"В каждой стране борьба со своим правительством не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения своей страны… В применении к России это положение особенно верно. Победа России влечет за собой усиление мировой реакции… В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом" (там же, стр.329).
(Заметим в скобках, что на этой точке зрения Ленина во время первой войны с Германией - поражение царской России, как "наименьшее зло", стоял во Второй мировой войне заместитель маршала Жукова по обороне Москвы генерал А.А.Власов, считая, что ценой поражения сталинского режима он спасет национальную Россию как от сталинской тирании, так и от немецких оккупантов.)
В этих условиях перед военно-политическими стратегами Германии естественно встал вопрос, как отнестись к русским социалистическим партиям, которые выступают в войне за поражение собственного отечества. Немцы были бы идиотами, если бы не постарались использовать прямо или косвенно эти антипатриотические русские партии в собственных целях, полностью совпадавших с целями этих партий в отношении поражения России в этой судьбоносной для обеих стран войне. Вот тогда выходит на сцену гениальный Парвус, который отлично знал Германию, где долго жил, и Россию, где родился и вырос. Он знал больше: будучи русским социал-демократом, знал историю русского революционного движения, будучи членом германской социал-демократической партии, отлично знал и немецкий менталитет - чтобы успешно выкачивать у немцев деньги не только на революцию в России, но и в собственный карман. Однако, свое самое фундаментальное знание марксист Парвус взял не у Карла Маркса, а у Карла Клаузевица: "Россию нельзя победить извне - ее можно победить только изнутри"! Основываясь на этой идее, Парвус предложил Берлину на рассмотрение целый политико-стратегический трактат, названный им "Меморандумом". Я не собираюсь здесь разводить ходячую версию, что Ленин был наемным агентом немцев. Еще в "Происхождении партократии" я отмежевался от такой версии и высказал на этот счет свою собственную точку зрения. Чтобы было понятно дальнейшее мое изложение, я вынужден повторить основной тезис об этом из первого тома названной работы: "В деле разгрома февральской демократической России, в деле организации внутри России гражданской войны, в деле захвата власти антивоенной и антипатриотической революционной партией интересы кайзера и Ленина шли рука об руку. Ленин не был бы успешным большевиком, а был бы жалким проповедником секты социалистических фанатиков, если бы он отказался от принятия германской помощи по каким-либо моральным соображениям… К тому же сам Ленин говорил: "Всякую такую нравственность, взятую из внечеловеческого понятия, мы отрицаем. Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата" (ПСС, т.41, стр.309). Исходя из этих аргументов, я делал вывод, которого держусь и сейчас, после дополнительного исследования вопроса немецкого финансирования ленинской революции, а именно: "Современники, как и историки из враждебного Ленину лагеря, слишком упрощенно ставили вопрос о Ленине как об "агенте Германского генерального штаба". Ленин не был из тех людей, которых вербуют разведки, он был из тех, которые сами вербуют вражескую разведку. Поэтому в широком политическом смысле слова не Ленин был агентом германского правительства, а, наоборот, германское правительство сделалось финансовым агентом Ленина для организации революции в России".
К этому вопросу я хочу вернуться еще раз в свете изученных мной дополнительных источников западных авторов, а также в надежде, что и сами советские историки периода "гласности" обратятся к этому важнейшему из "белых пятен" в историографии революции. В связи со всем этим встал вопрос о личности и действительной роли Парвуса в подготовке октябрьского переворота. Бесспорно, что "армией октябрьского переворота" командовал один Ленин без всяких покровителей или советников извне. Как бесспорно и то, что немецким интендантом этой армии был Пар-вус. Прежде всего, кто же он такой? Немецкие нацисты Розенберг и Геббельс считали его русским агентом и виновником гибели Германской империи. Известные русские патриоты Алексинский и Бурцев очень рано, еще в 1915 г., распознали в нем немецкого агента, решившего организовать на немецкие деньги гибель Российской Империи. Те^ и другие были по-своему правы. Только Парвус хотел, чтобы сначала погибла царская Россия, а затем и кайзеровская Германия - как прелюдия к "мировой социалистической революции" и "диктатуре пролетариата", да, да, точь в точь, как этого хотел и Ленин.
