массовое минирование в Кизляре, и на продолжительный бой в Первомайском.
До сих пор не понятно, как удалось восьмерке добровольных заложников-депутатов покинуть радуевские автобусы накануне въезда в Первомайское. Не исключена какая-то закулисная сделка с бандитом. Радуев кричал: "Верните депутатов, я хочу посмотреть им в глаза!" К чему бы это?
Неясно, почему автобусы с бандитами не были перехвачены в пути. Тут сыграла роль бестолковость командования или есть злой умысел?
По некоторым данным автобусы, в которые сели террористы, были заминированы гранатами с нервно-паралитическим газом, а спецчасти готовы были встретить колонну на выезде из города. Операция по освобождению заложников могла быть проведена почти мгновенно. Но оказалось, что спецчасти ждали автобусы совсем не там, где они должны были появиться.
Рассказ участника событий
В Кизляр мы прилетели одними из самых первых. Это было в 8 утра. Мы вылетели из Ханкалы. Когда прилетели, нам поставили задачу. Одна группа ушла на разведку, группа спецназа выехала проверить расположение кизлярского батальона. Нам дали местный БТР, водитель которого знал дорогу. В батальоне оказалось все нормально. Но возвращаясь обратно, водитель по глупости подвез БТР вплотную к больнице, где засели боевики - буквально на 50 метров от больницы.
Представляю себе картину: Радуев сидит, изготовившись к обороне и тут вплотную подъезжает БТР спецназа. А пока ехали к больнице, все удивлялись, что местные бабки показывали жестами, что нам сейчас там "вставят". Ну, думали, и отношение у местного населения!
В общем подъехали, а водитель говорит: "Вот больница, в которой сидят боевики." Возникла гнетущая пауза, все замерли, а потом из больницы как вдарили из гранатометов, пулеметов, автоматов…
БТР подбили, понаделали в нем дырок, машина вся в крови. Наводчик был ранен, водителю перебили бедро. На заднем ходу БТР уперся в дерево и замер перед больницей в 80 метрах. Ребята попрыгали с БТРа и прячутся за ним. Пули рикошетом об асфальт летят по ногам. Это западня, мясорубка - деваться некуда.
Наш сержант, обежав БТР, будучи раненным в ногу и в руку, запрыгнул в него под пулями и, прикрывая броней группу, вывел ее из-под обстрела. Глупость водителя - с одной стороны, героизм солдата - с другой. Он сам принял решение и решил рискнуть, несмотря на ранения. Он спас людей.
Мы представили его к Герою России, но над нами только посмеялись. Если бы был полковник, а то - сержант из деревни. Наградили Орденом мужества.
Обиднее всего именно отношение к нашим мальчишкам, которые шли под пули и проявляли героизм. Приехал парень домой, а работы нет. Герой ты или нет - никого не волнует.
Наш солдат вернулся домой после тяжелого ранения. У него головные боли, и на трактор он сесть снова не может. А больше работы нет. Он к местной власти, а те отталкивают. Они не знают законов, но тут и другое - бездушие.
ОСАДА И ШТУРМ СЕЛА ПЕРВОМАЙСКОЕ
Власти договорились с Радуевым, что в Первомайском он отпустит заложников. После этого его хотели уничтожить сразу по пересечении чеченской границы. Подготовлены были и артиллерия, и бронетанковые части. Но Радуев не был столь наивен, чтобы надеяться на устные гарантии своей безопасности. Он не собирался отпускать заложников, ибо видел все подготовительные мероприятия.
План провалился, федеральное командование занервничало. Колонна была обстреляна вертолетами прямо у блок-поста новосибирского ОМОНа предупредительными залпами вертолетных НУРСов. Колонна тут же вернулась в село, захватив в плен робких новосибирских омоновцев, имевших приказ пропустить колонну.
Новосибирский ОМОН предпочитал исполнять преступный приказ "колонну пропустить, не стрелять!" и отдать в руки бандитов 36 автоматов, 2 БТР, 4 ручных гранатомета и ручной пулемет. С разоруженного блок-поста боевики взяли порядка 40 тысяч единиц боеприпасов (Российские вести, 24.01.96.).
Объяснить поведение омоновцев можно только крайней степенью растерянности. Буденновский синдром для них реализовался в убеждении, что за сдавшегося отвечает государство, которое пойдет на все, чтобы он не пострадал. Так или иначе, 36 омоновцев попали в плен к Радуеву. Число заложников возросло до 192.
Жители Первомайского сначала полностью покинули село, но потом стали возвращаться, также превращаясь в заложников.
В этот момент прямо в чистом поле были высажены две роты ВДВ, которые могли быть расстреляны в упор. По счастливой случайности этого не произошло.
Со стороны Вооруженных Сил были предприняты действия по блокированию бандитов. Был высажен тактический воздушный десант 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, 22-й отдельной бригады специального назначения, отряда специального назначения ВВ МВД РФ (всего около 200 человек) и осуществлен выход в район Первомайского усиленного отдельного мотострелкового батальона 136-й отдельной мотострелковой бригады (более 1000 человек, 60 БМП, 21 ед. артиллерии), а также бронегруппы дивизии особого назначения (до 300 человек). Боевики с заложниками 10 января были блокированы.
В течение пяти дней, пока велись переговоры и стягивались к Первомайскому войсковые подразделения, бандиты укреплялись. В Первомайском не было, конечно, никакого заранее подготовленного опорного пункта, о котором говорили позднее столичные корреспонденты и Ельцин. Просто боевики предпочли не долбить промерзшую землю на улице, а вскрывали в домах полы и изнутри прорывать окопы и ходы сообщения. Дополнительным усилением их обороны стал блок-пост новосибирских омоновцев ("Известия", 24.01.96).
В селе засели 300–330 боевиков, вооруженных 6–8 автоматическими станковыми гранатометами (АГС), 3–5 крупнокалиберными пулеметами (ДШК), 3 минометами, плюс у каждого полный комплект стрелкового и противотанкового вооружения (КЗ, 23.01.96.).
Не теряя времени, чеченцы провели пропагандистскую артподготовку. Сначала Радуев красовался перед услужливыми телекамерами, демонстрировал свой спутниковый телефон, показывал "довольных" своим положением заложников. Потом он потребовал, чтобы в качестве заложников в поселок прибыли Гайдар, Явлинский, Лебедь и Громов. Первые два с готовностью откликнулись на предложение террориста. Они жизнью своей готовы были содействовать его планам. Отставные генералы не стали прикидываться, что не знают цену слова террориста и отказались усиливать его позиции своим соучастием. Первые двое тоже, в конце концов, удовлетворились очередным всплеском внимания к своим персонам и успокоились.
Российская сторона ответила на требования Радуева лишь грубо сфабрикованной ложью о расстреле в Первомайском дагестанских старейшин. Эта ложь была быстро разоблачена и лишь очередной раз подорвала авторитет федеральных властей.