О Ленине никто не мог сказать, что в его характере не хватает металла; сейчас у него не только в духе, но и в теле металл, и таким он будет еще дороже рабочему классу России…
Каждый дурак может прострелить череп Ленина, но воссоздать этот череп - то трудная задача даже для самой природы".
Эти ораторские перлы смахивают на пародию или скрытую иронию, если не на пустозвонство.
Ссылка на близость некролога производит странное впечатление. Не менее странное выражение: "вождь борется против ран". Как можно бороться против ран? Если - с ранами, то и вовсе скверно звучит. А сколько агентов разных стран наносило вождю раны! Даже удивительно, что их всего две. Упомянуты всякие враги, кроме тех, кого сразу же с подозрительной оперативностью назвал Свердлов как покушавшихся: левые эсеры.
Железная логика присутствует в мысли о том, что чем больше металла в теле вождя, тем он дороже рабочему классу. Тут, правда, не совсем ясно, кто подорожает (вождь) или что (металл). Но как-то делается не по себе, когда вспомнишь, что оратор намекает на пули, всаженные в живое тело с целью убийства. Неужели мало двух?
Тонко подмечено, что любой дурак, была бы охота, может прострелить череп Ильича. Вроде бы дураков маловато, вот и не прострелили. А какая глубокая мысль о воссоздании черепа Ильича силами природы! Хотя в данном вопросе природа вообще выглядит беспомощной. Ей не под силу сотворить точную копию черепа не только гения, не только гоминида или, на худой конец, низшего примата, но и лягушки или рыбы. Она обходится без штампованной продукции. А вот Троцкий, как видно, без штампов обойтись не мог, а использовал их подчас невпопад.
Причина, как мне представляется, в неискренности оратора. Удрученный горем или потрясенный неожиданным известием человек нередко несет нескладную околесицу. Это понять и простить нетрудно. Но когда говорят излишне красиво и цветисто, в этом видится привычка к ораторским приемам, рассчитанным на толпу, не склонную к размышлениям.
Но может быть, в данном случае Льву Давидовичу отказало вдохновение? Тогда обратимся к его докладу на VII Всеукраинской партийной конференции 5 апреля 1923 года. Он заговорил о болезни Владимира Ильича. Обронил свежую мысль: "Создать гения нельзя даже и по постановлению могущественнейшей и дисциплинированной партии…" (будто кто-то уверен, что гениев производят по мудрым постановлениям, да еще усилиями могучей и дисциплинированной партии, а не каким-нибудь доисторическим способом).
Затем оратор успокоил: "…но попытаться в наивысшей мере, какая достижима, заменить его во время его отсутствия можно: удвоением коллективных усилий. Вот теория личности и класса, которую в популярной форме политруки излагают беспартийному красноармейцу".
Остается только пожалеть беспартийного красноармейца, которого потчевали подобными теорийками.
Двуличный Лев
Луначарский, восторженный почитатель ораторского таланта Троцкого, откровенно признал: "К искусству отношение у него холодное, философию он считает вообще третьестепенной, широкие вопросы миросозерцания он как-то обходит, и, стало быть, многое из того, что является для меня центральным, не находило в нем никогда никакого отклика. Темой наших разговоров была почти исключительно политика".
Учтем и такие его замечания: "у Троцкого был сухой и надменный тон"; "Троцкий - человек колючий, нетерпимый, повелительный"; "Троцкому очень плохо удавалась организация не только партии, но хотя бы небольшой группы"; "даже немногие его личные друзья… превращались в его заклятых врагов". Перед нами предстает весьма ограниченная, но чрезвычайно самодовольная, самовлюбленная, вдохновенно болтливая личность.
Уже одно это заставляет предполагать, что по отношению к партии большевиков и лично к Ленину Троцкий был прагматиком: использовал удачно подвернувшуюся конъюнктуру для возвеличивания самого себя и проведения "мировой революции". В ней предполагал использовать русский народ в качестве "горючего материала", а плодами ее должны были воспользоваться какие-то другие народы или один, избранный.
Полезно вспомнить некоторые высказывания Троцкого в адрес так превозносимого им вождя и учителя. Из письма грузинскому меньшевику Чхеидзе: "Каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении… Все здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения".
