"Россия гибнет", "России больше нет", "вечная память России", слышу я вокруг себя.
Но передо мной Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели; тот Петербург, который видел Достоевский; та Россия, которую Гоголь назвал несущейся тройкой.
Россия - буря. Демократия приходит "опоясанная бурей", говорит Карлейль.
России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет их этих унижений новой и - по-новому - великой.
Далее Блок размышлял:
Почему дырявят древний собор? - Потому что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой.
Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? - Потому что там насиловали и пороли девок: не у того барина, так у соседа.
Почему валят столетние парки? - Потому что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть: тыкали в нос нищему - мошной, а дураку - образованностью.
Все так.
Я знаю, что говорю…
Блок действительно знал, что говорил, не только потому, что был глубоким мыслителем и большим поэтом. Блок сам происходил из помещичьей среды и хорошо знал ее. Среди его предков не было садистов типа Салтычихи, но это ничего не меняло по существу, Блок недаром написал: "…не у того барина, так у соседа". И прибавлял: "Мы - звенья одной цепи. Или на нас не лежат грехи отцов?"
Потому Блок, выдающийся мастер культуры, с любой точки зрения имел моральное право писать:
Что же вы думали? Что революция - идиллия? Что творчество ничего не разрушает на своем пути? Что народ - паинька? Что сотни обыкновенных жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? И, наконец, что так "бескровно" и "безболезненно" и разрешится вековая распря между "черной" и "белой" костью, между "образованными" и "необразованными", между интеллигенцией и народом?
…Русской интеллигенции - точно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки… Не стыдно ли ли прекрасное слово "товарищ" произносить в кавычках? Это - всякий лавочник умеет…
Так думал великий гуманист - гуманист в точном, первоначальном смысле этого слова, порядком затасканного уже к началу XX века, то есть человек, видящий в людях человеческое и борющийся за человеческое в людях.
В статье "Что сейчас делать?" от 13 мая 1918 года Блок заявлял:
…Художнику надлежит пылать гневом против всего, что пытается гальванизировать труп (старой России. - С.К.). Для того, чтобы этот гнев не вырождался в злобу….ему надлежит хранить огонь знания о величии эпохи, которой никакая низкая злоба не достойна. Одно из лучших средств к этому - не забывать о социальном неравенстве… Знание о социальном неравенстве есть знание высокое, холодное и гневное…
В формуле Блока: "знание высокое, холодное и гневное" усматривается полное системное тождество со знаменитой формулой Дзержинского: "Холодный ум, горячее сердце и чистые руки".
"Холодное знание" - это синоним "холодного ума"… "Гневное знание" - синоним "горячего сердца". А "высокое знание" невозможно без отказа от шкурного себялюбия, синонимичного "чистым рукам".
Так случайной ли была Великая Октябрьская социалистическая революция, если лучшие умы русской художественной культуры оценивали эпоху так же, как и наиболее выдающиеся революционеры России?
При всей очевидности ответа, формально советская интеллигентщина в СССР Хрущева и Брежнева от честного ответа на такие вопросы все чаще воротила нос.
Почему?
А черт ее знает!
Ленин не заблуждался насчет того, что за тончайшим слоем образованного большевизма - темная, плохо управляемая и зловещая сила народной невежественной и разрушительной страсти. Но что оставалось делать Ленину и большевикам, если выбора не было - надо было как можно скорее овладеть этой стихией и ввести ее в жесткие рамки построения могучей России, иначе - смерть России или превращение ее в полуколонию Запада.
То есть в эксцессах периода становления Советской власти исторически виновен не большевизм, а его противники, прежде всего - из числа российской интеллигентщины. Не признавать это сегодня могут лишь невежды или сознательные очернители нашего прошлого.
Но вот же - не признают!
Не оппоненты Ленина и Сталина, а клеветники на них выпячивают сегодня скромную фигуру Пастернака-Живаго и пытаются изгнать из памяти ныне живущих поколений намного более значительных толстовского Рощина и самого Алексея Толстого. И понятно почему!
