Мужчина совершенно нормального крепкого телосложения, высокообразованный, очень даровитый и этически развитый; по странной случайности (?! В. Р.) смолоду лишен всякого полового чувства. Только от поры до времени у него во время сна появляются поллюции, которые он замечает проснувшись. Эрекция тоже бывает во время сна, но без всяких эротических представлений, которых у него, так сказать (?! В. Р.), никогда не бывало. Несмотря на высокое образование и зрелый возраст, этот человек не имеет понятия о половых отношениях, и все, что он слышал или читал об этом предмете, превратно понималось им или проходило для него незамеченным. Когда мне пришлось говорить с ним об этом, получилось впечатление, как если бы человека, страдающего дальтонизмом (неспособностью различать цвета), учили отличать цвета. В супружестве он видел лишь интеллектуальный и сердечный союз, и воображал, что когда люди женятся, то дети появляются сами собой. Женился он на очень образованной девушке, не очень интеллигентной, но в высшей степени стыдливой и скромной. Отношения, конечно, получились странные. Жена вскоре заметила недостаток мужа, а так как ей очень хотелось иметь детей, то это сильно огорчало мужа и она жестоко упрекала мужа. Тогда ему мало-помалу стало ясно, что брак, пожалуй, и не совсем то, что он себе представлял. Но никакие советы насчет полового акта, разумеется, не помогли, и никакими способами не удалось в нем возбудить ни малейшего полового чувства. Тем не менее к жене он всегда относился с большим вниманием и любовью; хотя при всем своем желании не мог проявить к ней половой, т. е. чувственной, любовной страсти. Не желая огласки, она предпочитала терпеть.
Другой мужчина, тоже образованный, хотя и односторонне, отличался необыкновенной застенчивостью и вел уединенную жизнь. В половом отношении он был совершенно равнодушен, и только изредка у него происходили ночные поллюции. Хотя половые отношения не были совершенно чужды его пониманию, но у него отсутствовало всякое желание их; и брак, подобно предыдущему, он представлял лишь в виде чисто интеллектуальной связи. Женился он на интеллигентной, довольно страстной девушке. С самого начала он стал вести себя с женой необыкновенно сдержанно, что до глубины души возмущало и огорчало ее. Правда, что такое поведение вытекало, главным образом, из его застенчивости и чисто девичьей конфузливости. Жена явилась ко мне за советом. Родные советовали ей развестись, на что она не могла решиться, жалея мужа. Пришел и муж ко мне. Я основательно просветил его и в довершение прочел ему порядочную нотацию за его поведение в отношении жены… Спустя некоторое время я сказал жене его, что ей придется духовно взять на себя роль мужа и, ввиду его застенчивости, сделать первый шаг в половом отношении. К сожалению, мне не удалось дальше проследить этот случай" (стр. 151-153).
Д-р Форель не подчеркивает здесь появления "неодолимой застенчивости", "чисто девической стыдливости" - симптомов вовсе не кажущихся только, но совершенно реальных - девушки. Между тем этот факт проливает свет на весь ряд этих явлений, определяя его как переход мужчины в девичество, из " + 0" пола в "-0" его. Он, следовательно, выражается:
1) в молчании полового аппетита - вечной сытостью собою и в себе;
2) в чувстве отвращения к половому акту;
3) в неспособности совершить его, полной или почти полной (степени, ряд оттенков);
4) в сохранении вторичных (дополнительных) качеств супруга: влечения к психологическому или интеллектуальному общению с женщиной, постоянному и тесному, - что и бывает причиной заключения брака, в этом случае не плотского, а духовного, спиритуалистического;
5) в появлении вторичных же, дополнительных качеств девушки, выраженных более или менее, и при необращении в эту сторону внимания наблюдателя - не отмечаемых вовсе (застенчивость, но встречаются и другие).
