Горничные
Женщины, непосредственно прибиравшиеся в номерах, обычно специализировались на недорогих шмотках и парфюме. Кофточки, колготки, сумочки, юбки, брюки. Самой крупной вещью, которую они могли "принять", были костюмы. Верхняя одежда считалась "тяжелой артиллерией" и была в ведении старших горничных или даже администраторов по этажу. Что же мог получить в обмен на шмотки иностранец от горничной? С какими просьбами постояльцы обращались именно к ним? Список выйдет очень коротким: спиртное и дорогие сувениры (помните, я уже приводил один такой список ранее?). В 70-х и в начале 80-х годов горничные категорически не имели дела с валютой – система это запрещала. Спать за шмотки с иностранцами горничные также не могли, за это можно было в два счета вылететь с работы. Во-первых, для этого существовали специальные женщины, так что за "нарушение конвенции" могли и "фасад попортить", а во-вторых, коллеги по цеху (горничные) тоже за такую самодеятельность проучили бы, чтобы неповадно было свои порядки насаждать.
Вот по поводу "сдачи" вещей, то есть продажи полученного товара советским гражданам за родные "деревянные", правила разнились в зависимости от того, какой год стоял на дворе и от класса гостиницы. В 70-х годах горничные не "сдавали" товар самостоятельно, а отдавали его перекупщикам, но уже в середине 80-х многие женщины обросли собственной клиентурой и прекрасно обходились без посредников. В гостиницах же класса "люкс" и в вольных 80-х горничные продолжали сдавать шмотки другим фарцовщикам, но на это были определенные основания. Курирующие хорошие гостиницы гэбисты не приветствовали криминальных контактов своих "поднадзорных" во "внешнем" мире. Одно дело – то, что происходит внутри системы: там все на глазах, и совсем другое – когда кто-то начинает "светиться" со своей противоправной деятельностью на глазах у смежников – работников МВД. Кому нужны осложнения?
В том случае, если к горничной обращался иностранец, которому нужно было "слить" крупную или дорогую вещь, она должна была направить его к старшей горничной или к дежурному администратору, а лучше всего – взять под белы ручки и собственноручно проводить: не дай бог, сделка сорвется – объясняйся потом, что ты не "закрысячил" (не взял на себя больше положенного).
Старшие горничные в контакты с иностранцами практически не вступали, за них все делали те девушки и женщины, которые непосредственно обслуживали номера. В обязанности старшей входило "принимать" дорогие вещи, а также следить за процессом фарцовки, проходящим между горничными и иностранцами. Осуществлять, так сказать, чуткое руководство. Опять же, в тех редких случаях, когда иностранец хотел получить за товар валюту, именно старшая горничная могла препроводить его к "нужному" человеку. Кроме того, алкоголь как раз хранился у старших горничных, ведь бутылки со спиртным всегда должны были находиться под рукой.
Администратор
(дежурная по этажу)
Эта должность называлась по-разному, в зависимости от класса гостиницы, отсюда и двойной подзаголовок. В своем повествовании я буду называть этих женщин дежурными по этажу. Дежурными были почему-то только женщины, в обязанности которых (если брать официальную часть) входило дежурство на гостиничном этаже. Дежурили в первую очередь для того, чтобы надзирать за соблюдением гостиничных правил, написанных для советских людей. Правила были простые, но, мягко говоря, строгие. Как на режимном предприятии. Возвращение в гостиничный номер не позже полуночи, категорический запрет на пребывание в номере посторонних лиц после 23.00, а уж о ночевке посторонних лиц даже и заикаться не приходилось. Кроме того, в ведении дежурных по этажу находились дубликаты ключей от номеров, которые она выдавала горничным для уборки помещений как во время пребывания гостей в номерах, так и после их отбытия. Помимо этих регламентированных обязанностей в компетенцию дежурной по этажу входило разрешение мелких недоразумений и конфликтов, с одной стороны, а с другой стороны – оказание всяческой помощи гостям, если таковая понадобится. Переводя на современные понятия, дежурная по этажу представляла собой нечто среднее между девушкой на "ресепшн" и охранником.