Впрочем, Ильич не оставался в долгу, прилепив мастеру красноречия кличку "Иудушка", называя его: "проходимец", "шельмец", "подлейший карьерист". Но в конце концов и тот, и другой с периода подготовки и осуществления Октябрьского переворота стали соратниками. Как опытные политики они умели идти на компромиссы.
Безусловно, мнения людей меняются со временем. На нашей памяти сколько раз одни и те же люди непомерно восхищались вождями, а при смене руководства поносили прежних кумиров, изливая свои восторги в адрес новых. Некоторые умельцы ухитрились проделать подобный трюк, своеобразное политическое сальто-мортале четырежды (от Сталина до Горбачева), а то и пять раз.
Подобные чемпионы возникли уже после Троцкого, который, надо отдать ему должное, до их уровня не опускался. Но только вот если уж Ильич назвал его Иудушкой, то вряд ли в последующие несколько лет имел серьезные основания усомниться в правильности такого определения. Тем-то и отличается Иудушка, что до его сути не докопаешься: он говорит одно, а думает, возможно, нечто совсем другое.
Правда, из всего этого еще не следует, что именно Троцкий постарался, невзирая на тяжелую болезнь Владимира Ильича, спровоцировать его конфликт со Сталиным. Остается неясной роль в этом инциденте Каменева и Зиновьева (о ней мы еще упомянем).
Единственно, что можно утверждать с полной определенностью: такой конфликт не нужен был ни Крупской, ни Сталину. Это точно.
Итак, сделаем вывод. Не случайно и вовсе не благодаря каким-то иррациональным силам партактив избрал Сталина Генеральным секретарем. Не случайно и в дальнейшем поддерживали линию Сталина, а не Троцкого. Ведь Сталин с молодых лет шел именно ленинским путем, не петлял из стороны в сторону, как многие крупные партийные деятели, а более других - Троцкий.
Сталин не был демагогом, в отличие от Троцкого. Он избегал "красивых выражений", предпочитая не пустословие, а дело. Неудивительно, что поначалу партийный актив, а затем большинство партии, наконец, большинство советского народа признали именно его своим лидером, вождем.
Глава 4
ЗАОЧНАЯ ДУЭЛЬ С АДОЛЬФОМ ГИТЛЕРОМ
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна.
Идет война народная –
Священная война!
Василий Лебедев-Кумач
У Сталина и Гитлера, во многом противоположных по личным качествам и убеждениям, в судьбах есть нечто общее: огромная прижизненная слава при посмертном осквернении их памяти.
По отношению к Гитлеру это понятно. Под его руководством нацистская Германия начала захватнические войны, осуществляла массовый террор, особенно зверски расправляясь с евреями, цыганами, коммунистами, русскими военнопленными, партизанами. Потерпев крах и совершив самоубийство, Гитлер не избавился от постоянных проклятий в свой адрес. В последние десятилетия они стали затихать.
Говорят, победителей не судят. Однако Сталин, сыгравший главную роль в деле уничтожения фашизма, позже был резко раскритикован многими своими недавними хвалителями прежде всего. Его постоянно с тех пор обвиняют в массовом терроре против своего народа, неимоверной жестокости, коварстве, злобе.
Мы знаем, что в противостоянии Сталина и Гитлера победил первый. Почему? По какой-то прихоти судьбы? По каким-то иррациональным причинам? (Высказывают подчас даже мнение о том, что он обращался за помощью к высшим силам.) Такова была воля слепого случая?
Чтобы ответить на эти вопросы, надо постараться объективно оценить сложнейшую ситуацию тех лет.
Поле политических игр
И Сталин, и Гитлер были в значительной мере диктаторами, имея возможность навязывать свою волю подчиненным, но и неся ответственность за свои решения. Их державы находились на положении "изгоев": Германия после поражения в Первой мировой войне, а СССР - как государство трудящихся, противостоящее буржуазным республикам. Последние усердно стравливали Германию с СССР, что понимали оба вождя.
Не менее ясной была антикоммунистическая нацеленность германского фашизма. Дело не только в столкновении интернационализма с нацизмом, коллективизма с индивидуализмом, трудящегося со сверхчеловеком. Вопрос стоял о завоевании обширных земель на Востоке с последующей эксплуатацией местного населения.
