Цианистые соединения вызывают молниеносный паралич нервной системы и мгновенную смерть. Окись углерода, не имеющая ни цвета, ни запаха, делает невозможным никакие предохранительные меры" (В. Иноземцев. - Научная война. Возрождение, № 1301).
По недавнему сообщению д-ра Хильтона Айрэ Джонса в Нью-Йорке, новоизобретенный газ может уничтожить целую армию так же легко, как "потушить свечу".
Сбрасывание начиненных газами бомб - главное условие химической войны - зависит от совершенства авиации, а эта - от легкости металлов, употребляемых для постройки авионов. Тот же д-р Джонс сообщил об открытии нового металла - берилла, - вдвое крепчайшего стали и с удельным весом только вдвое больше алюминия. Авион из берилла будет так легок, что поднять его сможет один человек (Новое средство уничтожения. Последние Новости, № 2842).
Зажигательные газы при соприкосновении с воздухом раскаляют его до такой степени, что все, находящееся в области, где взорвался начиненный таким газом снаряд, воспламеняется само собой, как брошенное в накаленную печь полено дров: вспыхивающие, как спичечные коробки, дома, загорающиеся одновременно, со всех сторон, леса, огромные обугленные пространства таковы опустошения от этих газов.
Первая Атлантида истреблена была внешним огнем, вулканическим: может быть, вторая - истребится огнем внутренним. "Я извлеку изнутри тебя огонь, который и пожрет тебя: и Я превращу тебя в пепел", говорил Господь (Иез. 28, 18).
К химии прибавится физика - еще мало известные непосвященным, но уже похожие на черную магию, действующие на расстоянии электромагнитные волны; прибавится и биология - война микробами сапа, чумы, холеры, а может быть, и других, еще неизвестных зараз.
Так основные силы природы и человека превращаются в демонов-истребителей, предсказанных в Книге Еноха, "исполинов, ростом в три тысячи локтей", Нефилимов, пожирающих сначала все на земле, а потом и друг друга (Henoch, VII, 2).
Кажется, вторая всемирная война будет уже не взаимным истреблением народов, а самоистреблением человечества.
Все это, похожее на сказку или видение Апокалипсиса, - может быть, уже близкая к нам, хотя и скрываемая от нас, действительность. Тайну своих военных изобретений каждое государство прячет от соседей; говорить об этом нельзя под страхом "государственного преступления". Каждый народ высиживает для общего хора войны своего особого, с национальным лицом, дьявола.
Тайна второй и, должно быть, последней всемирной войны и есть тайна Запада - Атлантида-Европа.
Нарисованную Мережковским мрачную картину развития химического оружия, которое может стать основным средством уничтожения человечества в грядущей второй мировой войне, Булгаков в А. и Е. развернул в драматическое действие, кульминацией которого становится гибель в результате газовой атаки Ленинграда. Ефросимов хочет сделать свое изобретение, способное предотвратить химическую войну, достоянием всех народов и правительств, а Адам и Дараган тотчас шьют ему "дело о государственной измене".
В пьесе Ефросимов предсказывает неизбежность новой мировой войны по тем же самым основаниям, что и Мережковский, - из-за столкновения между коммунизмом и фашизмом, мостом между которыми лежит остальная Европа:
"Вздор эти мосты сейчас… Ну вы затратите два года на постройку моста, а я берусь взорвать вам его в три минуты. Ну какой же смысл тратить материал и время… Но представляю себе лица в Европе! Адам Николаевич, вы думаете о том, что будет война?
АДАМ. Конечно, думаю. Она очень возможна, потому что капиталистический мир напоен ненавистью к социализму.
ЕФРОСИМОВ. Капиталистический мир напоен ненавистью к социалистическому миру, а социалистический мир напоен ненавистью к капиталистическому, дорогой строитель мостов… Война будет, потому что сегодня душно! Она будет, потому, что в трамвае мне каждый день говорят: "Ишь, шляпу надел!" Она будет потому, что при прочтении газет… волосы шевелятся на голове и кажется, что видишь кошмар… Что напечатано? "Капитализм необходимо уничтожить". Да? А там… а там что напечатано? А там напечатано: "Коммунизм надо уничтожить". Кошмар!.. Под котлом пламя, в воде ходят пузырьки, какой же, какой слепец будет думать, что она не закипит?..