Вот описание, которое относится - не буду морочить читателю голову и скажу сразу, что не к 2014-му, а к 1914 году:
Петербург жил бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью. Фосфорические летние ночи, сумасшедшие и сладострастные, зеленые столы и шорох золота, музыка, крутящиеся пары за окнами, бешеные тройки, цыгане…
В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из хрусталя и цемента строились банки, мюзик-холлы, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами, светом, шампанским. Спешно открывались игорные клубы, дома свиданий, театры… лунные парки. Инженеры и капиталисты работали над проектом постройки новой, невиданной еще роскоши столицы, неподалеку от Петербурга, на необитаемом острове…
То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые, считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные, припадали ко всему острому, раздирающему внутренности…
Это - начало романа "Сестры", первой книги трилогии Алексея Толстого "Хождение по мукам". Удобен ли такой Толстой тем в России, кто в начале XXI века повторяет гибельный путь, по которому старая Россия шла сто лет назад - в начале XX века?
Ленин метко заметил, что мелкая буржуазия шарахается от крайней революционности к крайней контрреволюционности. Это же верно и в отношении многих "россиянских" "представителей" "творческой" интеллигентщины. Наиболее грустным - на мой взгляд - примером здесь могут служить братья Стругацкие, известные писатели-фантасты.
В мировой литературе нет более привлекательного, человечного, веселого, оптимистичного и более правдивого изображения коммунистического будущего человечества, чем в лучших романах Стругацких. Причем и они сами, и расположенные к ним критики не скрывали, что общая атмосфера жизни и чувств, характеры, привычки, шутки героев и т. д. в их романах по сути воспроизводят атмосферу жизни советской научной молодежи конца 50-х - конца 60-х годов.
То есть в Стране Добра уже были массовые общественные группы, которые жили в атмосфере коммунизма! И романы Стругацких выразили активное неприятие этими группами мира торгашества и мелкой выгоды.
А 3 января 1991 года в "Независимой газете" экс-певцы будущего коммунизма, явно готовясь перейти из Страны павшего Добра в фантасмагорическое царство "рыночной свободы", заявили, что СССР - особенно СССР Сталина - был фактически феодальной (ну-ну!) страной.
Стругацкие "глубокомысленно" рассуждали:
Ведь феодальные отношения складывались веками. На протяжении многих десятков поколений повторялось одно и то же: были холопы, у каждого холопа был барин… Ранний капитализм эту устоявшуюся систему отношений разрушал… и вышвыривал вчерашнего раба на улицу, даруя ему полную свободу действий и оставляя его при этом без каких-либо гарантий. Это было страшно…
И вчерашний раб восстал.
Назад! Назад в крепостное рабство, в теплый вонючий закуток - прижаться к барскому сапогу, барин суров, но милостив, он выпорет на конюшне, он отберет все…. но… он же не даст тебе сдохнуть с голоду…
Барский сапог (прозрачный намек на Сталина. - С.К.) не замедлил объявиться…
Вот как Стругацкие - дети, по их утверждению, комиссара Гражданской войны в буденовке и с маузером говорили в 1991 году о Великом Октябре, о первых пятилетках… А фактически - и о Великой войне, об эпохе послевоенного восстановления Страны Добра и об эпопее ее фантастически быстрого прорыва в космос!
Историю СССР они называли теперь "семидесятилетним хозяйничаньем перезрелого феодализма, оснастившего себя коммунистической идеологией" и заявляли, что XX век был веком не социалистических революций, а "веком последних арьергардных боев феодализма".
Тьфу!
И еще раз тьфу!
Сила Ленина и Сталина была, кроме прочего, в точной постановке вопросов. Поставим же и мы вопросы точные…
Кто виноват в том, что матросам броненосца "Потемкин" сварили борщ из мяса с червями? Маркс и Энгельс или адмирал Чухнин?
Кто строил балерине "Малечке" Кшесинской дворец и наполнял его бриллиантовыми гарнитурами в то самое время, когда не менее талантливая балерина Карсавина довольствовалась дешевой квартиркой? Кто это устраивал - нарком просвещения РСФСР Луначарский или любовники Кшесинской, царь и великие князья?
Кто недовольно морщился, если температура поданного за его стол "Клико" отличалась на пару градусов от предписанной, и невозмутимо считал нормой, когда работницам на Ленском золотом прииске в мясной лавке продавали бычьи гениталии? Чекист Дзержинский или капиталист Рябушинский?..
Честный и точный ответ здесь один: виновен правящий класс России. Это он вел политику насилия по отношению к собственному народу не год, не десять, а добрых четыреста лет! Слишком нагло имущее меньшинство попирало и не признавало прав неимущего большинства!
А когда народ их востребовал, эти свои законные права - да, востребовал грубо, невежественно, неумело, - то вместо того, чтобы склониться перед его волей и правами, имущий класс начал готовить гражданскую войну.
И развязал ее.