В речи Гитлера (март 1933 г.) было сказано определенно: "Я ставлю себе срок в 6-8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику, и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток".
Это устраивало Англию, Францию, США. Об этом не умолчал даже ненавистник Сталина и СССР английский историк А. Буллок: "Эволюция идеологии нацизма, перешедшего от антимарксистских лозунгов, главной темы предвыборных кампаний НСДАП, к призывам к крестовому походу на большевизм, приносила несомненные выгоды, привлекая на сторону Гитлера консервативные круги в Европе и в Германии. Вопрос об участии в этом походе Польши до 1939 года оставался открытым".
Придя к власти и укрепив свою диктатуру, Гитлер лавировал между двумя противостоящими силами - СССР и капиталистическими державами, - имея в виду интересы Германии и нацистской идеологии. Наращивая военную мощь вермахта, он понимал, что без серьезной индустриально-сырьевой базы не справится с Советским Союзом. Надо было заручиться поддержкой значительного числа европейских государств, желательно установив над ними жесткий контроль.
Гитлер оставался расчетливым политиком. Он видел, как быстро идет индустриализация в СССР. В отличие от лидеров других западных держав, вынужденных принимать к сведению общественное мнение и симпатии рабочего класса к коммунистам, Гитлер сравнительно быстро установил полнейшую диктатуру нацистской партии, подавив в Германии оппозиционные течения.
В СССР тоже установилась однопартийная система при вожде-руководителе. Но разница между двумя системами была принципиальной. Ведь главные вопросы: ради чего, с какими целями, на каких основах строилась государственная власть?
Германский фашизм был ориентирован на подавление других народов, расизм, индивидуализм, право сильного. У сталинской системы были противоположные приоритеты. Она подавляла антинародные паразитические общественные группы (уголовников и спекулянтов, казнокрадов и номенклатурных чинуш, хапуг и коррупционеров). Гитлеровская хищная система предполагала сделать эксплуататором всю "избранную" нацию. В этом она была сродни Британской империи. Это надо иметь в виду, чтобы понять, почему конечной целью Гитлера был именно
СССР, в чем его несколько лет поддерживало правительство Чемберлена.
Гитлеру требовалось наращивать военную мощь вермахта и расширять свои владения. Но попытка в июле 1934 года нацистского путча в Австрии потерпела провал, хотя и был убит канцлер Дольфус. И все-таки шаг за шагом Гитлер выполнял свои планы. Не подписывая соглашения об установлении мира в Европе, он провозглашал свои антивоенные устремления. Все это, по-видимому, устраивало Запад. Как пишет А. Буллок (сошлемся на антисоветчика):
"Когда британский секретарь по иностранным делам в сопровождении Антони Идена прибыл в Берлин - что само по себе явилось триумфом дипломатии Гитлера, - он был встречен вежливо, но Гитлер оставался непоколебим в своем нежелании подписывать какой-либо пакт о взаимопомощи, с участием Советского Союза; он искусно использовал карту антикоммунизма, чтобы уклониться от решения главного вопроса. Он заявил, что Германия оказывает большую помощь Европе, вооружая себя и тем самым защищая ее от коммунистической угрозы".
Введя свои войска в Рейнскую область, Гитлер блефовал: французы могли бы легко изгнать их ("мы должны были бы поджавши хвост отступить", - как признавался он позже). Этого не произошло. Агрессора поощрили. Фашистский путч в Испании, поддержанный немцами и итальянцами, тоже был воспринят Францией и Англией спокойно. Ведущие капиталистические страны давали ясно понять, что значительно более расположены к фашизму, чем к народному социализму.
Правительство Британии с большой охотой, а Чемберлен даже с унижениями, шло на переговоры с Гитлером, стремясь ориентировать его на восточное направление. Черчилль признавался в своей ненависти к СССР, но вовсе не к фашистской Германии, которую он стал воспринимать как врага лишь из-за опасности утратить влияние Великобритании как в Западной Европе, так и во всем мире.
Сталин и Гитлер понимали, что их столкновение выгодно прежде всего для Англии, способной вместе со своими союзниками напасть на ослабевшего победителя.
