Главный конструктор был поистине неуемен. Он предложил сделать упор на углубленное исследование околоземного пространства. Вот почему из программы третьего спутника был исключен биологический объект. Его всецело заменили научные приборы. Сергей Павлович тщательно шлифовал их предметный перечень с учетом получения конкретного результата. Дважды он безжалостно откладывал очередной старт, хотя и самого его терзали какие-то сомнения в правильности неочевидных действий.
В мае пятьдесят восьмого на орбиту Земли была выведена подлинная космическая лаборатория. Третий спутник конусной формы имел высоту более трех с половиной метров и нес в себе почти тонну научной аппаратуры. Это были приборы для исследования микрометеоритов, давления атмосферы, космических лучей, излучения Солнца, электростатического и магнитного полей Земли. Спутник впервые имел на борту ионные ловушки для определения концентрации заряженных частиц на больших высотах. Помимо электрохимических источников тока на борту лаборатории были установлены первые солнечные кремниевые батареи. Они обеспечивали работу бортового передатчика в течение шестнадцати с половиной тысяч часов.
Успешный запуск третьего спутника побудил Королева изменить план дальнейшей работы. Он смело ставит в повестку дня полет к Луне. Его не смущает предостережение Циолковского о том, что такая задача трудна даже для теории. Но учитель предостерегал американца Годдарда в начале тридцатых, поскольку за проектом "фантазера" не имелось ни реальной космической ракеты, ни достойной системы управления ею, способной обеспечить достижение Селены. В конце пятидесятых Сергей Павлович уже опробовал эти важнейшие составляющие в металле. Появилась возможность идти дальше.
Вначале предложение Королева было обсуждено на научно-техническом совете ОКБ. Затем, с учетом высказанных на нем предложений и замечаний, Главный конструктор созвал у себя более представительное совещание с участием известных советских астрономов - Барабашова, Масевич, Михайлова и Шаронова. Его цель Королев определил достаточно ясно:
- Мы хотим попасть на Луну, товарищи. Облетев постоянный спутник Земли, надо сфотографировать его обратную сторону.
- Но разве это возможно сегодня, Сергей Павлович? - изумился Михайлов. - Мало иметь нужную технику. Нужно еще достигнуть точности выше астрономической!
- Вы об этом не беспокойтесь, Алексей Александрович. Мы берем это на себя, - заверил астронома Главный конструктор. - Вы должны нам помочь. Я имею в виду ваши рекомендации. Какие аппараты конкретно надо применить для фотографирования Луны? Какую задать экспозицию?
Но во всех делах Главного конструктора поджимали сроки. Как он и определил заранее, на подготовку первого "лунника" потребовалось полгода. Королев планировал запустить "Луну-1" в день своего рождения, 13 января, но поторопил своих помощников и запустил почти на две недели раньше, 2 января. В мире запуск первого лунника посчитали эпохальным достижением, а Королев торопился закрепить его еще большей победой.
Отправив в космос "Луну-1", Сергей Павлович вернулся в Москву и 9 января в Академии наук принял участие в совещании у Келдыша по актуальнейшему вопросу: представители какой профессии первыми полетят на космическом корабле? Для Главного конструктора это был злободневный вопрос завтрашнего дня. Он стоял перед ним каждодневно, хотя никакие конкретные сроки полета человека в космос правительством еще и не назначались.
Королев выступил в числе последних. Он сказал:
- Складывается впечатление, что отдельные ручейки суждений уже сами по себе сливаются в правильный вывод. Вопрос, который товарищ Келдыш задал представителям авиации: "Готовятся ли к полетам в космос летчики?" - не случаен. Наиболее подходящим контингентом располагает авиация, хотя смелые и стойкие люди имеются повсюду. Чтобы в короткий срок стать полноценным космонавтом, качеств, которые вырабатывают в человеке земные специальности, еще недостаточно. Безусловно, важны физические данные и общая подготовка. Но все же определяющим при выборе будущего космонавта должно стать умение человека управлять сложной космической техникой в полете.