Ленину и Сталину не нужна была гражданская война, их целями было созидание. В войне нуждалось имущее меньшинство, ибо в условиях кровавой смуты и иностранной интервенции оно могло обрести шанс на сохранение вопиющего социального неравенства! Вот это меньшинство и открыло путь насилию, окрашивая эпоху кровью, ненужной ни народу, ни Ленину, ни Сталину.
Но кроме имущего виновника эксцессов революции и перегибов последующей социалистической реконструкции России надо упомянуть еще одного важнейшего виновника того, что Ленин, Сталин и большевики с самого начала были вынуждены не только развивать новое общество, но и с боями отстаивать его от посягательства свергнутого имущего меньшинства.
Виновник этот, конечно же, - российская интеллигентщина.
Противнику Ленина Константину Победоносцеву принадлежит на удивление точное ее определение: "Интеллигенция - часть русского общества, восторженно воспринимающая всякую идею, всякий факт, даже слух, направленный к дискредитированию государственной власти; ко всему же остальному в жизни страны она равнодушна".
Ленин наверняка мог бы подписаться под этими словами, потому что те же приват-доценты, чиновники, журналисты, которые взахлеб ругали "прогнившее самодержавие", так же взахлеб саботировали новую рабоче-крестьянскую власть.
Это они, российские образованные и полуобразованные слои создавали ту питательную среду, в которой развилась бацилла гражданской войны и интервенции, а потом давилась в очередях на пароходы, уходящие в Константинополь.
Грустная реальность наших дней заключается и в том, что и сегодня формулировка Победоносцева вполне актуальна с одним изменением: "Интеллигенция - часть "россиянского" общества, восторженно воспринимающая всякую идею, всякий факт, даже слух, направленный к дискредитированию Советской власти и СССР; ко всем же гнусностям в нынешней жизни страны она равнодушна".
При этом интеллигентщина по-прежнему мнит себя "совестью и мозгом нации", но, в отличие от царских времен, еще более интеллектуально барственна во взглядах на народ, чем сто лет назад.
В сатирическом журнале "Свисток" № 1 за 1859 год под псевдонимом "Конрад Лилиеншвангер" была опубликована злая пародия Добролюбова на российскую интеллигенцию, где были строки:
Слава нам! В поганой луже
Мы давно стоим.
И чем далее, тем хуже
Все себя грязним!Сознаем мы откровенно,
Как мы все грязны,
Как вонючи, как презренны
И для всех смешны.Справедливо мы гордимся
Подвигом таким
И уж больше не стыдимся,
Что в грязи стоим.
Умен был, однако, покойный Николай Александрович Добролюбов, хотя и прожил на свете всего-то двадцать пять лет. Как точно описал он тогда нынешнюю, россиянскую" "интеллигенцию", описал ее готовность отказываться от всего советского, при этом стеная о том, что ныне-де наступило "время попсы" и культура-де гибнет.
На вопрос: "А почему она гибнет?", "интеллигенты" предпочитают отводить глаза или бормотать что-то невнятное, но - упаси Господь Бог - не обличающее нынешний путинский режим как виновника гибели культуры.
Да, беспримерно вонюча "лужа", в которую загнала Россию доверчивость ее сынов и дочерей, предательство ее руководителей и подлость "совести нации"… До одури гнусно пахнет та "яма", которую вырыл для нас ельцинизм и которую ельциноиды углубляют, дабы окончательно нас закопать, но…
Но выбралась-таки Россия из тех ям: из ямы либеральной болтовни, из ямы антинационального царизма, из долговой ямы буржуазного Запада, куда нас загоняли Витте и Рубинштейны.
Нашлись на Руси и люди, и силы, и гордость. Восстала та национальная гордость великороссов, о которой хорошо и умно писал природный русак Владимир Ульянов, не мысливший себя без России, живший и сгоревший за нее.
В великом и могучем Союзе Советских Социалистических Республик мы могли позволить себе роскошь посмеиваться над творением "старины" Конрада, то бишь - ироничного умницы Добролюбова. Нынче от этих же строк продирает мороз по коже: уж очень все похоже…
Но ведь выбрались мы из той ямы! Ах, поскорее бы выбраться нам и из этой! Чтобы вновь могли мы от души, беззаботно ухмыльнуться, прочтя давнюю злую пародию Николая Добролюбова.
