Ленин в судьбах России - Абдурахман Авторханов 20 стр.


Странным и загадочным осталось отношение Ленина и ко всем трем членам "Заграничного бюро ЦК" - как к Радеку, типу явно авантюристическому, так и к старым и заслуженным большевикам - интеллектуалам - Ганецкому и Воровскому. После того, как все они блестяще выполнили свою историческую миссию посредников между Лениным и Парвусом, ни один из них не получил самостоятельного государственного поста Боровский стал полпредом в маленьких странах, потом в Италии и был убит в Швейцарии в 1923 г., Ганецкий, после членства в коллегиях финансово-торговых наркоматов, был назначен полпредом в Латвии (Сталин расстрелял его в 1937 г.), Радек, хотя и входил в состав ЦК, но работал по своей специальности - разъездным агентом Коминтерна со дня его создания (Сталин его шантажировал как немецкого агента еще до революции, хотя это было по поручению самого Ленина, использовал его как свидетеля-провокатора против Троцкого и Бухарина, а потом ликвидировал). У них, в глазах Ленина, был существенный дефект в политическом мышлении, недостойный подлинных ленинцев: они считали, что русская большевистская революция своей победой обязана в первую очередь не Ленину, не партии, а ее интенданту и марксисту Парвусу. Более того, они на этот счет выражались открыто. Да, говорили они, Парвус делал миллионы, но эти миллионы шли в кассу русской революции. Да, говорили они, у Парвуса другое понимание задач русской революции, чем у Ленина, но он убежденный социалист и выдающийся теоретик марксизма. Они подозревали Ленина в ревности к уникальному стратегическому таланту Парвуса. Сам Боровский выражался о Ленине пренебрежительно, даже оскорбительно, если верить графу Сфорцу, которого Троцкий называет клеветником. В беседе с ним, тогда министром иностранных дел Италии, советский посол выразился далеко не дипломатически о своем премьере: "Нами руководит немецкий школьный учитель, которого сифилис одарил, несколькими искрами гения, прежде, чем убить его" (цитирую по Л.Троцкому, "Портреты революционеров", 1988). Однако, вопреки Троцкому, Боровский мог так выражаться, ибо и Ленин, в свою очередь, был не высокого мнения о нем, когда сказал, - Боровский "всегда готов при случае дать в морду… на руку нечист и стопроцентный карьерист" (Г.А.Соло-мон), хотя официально называл его одним из "главных писателей большевизма". Ганецкий нашел нужным публично и в самой большевистской газете отмежеваться от Ленина, который назвал Пар вуса бесчестным ренегатом, но, правда, никогда не называл его "германским агентом". Вот против этого обвинения Ленина и выступил Ганецкий. Заканчивая статью в защиту Парвуса, Ганецкий делал вывод: "Только история докажет, кто прав в оценке личности Парвуса - Ленин или Ганецкий". ("Корреспонденции Правды" от 31 июля 1917 г., Поссони, стр.285). Однако, наиболее интересным, колоритным, многозначительным и, вдобавок, двусмысленным является облик Парвуса, нарисованный Карлом Радеком в "Портретах", в книге, вышедшей через пару лет после смерти Парвуса и Ленина (они оба умерли в 1924 г.). Радек начинает с того, что молодое поколение знает имя Парвуса как "предателя рабочего класса", но "старое поколение революционеров, старое поколение русских социал-демократов и участников рабочего движения Германии помнит Парвуса, как одного из лучших писателей эпохи Второго Интернационала. Парвус - это часть революционного прошлого рабочего класса, втоптанная в грязь". Портрет Парвуса под пером Ра-дека - это редкий шедевр политической криптографии. Осведомленные поймут, что к чему, а врагам нельзя выдать величайшую тайну Октябрьской революции, которую унесли с собой в могилу главные ее владельцы - Парвус и Ленин. Вся мировая и русская печать после июльских событий 1917 г. полна публикациями, посвященными обвинению Ленина в получении немецких денег через Парвуса. Сам центральный орган Германской социал-демократии "Форверст" писал, как мы видели, о пятидесяти миллионах золотых марок, полученных большевиками для подготовки своего переворота, причем писал еще при жизни Ленина в 1921 г., а Радек никогда ничего подобного не слышал. Радек утверждает, что Парвус был членом Германской социал-демократической партии и уполномоченным ее ЦК по связи с русскими социал-демократами. Да, Парвус был и миллионером, но эти миллионы он заработал, если следовать логике Радека, как бы "честным трудом", а не на посредничестве между правительством кайзера и Лениным в лице его "Заграничного бюро ЦК" во главе с австрийским подданным Карлом Радеком. В самом деле, прочтите следующий тезис Радека, чтобы все стало ясно и понятно. Радек пишет:

"Во время войны Парвус был одним из главных советников Центрального Комитета Германской социал-демократии. Одновременно он занимался громадными коммерческими делами, на которых заработал большое состояние… Когда пришли известия об октябрьской революции, он приехал в Стокгольм и обратился к заграничному представительству большевиков, предлагая от имени пославших его, в случае отказа германского правительства заключить мир, организовать всеобщую забастовку".

Вот и вся "помощь" Парвуса Ленину, а о финансовой помощи марксистского миллионера Парвуса марксистскому революционеру Ленину Карл Радек и слыхом не слыхал! Зато Радек много знает о больших заслугах Парвуса в области дальнейшего развития марксизма и марксистской революционной стратегии в новую эпоху.

Радек пишет:

"О Парвусе можно сказать, что он в первый раз после Маркса и Энгельса обратил внимание рабочего класса не только на то, что происходит на заводе и в парламенте, но что происходит на мировом рынке, что происходит в колониях. Русский читатель может найти в работе его о "Мировом рынке и аграрном кризисе", изданной ВІ896 г., образчик глубины марксистского анализа молодого Парвуса". Даже больше: "Парвус первый обратил внимание на новое явление 90-х годов - на громадный рост профессиональных союзов, и сумел увидеть в этой массовой организации пролетариата, связанной с ежедневной борьбой рабочего класса, великий рычаг революционного движения".

Радек рассказал большевистским читателям и о других заслугах Парвуса в защите революционного марксизма от его ревизии Эдуардом Бернштейном, утверждавшим, что пролетариат добьется своего политического и социального освобождения не на путях кровавых революций, а в систематической борьбе за широкие социальные реформы. Германская социал-демократия устами Карла Каутского, а русская социал-демократия устами Плеханова отмежевались от Бернштейна, объявив его теорию зловредным "реформизмом и ревизионизмом" марксизма. По Радеку, первым и наиболее глубоким критиком Бернштейна был не Каутский, а Парвус, основоположником марксистской теории об империализме и роли революционной социал-демократии был не Ленин, а Парвус, первым изобретателем идеи "всеобщей политической забастовки", как метода подготовки пролетарской революции, тоже был Парвус, а не Ленин. Вот соответствующие тезисы Радека:

"Если когда-нибудь будут переизданы статьи Парвуса ("Из мировой политики"), то они дадут блестящую картину рождающегося империализма и боев рево-людионного крыла социал-демократии с зарождающимся реформизмом. Статьи Парвуса против реформизма были глубже статей Каутского по силе анализа… Но больше еще, кроме глубины анализа, они отличаются от статей Каутского революционной энергией, размахом, революционными перспективами. Эта статьи не начетчика, а статьи, смотрящего далеко революционера, ищущего за идеями движущие их социальные силы. Парвус видел в реформизме социально-либеральную рабочую политику, то-есть полное предательство революционного рабочего класса"

Радек сообщает, что "когда создавалась "Искра", его издатели (то есть Ленин и другие - А.А.) пригласили Парвуса к сотрудничеству. Статьи его о мировой политике, по русским финансам (они перепечатаны в книге "Россия и революция", появившейся в 1906 г. в Петербурге) - украшают этот боевой орган русской социал-демократии".