АДАМ… Будет страшный взрыв, но это последний очищающий взрыв, потому что на стороне СССР - великая идея.
ЕФРОСИМОВ. Очень возможно, что это великая идея, но дело в том, что в мире есть люди с другой идеей и идея их заключается в том, чтобы вас с вашей идеей уничтожить".
Профессор Ефросимов упоминает те же отравляющие вещества без цвета и запаха, что упоминаются в "Тайне Запада": "Весь вопрос в том, чем будет пахнуть. Как ни бился старичок, всегда чем-нибудь пахло, то горчицей, то миндалем, то гнилой капустой, и, наконец, запахло нежной геранью. Это был зловещий запах, друзья, но это не "сверх"! "Сверх" же будет, когда в лаборатории ничем не запахнет, не загремит и быстро подействует. Тогда старик поставит на пробирке черный крестик, чтобы не спутать, и скажет: "Я сделал, что умел. Остальное - ваше дело. Идеи, столкнитесь!"… Так вот, Адам Николаевич, уже не пахнет ничем, не взрывается и быстро действует.
ЕВА. Я не желаю умирать! Что же делать?
ЕФРОСИМОВ. В землю! Вниз! В преисподнюю, о прародительница Ева! Вместо того, чтобы строить мост, ройте подземный город и бегите вниз!"
Именно таким веществом, против которого бессильны противогазы, оказывается уничтожено население Ленинграда. В этой войне используется и бактериологическое оружие, о котором предупреждал Мережковский, стеклянные бомбы с бациллами чумы (о сибирской язве в этом качестве тогда еще не думали, равно как и о том, что бациллы можно отправлять в почтовых конвертах, а не в авиабомбах).
Тема моста не случайно возникает в А. и Е. Вместо того, чтобы наводить мосты взаимопонимания друг с другом, как большевики, так и их противники, ослепленные взаимной ненавистью, предпочитают идти к войне, взрывать мосты и города.
Рассказывая о своем изобретении - чудо-аппарате, способном нейтрализовать любое отравляющее вещество, в ранней редакции пьесы Ефросимов называет те же отравляющие вещества (фосген и цианистые соединенияя), что и Мережковский: "Открытие я сделал первого мая, второго мая я начал опыты с крысами и на другой день знал, что я вывел из строя все: фосген, люпсий, синильную кислоту - словом все отравляющие вещества их можно было сдавать в сарай".
Булгаков также разделял убеждение автора "Тайны Запада", что будущая мировая война может быть только химической войной. Поэтому Ефросимов заявляет, что в результате его изобретения "химическая война не состоится, а следовательно, не состоится никакая война".
Характерно, что самое сильное отравляющее вещество в А. и Е. называется "черный крест", или "солнечный газ". В названии "черный крест" можно увидеть уподобление Мережковским черной магии нового невидимого оружия - электромагнитных волн. У Булгакова такое сверхоружие оказывается химическим веществом, зато способное нейтрализовать его изобретение: аппарат Ефросимова использует электромагнитные волны - чудесный луч, делающий живые клетки невосприимчивыми к любого рода отравляющим веществам. Крест применен в А. и Е. для обозначения дьявольского изобретения старичка-профессора еще и потому, что в "Тайне Запада" большую роль играет образ креста, символизирующего Солнце. Мережковский видел причину гибели легендарной Атлантиды, в реальности которой не сомневался, в том, что ее жители погрязли в войнах и разврате и не услышали предвестие Иисуса: "Явлен был Крест, орудие спасения, но люди сделали его орудием гибели; свет был показан во тьме, но люди возлюбили тьму больше света; противоядие было дано, но люди выбрали яд". Газ "черный крест" в А. и Е. как раз и есть крест, ставший "орудием гибели". А "новое человечество" в лице коммунистов Адама и Дарагана отвергает противоядие, принесенное Ефросимовым, и даже собирается расстрелять изобретателя. Современное же человечество, в отличие от "первого человечества" - атлантов, погибнет не от потопа, а от огня и отравляющих газов. Булгаков в пьесе неоднократно подчеркивает, что коммунист Адам Красовский - это "первый человек". Тем самым он и его единомышленники уподобляются "первочеловечеству" Атлантиды, погибшему потому, что исповедывали ложные идеи и не узрели христианской истины.