Касательно "сытости собой и в себе" я должен заметить, что брак, супружество и даже половой акт, конечно, происходит у этих субъектов, но протекает не в половых их органах, а во всей организации, в общей организации, преимущественно же в крови. Брак и даже акт супружества есть проникание друг в друга и друг другом мужской природы и женской природы. В данном субъекте, как и в каждом человеке, обе эти природы есть: так как он произошел не от одной матери и не от одного отца, но от соединенных матери и отца, от клеточки мужской и женской. До 11-13 лет обе эти стороны или, точнее, части бывают связаны одна другой, и от этого недеятельны; но с первого же дня зачатия и во все время утробной жизни и потом вовнеутробной, до пробуждения полового инстинкта, - совершается половая вибрация, как бы нажим и разжим гармоники, одна половина которой - женская, а другая - мужская, внутри самого организма; откуда и происходит его жизненность, живость, сила, сияние (младенчество, детство). Но с 11-13 лет та половина, которая соответствует наружным половым органам, получает перевес, противоположная же подсыхает, иссякает, малится (хотя никогда вовсе не исчезает, ибо тогда человек умер бы); и женщину, которую ранее отрок находил внутри себя, - он теперь ищет вне себя, находит ее и вступает с нею в брак; и является внешнее половое слияние. Так бывает обыкновенно в 995 из 1000. Но в немногих случах, в пяти из тысячи, ни которая половина до конца жизни не перевешивает - и внешний брак невозможен. Человек остается, в сущности, до конца жизни отроком. Наконец, в 1 случае из 10 000 (приблизительно) получает перевес не сторона, отвечающая наружным половым органам (которые в таком случае являются напрасно и не нужно данными этому субъекту, ни к чему у него не пригодными, подлежащими собственно полному, напр., хирургическому удалению), а сторона другая: именно девушки, несмотря на мужские половые органы, и мужчины - несмотря на женскую детородную систему.
Рассказанные случаи все и относятся к моменту этого перехода, суть начало этого перехода. Они образуют муже/девство и дево/мужество, полугомосексуальность или полусодомию, иначе могущую быть названной, за отсутствием физического общения, духовной содомией или духовной гомосексуальностью. Хотя, должен признаться, оба эти термина мне противны и неточны, и употребляю я их единственно для того, чтобы обозначить явления, о которых говорю. Это есть то удивлявшее еще в древности состояние людей, когда они не отяжелены общим бременем всех людей, общей заботой всех людей, всемирной рода человеческого нуждой - найти себе самку, "соответственную себе" (Бытие, II), самца, "соответственного себе", - "супругу", "супруга". Это - от века не "обрученные" люди, которые или не будут "супружиться", или, и посупружась, - будут вести жизнь, как девственные. Это "те, которые не осквернились с женами, понеже девственники суть", и число их исчислено в небольшую для судеб всего человечества цифру 144 000; "скопцы от чрева матери", предназначенные для "царства небесного", где "не посягают и не женятся" и "не будут иметь детей". Отвратительными медицинскими терминами и фантастическими, совершенно глупыми представлениями и сплетнями общества истина этого явления глубоко погребена под сором; и в то время как общество, ничего не знающее о таком субъекте лично, любуется им как каким-то спокойным "ангелом", не знающим самых томительных человеческих забот и вместе с тем самых унизительных, ибо "отыскание" самки (или самца) себе всегда сопряжено с само-порабощением, с заискиванием, "ухаживанием", - то же самое общество, не зная глубины явления и не догадываясь, что к категории этой принадлежат всеобще любимые и почитаемые лица, - рисует вообще и шаблонно, механически и машинно всю эту категорию людей "извращенными", "развратными", "больными", "уродами", чему, главным образом, способствовала ремесленная медицина и ремесленная юрисдикция. Врач с клистирной трубкой и пластырем и судья, всегда судивший кражи, убийства и подлоги, встретясь с явлением, для которого недостаточно всех умственных сил Пастера, Шарко и друг., стали - один брызгать на него из клистирной трубки, а другой приговорил его в тюрьму; оба - "по профессии своей", по привычке своей, по традиции своей; проще же - оттого, что они никогда ничего другого и не умели делать ни с чем. Все это рассказано еще в басне о петухе, который,
Навозну кучу разрывая,
нашел зерно особой породы, вида и, спросив у него свойств ячменного зерна и не найдя их - разразился известным глубокомысленным рассуждением-бранью.