Подлинное имя Парвуса Израил Лазаревич Гельфанд, он родился в 1867 г. в семье еврейского ремесленника, в местечке Березино в Минской губернии. В Одессе окончил гимназию, где участвовал в революционных кружках народников. В возрасте 17 лет в 1884 г. эмигрировал в Швейцарию, в Цюрих, где примкнул к марксистской "Группе Освобождения Труда" Плеханова, Аксельрода, Веры Засулич. В 1887 г. поступил в Базельский университет, который блестяще окончил в 1891 году в возрасте 23 лет, получив степень доктора философии. Потом Парвус переехал в Германию, где вступил в члены Германской социал-демократической партии. Парвус, большой германофил, не будучи русофобом, хотел даже получить германское подданство, о чем писал лидеру немецких социал-демократов Вильгельму Либкнехту: "Я ищу государство, где человек может дешево получить отечество", но это ему тогда не удалось. Этот молодой, талантливый, но очень уж прыткий космополит вызывал у людей разные подозрения и нигде не уживался. Он, правда, в вожди не лез, но и почтения к вождям тоже не проявлял. За это его не взлюбил Плеханов, за это же его поругивали и немцы, ибо Парвус первым начал поход в немецкой социалистической прессе против авторитета Эдуарда Бернштейна, обвинив его в ревизии революционного марксизма и проповеди реформизма. В 1897 г., став главным редактором саксонской газеты "Арбайтерцайтунг", Парвус пригласил в сотрудники польского марксиста и соратника Ленина Юлиана Мархлевского и знаменитую Розу Люксембург, придав газете крайне левое марксистское направление. Это он, Парвус, пустил впервые в ход по адресу лидера германских социал-демократов Эдуарда Бернштейна ярлыки, которыми потом Ленин будет пользоваться постоянно по отношению к своим противникам: "реформисты" и "ревизионисты". Бернштейн заслужил их за свою книгу "Проблемы социализма и задачи социал-демократии" (1899), в которой доказывал на основе анализа новейших данных, что развитие капитализма идет не по Марксу, а против Маркса. Теория абсолютного обнищания пролетариата по мере развития капитализма - выдумка, как выдумка и исчезновение среднего сословия с образованием двух противоположных полюсов - кучки богачей и гигантской армии пауперов. Бернштейн доказывал, что дальнейшее развитие общества пойдет не по пути "пролетарских революций" Маркса, обвинив Маркса в бланкизме, а по пути эволюции - через широкие социальные реформы, поэтому "движение пролетариата" за широкие социальные реформы - все, а конечная его цель - социализм - ничто. Плеханов был в восторге от критики Парвуса. Ссыльный Ленин просил мать прислать ему немецкие газеты со статьями Парвуса. Недаром Ленин при первой же встрече с Парвусом в Мюнхене пригласил Парвуса стать постоянным сотрудником газеты "Искра". Ленин бывал частым гостем в доме Парвуса. Биограф Ленина Д.Шуб пишет: "В Мюнхене Парвус материально не нуждался. Его дом был открыт для всех видных русских и немецких социал-демократов. Есть основание полагать, что именно Парвус уговорил Ленина устроить редакцию "Искры" в Мюнхене. Ленин и его жена Крупская часто гостили у Парвуса. Там, между прочим, Роза Люксембург впервые встретилась с Лениным. Парвус был сотрудником "Искры", когда она выходила в Мюнхене". Парвус продолжал сотрудничать в "Искре" и после ухода из редакции газеты Ленина. В 1904 г. в новой "Искре" Парвус поместил серию статей "Война и революция", которые по глубине марксистского анализа о связи между войной и революцией предвосхитили все, что писал и напишет на эту тему Ленин. Но поразительно другое: ход мыслей у обоих авторов абсолютно идентичен. Поскольку каждый советский "партшкольник" наизусть знает, что писал Ленин о войне и революции, а о Парвусе ничего не знает, то приведу здесь основные тезисы Парвуса. Предсказав что, во-первых, в русско-японской войне Россия потерпит поражение, а во-вторых, что в результате такого поражения в России неминуемо произойдет революция, Парвус приходил к выводу: "Русская революция расшатает основы всего капиталистического мира, и русскому рабочему классу суждено сыграть роль авангарда в мировой социалистической революции". Этот тезис он развил дальше в предисловии к брошюре Л.Троцкого, с которым познакомился в том же Мюнхене в 1904 г. События 9 января 1905 г. застали Троцкого в Женеве. Он решил нелегально вернуться в Россию и, проезжая через Мюнхен, остановился у Парвуса, попросив его написать указанное предисловие. Поскольку Троцкий развивал дальше его собственные идеи, Пар-вус не только написал предисловие, но попросил руководителей "Искры" немедленно издать работу Троцкого. Парвус в предисловии доказывал: в виду того, что русская буржуазия политически импотентна, а крестьянство не организовано, то единственный класс в русском обществе, способный возглавить борьбу народа и свергнуть царское самодержавие - это русский пролетариат, и тогда власть перейдет в руки рабочего класса под руководством социал-демократии. Поэтому Парвус и Троцкий утверждали, что пролетариат использует эту власть не для увековечения в России демократической революции, а для развязки социалистической революции во всей Европе, с целью установления диктатуры пролетариата.