Атлантида, названная у Платона Островом Блаженных (это название многократно повторяет и Мережковский), заставляет также вспомнить о булгаковской пьесе "Блаженство". Там весьма иронически представлен коммунистический рай будущего - государство "Блаженство", где идеалом является абсолютно усредненная человеческая личность.
В "Тайне Трех" и в "Тайне Запада" Мережковский наряду с "тайной Трех" - тайной Божественной Троицы - не раз говорит и о "тайне Двух", тайне Пола. В "Тайне Запада" он противопоставляет отношение древнего и современного человечества к этой вечной проблеме: "Как относимся мы к тайне Двух: "Будут два одна плоть" и как относятся к ней древние, хотя бы только в одной, но самой глубокой и огненной, в таинстве уже загорающейся, точке пола? Если обнажить и упростить до конца эти два отношения, то разница между ними будет такая же - как между грезой влюбленного Вертера о тайной наготе Шарлотты и анатомическим скальпелем, рассекающим ту же наготу, уже трупную.
Часто людям снится, что они летают: машут руками, как птица крыльями, и подымаются на воздух так легко, естественно, что удивляются, почему давно не догадались летать. Между двумя чувствами пола, не идеями, а именно чувствами, - древним и нашим, - такая же разница, как между полетом во сне и невозможностью летать наяву.
Сколько бы древние ни оскверняли пол, - все-таки чувствуют они, - не думают, а именно чувствуют, что он свят, и чувство это тем сильнее, чем глубже в древность - в Ханаан, Вавилон, Крит, Египет, - может быть, сильнее всего в "Атлантиде", "земном раю"; а мы, сколько бы ни освящали пол, все-таки чувствуем, что есть в нем что-то до конца для нас "грешное", полубесовское, полуживотное, "скотское"".
В А. и Е. "тайна Двух" дана Ефросимову и Еве Войкевич. Они чувствуют древнюю святость любви, тогда как любовь Адама Красовского к Еве сродни анатомическому скальпелю, способному разъять предмет обожания, рационально, как пушкинский Сальери, поверить алгеброй рассудка гармонию чувств. И Ева в конце концов предпочитает чудака ученого железному "первому человеку" и героическому летчику Дарагану, который способен летать на боевом истребителе, но не способен "летать наяву", метафизически. Недаром Дараган сам себя называет "истребителем". Сразу вспоминается ангел Апокалипсиса Аваддон, что в переводе с древнееврейского значит "губитель, истребитель рода человеческого". Он неоднократно упоминается в "Тайне Запада". У Булгакова Дараган едва не губит Ефросимова, уничтожившего бомбы с ядом. Героиня А. и Е. послужила прообразом Маргариты последнего булгаковского романа, действительно обретающей способность к полетам наяву.
Мережковский рассказывает о видении последнего прибежища после новой мировой войны: "Чудилось мне, что я нахожусь где-то в России, в глуши, в простом деревенском доме.
Комната большая, низкая, в три окна; стены вымазаны белой краской; мебели нет. Перед домом голая равнина; постепенно понижаясь, уходит она вдаль; серое, одноцветное небо висит над нею, как полог.
Я не один - человек десять со мною в комнате. Люди все простые, просто одетые; они ходят вдоль и поперек, словно крадучись. Они избегают друг друга и, однако, беспрестанно меняются тревожными взорами…
Как душно! Как томно! Как тяжело… Но уйти невозможно…
Это небо точно саван. И ветра нет… Умер воздух, что ли?
Вдруг мальчик подскочил к окну и закричал… жалобным голосом: "Гляньте, гляньте! Земля провалилась!"
