Спецназ в Афганистане - Алексей Чикишев


У книги непростая судьба. Она создавалась сразу после вывода советских войск из Афганистана, когда само слово "спецназ" было запрещено для упоминания в открытой печати. Фрагменты книги, опубликованные в отечественной и зарубежной прессе, использовались американскими и французскими военными в качестве учебного пособия по психологии поведения военнослужащего в боевых условиях ближневосточного региона. В полном объёме книга публикуется впервые.

Алексей Чикишев, участник боевых действий в Афганистане, награжденный орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды, медалью "За боевые заслуги", афганским орденом "За храбрость", даёт взвешенную, объективную оценку афганских событий 1979–1989 гг. и участия в них советского воинского контингента на основе глубокого знания реальностей войны, истории Афганистана, быта и традиций населяющих его народов, а также свидетельств солдат и офицеров спецназа.

Содержание:

  • От автора 1

  • Глава 1 - Дебют в декабре 1

  • Глава 2 - Возвращение в Афганистан 4

  • Глава 3 - Охотники за моджахедами 6

  • Глава 4 - Спецназ на тропе войны 8

  • Глава 5 - "Пожарная команда" из Кабула 12

  • Глава 6 - "Прощайте, горы" 14

  • Глава 7 - Обреченные на вражду 15

  • Глава 8 - Горы и люди 17

  • Послесловие 21

  • Примечания 21

Алексей Чикишев
Спецназ в Афганистане

1980 год: одна рота дислоцировалась в Кабуле. Численность - 70 чел.

1981–83 гг.: Два дополнительных батальона дислоцировались в Айбаке, затем в Джелалабаде (в феврале 1984 г.), в Мэймене, в Рухе (Панджшер) в 1982 г., затем в Газни - до 1988 г. Всего на то время - 870 чел.

1984–85 гг.: Шесть очередных батальонов дислоцировались в Асадабаде, в Бараки, в Чахджоу, в Лашкаргахе, в Кандагаре и Фарахе. Всего на то время - примерно 3870 чел. Эти войска были распределены на две бригады, каждая из которых состояла из четырех батальонов: так называемая 20-я мотострелковая бригада, штаб которой находился в Лашкаргахе (1-й батальон в Асадабаде, 2-й в Джелалабаде, 3-й в Газни, 4-й в Бараки); и так называемая 150-я мотострелковая бригада, штаб которой находился в Джелалабаде (1-й батальон располагался в Чахджоу, 2-й в Кандагаре, 3-й в Лашкаргахе, 4-й в Фарахе).

Вывод войск: май - июнь 1988 г. Все батальоны выведены в Советский Союз, за исключением батальона г. Газни, который передислоцировался в Кабул, и батальона из Чахджоу.

Февраль 1989 г.: Два последних батальона выведены из Афганистана.

От автора

Об участии советских войск в афганской войне написано множество книг. Однако, несмотря на широкий круг тем, затронутых в отечественных изданиях, ещё остаётся немало белых пятен в её истории, в том числе действия советского спецназа против исламской вооружённой оппозиции в Афганистане.

В СССР всё, что было связано с войсками спецназначения, было окутано завесой секретности. Любая попытка упоминания о них пресекалась цензурой. В то же время на Западе было выпущено большое количество низкосортных книжонок и брошюр об этих элитных подразделениях военной разведки. Само слово "спецназ" было столь популярно, что даже самой некомпетентной книге об этих войсках, где муссировались домыслы и слухи, незначительно разбавленные правдой, был обеспечен успех среди массового читателя.

Работа над данной книгой была начата в последние дни пребывания Советской армии в Афганистане и завершена незадолго до распада Советского Союза. Естественно, события того времени не могли не повлиять на точку зрения автора.

Создание книги осложнилось не только чрезвычайно малым количеством достоверной и подробной информации о спецназе, воевавшим в Афганистане, но и отсутствием доступа к архивам Министерства обороны СССР. Именно поэтому при написании книги были использованы в основном материалы бесед с очевидцами излагаемых событий, данные анкетирования военнослужащих частей спецназначения, их личные записи и фотоматериалы.

Совершенно очевидно, что в книге отражена лишь малая часть событий, происходивших на локальной (как её называют историки), но для её участников кровопролитной войне. К сожалению, что-то или, ещё хуже, кого-то я мог не упомянуть или перепутать, но я без прикрас, не скрывая негативных моментов, стремился рассказать о событиях, навечно оставшихся в моём сердце и памяти, а также о своих боевых друзьях, солдатах, сержантах и офицерах, с которыми свела меня афганская война. Некоторых из них уже нет в живых, и это налагает на меня дополнительные обязательства в память об ушедших.