В своей новой книге "Классовая борьба пролетариата" (1911 г.) Парвус не только предсказывал неизбежность мировой войны, но раньше Ленина связал с ней и идею мировой революции, когда писал: "Мировая война может кончиться только мировой пролетарской революцией". Отсюда и родились пресловутые формулы: "перманентная революция" и "без царя, а правительство рабочее", о которых до сих пор твердят в советской историографии, что мол революционная стратегия Парвуса и Троцкого противоречила ленинским установкам. Совершенно наоборот. Ленинская теория о "перерастании буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую" как раз и есть, как мы это видели выше, "перманентная революция" с непосредственным переходом власти от царизма к пролетариату. Впоследствии Троцкий писал в предисловии к книге "1905 год", дипломатично обойдя имя своего бывшего учителя Парвуса:
"Именно в промежуток между 9 января и октябрьской стачкой 1905 г. сложились у автора те взгляды на характер революционного развития России, которые получили название теории "перманентной рево-люди и". Мудреное название это выражало ту мысль, что русская революция, перед которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат."
Это ленинизм высшей марки, хотя Сталин, пользуясь политическим невежеством и исторической безграмотностью партийной массы, говорил, что Троцкий недооценивал крестьянство и противопоставлял здесь Троцкого Ленину, не говоря уже о Марксе, которому собственно и принадлежит формула "перманентная революция". Что же касается "недооценки крестьянства", то как раз Ленин был первым из революционеров, который его недооценивал, что доказывает сам исторический факт, что Ленин только тогда победил, когда он в октябре 1917 г. перенял у эсеров целиком их аграрную программу "социализации земли", отказавшись от своей программы "национализации земли", с тем, конечно, чтобы, укрепившись у власти, вернуться к собственной программе. После "октябрьской" революции 1905 г., давшей стране цитированный "Манифест 17 октября", Парвус немедленно вернулся в Россию, вошел в исполком Петербургского Совета рабочих депутатов, где в числе лидеров Совета уже находился его ученик и единомышленник Троцкий.
Советские люди даже не знают, что изобретателем и отцом советизма и Советской власти был не Ленин, а Парвус вкупе с Троцким. Отметим, что Русское бюро ленинского ЦК враждебно встретило появление Советов в Петербурге и во многих других городах, поскольку их организовали меньшевики. Бюро поставило ультиматум: "Или Советы или партия!" Политический инстинкт Ленина отлично сработал и здесь тоже, когда он дезавуировал свой ЦК: "Решение безусловно должно быть: и Совет рабочих депутатов и партия". Ленин увидел в Советах и орган восстания рабочих масс и зародыш "диктатуры пролетариата", если Советами овладеют большевики. Поэтому совершенно закономерно, что на перекрестке исторических эпох войны и революций 1914–1917 годов параллельные революционные течения из одного источника влились в один общий революционный поток - незримый идейный союз Ленина, Парвуса и Троцкого и есть этот поток. Только разница в том, что Парвус не только разрабатывал идеи революции, но взял на себя еще более важную роль: доставать деньги для финансирования самой революции, не очень заботясь о незапятнанности своей революционной репутации. Он из тех революционеров, которые умеют "сочетать полезное с приятным". Если в отношении революционной морали он стоял на той же позиции, что и Ленин с Троцким: все морально и допустимо, что в интересах революции, - то в отношении простой порядочности в быту он был их антиподом, не поднимаясь выше морали красоток из публичного дома. Путешествуя с одной из них по Италии, он растратил огромную сумму партийных денег, а потом отказался их вернуть. Я имею в виду эпизод, рассказанный Максимом Горьким через двадцать лет после этой истории. В 1902 г. Парвус получил полномочие литературного представителя Горького в Германии и доверенность на сбор гонораров с пьесы Горького "На дне", которая шла с большим успехом во многих театрах Германии, только в одном Берлине она ставилась более пятисот раз. За четыре года Парвус собрал более ста тысяч марок. Договор Горького с Парвусом гласил: 20 % гонорара получал Парвус, остальная сумма делилась между Горьким и ЦК социал-демократической партии Германии: четверть Горькому и три чет-верти ЦК. Когда от Парвуса потребовали полагающуюся Горькому и ЦК сумму, то Парвус невозмутимо ответил, что все эти деньги он потратил на путешествие с одной барышней по Италии. Большевики отдали бы его под суд за это, но немецкий ЦК и Горький, кажется, не очень возмущались, если судить по воспоминаниям Горького:
'Так как это наверно очень приятное путешествие меня касалось только на четверть, то я счел себя вправе указать ЦК немецкой партии на остальные три четверти его. ЦК отнесся к путешествию Парвуса равнодушно. Позднее я слышал, что Парвуса лишили каких-то партийных чинов. Говоря по совести, я предпочел, чтобы ему надрали уши" ("Воспоминания о Ленине").
