По словам М. Элиаде: "Отношения между Sol и Митрой представляют еще не дождавшуюся своего разрешения проблему; с одной стороны, Sol, хотя он рангом ниже Митры, приказывает последнему принести в жертву быка; с другой стороны, Митра назван в надписях Sol invictus [Непобедимое солнце]. Некоторые сцены представляют Sol коленопреклоненным перед Митрой, другие изображают этих двух богов, обменивающихся рукопожатием. Как бы то ни было, Митра и Sol скрепляют свою дружбу пиром, на котором вместе едят мясо быка. Пир происходит в космической пещере, богам прислуживают слуги в звериных масках - образец ритуальной трапезы, когда мисты в масках, указывающих на степени их посвящения, обслуживают Главу (Pater) собрания. Предполагается, что вскоре последует вознесение Sol на небо; эта сцена присутствует на многих барельефах. В свою очередь, Митра тоже возносится на небо; кое-где он изображен бегущим за солнечной колесницей".
Нельзя утверждать, что митраизм и религия Эхнатона каким-то образом связаны между собой генетически, тем не менее, определенная типологическая закономерность здесь присутствует. Весьма похожим образом обстояло дело и в инкском обществе, где зримый образ Солнца соседствовал с незримым Пача-камаком. Возможно, что солярный культ являлся в указанных случаях как бы переходным звеном от зрительных образов богов политеистических религий (антропоморфных и пр.) к достаточно абстрактным теологическим представлениям монотеистических вероисповеданий. В конце XIII века до н. э. дело закончилось появлением религии Мозеса, в I веке - появлением христианства, очевидно, что к подобному результату, вполне самостоятельно, пришло бы и общество инков, не открой испанцы Америку. Однако чему суждено было произойти, то и произошло. Народы Америки, так или иначе, оказались приобщены к Господу.
Кстати говоря, Апион, цитируемый Иосифом Флавием, сообщает любопытные подробности о религии Мозеса: "Моисей, как я слышал от египетских старцев, происходил из Гелиополя. Делая вид, что следует отеческим обычаям предков, он ввел молитвы под открытым небом на всех городских стенах, сколько их есть, и обратил весь город на восток, поскольку и город бога Солнца расположен таким же образом. Вместо обелисков он установил столбы, у подножья которых была изображена ладья, при этом тень от вершин падала на нее так, что она совершала тот же путь, что и солнце по небу" ("О древности иудейского народа", II, 2). Таким образом, можно предположить, что на начальной стадии развития религии Моисея некоторые черты солярного культа в ней все-таки присутствовали.
Тот факт, что языческие религии с их антроморфными, практически бытовыми божествами характерны для низших стадий духовного развития человечества не вызывает сомнений. Также не вызывает сомнений, что христианство и ислам явились огромным шагом вперед в эволюции человека и человечества и, вполне возможно, что через некоторое время они окажутся реформированы в более совершенные духовные системы, лишенные каких-либо этнографических особенностей.
Вызывает интерес также и то обстоятельство, что религиозные реформы Эхнатона были поддержаны тем же самым социальным слоем, в котором позднее распространялась религия Митры, т. е. армейской средой и чиновничеством. Дело в том, что прогресс в государственном строительстве с тех времен шел именно усилиями служивого слоя общества, который строил свою карьеру за счет личных способностей и энергии, а не за счет происхождения и родовых связей. Почему именно этот род людей оказался наиболее восприимчив к идее Единого Бога, сказать сложно.
В целом, следует отметить, что организация человечества со времен Эхнатона весьма и весьма усложнилась и успех того или иного государства (страны) зачастую стал зависеть от того, насколько адекватно его граждане воспринимают такие, казалось бы, абстрактные понятия, как долг, патриотизм или общественная польза. Складывается такое впечатление, что человек на следующей эволюционной ступени (при том условии, что эволюция имеет место) будет отличаться от предыдущих поколений homo sapiens именно структурой сознания, а не какими-то физиологическими особенностями.
Возможно, вся будущность человечества окажется, в конечном итоге, определена способностью составляющих его личностей "подниматься до вещей невидимых", как о том писал Гарсиласо де ла Вега в "Истории государства Инков".