- Как провалилась? - Точно: прежде перед домом была равнина, а теперь он стоит на вершине страшной горы. Небосклон упал, ушел вниз, а от самого дома спускается почти отвесная, точно разрытая, черная круча.
Мы все столпились у окна… ужас леденит наши сердца.
Вот оно… вот оно! шепчет мой сосед.
И вот вдоль всей далекой земной грани зашевелилось что-то. Стали подыматься и падать какие-то небольшие кругловатые бугорки.
"Это - море!" подумалось всем нам в одно и то же мгновение.
Оно нас всех сейчас затопит… Только как же оно может расти и подыматься вверх на эту кручу?
И однако оно растет, растет громадно… Это уже не отдельные бугорки мечутся вдали… Одна сплошная, чудовищная волна обхватывает весь круг небосклона.
Она летит, летит на нас. Морозным вихрем несется она, крутится тьмой кромешной. Все задрожало вокруг, а там, в этой налетающей громаде, и грех, и гром, и тысячегортанный железный лай.
Га! Какой рев и вой! Это земля завыла от страха.
Конец ей! Конец всему!"
У Булгакова Ефросимов, Дараган, Адам, Ева, Пончик-Непобеда и Маркизов после гибели Ленинграда находят убежище в вековом лесу, в самодельном шатре, который "наполнен разнообразными предметами: тут и обрубки деревьев, на которых сидят, стол, радиоприемник, посуда, гармоника, пулемет и почему-то дворцовое богатое кресло. Шатер сделан из чего попало: брезент, парча, шелковые ткани, клеенка. Бок шатра откинут, и видна пылающая за лесом радуга". Обитатели шатра уподоблены Ною и его семейству, спасающимся от нового всемирного потопа, вызванного теперь газовой атакой. Они взирают с верхушек вековых дубов на "простор погубленного мира", не видя ничего, кроме тьмы и сычей на деревьях. А литератор-конъюнктурщик Пончик-Непобеда объясняет происхождение войны почти что словами Мережковского: "Вот к чему привел коммунизм! Мы раздражали весь мир, то есть не мы, конечно, интеллигенция, а они. Вот она, наша пропаганда, вот оно уничтожение, всех ценностей, которыми держалась цивилизация… Терпела Европа… Терпела-терпела, да потом вдруг как ахнула!.. Погибайте, скифы!" По цензурным условиям Булгаков не мог солидаризоваться с мнением, что в будущей войне будут виноваты не только фашисты, но и коммунисты, и потому вложил соответствующие высказывания в уста отрицательного персонажа.
В А. и Е. библейский сюжет книги Бытия пародийно перенесен в эпоху послевоенного коллапса, вернувшего человечество в первобытное состояние. Ева здесь отвергает своего мужа, инженера Адама, в пользу ученого-творца Александра Ипполитовича Ефросимова (его фамилия в переводе с греческого означает радость или счастье). Ефросимов стоит в ряду образов гениев в булгаковском творчестве - Персикова "Роковых яиц", Преображенского "Собачьего сердца", Пушкина, Мольера, Мастера. Герои А. и Е. как бы изгнаны из "рая" и теперь тяжким трудом вынуждены зарабатывать хлеб насущный. В их руках - спасение от смертоносных газов, но, кажется, нет возможности донести его до уцелевших людей. Сюжет пьесы во многом повторяет сюжет романа Джека Лондона (Джона Гриффита) (1876–1916) "Алая чума" (1915), где гибнет четырехмиллионный Сан-Франциско. Лекарство от алой чумы находит, но слишком поздно, сотрудник Мечниковского института в Берлине.