Главный конструктор сделал небольшую паузу и продолжал:
- Значит, ему необходима летная практика и ясное представление о всех особенностях полета, привычка работать в сложных, быстротечных, а порой и аварийных условиях. Кто ко всему этому лучше подготовлен? Двух мнений быть не может - летчик современной реактивной авиации, и прежде всего летчик-истребитель. Это и есть универсальный специалист. Он и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер. А будучи кадровым военным, он обладает необходимыми морально-волевыми качествами. Его отличает собранность, дисциплинированность, непреклонное стремление к достижению поставленной цели.
Заканчивая выступление, Сергей Павлович напрямую обратился к профессору Яздовскому:
- Так что, Владимир Иванович, нам пора приступать к конкретному делу, быстрее разработать методики отбора и подготовки космонавтов. Резервного времени у нас уже нет.
Через восемь с небольшим месяцев после запуска "Луны-1", в сентябре, с Байконура взлетела ввысь "Луна-2". Цель ее запуска - попадание на поверхность спутника Земли в районе моря Ясности. Спускаемый аппарат доставил на Луну вымпел с Государственным гербом СССР. А через три недели, во вторую годовщину со дня запуска ПЭСИКа, 4 октября, на космическую траекторию облета Селены отправилась автоматическая станция "Луна-3". Она прошла на расстоянии около пяти тысяч километров от земного спутника и, сориентированная на его центр, в течение сорока минут производила фотографирование невидимой поверхности Луны. Все это время Сергей Павлович, находясь на командном пункте, ходил от экрана к экрану, то и дело прикладывая руку ко лбу. Он очень волновался и не скрывал своего состояния. Но съемка удалась на славу. Выдающееся научно-техническое достижение стало дерзновенной явью.
Поздно вечером Королев позвонил домой, в Москву, и в подробностях рассказал Нине Ивановне о всех перипетиях запуска "Луны-3". В заключение он сообщил жене, что по техническим причинам вынужден задержаться на космодроме еще на пару суток. Требовалось поговорить со смежниками о перспективе.
2
Жизнь в заполярной Печенге давалась ее обитателям нелегко. Но не потому, что лютые морозы, непроглядная ночная тьма и глубокий снег, казалось, делали все, чтобы затруднить службу тех, кого забросила сюда военная судьба. Все-таки чувствовалась реальная оторванность от остальной страны, вся жизнь ограничивалась только закрытым гарнизоном.
Для Гагарина после возвращения из Москвы наступили нелегкие дни ожиданий. Хотя он постоянно уговаривал себя не особенно отчаиваться по поводу даже отрицательного результата, все же неопределенность подавляла. Спасала служба. Утром, как и прежде, он уходил на аэродром, много летал над сопками и морем, нес дежурство по части, редактировал "Боевой листок". В свободное время Юрий часто ходил на лыжах или вместе с Валюшей отправлялся на гарнизонный каток, если дочку на часок удавалось пристроить у соседей.
- Какая-то необычная была у тебя на этот раз командировка, - почти каждый день после возвращения Юрия говорила мужу Валентина, когда ловила на себе его задумчивые взгляды.
Раньше он ничего существенного из своих повседневных дел не скрывал от нее, но тут были особые условия. "Помалкивать", - рекомендовал ему при отъезде из Москвы опекун кандидатов, очень уважительный полковник Карпов. То же самое он услышал при возвращении и от командира полка.
Когда Валюша настаивала, Юрий улыбался ей:
- Каким квалифицированным психологом ты у меня стала…
Примерно через неделю после возвращения Гагарина в полк к нему на квартиру зашел летчик из соседней части, старший лейтенант Шонин. Юрий знал его по совместным полетам. Он тоже писал рапорт о зачислении кандидатом в космонавты, проходил медицинскую комиссию в гарнизоне, но не был включен в состав первой четверки летчиков для поездки в Москву.
