* * *
Однако справедливости ради надо сказать, что за некоторые дела Штейнберг и порицает Малиновского. Так, перечислив его великие еврейские достоинства, однако с горькой укоризной пишет: "Правда, Малиновский, будучи командующим войсками Дальневосточного военного округа, принимал непосредственное участие в обеспечении всем необходимым армии Мао Цзэдуна. А в 1950–1953 годы территория его округа служила базой снабжения армии Северной Кореи в ходе ее войны с южными корейцами и войсками ООН".
Штейнберг считает, что для еврея это непростительно. Особенно – помогать Северной Корее. Там же набили морду не только символическим "войскам ООН", а прежде всего и больше всего – драгоценным американцам, о чем разоблачитель стеснительно умалчивает: будто никаких американцев и не было…
А знаменитая операция "Анадырь", которую провели в 1962 году, когда Малиновский был министром обороны? "Он приказал Генштабу разработать операцию по переброске на Кубу группы войск и в конце мая доложил ее план на заседании Президиума ЦК КПСС… Не стану задерживаться на финале этой безумной затеи".
Да почему же не задержаться? Почему не сказать хотя бы кратко, чем кончилось дело? А вот чем. После провала вторжения американских наемников на Кубу 17 апреля 1961 года у прибрежного поселка Плайя-Хирон сменивший Эйзенхауэра на посту президента Кеннеди в ноябре 1961 года подписал план "Мангуста", имевший целью вторжение на Кубу уже американскими силами. Н. Хрущев об этом времени вспоминал: "США окружили Советский Союз своими базами, ракетами в Италии, Турции, ФРГ… Их самолеты с атомными бомбами могут долететь до наших важных жизненных центров. Нельзя ли противопоставить им то же самое?" Так родился план "Анадырь", защищавший интересы СССР и являвшийся ответом на "Мангусту": поставить наши ракеты на Кубу. И они были тайно поставлены. Это означало: всего лишь одна наша база около США против многих американских баз у наших границ с дальностью полета их ракет до 3 тысяч километров. Что же в итоге? Убедительно дав американцам ощутить угрозу стать объектом ядерной атаки, мы убрали свои ракеты, но вынудили американцев отказаться от вторжения на Кубу. Отказ этот длится вот уже более сорока лет. И Хрущев был прав: "Карибский кризис является украшением нашей внешней политики. Мы добились блестящего успеха, не сделав ни единого выстрела".
Ну, как это пережить Штейнбергу, лучшему другу США! И тут опять приходится защищать реального, а не придуманного Малиновского от его клеветы. Он пишет: "Министр, понимая, к чему может привести операция "Анадырь", был, тем не менее, только добросовестным исполнителем указаний свыше. Приказано бросить войска на Кубу – "Слушаюсь!", приказано вывести их – "Есть!". А вот о чем свидетельствует маршал Д. Т. Язов, тогда командир нашего полка на Кубе, в книге "Карибский кризис" (М., 2006). Когда директива для генерала И. А. Плиева, командующего нашими войсками на Кубе, уже подписанная начальником Генштаба маршалом М. В. Захаровым, поступила Малиновскому, "он сказал, что нужно опустить часть директивы о праве на использование атомного оружия". Вот так "слушаюсь!". А немного позже, 27 октября, Плиев получил директиву министра обороны: "Категорически подтверждается, что применение ядерного оружия из фронтовых крылатых ракет, ракет "Луна" и самолетов-носителей без санкции из Москвы запрещено". Вот так "есть!".
А ведь еще была война во Вьетнаме. И это не дает Штейнбергу покоя, и тут он пытается опорочить в глазах своих единомышленников маршала: "Именно так ("Есть!") он действовал, когда во Вьетнаме началась гражданская война. Это случилось летом 1969 года". Ошибаетесь, сударь, – лет на десять раньше. А если в 69-м, то Малиновского уже два года не было в живых, он умер в марте 1967-го. Какое же он мог иметь отношение к этой войне? Но бдительности Штейнберга нет предела: "Необходимо знать, что задолго до начала войны Малиновский умело, последовательно и настойчиво управлял процессом подготовки северян. А в ходе войны, пока был жив, делал все возможное, чтобы они победили. Безусловно, с позиций сегодняшней реальности такие действия благовидными не назовешь". С позиций не сегодняшней реальности, а вашей всегдашней сервильности перед Америкой.