АЗАЗЕЛЛО, персонаж романа "Мастер и Маргарита", член свиты Воланда, "демон безводной пустыни, демон-убийца". Имя Азазелло образовано Булгаковым от ветхозаветного имени Азазел (или Азазель). Так зовут отрицательного культурного героя ветхозаветного апокрифа - книги Еноха, падшего ангела, который научил людей изготовлять оружие и украшения. Благодаря Азазелу женщины освоили "блудливое искусство" раскрашивать лицо. Поэтому именно А. передает Маргарите крем, волшебным образом меняющий ее внешность. В книге И. Я. Порфирьева "Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях" (1872), известной, скорее всего, автору "Мастера и Маргариты", отмечалось, в частности, что Азазел "научил людей делать мечи, шпаги, ножи, щиты, брони, зеркала, браслеты и разные украшения; научил расписывать брови, употреблять драгоценные камни и всякого рода украшения, так что земля развратилась". Вероятно, Булгакова привлекло сочетание в одном персонаже способности к обольщению и убийству. Именно за коварного обольстителя принимает А. Маргарита во время их первой встречи в Александровском саду. Но главная функция А. в романе связана с насилием. Он выбрасывает Степана Богдановича Лиходеева из Москвы в Ялту, изгоняет из Нехорошей квартиры дядю Михаила Александровича Берлиоза Поплавского, убивает из револьвера Барона Майгеля. В ранних редакциях это убийство А. совершал с помощью ножа, более подобающего ему как изобретателю всего существующего в мире холодного оружия. Однако в окончательном тексте "Мастера и Маргариты" Булгаков учел, что прототип барона Майгеля Б. С. Штейгер уже в ходе создания романа был расстрелян, и заставил А. убить предателя не ножом, а пулей. А. также изобрел крем, который он дарит Маргарите. Крем этот так и называется "крем Азазелло". Волшебный крем не только делает героиню невидимой и способной летать, но и одаривает ее новой, ведьминой красотой. А в Нехорошей квартире А. появляется через зеркало, т. е. тоже с помощью своего собственного нововведения.
В некоторых сохранившихся фрагментах редакции "Мастера и Маргариты" 1929 г. имя Азазелло носил сатана - будущий Воланд. Здесь Булгаков, очевидно, учел указания И.Я.Порфирьева на то, что у мусульман Азазел - это высший ангел, который после своего падения был назван сатаной. А будущий А. тогда и позднее, вплоть до 1934 г., назывался Фиелло (Фьелло). Возможно имя Фиелло, в переводе с латинского означающее "сын", появилось под влиянием сообщения И.Я.Порфирьева о том, что в книге Еноха есть два латинских имени мессии: Fillius hominis (сын человеческий) и Fillius mulieris (сын жены). Имя Фиелло оттеняло подчиненное положение будущего А. по отношению к будущему Воланду (тогда еще Азазелло), а с другой стороны пародийно приравнивало его к мессии.
В книге Еноха, согласно переводу И.Я. Порфирьева, Господь говорит архангелу Рафаилу: "Свяжи Азазиэля и брось его во тьму и заключи (прогони) в пустыню". В данном случае А. уподоблен козлу отпущения из канонической ветхозаветной книги Левит. Там Азазел - козел отпущения, принимающий все грехи иудейского народа и ежегодно прогоняемый в пустыню. У И. Я. Порфирьева приводится и славянский ветхозаветный апокриф об Аврааме, где говорится, что "явился диавол Азазил, в образе нечистой птицы, и стал искушать Авраама: что тебе, Авраам, на высотах святых, в них же не едят, не пьют; несть в них пища человеча, вси си огнем поядают и покаляют тя". Поэтому в последнем полете А. обретает облик демона безводной пустыни. А. в образе "нечистой птицы" воробья предстает перед профессором Кузьминым, превращаясь затем в странную сестру милосердия с птичьей лапой вместо руки и мертвым, демоническим взглядом.
По всей видимости, апокриф об Аврааме отразился в булгаковском черновом наброске, датируемым 1933 г.:
"Встреча поэта с Воландом.
Маргарита и Фауст.
Черная месса.
Ты не поднимешься до высот. Не будешь слушать мессы. Но будешь слушать романтические…
Маргарита и козел.
Вишня. Река. Мечтание. Стихи. История с губной помадой".
Здесь дьявол не отпускал Мастера (Поэта, Фауста) к "святым высотам", где нет "пищи человеческой", а отправлял его творить в последний романтический приют с земными плодами (вишнями) и рекой, из которой можно напиться воды. А. тут, очевидно, превращен в козла, т. е. обрел свой традиционный облик, а в качестве чудесного крема выступает губная помада, которую тоже дал людям Азазел.