Вернемся к пребыванию Парвуса в Питере. После ареста 26 ноября 1905 г. первого председателя Петербургского Совета Г.С.Хрусталева на заседании Совета с участием Ленина, Мартова, Парвуса, новым председателем, без всякого отвода с какой бы ни было стороны, был избран Троцкий. За объявление новой забастовки 3 декабря 1905 г. был арестован также и Троцкий со своим исполкомом. На заседании оставшихся на юле членов Совета был выбран нелегальный исполком Совета во главе с новым председателем - Пар вусом! Советская историография избегает упоминать этот факт. Неизвестно, присутствовал ли Ленин на этом заседании, но никаких протестов против выбора Парвуса ни со стороны Ленина, ни со стороны его ЦК не последовало. По предложению Парвуса новый Совет объявил политическую забастовку с требованием немедленного освобождения членов Совета. Тогда арестовали Парвуса и его Совет. Парвуса заключили в Петропавловскую крепость, где он просидел несколько месяцев. Отправленный на несколько лет в ссылку в Сибирь, он сумел бежать, вернулся в Петербург, а потом уехал в Германию, чтобы на германской и общеевропейской партийной бирже сбывать свои очень престижные тогда русские революционные акции: участника и руководителя первого революционного органа России - Петербургского Совета рабочих депутатов. Парвус был не только стратегом революции, интендантом революционной армии, но и выдающимся публицистом - купленная им вместе с Троцким маленькая рабочая газета "Русская газета" в Петербурге была превращена ими в массовый орган со стотысячным тиражом.
Вернувшись в Германию, Парвус выпустил книгу, которая стала бестселлером: "В русской Бастилии во время революции". Каутский предложил ему написать серию статей для журнала "Нойе Цейт", а центральный орган германских социал-демократов, который после истории с деньгами Горького не пускал его даже на порог, теперь торжественно приглашает Пар-вуса в свои сотрудники. Однако гений Пар вуса во всю развернулся только во время двух новых революций в России - февральской и октябрьской в 1917 году.
Как и почему Германия финансировала русскую революцию во время Первой мировой войны - все еще табу для советской историографии. Одни отнекиваются от этой темы предписанной сверху формулой: "немецкие деньги - клевета врагов на Ленина". Другие предпочитают не знать то, что опасно знать. На Западе тема о немецких деньгах документально исследована, хотя и здесь встречаются историки, которые доказывают, что Ленин никаких немецких денег не получал, ибо никаких расписок за подписью Ленина в немецких архивах (о, святая простота!) не найдено. Эти историки ведь правы: подписей Ленина и вправду нет, но миллионы шли без всяких подписей каких-либо сторон. Как раз об этом и говорят как документы, так и свидетельства официальных лиц. Правда, следует уточнить: немцы субсидировали не только большевиков, но и всех тех, кто находился в оппозиции к царскому режиму, подрывал его основы: социалистов, анархистов, сепаратистов - по разным каналам и от имени разных фирм и организаций. Получатели денег зачастую могли и не знать, из какого источника текут к ним эти деньги (интересно заметить, что западные историки, которые так добросовестно и усердно копались в немецких архивах на предмет получения немецких денег большевиками, никогда не интересовались, какие еще русские партии и группы финансировались немецким генштабом). Но Ленин и Троцкий не могли думать, что деньги к их организациям текут от "благотворительных" обществ, ибо речь шла о миллионах. Английский посол в Петрограде Бьюкенен был первым официальным лицом, который раньше, чем Временное правительство, открыто бросил в лицо Ленину и Троцкому обвинение, что для своих революционных целей и антивоенной пропаганды они получают деньги из немецких источников. Троцкий был первым, кто коснулся этой темы на Первом съезде Советов в июне 1917 г., когда он формально еще не входил со своими "межрайонцами" в большевистскую партию. Троцкий всегда бывал в своей коронной роли, когда изысканную демагогическую риторику надо было препарировать наигранным возмущением оскорбленного святоши. Вот такую роль Троцкий отлично сыграл на съезде, пользуясь тем, что газета Милюкова сослалась на упомянутое выступление Бьюкенена. Речь Троцкого по этому поводу была воспроизведена во многих газетах. Эту свою речь Троцкий приводит в изложении близкой ему газеты Горького и Суханова - в "Новой жизни":