Уделив войне во Вьетнаме несколько строк, Штейнберг заявляет: "На этом я закончу рассказ". Опять! Как о войнах в Китае, в Корее, на Кубе, – опять увиливает от вопроса, чем же все кончилось, каков итог. Не в силах он выговорить, что и на этот раз все завершилось мордобитием и вышибоном его друзей. Правда, в данном случае для внушения американцам сознания общечеловеческих ценностей потребовалось много лет мордобития…
Мы помним, как президент Путин очень тревожился об экстремизме в национальном аспекте: "Кое-кто не гнушается самыми грязными технологиями, пытаясь разжечь межнациональную рознь. Прошу вас ускорить принятие поправок, ужесточающих ответственность за экстремизм". Так вот, разве это не самый грязный экстремизм, когда люди одной национальности на страницах своей национальной газеты вторгаются в духовно-исторический мир других национальностей с целью лишить их своих славных сынов, составляющих гордость этих народов?
Солженицын и Дейч
Марк Дейч… Вы спрашиваете, кто это? Какая непросвещенность! Дейч – ведущий и впередсмотрящий журналист "МК", любимой газеты московских проституток, и сам – любимец нашего телевидения. Последний раз вы могли видеть его в передаче НТВ "К барьеру!". Это была жестокая схватка с Александром Ципко, с философом, который на двадцатом году разграбления его родины начал, наконец, кое-что соображать. Дейч защищал "либеральные ценности" с кровавым привкусом и оправдывал все, что его единомышленники сотворили со страной.
Так вот, сей адвокат грабежа и предательства, естественно, когда-то пламенно любил Александра Солженицына и во всем свято верил ему и его "Архипелагу ГУЛАГ". Он этого не скрывает: "Еще в советское время я и многие мои друзья, знакомые неоднократно читали "Архипелаг", восхищались автором… Мы безоговорочно верили… Эта книга вошла в историю и вместе с ней – ее автор. Ничего, кроме глубокого уважения, они – автор и "Архипелаг" – не вызывают".
Прекрасно, как эпитафия. Но почему безоговорочно верили? А потому, говорит, зачитывались "Архипелагом" и верили автору, что "иных фактов и цифр не знали". Но, милый, это же тупоумная вера. Если мне скажут, что Дейч пишет для проституток объявления в МК, пробивает их на полосу и за каждый текст в пять-десять слов берет по сто долларов, то я, не зная иных фактов о нем и иных цифр, могу, имею право верить услышанному о Дейче?
Но у него есть дополнительный резон: "а факты и цифры советской пропаганды вызывали оскомину". Это еще глупей, ибо оскомину может вызывать и правда, если она неприятна или назойлива.
Нет, и слепая вера и жаркая любовь Дейча, как и его друзей, на самом деле объясняются совсем другим.
Дело в том, что М. Д. – мелкий, но исключительно злобный и неряшливо образованный антисоветчик. Доказательства этого он дал и в помянутой передаче 13 мая и дает в данной публикации. Достаточно хотя бы такого заявления: "Власть большевиков стала трагедией для России. В очередной раз народ был обманут в своих надеждах на социальную справедливость…" Но он не может ответить, как с этой трагедией за плечами страна стала второй державой мира, а по многим показателям жизни народа и первой. Ах, как и тут жестоко большевики обманули всех, включая бедного Дейча и его несчастную матушку. А вот с середины 80-х годов, т. е. со времени прихода к власти Горбачева и его демократического кагала, до начала 90-х годов уровень смертности в стране поднялся в 1,5 раза. В 1992 году смертность превысила рождаемость, которая упала в два раза, из-за чего страна потеряла 14 миллионов неродившихся граждан. И катастрофа нарастала: сейчас по сравнению в 1998 годом смертность увеличилась на 122 %, убийства – на 132 %, самоубийства – на 106 %. По уровню жизни страна скатилась из первой десятки на 63-е место, а по здравоохранению с первых мест в мире – на 130-е.