Что касается евразийских кочевников, к которым я постоянно делаю отсылки, то необходимо признать, что следы митраизма в их среде достаточно сильны. Митраизм был распространен среди алан и последние археологические находки вполне подтверждают это. Ныне существует теория, согласно которой термин аланы (фонетическое искажение термина арии), имеет не только какое-то этническое значение, но и социальное, обозначая, в частности, правящий военно-княжеский слой сарматского общества и правящие роды евразийских кочевников вообще.
Христианство одержало верх над митраизмом по вполне понятным причинам и самая главная из них состояла в открытости данного вероисповедания. Доступ в христианские общины не был ограничен ни по тендерному, ни по социальному, этническому или какому-либо еще положению. Данное обстоятельство привлекало к христианству "варваров" (т. е. скифов, готов и др.) служивших в римской армии, а она, ко временам Константина, провозгласившего христианство официальной религией римских граждан, была основательно "варваризирована".
Безусловно, для того, чтобы стать официальной религией Римской империи христианству, прежде всего, необходимо было проложить себе дорогу в римскую армию и в аппарат гражданского чиновничества. За информацией по данному вопросу можно обратиться к исследованию A. B. Колобова "Римская армия и христианство на востоке империи (II - начало IV в. н. э.)".
Известно, что римский сенат стал, по выражению А. Момильяно, "последним бастионом язычества", хотя христианизация сенаторской аристократии началась еще при Константине. Сенат находился в руках исконной римской аристократии, т. е. крупных землевладельцев. К 380-м гг., когда общий баланс религиозных сил в Римской империи стал склоняться в пользу христианства, именно в сенате сформировалась группировка радикально-языческого направления, державшая в своих руках высшие военные и гражданские посты.
Между тем, именно к этому времени возникает новый аристократический класс, Clarissimi, власть которого не была основана на происхождении или обладании независимыми земельными владениями: "это была аристократия оплачиваемой государственной службы, зависимая в своей знатности исключительно от императора и его машины". Именно эта часть римского истеблишмента оказалась наиболее восприимчивой к христианству и к концу IV в. христианизировалась почти полностью. Весьма похоже, что конфликт между язычеством и христианством в Римской империи имел ту же социальную подоплеку, что и конфликт между язычеством и религией Эхнатона в Египте в древнейшие времена.
Сейчас читателю может показаться, что мы уж слишком далеко отошли от заявленной темы. Между тем, происхождение московитов это один из вопросов, которые нас интересуют, более общую тему можно обозначить как "Библия и древнейшие славяне".
Как выше уже было упомянуто, население Галилеи до исхода из Египта Большой орды составляли хетты. Они же, вместе с амореями, очевидно составляли и население Иерусалима основанного гиксосами, изгнанными из Египта. Так вот, есть некоторые основания причислять хеттов к предкам славян, в частности при том условии, что прародина индоевропейцев находилась в Малой Азии. Но и без этого условия славян и хеттов многое связывает. Очень многое. Как отмечает проф. А. Г. Кузьмин: "Славяне и балты в большой степени основываются на одних и тех же этнических компонентах, начиная с III тысячелетия до н. э. И те и другие в равной мере родственны малоазиатским индоевропейцам древнейшей поры. И в тех и других проявилось венетское участие".
6. БИБЛЕЙСКАЯ ГЕНЕАЛОГИЯ СЛАВЯН
Для начала следует привести некоторые общие сведения о хеттах (греч. Χετταΐοι, самоназвание неситы, nesili или kanesili, по городу Канесу). Что касается показаний Библии на их счет, то согласно книги Бытия (10:15) они произошли от Хета, сына Ханаана и внука Хама. Хетты неоднократно упоминаются среди жителей Ханаанской земли (Быт. 23; 25:9; Исх. 3:8; Чис. 13:30; Нав. 3:10; 9:1). "Цари Хеттейские" упомянуты в 3-й и 4-й книгах Царств (3Цар. 10:29; 4Цар. 7:6). Хетты называются среди людей Давида: Ахимилех (1Цар. 26:6), Урия Хеттеянин (2Цар. И). В 3-й книге Царств (11:1) говорится о хеттеянках, живших в гареме Соломона.
Согласно Библии, хетты проживали в Ханаане во времена самого патриарха Авраама и жены его Сарры. Когда Сарра умерла в Хевроне, Авраам пришел к хеттам и купил у них землю для погребения: "И отошел Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал: я у вас пришлец и поселенец; дайте мне в собственность [место] [для] гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих" (Быт. 23:3–4).