В 1927 году в политическом отчете Центрального Комитета партии XV съезду ВКП(б) Сталин точно провел водораздел между "интеллигенцией" вообще и той ее частью, которая по самой своей природе имеет неплохие запасы духовного здоровья. Выразил Сталин это в таких, мной уже ранее приводившихся, словах:
"…было бы ошибочно думать, что… вся интеллигенция переживает состояние недовольства, ропота или брожения против Советской власти. Наряду с ростом недовольства… мы имеем факт дифференциации интеллигенции….отхода сотен и тысяч трудовой интеллигенции в сторону Советской власти…
Застрельщиком здесь является техническая интеллигенция, ибо она, будучи тесно связана с процессом производства, не может не видеть, что большевики ведут дело нашей страны вперед, к лучшему. Такие гигантские предприятия как Волховстрой, Днепрострой, Свирьстрой, Туркестанская дорога, Волго-Дон, целый ряд новых заводов-гигантов, с судьбой которых связана судьба целых слоев технической интеллигенции, не могут пройти без известного благотворного влияния на эти слои…"
А что мы имеем сегодня?
Именно техническая интеллигенция, в силу своей неразрывной и тесной связи с процессом производства не может не видеть, что ельциноидные, "оранжевые" и все остальные "серо-буро-малиновые" "реформаторы" ведут дело нашей страны вниз, к худшему, к гибели…
Разрушение советских заводов-гигантов мирового уровня, одряхление ведущих отраслей науки, техники и промышленности, с судьбой которых связана судьба целых слоев технической интеллигенции, должны бы привести прежде всего ученых и инженеров к осознанию вполне простого тезиса: "Или социализм, или катаклизм".
Уже в силу своего системного положения в обществе именно техническая интеллигенция должна бы стать "застрельщиком" отхода трудовой интеллигенции в сторону от Антисоветской власти.
Станет ли?
Надеюсь, так и произойдет!
Ведь иначе интеллигентщина всех видов и уровней - от кремлевской до таганской - дохрумкает ум, честь, совесть и историческое будущее России.
Внешний мир жесток и все менее человечен, и он над Россией слезы не прольет. Зато он все чаще льет кровь.
Впрочем, на что иное способен нынешний либерализованный мир, где вовсю легализуются однополые браки, превращаются в куски кровавого мяса неугодные "золотому миллиарду" главы государств - членов ООН, и где ради сиюминутной выгоды бестрепетно жертвуют самим будущим рода человеческого?
"После нас хоть потоп!" - говорил по преданию французский король Людовик XV-й, благополучный предшественник казненного на гильотине короля Людовика XVI-го. Однако с наибольшим основанием этот лозунг может написать на своем знамени современное общество частной собственности, точно названное канадской журналисткой Наоми Кляйн "капитализмом эпохи катастроф".
Да, то, что современный капитализм - это мировая катастрофа, сомнению уже не подлежит.
Это - тоже несомненный факт.
И из этого факта вытекает уже следующий факт, к которому мы и перейдем.
Факт 20
Цивилизованного капитализма XXI века быть не может, капитализм - "живой труп"
Уже век, как по миру бродит живой труп - современный капитализм.
И хотя этот факт, как и следующие за ним 21-й и 22-й факты, относится к общемировым, он тоже имеет прямое отношение к жизни советской цивилизации и к ее будущему. Ведь советская цивилизация была и остается важнейшей частью всей мировой цивилизации, и от судьбы мировой цивилизации зависит окончательная судьба советской цивилизации.
У всех нас одна - одна на всех - планета, а, значит, и одна на всех планетарная цивилизационная судьба, или глупая и бездарная, или умная и талантливая. О переломных временах в истории мира говорят: "Сегодня пишется будущая история…" Что ж, сегодня она и пишется, потому что сегодня мир живет во времена переломные, в "роковые минуты" истории человечества…
Борьба идей социалистического Добра и капиталистического Зла в XX веке шла открыто, и долгое время чаша весов склонялась в сторону Добра. Сегодня Зло свинцово придавило вниз свою чашу весов, и идеи Добра повисают в воздухе, лишенные опоры. Но скрытая борьба идет по-прежнему, и исход ее пока не ясен. А точнее ясен постольку, поскольку у человечества сохранился инстинкт самосохранения. Если он сохранился - будущее за социализмом.
Умирать не хочет никто, но можно ли не умирать в умирающем мире?
Я отдаю себе отчет в том, что очень многие по поводу выше сказанного просто отмахнутся - мол, беспредметный разговор… Мол, слышали мы это - загнивающий капитализм… Ага, загнивает, но как пахнет!