Валентина отвлеклась с Леночкой, и Юрий, растапливая печку, кое-что смог рассказать коллеге:
- Конечно, Георгий, комиссия в Москве более строгая, чем была у нас в гарнизоне. Но ты ведь прошел здесь все испытания без замечаний. Пройдешь и там. Конечно, крутят и вертят в московском госпитале безжалостно и отчисляют с улыбкой. Но не переживай, Георгий, ты обязательно пройдешь и ту комиссию. Жди вызова. Он придет.
В начале последней декады ноября в гарнизоне прошла конференция по обмену опытом полетов в зимних условиях. Молодые летчики особенно прислушивались к рекомендациям асов. Из гагаринского полка наиболее интересными получились сообщения старших лейтенантов Васильева и Вдовина. Подполковник Бабушкин предложил выступить и Юрию. Гагарин основательно подготовился к конференции. Он всесторонне разобрал особенности полета зимой по элементам: видимость, осмотрительность, направление ветра, посадка, торможение на обледенелой ВВП. От смежников вслед за Гагариным выступил старший лейтенант Шонин. Георгий построил свое сообщение на сравнении условий летной работы в Заполярье и на Балтике, где ему довелось летать сразу после окончания Ейского авиационного училища летчиков.
После конференции Шонин навестил Гагариных и сам сообщил Юрию, что он через сутки уезжает в Москву, так как на него поступила в часть долгожданная бумага. Георгий уехал, а Гагарин засел за изучение… астрономии. Особенно заинтересовала его теория множественности обитаемых миров.
В отсутствие Юрия Валюша просмотрела книги, принесенные им из гарнизонной библиотеки, а вечером учинила мужу подлинный допрос - что это за интерес у него такой к астрономии вдруг проявился? Опять пришлось кандидату в космонавты выкручиваться: "Понимаешь, Валюша, ребятам, оказывается, понравилась моя прошлогодняя лекция о космосе, и они попросили меня рассказать о возможных полетах человека на другие планеты. А тут без астрономии не обойтись". Требовалось как-то отвлечь жену от повышенного космического интереса. Повод вскоре нашелся более чем достойный.
С начала декабря в полку находились представители авиационного командования Северного флота. Тщательной проверке подверглись как организация учебных полетов, так и техника пилотирования летного состава. Строгий экзаменатор майор Свиридов оказался рядом с Гагариным в кабине Мига. Всесторонне проверив летную выучку проверяемого, представитель штаба поставил Юрию "пятерку" по технике пилотирования.
Вернувшись домой, Юрий весь вечер рассказывал жене, как он заработал ее у строгого Свиридова. Команды инспектор отдавал четко и самые неожиданные. То сделайте "горку", то переходите на "скольжение", то атакуйте противника сверху, то с "задней полусферы". А "бочку" Свиридов заставил Юрия выполнить в комбинации трижды. При подведении итогов инспекторской проверки летная подготовка старшего лейтенанта Гагарина была отмечена с лучшей стороны.
Середину декабря Гагарины посвятили подготовке к новому, шестидесятому, году. Несколько раз они вместе побывали в гарнизонном универмаге и закупили скромные подарки для посылки в два адреса - в Гжатск и Оренбург.
Заканчивался год, а вызова из Москвы все не поступало. Откуда было знать Гагарину, сколько таких же претендентов в космонавты, как он, проходит за две недели через строгие руки сотрудников профессора Яздовского? Ситуацию частично прояснило возвращение старшего лейтенанта Шонина. Вроде, как сам понимал Георгий, он тоже вернулся в Печенгу "со щитом", но полковник Карпов и ему не сказал ни о какой перспективе. Не услышал он и привычное напутствие Евгения Анатольевича, что "для вас, товарищ Шонин, стратосфера не предел". Не шла между ними речь, разумеется, и о следующем вызове.