На этом официальную часть можно считать законченной. Что же до неофициальной части, то непосредственно фарцовкой дежурная по этажу занималась мало и редко. Как я уже говорил, она в основном вступала в дело, если "фирмач" был готов сдать (или обменять) крупную партию товара, а это означало объем максимум в два чемодана или несколько действительно дорогих вещей (Карден, Диор или что-то подобное) либо верхнюю одежду – дубленки, кожаные вещи или очень модные одно время вельветовые костюмы. Но такие партии были редки, и поэтому в отношении неофициальной системной деятельности дежурная по этажу занималась проститутками, а в 80-х годах эти женщины стали промышлять и валютой, что называется, в особо крупных размерах. И тогда к функциям девушки на "ресепшн" и охранника добавились еще и функции кассирши в пункте обмена валюты. Проститутки могли появляться на этаже только с разрешения дежурной, платили часть мзды непосредственно ей в руки, и именно к дежурной обращались горничные, если иностранный постоялец просил привести к нему "девочку по вызову". Изначально, пока в гостиничную систему не ворвался бардак конца 80-х, проститутки сдавали валюту именно дежурным.
Несмотря на то что фильм "Интердевочка", потрясший советское общество в начале перестроечных годов, нарисовал вполне красочный образ проститутки, работавшей исключительно с иностранцами, рискну дополнить этот портрет. Но только за счет некоторых личностных характеристик валютных проституток. Валютные проститутки появились изначально, очевидно, с подачи КГБ. Комитетчикам было выгодно подкладывать под иностранцев женщин, естественно, заранее проинструктированных и получивших напутствие держать ушки на макушке в самые "ответственные" моменты общения. Поощрялось клиента напоить, дабы развязать ему язык. Так что на валютных проституток гэбисты не держали зла, понимая, что уж с ними-то мужикам иначе как валютой не расплатиться. Но! Только "до первого столба" – она же дежурная по этажу, – дальше валюту в любом случае надо было моментально сдавать, желательно на территории гостиницы. Иначе могли последовать репрессии. Валютные проститутки 70-х – это замкнутая каста женщин, о прошлом которых никто ничего как следует не знал. Они появлялись в гостинице, не платили за место никому из системы, между ними никогда не происходило никаких разборок и вообще в большинстве своем эти ночные бабочки скорее походили на хорошо вышколенных гейш, готовых выполнить любое желание клиента, но при этом обязанных помнить, что их дело десятое: когда понадобится – тогда из шкафа, как кукол, и вынут. Это были очень красивые, холеные женщины, не общавшиеся ни с кем из обслуги и вообще не имевшие никаких контактов в гостинице, кроме как с дежурной по этажу, и то только когда вызовут. Случалось, хотя редко, что одна из проституток появлялась "на работе" в нетрезвом виде. Это могло повториться раз, редко два, а потом "дива" просто исчезала в небытие, из которого очевидно, и явилась.
Многие, очень многие из гостиничной обслуги, как мужчины, так и женщины, хвастались, что им известна биография или история несчастной любви, которая и довела такую красавицу до панели. Но по большей части это была ложь. На самом деле про этих девушек никто ничего не знал наверняка. Достоверной информации не было. Кроме одного непреложного факта – фарцовкой валютные проститутки не занимались. То есть не занимались совершенно. В качестве презента, помимо основной платы за "сеанс", они могли принять флакон хороших духов или галантерейный пустячок. Но чаще всего даже такие презенты тут же передаривались горничным или дежурной. Мадам предпочитали выбирать "прикид" и парфюм по собственному вкусу. Горничные злились на "бабочек" – от зависти, как легко догадаться, но подарки брали – не пропадать же добру.