Библия упоминает также, что хетты проживали в Палестине непосредственно перед вторжением сюда изгнанной из Египта Большой орды. Так, Господь говорит Иисусу Навину: "Встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею: от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата, всю землю Хеттеев; и до великого моря к западу солнца будут пределы ваши" (Ис. Нав. 1:2–4). В соответствии с указанием Господа, Большая орда переправилась через Иордан и обосновалась в горах Иудеи, т. е. в той самой местности, которая в книге Чисел (Чис. 13:30) названа областью расселения хеттеев, иевусеев и амореев.
O. P. Герни задается вопросом: "Кто же такие "хеттеи", обитавшие некогда в палестинских горах?" и указывает на весьма любопытное предположение выдвинутое в свое время Э. Форрером. Дело в том, что когда в "стране Хатти" в первые годы правления Мурсили II (ок. 1330 г. до н. э.) началась эпидемия, царь велел пересмотреть архивы в поисках причины божественного гнева, и обнаружились две таблички, подсказавшие жрецам ответ. Из сообщения одной из табличек явствовало то, что в свое время жрецы пренебрегли неким религиозным праздником. В другой табличке, где, среди прочего, упоминается город Курустамма, утверждалось следующее:
"Когда хаттийский бог грозы привел людей Курустаммы в землю египетскую, и когда хаттийский бог грозы связал их договором с народом Хатти, и они поклялись именем хаттийского бога грозы, то народ Хатти отступился (?) от присяги, связавшей его [таким образом] во имя хаттийского бога грозы с народом египетским, и тотчас же попрал клятву именем бога, и отец мой послал пеших воинов и воинов на боевых колесницах, и они вторглись в землю у границ Египта, в землю Амка, и снова послал он их, и снова они вторглись…".
Далее в табличке повествуется о том, что предпринятое вторжение оказалось успешным, и хетты захватили множество пленных, но именно среди этих пленников и началась эпидемия, распространившаяся затем по всей стране Хатти. С точки зрения Мурсили, бог грозы таким образом отомстил хеттам за нарушение клятвы. Э. Форрер полагал, что некая группа хеттов (т. е. подданных царя Хатти) переселилась на территорию, подвластную египтянам, и не исключал, что они обосновались именно в горах Палестины, где плотность населения в то время была невелика.
Особый интерес вызывают хеттские религиозные представления, в основе которых лежит культ солнечной богини Аринны "царицы земли Хатти, царицы Неба и Земли, госпожи царей и цариц земли Хатти, направляющей царя и царицу Хатти в их правлении". Впрочем, верховным божеством хеттского пантеона являлась не она, а некий, достаточно абстрактный, Бог Солнца, который упоминается на первом месте в большинстве списков богов перечисляющихся в договорах. Так, царь Муваталли обращался к нему следующим образом:
"Небесный бог солнца, господин мой, пастырь рода человеческого! Ты восходишь, о небесный бог солнца, из моря и поднимаешься в небеса. О небесный бог солнца, господин мой, каждодневно ты восседаешь в судилище над человеком, собакой, свиньей и дикими зверьми полевыми".
Мужем Аринны был бог грозы Хатти, который также являлся богом воинов и покровительствовал военному делу. Наиболее значительные его храмы обнаружены в районах Тавра и Северной Сирии. Он изображался с топором в одной руке и символической молнией - в другой, иногда разъезжающим на повозке запряженной быками. Позднее религия хеттов попала под сильное хурритское влияние, очевидно это было связано с включением в Хеттское царство территорий населенных хурритами. Во всяком случае, как указывает O. P. Герни, в XIII веке до н. э. это влияние проявляется особенно сильно. Хурритские боги грозы это Тешуба и его супруга Хебат, им поклонялись в Алеппо, Самухе (современная Малатья), Кумманни (античная Комана), Уде (античная Гида), Хурме и Апцисне. Дж. Г. Маккуин полагает, что хурритизация хеттской религии началась около 1450 г. до н. э. с восшествия на престол Тудхалии I.
Кстати говоря, прежде чем довериться мнению многих современных ученых историков и библеистов, что гиксосы представляли из себя смешанную в этническом отношении общность при доминировании, якобы, хуррито-семитского элемента, нелишним делом будет обратить пристальное внимание на фигуру божества Яхве.