Гагарин увидел Георгия издалека, выходящим из штаба части. Юрий обхватил товарища за крепкие плечи, принялся тормошить: "Выкладывай, Георгий, московские новости". Они как-то и успокоили Гагарина. Шонин твердо заявил, что и его группа отнюдь не последняя, которая проходит проверку в столице. В летных частях продолжается отбор претендентов. Так что в их положении остается одно - ждать…
Новый год у Гагариных смазала болезнь дочки. Пришлось остаться дома, нарушив артельный закон Заполярья. И все же в полночь в их скромную обитель пришли верные друзья - бывшие соседи Вдовины, Злобин, Репин и Шонин. Вот тогда добрым словом проводили старый год, а в наступающем пожелали друг другу счастья и успехов в службе. А оно, счастье, пришло уже через две недели. Распоряжение начальника штаба Северного флота от 14 января гласило: "Командировать старшего лейтенанта Гагарина Юрия Алексеевича в Москву…" Адрес - войсковая часть… О сроках командировки ничего не говорилось.
И началось. Медики, психологи, баллистики и авиаторы терпеливо, по крупицам вырабатывали формулу "человек в космосе". Помимо состояния здоровья, врачи выискивали в кандидатах скрытую недостаточность или пониженную устойчивость организма к факторам, характерным для космического полета, оценивали полученные реакции при действии этих факторов. Обследования велись при помощи биохимических, физиологических, электрофизиологических и психологических методов, а также специальных функциональных проб. Кандидатов выдерживали в барокамере при различных степенях разреженности воздуха, крутили на центрифуге, похожей на карусель. Врачи изучали, какая у них память, сообразительность, насколько легко переключается внимание, какова способность к быстрым и точным действиям.
В конце первой недели обследования медико-биологические процедуры прервались, и врачи уступили место психологам и будущим руководителям Центра подготовки космонавтов - Каманину, Карпову, Бабийчуку, Никерясову. Беседовали индивидуально, коллективно, группа с группой. Их установки звучали жестко - не запугивая предстоящими тяготами, легкой жизни никто не обещал.
Только поздно вечером, когда члены придирчивой комиссии покидали госпиталь, кандидаты в космонавты собирались в большой комнате, общались, делились впечатлениями и мечтательно говорили о планах на будущее, о котором толком никто и ничего не знал. Нередко разряжал обстановку Герман Титов. Его влюбленность в литературу поражала. Титов, как бы для себя, в наступившей тишине вдохновенно, наизусть читал стихи Пушкина, Лермонтова, Байрона, Есенина и Блока. Читал по-девичьи, очень лирично.
Процедуры, одна сложнее другой, продолжались и в феврале. Результаты своих выводов врачи хранили в строжайшем секрете. Но через полмесяца начались отчисления. Группы кандидатов начали редеть, летчики возвращались в свои части. Вечером 6 февраля полковник Карпов объяснил по группам принцип отбора кандидатов в космонавты. В полете они вынуждены будут находиться в условиях длительной гиподинамии и невесомости, а экипажи космических кораблей подвергнутся испытанию в замкнутом пространстве на психологическую совместимость. Чтобы выработать методы борьбы с опасными явлениями, необходимо выявить их негативное воздействие на человеческий организм, его психику.
Евгений Анатольевич дал понять, что предстоят новые нелегкие испытания. Реакция последовала незамедлительно. Из госпиталя стали уезжать летчики, не пожелавшие впредь подвергать себя "непонятным экспериментам". Комиссия никого не удерживала. Принцип добровольности неукоснительно соблюдался. У тех, кто твердо решил остаться, родилась идея выпускать стенную сатирическую газету "Шприц". Редактором ее первого номера стал Гагарин. В своем полку он слыл неплохим редактором "Боевого листка", а тут сразу обозвали номер газетой.