Я понимаю, что большая история этой малой войны ещё впереди. И если сумел внести какую-то долю в её правдивое освещение, напомнил её участникам о пережитом и дал возможность читателю задуматься о прошлом, чтобы избежать подобных трагедий в будущем, то буду считать свою задачу выполненной.

В книге вы почти не встретите имён и фамилий людей, проходивших службу в частях спецназа на территории Афганистана. По разным причинам подавляющее большинство военнослужащих этих частей, как бывших, так и продолжающих службу, не захотели, чтобы их имена попали на страницы открытой печати. Тем не менее, все факты, изложенные в книге, перед их опубликованием подверглись мною самой тщательной проверке, и в их достоверности не следует сомневаться.

Глава 1
Дебют в декабре

Без документов, без имен, без наций

Лежим вокруг сожженного дворца.

Горит звезда, пора навек прощаться,

Разлука тоже будет без конца.

В. Верстаков.

Кабул. Апрель 1979 года. Прошел ровно год после апрельского переворота, но от праздничной эйфории, охватившей афганцев поначалу, не осталось и следа. Вместе с эйфорией исчезли надежды на скорое построение "социалистического строя" и наступление "эры справедливости, равноправия и всеобщего счастья". Ровно за один год правящая партия - НДПА, привела страну к гражданской войне, хаосу в экономике и финансах. Тараки и Амин, руководившие партией, были близки к панике, ибо армия, которая привела их к власти и которая до недавних пор считалась главной опорой режима, разваливалась на глазах. В марте правительственные войска с трудом сумели подавить мятеж в Герате - пришлось применять артиллерию и авиацию, залив город кровью. Впереди было лето, на которое придутся вспышки новых мятежей в Кабуле и Джелалабаде. Восстанут воинские части. Из армии по политическим мотивам будут уволены тысячи офицеров, среди них и те, кто обеспечил успех переворота. Дезертирующие солдаты снабжают оружием оппозицию, справиться с которой правительство не в состоянии. К осени 1979 года вооруженные отряды моджахедов будут действовать в 25 из 28 провинций Афганистана.

В самой НДПА дела обстояли не лучшим образом. Короткий период сотрудничества между ее группировками "Хальк" и "Парчам", имевший место перед переворотом, закончился месяц спустя после прихода к власти афганских марксистов. Халькисты, считавшие "революцию" делом своих рук, не были намерены терпеть опасных конкурентов с Бабраком Кармалем во главе. Уже летом 1978 года парчамисты были разгромлены, а их лидеры, Кармаль в том числе, высланы из страны. Однако, борьба за власть продолжалась с неослабевающим упорством. На этот раз между собой схватились лидеры "Халька" - "великий вождь и учитель" Нур Мохаммад Тараки и его "преданный ученик" Хафизула Амин.

Интриги и заговоры, организуемые вчерашними союзниками, сопровождаются небывалыми по масштабу чистками и репрессиями. Под лозунгами построения нового общества и борьбы с контрреволюцией служба безопасности нового режима терроризирует население. В одни ямы сваливаются трупы бывших членов НДПА, чиновников, феодалов, простых крестьян и учителей. О размахе террора красноречиво свидетельствует факт, что только в Кабульской тюрьме Пули-Чархи к декабрю 1979 года было уничтожено 12 тысяч человек. Традиционная азиатская жестокость, помноженная на марксистскую теорию, дала выдающийся в своем роде результат на афганской земле.

И Амин, и Тараки прекрасно осознавали, что сидят на вулкане, готовом вот-вот извергнуться. Наряду с публичными заявлениями, что Афганистан в состоянии защитить себя от внешних и внутренних врагов, не прибегая к иностранной помощи, оба настойчиво просили Брежнева увеличить военную поддержку. Речь шла в основном о поставках военной техники, боеприпасов и об увеличении количества специалистов и советников в афганской армии. Естественно, эти просьбы ни в советской, ни в афганской печати не публиковались. Одновременно афганские вожди прилагали большие усилия по обеспечению личной безопасности, опасаясь в первую очередь не наступления оппозиции, а внутрипартийных интриг.

Летом 1979 года отношения между Тараки и Амином обострились до такой степени, что отныне каждый из них чувствовал себя уверенно, лишь зная, что за спиной у него вооруженная сила, лично преданная ему. Амин заранее просчитал свои шаги в борьбе за власть и сумел к лету обеспечить себе поддержку в армии и службе безопасности, расставив там верных людей.