Почему я так подробно остановился на этой тарабарщине, хорошо известной советскому читателю, правда, не из Парвуса и не из Радека, а из Ленина, который только повторял Парвуса периода "Искры"? Только для констатации бесспорного исторического факта: Парвус и Ленин лишь разветвления одного марксистского древа. Октябрьский триумф Ленина стал возможным, когда произошла стратегическая "стыковка" между этими разветвлениями, на основе целенаправленного разделения труда в деле установления "диктатуры пролетариата" в России - Парвус финансирует, а Ленин организует революцию. Введя плату за использование уборных в Риме, император Веспасиан изрек свою знаменитую фразу: "Деньги не пахнут". Но немецкие деньги Шрвуса и Ленина пахнут, в невыносимом зловонии их великий народ задыхается более 70 лет. Глашатаи из дозированной "гласности" никогда не осмелятся признать и огла-сить эту великую ленинскую тайну о немецких деньгах. Между тем самому Ленину было наплевать на обвинение в этом. Вот свидетельство того же Бернштейна в Центральном Органе немецких социал-демократов "Форверст" от 14 января 1924 г. "Я, конечно, знаю, какое большое значение с точки зрения военной политики Тройственный союз придавал финансированию большевистской акции… Одним из последствий их действий в этой области был Б реет-Л и-товск, и презрительно высокомерное поведение там представителей германского военного командования, вероятно, еще не изгладилось из памяти Троцкого и Радека. Ведший с ними переговоры генерал Гофман, у которого они были в руках в двояком смысле, давал им это сильно чувствовать… Если верна моя информация, Ленин на обвинение, выдвинутое в свое время Антантой, будто бы ответил, что никому нет дела до того, откуда он брал деньги. Совершенно неважно, какие цели преследовали деньгодатели, - он, Ленин, прибывавшие к нему деньги употребил на социальную революцию, и этого достаточно" (цитирую по Церетели, там же, стр.338–339). Кто хорошо изучил революционную психологию и политическую философию Ленина, тот не может не согласиться, что эти слова вполне могли принадлежать Ленину, для которого мораль - категория не общечеловеческая, а классовая, поставленная на службу "пролетарской революции". Это предопределило историческую катастрофу всех его противников и конкурентов.

У разбитого корыта оказался и интендант Октябрьской революции Парвус, которому неблагодарный Ленин даже не разрешил вернуться на свою вожделенную революционную родину. И разочарованному Парвусу ничего не оставалось, как заняться "самокритикой", сказав: "В древности жил один мудрец, который из навоза делал золото, а вот золото, которого я коснусь, превращается в навоз".

Глава VIII. ЛЕНИН ПРОТИВ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ РОССИИ

Революция застала врасплох не только царя и его министров, но и самих революционеров, за исключением, может быть, одного Ленина. Н.Суханов писал: "Ни одна партия не готовилась к великому перевороту. Все мечтали, раздумывали, предчувствовали, ощущали". Но как эти партии реагировали на происходящее, как реагировала Дума на навязанную ей революцией победу над царем? За три дня до его отречения, в один и тот же день - 27 февраля 1917 г. возникли два органа власти - Временный Комитет Государственной Думы во главе с Родзянко, куда входили от социалистов Керенский и Чхеидзе, и Исполнительный Комитет Петроградского Совета рабочих депутатов во главе с Чхеидзе (председатель) и Керенским и Скобелевым (товарищи председателя). Оба органа претендовали на верховную власть в собственном лице. Так образовалось знаменитое "двоевластие" В телеграмме на имя командующих фронтами Родзянко сообщил, что "правительственная власть перешла в настоящее время к Временному Комитету Государственной Думы". Совет Рабочих Депутатов от 28 февраля декларировал: "Для успешного завершения борьбы в интересах демократии народ должен создать свою собственную властную организацию". Но создалось тяжелое положение: Временный Думский Комитет не может управлять страной без поддержки Совета и поэтому предлагает ему создать совместное коалиционное правительство. Однако, Совету, возглавляемому разными социалистическими партиями, не позволяет их "социалистическая совесть" войти в состав буржуазного правительства (ведь идеологический предрассудок, владевший этими политическими партиями, порой сильнее, чем их рассудок). Из этого заколдованного круга выход нашел вице-председатель Совета Керенский. Когда Исполком Совета отверг приглашение Думского Комитета вступить в состав Временного правительства, Керенский потребовал обсудить данный вопрос на общем собрании всего Совета. Собранию Керенский доказал, что его вступление в состав правительства от имени Совета в интересах углубления революции с объявлением России республикой вместо свергнутой монархии. Собрание устроило Керенскому всеобщую овацию при полном молчании Исполкома Совета и при отсутствии протестов со стороны большевистских депутатов (Шляпников, Залуцкий и др.). Керенский сделался министром юстиции во Временном правительстве либерального князя Львова, которое состояло в основном из октябристов и кадетов (военный министр октябрист Гучков, министр иностранных дел кадет Милюков и др.). В этом правительстве только один Керенский держал курс на республику, все остальные были убеждены, что лучшей формой правления для России явится конституционная монархия английского типа. Как Керенский, так и Совет в целом, чтобы закрыть путь для такой монархии, решили предупредить восшествие на трон брата царя, Великого князя Михаила Александровича. На совещании у Львова в присутствии Михаила Александровича был обсужден этот вопрос. Улица требовала ликвидации династии, поэтому на совещании разыгралась полемика за и против принятия им трона. Михаил Александрович в конце совещания сделал официальное заявление: он отказывается от трона в пользу Учредительного собрания, которое должно "установить образ правления и основные законы Государства Российского". Говорят, что при этих словах Керенский воскликнул: "Вы благородный человек!" На второй день - 3 марта 1917 г. - печать опубликовала отказ от власти Великого князя Михаила Александровича. Россия стала республикой, хотя в ожидании Учредительного собрания официально необъявленной. Программа Временного правительства, оглашенная 2 марта, содержала следующие пункты:

1. Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, в том числе террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т. д.

2. Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек…

3. Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений.

4. Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и Конституцию страны.

5. Замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления.

6. Выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования…

Как же реагировали на начало революции официальные инстанции российской социал-демократии? После окончательного раскола социал-демократов у них действовали в России два центра: большевики называли свой центр ЦК РСДРП, а меньшевики - Организационным Комитетом (ОК) РСДРП. Главные лидеры РСДРП находились в эмиграции или в ссылке. В Петрограде Русское бюро ЦК большевиков ко времени революции возглавлял Шляпников, а ОК меньшевиков - Чхеидзе. Оба центра отозвались на революцию отдельными воззваниями к народу. Меньшевики призывали народ к "окончательному разгрому старой власти и образованию временного правительства". Особенно подчеркивалась роль Совета Рабочих Депутатов в революции. В меньшевистском собрании указывалось: "Революционная стихия растет с каждым днем. Мы должны остаться той непреклонной единой организационной силой, которая сумеет вносить в движение планомерность и сознательность. Совет Рабочих Депутатов должен явиться такой силой… Опираясь на широкие массы, Совет тем легче увлечет за собой поток всенародной революции и доведет ее до победного конца".

В большевистском воззвании, названном "Манифестом", требовалось немедленное провозглашение "временного революционного правительства, которое должно встать во главе нарождающегося республиканского строя". Это было в согласии с требованием Ленина в 1905–1907 гг. о создании "революционного правительства" после свержения самодержавия и о возможном участии в таком правительстве и большевиков. Однако, другие установки "Манифеста" явно противоречили стратегии Ленина: "немедленное прекращение кровавой человеческой бойни", которую невозможно, по Ленину, кончить иначе, как превращением ее в гражданскую войну и переходом от буржуазно-демократической революции к "диктатуре пролетариата". Русское бюро ЦК РСДРП даже не упомянуло в своем "Манифесте" о Совете, который Ленин еще в 1905 г. считал зародышем пролетарской власти, зато оно выдвинуло совершенно очевидный антиленинский лозунг: "Да здравствует демократическая республика" вместо лозунга республики Советов. Первый состав Русского бюро ЦК (Шляпников, Залуц-кий, Молотов) не выдвигал лозунга поддержки временного буржуазного правительства Львова-Керенского, как это сделал новый состав ЦК, когда в него вошли вернувшиеся из ссылки Каменев и Сталин. Сталин и в ЦК и в "Правде" на первый план выдвигал Каменева, чтобы, прикрываясь его именем ближайшего соратника Ленина, захватить власть в ЦК.

Назад Дальше