Но Дейча это ничуть не волнует. Почему? А потому, во-первых, что теперь у всех дейчей есть возможность брехать что вздумается. И не потому ли, во-вторых, что из всенародной катастрофы многие его соплеменники извлекли невиданную выгоду? Достаточно сказать, что в "Золотой Сотне" богатейших людей России, опубликованной в журнале "Форбс", соплеменники Дейча при общем их количестве в стране не более 260 тысяч там составляют не менее трети, причем их имена стоят во главе списка: Абрамович, Вексельберг… Александр Смоленский (№ 92, как ни странно) назвал эту публикацию "расстрельным списком". Чует кошка, чье мясо съела… Такое ограбление народа грозит ему не только всеобщей нищетой, но и – "полной гибелью, всерьез", как сказал, между прочим, тоже еврей, но талантливый.
А Солженицын пишет в своем двухтомнике "Двести лет вместе" о власти большевиков так: "Она действовала отчетливо антирусски на разрушение русского государства". В сущности это то же самое, что лепечет Дейч: большевики разрушили государство. Но СССР каким-то непостижимым образом превратился в соперника Америки…
* * *
И вот мелкие антисоветчики встретились с антисоветчиком крупногабаритным и поняли, сколь "несомненна роль его в крушении коммунизма". Как же им не верить ему! Как им такого не любить! Как не скулить вслед за ним то же самое, что и он!
Так бы всю жизнь свою М. Д. и прожил в блаженной вере и любви, если бы объект его обожания вдруг не выпустил помянутый двухтомник "Двести". Он его смастачил из отходов от 10-томного "Красного колеса". Книга эта о роли евреев в русской истории. Вот любопытно: после того, как в 2001 году вышел первый том, Игорь Шафаревич тоже из отходов своей "Русофобии" слепил в 2002 году книгу "Трехтысячелетняя загадка" – это уже о роли евреев в мировой истории. У обоих авторов-академиков, конечно, есть в этих сочинениях что почитать.
Сразу надо заметить. что для обоих еврейский вопрос лишь повод для очередного антисоветского трепа. Дейча это, естественно, абсолютно не интересует, вернее, ему это очень даже нравится, но в фундаментальном двухтомнике (больше тысячи страниц!) он усмотрел прежде всего мысль о многолетнем еврейском засилье в России, и это пронзило насквозь его сердце. Поэтому, стремясь с порога высмеять ее, он озаглавил свою статью о книге Солженицына чрезвычайно решительно: "Бесстыжий классик". Да еще каждую затем свою публикацию о книге (их оказалось три) снабдил язвительным подзаголовком, пламенно негодующей врезкой и уж вовсе убийственной карикатурой редкостного карикатуриста Меринова с заборной надписью "Как нам об. ть Россию?". Такую карикатурку можно назвать и мериновской и жеребцовской… И это не все! Присобачил еще два эпиграфа: один заграничный – из Фейхтвангера, второй отечественный – из Ильфа и Петрова. Уже по этой изначальной непроворотной гущи видно, что и автор и редакция соображают туго и не о них сказано: "В ограничении познается мастер".
Приведу в сокращенном виде только второй эпиграф, как бы высмеивающий вопрос о еврейском засилье: "Десять лет жизни нет, – сказал экс-камергер Митрич. – Все Айсберги, Вайсберги, Айзенберги, Рабиновичи…" Это относится к 1927 году.
М. Д. делает вид, что сам он и не знает, что это такое – еврейское засилье. Откуда, мол, ему взяться? Каким ветром могло занести? Вот пишет: "Согласно Солженицыну, власть большевиков была "по составу изрядно и русской", но участие в ней евреев – "непомерное". М. Д. недоумевает: "Изрядно" – это сколько? И что считать "непомерным?"
Вопросы деликатные. В каждом конкретном случае на них надо давать конкретные ответы. Если, допустим, в скором времени при МК под руководством Дейча и Минкина будет создан Ансамбль еврейской песни и пляски в составе 100 человек, и окажется, что 95 из них это знаменитые соплеменники руководителей, допустим, – Жириновский, Явлинский, Радзинский, Рязанов, Хазанов, Арканов и т. д., а остальные 5 человека это, допустим, будут русский Путин, немец Греф, татарин Шаймиев, чуваш Федоров и грек Гавриил Попов, – если так, то просто замечательно, и никто не скажет, что в Ансамбле непомерно много евреев. Наоборот, все будут радоваться и ликовать.