Позиции Тараки были значительно слабее, но он возлагал немалые надежды на свой авторитет "лидера и вождя апрельской революции". Чтобы максимально обезопасить свою жизнь, Тараки и в этом вопросе обратился к "могучему северному соседу". Его просьба нашла понимание, и в Союзе начинается формирование батальона для выполнения особой миссии по охране "первого афганского марксиста".

Батальон создавался в условиях строгой секретности, и Амин, отдавая некоторое время спустя приказ уничтожить арестованного Тараки, не ведал, что проигравший оппонент уже заложил под него мощную бомбу с часовым механизмом. Расчет Тараки был прост - пока его охраняет советский персонал, Амин от открытого нападения воздержится. Амин не посмеет сместить его, опасаясь негативной реакции в Кремле. Поступки Тараки не соответствуют широко распространенным легендам о его беспечности, добродушии и ограниченности. В действительности он был достаточно расчетливым, хитрым политиком и не упускал возможности столкнуть Амина с советскими представителями в Кабуле, сражаясь за власть. Не раскрывая своих замыслов, Тараки попросил Пузанова, тогдашнего советского посла в Афганистане, пригласить Амина в резиденцию "первого афганского марксиста" якобы с целью примирения. Гарантом искренности слов Тараки для Амина должно было послужить участие советского посла в предполагавшейся встрече. Пузанов, ничего не подозревая, помог генсеку заманить Амина в ловушку. Едва тот с охраной вступил во дворец Тараки, по нему был открыт шквальный огонь из автоматического оружия. Его охрана была почти вся перебита, но сам Амин скрылся. Тараки спешил разделаться со своим честолюбивым учеником. Он отважился на этот решительный шаг, не дожидаясь формируемого в Союзе батальона, ибо быстро меняющаяся в пользу Амина ситуация могла стоить ему жизни.

Чудом уцелевший и не потерявший присутствия духа, энергичный Амин без промедления, мобилизовав свои силы, окружил резиденцию Тараки и арестовал ее хозяина. На следующий день Пузанов, получив из Москвы инструкции, как ему действовать в столь непростой обстановке, вызвал к себе Амина. Их встреча, состоявшаяся утром 15 сентября 1979 года в советском посольстве, окончилась безрезультатно, так как Амин категорически отказался освободить Тараки.

Тем временем в Союзе по всем частям спецназначения велся отбор кандидатов для укомплектования создающегося батальона. Машина была запущена, и даже смещение Тараки со всех постов не смогло остановить ее ход. Разумеется, военнослужащим, отобранным не только из частей спецназа, но и из ВДВ, никто не объяснял характер их будущей миссии. Им даже не назвали страну, в которой придется нести службу. И лишь по некоторым деталям самого процесса формирования части можно было догадаться о том, что их отправят куда-то на юг. Ни сами кандидаты, ни те, кто отбирал их и отдавал приказ о создании батальона, не ведали, какую роль сыграет это подразделение 27 декабря 1979 года.

О необычной задаче будущего батальона свидетельствовал национальный состав военнослужащих - отбирали исключительно уроженцев Средней Азии и Закавказья. Только в виде исключения в него попало небольшое количество славян и жителей других регионов страны. Именно поэтому в устной версии событий той декабрьской ночи батальон спецназа вошел в историю под названием "мусульманского батальона".

В конце сентября и октябре в Афганистане произошло немало событий, повлиявших на дальнейшую судьбу батальона. По приказу Амина 8 октября 1979 года был задушен Тараки. Тем временем политическая ситуация в стране ухудшалась с каждым днем. Мятежи следовали один за другим. Нуристан и Хазараджат объявили о своей независимости от кабульских властей. В эти дни Амин как никогда раньше нуждался в поддержке Союза, но после убийства Тараки между ним и тогдашними советскими руководителями наметилась явная тенденция на разрыв. Попытки Амина наладить отношения с пакистанской администрацией и американцами с целью ослабить давление оппозиции еще больше укрепили подозрения советских лидеров в том, что Амин недостаточно лоялен и послушен им, чересчур независим, непредсказуем в своих действиях.

По всей видимости, окончательно отрицательная позиция в отношении Амина оформилась у советского руководства после 6 октября. В этот день аминовский министр Шах Вали пригласил в свой офис всех послов социалистических стран. Пузанов не приехал. Вместо него на встрече присутствовал представитель ЦК КПСС Сафрончук. Шах Вали обвинил Пузанова в том, что он участвовал в покушении на Амина, так как Амин по его приглашению поехал на встречу с Тараки, и укрыл на территории советского посольства нескольких высокопоставленных сторонников Тараки. Сафрончук не смог отрицать эти обвинения. Пузанову было предложено покинуть страну.