Летом 1937 года Япония усилила агрессию против Китая. Для Советского Союза тревожным сигналом послужило нападение японцев в районе озера Хасан (август–сентябрь 1938 г.). В конце сентября того же года в Мюнхене было заключено мирное соглашение между главами государств Германии, Англии, Франции, Италии. Не были приглашены представители СССР. Речь шла о разделе Чехословакии, что определяло восточное направление гитлеровской агрессии.
По справедливому выводу английских исследователей А. Рида и Д. Фишера: "Мюнхенское соглашение стало в истории символом близорукости, предательства и коварства. Оккупированная немцами Чехословакия превратилась в меч, направленный на Восток, в сердце Советского Союза".
Совершенно откровенно и вряд ли скрывая свою радость, британский премьер Чемберлен сказал Гитлеру перед отлетом из Мюнхена: "Для нападения на Советский Союз у вас достаточно самолетов, тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах".
Действительно, в марте 1939 года фашисты оккупировали эту страну, получив в свое распоряжение ее мощный индустриальный потенциал. В частности, были захвачены сотни танков, 1,5 тысячи самолетов, 43 тысячи пулеметов, огромное количество снарядов и патронов. Тогда же немецкие войска вошли в Литву, захватив порт Мемель (Клайпеду).
Казалось бы, теперь Гитлеру оставалось ударить по СССР. Однако нападение на столь крупную добычу требовало широкого пространства для маневра. Нужно было ввести свои войска в Польшу. Не было уверенности в наличии достаточного количества ресурсов для ведения длительной войны. И какая была гарантия, что если она обескровит Германию, на страну не набросятся ее западные "друзья", такие же хищные страны?
10 марта 1939 года в Отчетном докладе на XVIII съезде ВКП(б) Сталин определенно сказал, зная, что его слова будут услышаны и в Берлине: Германию с Запада подталкивают на войну с Советским Союзом, чтобы "потом, когда они ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, "в интересах мира" и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево и мило!"
Сталин ясно и бесхитростно обозначил ситуацию. Гитлеру, пожалуй, и без того было это понятно. Слова советского лидера показали ему, что их странам в настоящее время целесообразно избегать конфронтации.
Напав на Польшу, которая находится в сфере влияния Англии и Франции, Германия может оказаться под ударом и с Запада, и с Востока, ибо Сталин поймет ее агрессию как прелюдию к войне с СССР. Или пойти на риск и, несмотря на Мюнхенское соглашение, вторгнуться в Польшу? Но ведь в Англии есть немало влиятельных деятелей, например, У. Черчилль, которые воспримут эту акцию крайне отрицательно. Следовательно, самое разумное сначала заключить мирный договор со Сталиным.
Чтобы убедить его в своих добрых намерениях, надо разграничить зоны влияния СССР и Германии, не считаясь с Англией и Францией. Они в данной ситуации вряд ли решатся объявить войну Третьему Рейху, зная, что ему не ударит с тыла Советский Союз.
…Не исключено, что Чемберлен надеялся на умиротворение фашистской Германии после того, как будут удовлетворены ее первые территориальные притязания. Мол, Гитлер и Сталин будут продолжать наращивать свои вооруженные силы для взаимной борьбы; какую из сторон целесообразней поддержать, будет видно позже, а пока следует сохранять баланс сил, укреплять свои позиции в Европе и заботиться о сохранении Британской империи.
Кроме того, за невмешательство во внутренние дела СССР выступала значительная часть рабочих и немалое число влиятельных интеллигентов Англии.
Германский фашизм был для правителей Англии предпочтительней российского социализма. Необычайные успехи социалистического строительства подчеркивали достоинства идей коммунизма и создания государства трудящихся. Была опасность распространения этой идеологии в зависимых и колониальных странах, что реально угрожало Британской империи. Притязания Гитлера на ее владения не казались серьезными (для Чемберлена и его сторонников, но не для Черчилля).
Факт остается фактом: на все предложения СССР обеспечить мир в Европе на основе соглашения с Англией и Францией эти две державы не давали согласия, предпочитая тянуть переговоры. Сталину оставалось надеяться на то, что Гитлер постарается взять под свой контроль всю Западную Европу, сначала нападет на Бельгию и Францию и лишь после этого рискнет двинуть войска на Восток. К тому времени (1942-1943 годы) СССР завершит перевооружение и будет готов отразить агрессию.