Но вот другой факт. Идет телепередача "Свобода слова". Одним из первых в ней выступил известный адвокат Резник, гордо назвавший себя "русским интеллигентом еврейского разлива". Прекрасно! А вслед за ним выступают другие интеллигенты того же разлива – Познер, Толстая, Кобзон, телеведущий Архангельский, очень похожий на молодого Троцкого, да тут же и сам товарищ Дейч. А ведет передачу Шустер. Некоторых из участников, например, народного артиста СССР Иосифа Кобзона я глубоко уважаю, но зачем было тащить в передачу, скажем, Познера и Толстую? – у них же есть свои большие программы, где они просвещают публику. Или уж такие умники, что без них дохнуть невозможно? А интеллигентов русского разлива только двое – свихнувшийся на монархизме Илья Глазунов и неокоммунист Доренко (если он русский). В итоге соотношение 7:2 в пользу "русских интеллигентов еврейского разлива". Вот уж в этом случае экс-камергер Митрич имел бы полное право сказать и "непомерно" и "изрядно". Ведь так просто, но М. Д. не понимает! А вот американский президент Никсон понимал это еще тридцать лет тому назад. Как обнаружилось в недавно опубликованных ранее секретных документах, он жаловался на еврейское засилье в правительстве США. Думаю, что наш нынешний президент сурово осудит его за это.
Между тем, заявив, что реальные обобщенные цифры "развенчивают миф о еврейском засилье", настаивая, в частности, на том, что "с 1927 года "лиц еврейской национальности" в правящих партийных кругах практически не осталось", что с этого года "еврейского участия во власти практически не было", после всего этого М. Д. вдруг бабахнул: "В середине 30-х годов в центральном аппарате НКВД некоторое время наблюдался некоторый переизбыток евреев". Тогда возглавлял НКВД Ягода. И вот оказывается, что в ближайшем окружении главы ведомства работали 43 еврея (39 % руководящих кадров), и 33 русских (30 %). Ничего себе "некоторый переизбыток"! Пожалуй, как сейчас на телевидении.
Дальше автор сообщает, "в конце 1936 года Ягоду сменил Ежов". Возможно, именно потому, что НКВД мог при Ягоде превратиться в чисто еврейский орган власти. И что же затем? "С приходом Ежова число евреев среди руководящих работников (центрального аппарата) НКВД сократилось с 43 до 6". Что ж, это вполне разумно. "Доля же русских руководителей увеличилась с 33 до 102". Может быть. Но Ежов оставил при себе на прежних должностях трех заместителей Ягоды, истинных евреев: М. П. Фриновского, Я. С. Агранова и М. Д. Бермана. Возможно, сделал он это по просьбе своей жены Евгении Соломоновны Хаютиной-Гладун.
Из приведенных им сомнительных цифр М. Д. делает такой утешительный вывод: "А в 37-м году начался "большой террор"… Осуществили его отнюдь не евреи". Так что, спите спокойно, братья евреи, на том и на этом свете…
Но вот ведь какое дело: первый судебный процесс по делу "Антисоветского троцкистского центра" (Пятаков, Радек, Сокольников и др.) состоялся уже в январе 37-го года. А ведь требуется немало времени для организации процесса: надо установить круг подозреваемых, произвести аресты, найти свидетелей, допросить тех и других, составить обвинительное заключение и т. д. Так что будет совсем не праздным предположить, что все это было проделано при активнейшем участии не только теперешних 6-ти, но и прежних 43-х.
А тут М. Д. выдает гораздо более масштабное сообщение по вопросу еврейского засилья: "В 20-х и в первой половине 30-х годов евреи-большевики входили в руководство и партийных и хозяйственных органов власти". Еще как входили-то! Каганович, Литвинов, Ягода, Мехлис, Гусев (Драбкин), Гамарник, Яковлев (Эпштейн)… И тем из них, кто, как хотя бы первые двое, честно трудились на благо родины, низкий поклон. Да в то время еще фигурировали в верхах и Троцкий, и Каменев, и Зиновьев… Выходит, нет у Дейча ясности в этом вопросе, если он сам себе противоречит, а жаждет обличать других.