Самоотрицание пола; духовная содомия и аскетизм
Между тем это редкое явление, но совершенно естественное в текущем поле, явление ± полового вожделения, оно-то и лежит малым горчичным зерном, из которого выросло дерево, затенившее ветвями своими целую землю и от плодов которого духовно питаются все народы.
Спешат ли в далекие страны вновь открытой Америки или древнего Китая посланцы папы, прозелиты веры, возможные мученики: знайте, это - девственники. Они никогда не женятся.
Спешит ли в духовную академию загасить лишнюю светскость, лишние земные интересы, излишнее увлечение наукой, а не святостью - строгий судья: и не спрашивая можно знать, что это есть лицо, никогда не осквернившее себя прикосновением к женщине!
Кто слагал дивные обращения к Богу? - Они!
Кто выработал с дивным вкусом все ритуалы? - Они!
Кто выткал всю необозримую ткань нашей религиозности? - Они, они!
"Особые силы духовные!.."
"Особая, небесная помощь!"
± пола и есть та свеча, о свете которой сказано, что "тьма никогда его не обнимет". Тьма чего? "Греха", "похоти", "вожделения к женщине", "скверны".
Это имя "скверна", как только оно где-нибудь прозвучало, до Р. X. или после Р. X., в Элладе или в Германии, в книге светской или в книге духовной, оно выразило обоняние муже/девы, осязание муже/девы, вкус его/ее, представление его/ее, воображение его/ее. Только это одно ощущение и кладет водораздел между + пола и ± пола, размножением и содомией. Ничто еще! Или все другое - побочно, второстепенно, не непременно. "Вкусно!" - "Не вкусно!" И - больше ничего. Это - главное, почти - все!
"Все" это - "вкусно" и "не вкусно" - проницает человека до глубины костей, до последней кишки, до самой малой артерии; объемлет мозг его, зрение его, слух его, обоняние его. У духовного содомита это все уже другое, нежели у размножающегося, у многодетного самца.
Глаз у содомита - другой!
Рукопожатие - другое!
Улыбка - совсем иная. Обращение, манеры, все, все - новое!
Если хотите - он третий человек около Адама и Евы; в сущности - это тот "Адам", из которого еще не вышла Ева; первый полный Адам. Он древнее того "первого человека, который начал размножаться". Он смотрит на мир более древним глазом; несет в натуре своей более древние залоги, помнит более древние сказки мира и более древние песни земли. В космологическом и религиозном порядке он предшествует размножению; размножение пришло потом, пришло позднее, и покрыло его, как теперешние пласты земли покрыли девонскую или юрскую формацию. Он - девонская формация; размножение - теперешняя.
От этих "более древних сказок" и "более древних песен", какие он несет в своей натуре, помнит и не помнит их, забыл и не совсем забыл, - все существо его какое-то терпкое, сопротивляющееся, устойчивое, необоримое. "И мгла (размножения) его не поглотит". Как ни мало их на земле во всякое время - так мало, что даже к "светопреставлению" наберется всего 144 000, - творчество их, начиная с двух мудрецов Греции, Сократа и Платона, необозримо по величине и не только устойчиво, но и совершенно вечно. "Девонская формация в человечестве заговорила". Почти всегда они консерваторы ("девонская формация"), не любят нового, точнее - новенького, "современного". Все тянут назад, в глубь веков. Это говорит в них древняя песня, зовет к себе древняя песня, - их "рай" метафизический, "рай" в костях их, в крови их, во вкусовом их ощущении. Будет ли он композитором - музыка его будет особенная; будет ли он живописцем - картина его будет особенная; что философия их была особенная - об этом говорят Сократ и Платон, неудачный муж Ксантипы и вечный девственник, инок-старец античного мира. До него были дьячки и диаконы философии: но вот из садов Академии, точно с трикириями и в полном облачении, исшел великий архиерей метафизики. И все умолкло, преклонилось и восхитилось.
Муже-девы и их учение