Во-первых, он обладает явным сходством с богом-громовиком. Вот так выглядит, к примеру, его явление на горе Синай: "На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный" (Исх. 19:16), "Он сокрывает в дланях Своих молнию и повелевает ей, кого разить" (Иов. 36:32). Во-вторых, как было уже сказано выше, имя Яхве (Jahve, Yhwh) обнаруживает определенное схождение с "Jupiter/Jove/Jovus", т. е. с Юпитером, образ же бога грозы, стоящего на спине быка, появившийся в эпоху Римской империи (ср. с хеттским богом грозы), известен под именем Юпитера Долихена. Любопытно также и то, что образ бога-громовержца характерен именно для индоевропейской среды (воинский, дружинный бог), а не семитской.
Сейчас вспомним, что хурритские языки обнаруживают такой ряд соответствий с нахско-дагестанскими языками, которые позволяют предположить их родственность. Так вот, в вайнахском фольклоре присутствует такой персонаж как Пиръон, чье имя не выводится из вайнахского корнеслова. По фольклорным сведениям Пиръон мог бы претендовать на роль божества, поскольку им созданы небеса из различных металлов; он способен уходить в мир мертвых и возвращаться оттуда; он производит гром; он претендует на единовластие среди богов, но он не настоящий бог. Дело в том, что у вайнахов XIX века хорошо сохранилась система собственных языческих верований и место громовика в ней занимает Села, старший в пантеоне. Таким образом, Пиръон это чужое божество не вошедшее в вайнахский пантеон и оказавшееся фольклорным героем.
Как попал Пирьон на Кавказ и является ли он не кем иным, как славянским Перуном, мы сейчас можем только догадываться. Вполне возможно, что так оно и есть. Здесь я рекомендую читателю книгу "Воскрешение Перуна" проф. Л. C. Клейна, в которой он и занимается данным вопросом.
Бог-громовик присутствует в языческом сонме практически всех индоевропейских народов. Что касается именно Перуна, то, к примеру, у индийских ариев это Парджанья, а у кельтов начальное п(p) выпадало и превращалось в эрк- (herc-), отсюда произошел ряд соответствующих топонимов Центральной Европы, обозначающих горы. У всех индоевропейцев бог грома связан с горой. В хеттском слово гора это peruna, в готском - fairguni, у скандинавов мать Тора носит имя Fiorgyn (в германских языках индоевропейское "р"(п) заменяется "f") и т. д. Любопытно, что Яхве являет себя также на горе (Синай, он же Хорив). Кстати говоря, Л. A. Гиндин показал, что главный бог города Канеса, по которому и называются собственно индоевропейцы-хетты (т. е. канеситы), назывался Перуа (Perwa/Pirwa), а у фракийцев (к ним относятся геты) был Херос Перкос.
Есть еще одна деталь, о которой необходимо упомянуть.
Примечателен анализ хеттской литературы сделанный одним из крупнейших лингвистов современности акад. В. В. Ивановым, который отмечает, что в хеттских гимнах Солнцу "обнаруживаются разительные совпадения с современными им египетскими. Из черт, общих для хеттского гимна Солнцу и для египетской надписи Аменхотепа IV (Эхнатона) - клятвы Солнцу, следует особо выделить мотив колесницы Солнца, запряженной конями. Речь идет о новом, скорее всего, по происхождению митаннийском (хурритском) мотиве, сходном с индоиранским (позднейший отзвук того же мотива видят в "4 Книге Царств"). В этой связи обращают на себя внимание и другие черты, объединяющие хеттский гимн с индоиранскими. Строки в хеттском гимне, где речь идет о божественном "вознице" солнечной колесницы и где к Солнцу автор обращается:
Слева от тебя летят по небу Страхи, -
находят разительную аналогию в Авесте ("Яшты", X, 126), где демон Рашну летит слева от Митры… Наряду с чертами, которые можно считать архаическими, в хеттских гимнах Солнцу находятся и мотивы, перекликающиеся с позднейшей ветхозаветной литературой и даже ее продолжениями, в частности, характерно выражение: "Я иду своей дорогой правды" (ср. "Книгу притчей Соломоновых", гл. 8, 20) - и мысль о боге как покровителе обиженных:
Как родным, обиженным ты людям
Покровительствуешь сиротливым,
И возмездие один даешь ты
За обиженных и сиротливых…
Из многочисленных аналогий ветхозаветной и новозаветной литератур, обнаруживаемых в среднехеттских текстах, следует отметить образ вина как крови, сопоставляемой с символом причастия, который употребляется в среднехеттском тексте военной присяги (выделено мной. - К.П.)".