Только через месяц, 19 февраля, свободным от экспериментов кандидатам было разрешено увольнение в город. Карпов посоветовал своим подопечным обязательно посетить кинотеатр или сходить на хоккейный матч. Юрий же тотчас уехал в Гжатск. Родителям он сказал, что находится в Москве в командировке. В субботу и воскресенье командование ему разрешило побыть на родине. Дома все без изменений. Ему приходится много летать. Валюша активно участвует в работе женсовета. Леночка выздоровела и снова ходит в детские ясли.
Поездка в Гжатск оказалась для Юрия очень кстати. Общение с матерью и отцом вдохнуло в него новые силы. Анна Тимофеевна и Алексей Иванович сразу заметили в сыне сильное переутомление, и оба дня, вплоть до его отъезда, заботливо хлопотали возле своего Юраши. Узнав, что командировка сына перевалила уже на второй месяц, мать пристально вгляделась в его глаза и тут же посетовала, что он так долго задержался с приездом в родительский дом. Последовало откровение со стороны сына:
- Мама, я прохожу в Москве медицинскую комиссию и скоро, возможно, перейду на другую работу, поближе к дому.
- Что же, и летать тогда перестанешь? - всплеснула руками Анна Тимофеевна.
Юрий не сразу понял тревогу матери:
- Нет, мама, летать придется еще больше, но только техника тогда будет у меня другая, более современная, опытная.
- Как другая техника?.. Но ведь это будет еще опасней?
- Та техника будет особенная. Совсем другие скорости и высоты… - тут сын спохватился, оборвал свои пояснения, но все же пообещал: - Впрочем, это еще неопределенно. Подробнее я расскажу тебе, мама, в следующий раз.
Когда Гагарин вечером в воскресенье вернулся в Москву, полковник Карпов пригласил его на "индивидуальную беседу". Первый вопрос опекуна кандидатов был вроде бы естествен:
- Что удалось сделать за субботу и воскресенье, Юрий Алексеевич? Что новое увидели в Москве?
- Навестил родителей в Гжатске, товарищ полковник, - четко доложил Гагарин. - Я ведь ничего не писал им о поездке в Москву.
- Родители остались довольны?
- Очень… После окончания училища и отъезда для службы на Север я не виделся с ними почти два года.
- Но у вас в минувшем году был очередной отпуск? Что же в пятьдесят девятом не удалось побыть дома?
- Не удалось, товарищ полковник. Валюша подарила мне первую дочку, Леночку, и с поездкой на родину было коллективно решено повременить… Провели отпуск на Севере.
- Чем сейчас занимаются ваши родители в Гжатске, Юрий Алексеевич? - полковник Карпов был само внимание.
- Мать, Анна Тимофеевна, домохозяйка. Отец, Алексей Иванович, мастер на все руки по плотницкому делу. Сейчас во главе колхозной бригады клуб в Клушино, моей родной деревне, строит. Собирается на пенсию. Но без дела, конечно, не останется.
- Наверняка знаете, чем сестра и братья занимаются? - тут Юрий понял, что, готовясь к встрече, полковник Карпов основательно проштудировал его личное дело. Теперь, видимо, захотел услышать о происшедших в жизни родственников переменах.
- А как же? Знаю, - с вызовом заявил Гагарин. - Сестра, Зоя, трудится медсестрой в городской поликлинике. Старший брат, Валентин, - шофер местного автохозяйства. Младший брат Борис после службы в армии работает на радиозаводе слесарем-ремонтником. Этот в отца пошел. Все умеет делать по дому, и на работе им очень довольны.
- У вас пока одна дочка? - снова спросил Евгений Анатольевич. - А какие семейные планы есть вообще?
- Пока одна, товарищ полковник, но мы решили с Валюшей не останавливаться на этом, - улыбнулся Юрий и добавил: - В семье родителей четверо детей, у жены тоже есть сестра и брат.