Вот, к слову, "работала" в середине 70-х годов в ленинградской гостинице "Европейская" одна дама. Как ее звали на самом деле, никто из гостиничного персонала так и не узнал, поскольку откликалась она исключительно на прозвище – Стрекоза. Уже одним внешним видом Стрекоза действительно напоминала свой прототип. Узкое длинное тело венчала белокурая головка с холодным и надменным лицом, на котором выделялись огромные сине-серые глаза. Манеры у Стрекозы были буквально королевские, в тонкостях этикета она разбиралась так, как если бы выросла в Букингемском дворце. Кроме всего прочего, она в совершенстве говорила на шести языках (так утверждают очевидцы, это не моя фантазия, клянусь!) и не отказывала себе ни в одной прихоти, которую можно только было выполнить за деньги. К ее чести надо признать, что прихоти не заключались только в покупке шубки из песца. Нет, тут фантазии были посложнее: к примеру, купленная в …. э-э-э крупном ленинградском музее табакерка из перламутра и серебра, которой владела Екатерина II. В табакерке Стрекоза (по слухам) держала кокаин. Но о содержимом исторической ценности персонал "Европейской" мог только догадываться. О происхождении той же табакерки она обмолвилась, когда потрясенная горничная заметила на крышке вензель и робко поинтересовалась, что он означает. За два года работы Стрекоза не сказала ни с кем из них более двух слов. Служащие гостиницы Стрекозу за такие замашки ненавидели и за глаза иначе чем "гэбешной сукой" не называли. Зато при встрече льстиво улыбались и мели подолами, приседая в реверансах. В тех случаях, когда Стрекоза "работала с клиентом", она сдавала валюту в том же объеме, что и все остальные проститутки. Но почему-то персонал был уверен, что это была едва ли пятая часть… Всего Стрекоза появлялась в "Европейской" на протяжении двух лет (или около того), после чего без всяких объяснений в очередной раз просто не пришла на "работу". Кто была эта женщина? В чем состояли подлинные цели ее пребывания в роли валютной проститутки? Разве узнаешь теперь?
И только к середине 80-х годов в интуристовских гостиницах стал появляться тот тип интердевочки, который увидели зрители в одноименном фильме. Вот эти дамы уже и фарцовкой промышляли, и на валютном курсе пытались зарабатывать (хотя получалось редко), и шмотки у интуристов в качестве платы за "любовь" брали. Получается, что эти "леди" были не просто классом ниже своих предшественниц, но и напоминали их разве что способом зарабатывать себе на жизнь.
Я заметил, что несколько отвлекся от основной темы своего повествования, но вы уж извините меня: какой мужчина удержится от того, чтобы написать несколько теплых слов о красивых женщинах? Итак, продолжим.
Официанты. Бармены
Две эти группы просто необходимо поместить рядом. Официанты без барменов в интуристовских гостиницах – это все равно, что селедка без лука. Пресно и не соответствует правде жизни. Мне кажется, что перечислять официальные обязанности официантов и барменов не имеет ни малейшего смысла, и не только потому, что они и так понятны. Просто в советское время представители этих двух профессий занимались своими непосредственными обязанностями лишь изредка. Да и то если речь шла об иностранных посетителях ресторана. Официанты фарцевали, что называется, "и в хвост и в гриву". Что вообще-то само по себе странно. Хороших ресторанов даже в больших городах было очень мало, и большинство из них находилось как раз при интуристовских гостиницах, поэтому даже на одних чаевых можно было заработать неплохие деньги. Раз в десять больше, чем получал рядовой инженер, между прочим. Спрашивается, зачем нужно было так надрываться? А вот поди ж ты. Жажда наживы…
Узкой специализацией официантов в нелегком деле фарцовки считался обмен шмоток на икру и спиртное. Причем речь шла не об одной-двух единицах предмета обмена: бутылках или банках, к официантам обращались те иностранцы, которые хотели много "наварить" на контрабандных товарах. Так что счет шел чуть ли не на ящики и того и другого продукта. Официанты-фарцовщики иногда принимали в обмен на спиртное и икру валюту. Но делали это очень редко и обычно лишь как часть оплаты. Зато с удовольствием принимали в качестве платы дорогие вещи или обувь. Но не брезговали официанты и обменивать более мелкие партии товара – на более дешевые вещи, естественно. Частенько случалось так, что у гуляющего в ресторане иностранца банально заканчивались наличные деньги (пластиковых карточек тогда еще в помине не было), а выпить и закусить еще хотелось. Запал еще остался. Так почему бы не помочь дорогому гостю по линии интернационала? Валюту ведь ночью тоже в Союзе негде было обменять. Так что чего изволите: можете вещичками расплатиться, а можете и валюту сдать. По ночному курсу, разумеется, – более выгодному, официально-то валюта в СССР оценивалась гораздо ниже, чем на черном рынке. Где? А вот я вас сейчас провожу, пойдемте. И – к бармену. У него в ресторане тоже была узкая специализация – прием и обмен валюты.