Чтобы спасти промарксистский режим от падения под ударами моджахедов и одновременно убрать с арены неугодного политического лидера, в Кремле приняли решение сделать ставку на другого афганского вождя. Выбор пал на Бабрака Кармаля, отправленного халькистами в свое время послом в Чехословакию. В роли посла он пробыл недолго - покинул посольство и нелегально был переправлен в СССР. Предполагалось, что при советской поддержке Кармаль смог бы вывести НДПА из кризиса, ликвидировать в ней раскол и стабилизировать обстановку в стране. Итак, стараясь не вызывать подозрений у Амина, Кремль приступил к широкомасштабной операции по вторжению в Афганистан и устранению аминовской администрации.

Батальон спецназначения, формирование которого было завершено в сентябре, 9 октября 1979 года прибыл в Афганистан, а 18 октября уже находился в Кабуле, Батальон не был первой советской воинской частью, размещенной в этой стране. С лета на авиабазе Баграм под Кабулом дислоцировался воздушно-десантный батальон, прибывший для охраны эскадрильи военно-транспортной авиации советских ВВС. Нельзя сказать, что появление спецназа в Кабуле осталось незамеченным жителями города и иностранцами, работавшими в столице. И хотя наши военнослужащие были одеты в форму афганской армии, размещены в достаточно тихом районе на юго-западной окраине города у холма Таджбек, их присутствие было зафиксировано западными спецслужбами.

Спецназовцы по прежнему толком не знали, чем им придется заниматься в провинциальной на первый взгляд столице азиатского государства. Батальон жил обычной жизнью: были поставлены палатки, варилась солдатская каша, проводились учебные занятия. Городской шум едва долетал до обитателей, палаточного городка. С юга и запада стоянка спецназа была окружена серо-желтыми, лишенными какой-либо растительности, невысокими горами, а с востока и севера перед ней расстилалось лоскутное одеяло пожелтевших садов, убранных земельных наделов с редкими вкраплениями дувалов под плоскими крышами. На дворе стояла осень, и на крышах сушился знаменитый кишмиш. Над этой сельской идиллией господствовали два дворца европейской архитектуры, сооруженные во времена Амманулы-Хана, который затеял было в 20-х годах нашего столетия строительство нового государственно-административного центра в столичном пригороде.

Впрочем, еще одна любопытная постройка постоянно мозолила глаза прибывшим советским "рейнджерам" - ресторан в виде летающей тарелки, приземлившейся на одной из высоток недалеко от дворца Таджбек. В ночь с 27 на 28 декабря тарелка была посечена пулями и осколками до такой степени, что стала напоминать старое решето, выброшенное в утиль за ненадобностью.

В начале декабря наступил конец проклятой неопределенности, в состоянии которой батальон находился уже больше месяца. Участникам предстоящей акции объявили, что Амин - агент ЦРУ, предающий дело апрельской революции и готовящий государственный переворот, после которого в страну должны войти американцы. Вывод следовал естественный - Амина надо убрать. Политическая подоплека дела мало волновала спецназовцев. Прибывшие люди были в своем большинстве профессионалами, поэтому их больше интересовала техническая сторона "дела".

Командиры будущих штурмовых групп получили возможность несколько раз выехать на рекогносцировку, чтобы изучить объекты захвата, наиболее удобные пути подхода к ним, режим несения караульной службы афганской охраной. Первоначально акция была запланирована на 14 декабря, но из-за неподготовленности войск в Союзе, которые должны были поддержать главных исполнителей плана по свержению Амина, сроки были перенесены.

В середине декабря произошло событие, которое в значительной степени облегчало проведение операции. Амин был ранен в результате покушения. Столь жесткое проявление внутрипартийных разногласий, а именно на них Амин списал происшедшее покушение на свою жизнь, заставило его предпринять дополнительные меры по обеспечению личной безопасности. Амин перебрался во дворец Таджбек по соседству со стоянкой спецназа. Амин не догадывался об истинном предназначении этого подразделения, больше всего опасаясь козней со стороны своих соотечественников. Амин не мог не доверять советским - его окружали советские врачи, консультанты и советники. Возможно, люди из числа советского окружения Амина, посвященные в сценарий запланированной операции, посоветовали ему перебраться туда. Случись нападение повстанцев - президентский дворец на окраине города защитить гораздо легче. Решение Амина выбрать Таджбек в качестве своей новой резиденции помогло эффективно изолировать афганского руководителя от многих преданных ему воинских частей, расположенных в Кабуле.

Дальше