Бармены вообще были личностями темными. Что, впрочем, неудивительно. Ведь валютные операции – это уже криминал, более того, совсем другого калибра, чем "невинная" фарцовка. Поэтому бармены в гостиничных ресторанах, как правило, были напрямую связаны не просто с уголовниками, а с самыми что ни на есть "серьезными" людьми в преступном мире. Как следствие, в глазах мельтешащих официантов бармены были окружены таинственным и грозным ореолом. Другой вопрос, что по факту бармены были простыми приемщиками валюты, у них обычно даже не скапливалось на руках крупных сумм, так как все полученные незаконным путем марки, франки, доллары и фунты они тут же отдавали "по цепочке" дальше, для чего в подсобку то и дело проникали еще более темные личности.
Однако валюта – валютой, а фарцевали и бармены. Правда, специализироваться они старались на каком-нибудь "понтовом" товаре – самых модных шмотках, пластинках и других нестандартных предметах роскоши. Что поделаешь, требовалось поддерживать престиж. Несмотря на то что бармены ходили под самой "крутой" статьей – за валютные махинации в СССР можно было получить даже "вышку", уголовных дел по валютным статьям, в которых фигурировали бы бармены, было мало, хотя признаюсь честно – точной статистики у меня нет, основываюсь я исключительно на информации, предоставленной мне людьми "из системы", с которыми я беседовал в процессе сбора материала для этой книги. Но думается мне, что информация верна – ведь сарафанное радио среди фарцовщиков работало качественнее, чем реальные радиоволны. Для получения такого рода сведений (кто и на чем "погорел") не были преградой даже тысячекилометровые расстояния между городами.
И официанты и бармены старались сами товар не реализовывать. Это было бы уже слишком даже для неумеренно алчных натур. Все выменянные или купленные у иностранцев товары оптом забирали у них перекупщики, причем рассчитывались сразу, ни о каких процентах с выручки речи идти не могло. Такой расклад логичен, ведь в обстановке всеобщего недоверия, которая царила в системе, верить кому-то на слово, что товар был отдан именно по такой-то цене, было просто неприемлемо.
Швейцары. Портье
И опять я соединил "два в одном". Обе эти должности недалеко отстояли друг от друга в том, что касается способов получить прибавку к зарплате. У швейцаров и портье было много общего в особенностях осуществления своих официальных обязанностей. И тот и другой постоянно находились на виду у огромного количества людей. А работа "на лобном месте" отнюдь не способствует "темным делишкам". Но это совершенно не означает, что у них не было возможности получать "левые" деньги. Не случайно и на эти должности существовали расценки в теневом "тарифном плане".
Швейцары в основном жили с чаевых. Не только с тех чаевых, что принято раздавать представителям их профессии во всем мире. Официально им вообще запрещалось брать чаевые, тем более у иностранцев. Но мало ли что в Союзе официально было запрещено. За руку-то никто не хватал. У иностранцев, правда, в 70-е годы действительно старались чаевых не брать. Особенно в хороших гостиницах и у "капиталистов". Комитетчики за такие дела могли намылить шею – опасались "провокаций". Не дай бог, западные газеты напишут, что советский швейцар берет чаевые точно так же, как и его коллеги в других странах мира! Ведь советский человек по определению должен был жить на одну зарплату (якобы очень большую) и быть при этом обеспеченным человеком. Бред, конечно, но ведь так все и было в те времена.
Это уже в 80-х годах стали и у иностранцев брать, и валюту обменивать потихоньку, в смысле – небольшие суммы. А поначалу пробавлялись за счет своих соотечественников. В число этих соотечественников входили разные люди.
1. Посторонние граждане (не постояльцы гостиницы), которые возжелали откушать в хорошем ресторане при гостинице. Такса за "проход" была разной от 3 до 10 рублей. Это если в ресторане были свободные места. Резервирование столика или проникновение в ресторан в обход очереди могло стоить и 25 рублей, которые составляли чуть ли не треть всей суммы, потраченной на еду. А очереди в хорошие рестораны в советские времена стояли всегда. Часа два можно было простоять.
2. Валютные проститутки. "Интердевочки" всегда платили швейцару за вход, несмотря на то что каждую из них знали в лицо и посещение ими гостиниц и ресторанов было "санкционировано" непосредственным начальством того же швейцара. Но правила есть правила и проститутки покорно платили. Проход в гостиницу для них стоил обычно "червонец" – 10 рублей.