Враги народа
В 1789 году лидеры Французской революции придумали новый термин: ennemi du people - враг народа.
Закон от 22 прериаля II года (10 июня 1794 года), принятый Конвентом, определял врагов народа как личностей, стремящихся уничтожить общественную свободу силою или хитростью. Врагами народа были сторонники возврата королевской власти, вредители, препятствующие снабжению Парижа продовольствием, укрывающие заговорщиков и аристократов, преследователи и клеветники на патриотов, злоупотребляющие законами революции, обманщики народа, способствующие упадку революционного духа, распространители ложных известий с целью вызвать смуту, направляющие народ на ложный путь, мешающие его просвещению.
По этому закону враги народа наказывались смертной казнью. Революционный трибунал якобинцев в одном Париже ежедневно выносил по 50 смертных приговоров.
Удостоверение о цивизме (гражданской благонадежности) выдавалось революционными комитетами коммун и секций. Такое удостоверение должен был иметь каждый гражданин согласно Декрету от 17 сентября 1793 г. Те, кому революционные комитеты отказывали в выдаче удостоверения о цивизме, объявлялись "подозрительными" и подлежали аресту.
Враги народа арестовывались по анонимным доносам, судебная процедура была упрощена: не было ни защитника, ни прений сторон. Процесс занимал не более часа, остальное становилось делом техники.
Система террора не просто помогала удерживаться у власти. Она помогала все время держать все общество в напряжении. Обязанностью гражданина стало быть "беспокойным", все время радеть за общественные интересы и находиться в напряжении по любым поводам. Тот, кто не был все время напряжен и подозрителен, не выискивал врагов народа и не искал опасностей существующему строю извне и внутри государства, сразу же сам вызывал подозрение. По гениальной формуле Шамбарова, террор заставлял проявлять энтузиазм и проникаться "прогрессивной" революционной идеологией. Проникаться под угрозой смерти. Уверуй или уничтожим!
Кроме того, террор позволял не замечать ничтожности реальных дел якобинцев и явного вреда многих их мер. Ведь малейшее сомнение в пользе работы правительства для "народа" сразу делало человека "подозрительным".
Заключение в тюрьму само по себе могло стоить жизни. Как-то в Нанте пересажали городских чиновников. Спустя два месяца выпустили, но из 127 человек 39 умерли с голоду. Заключенный и не должен был долго жить, его путь и должен был как можно быстрее закончиться на гильотине.
Народ вовсе не был для якобинцев собранием реальных людей. Это было умозрительное понятие, воплощение их кабинетных теорий. Реальные люди не представляли для них существенной ценности.
Мало известный факт: в Париже действовали мастерские, в которых из кожи татуированных казненных изготавливались абажуры и другие красивые вещицы. Волосы казненных женщин использовались для изготовления париков. Сначала волосы сбривали с голов, потом, видимо для удобства, стали сбривать с голов приговоренных перед казнью. Палач сам продавал волосы в мастерские.
"Прогрессивные люди" обожают рассказывать о том, что страшные немецкие нацисты только и делали, что вываривали мыло из всех пойманных ими евреев, набивали матрацы женскими волосами и понаделали абажуров из заключенных своих концлагерей. Сложность в том, что до сих пор не представлено ни одного матраца с человеческими волосами. В Бухенвальде, превращенном в музей, были выставлены абажуры из человеческой кожи и человеческие сердца жертв медицинских экспериментов. Но в 1989 году, после падения ГДР, эти экспонаты изучили, и выяснилось - и кожа на абажурах свиная, и сердца тоже свиные. Какие-то странные это все экспонаты. Что до мыла... До сих по не существует методики варения мыла из человеческого жира.
А вот преступления "прогрессивных" людей, "борцов за светлое будущее" и "героических коммунаров" - доказуемы. И не только сами преступления, но нечеловеческое отношение ко всем, кто не разделял их идеологию. Фактически - ко всему человечеству.
Сент-Жюст призывал "карать не только врагов, но и равнодушных, всех, кто "пассивен к республике и ничего не делает для нее". "Друг народа" (по названию издававшейся им газеты) Ж.П. Марат призывал обезглавить 100 тысяч врагов народа. Ж.Ж. Дантон считал, что во Франции можно оставить и 5 млн человек из 28, а М. Робеспьер наставал на 12 млн казней.
Посеявшие гром пожали бурю: Сент-Жюста, Робеспьера и Дантона (как английского шпиона) обезглавили на гильотине. Марата в ванне зарезала Шарлотта Корде.
По этому поводу и сказано, что "Революции имеют свойство пожирать своих создателей" (автора этого тезиса я не выявил). Жалеть ли об этом свойстве революций?
Точно так же и большевики не считали полноценными человеческими существами всех "не своих". Якобинцы были для них дорогими соратниками и предшественниками, которые "показали как надо". Ленин в 1917 году писал: "Историки пролетариата видят в якобинстве один из высших подъемов угнетенного класса в борьбе за освобождение. Якобинцы дали Франции лучшие образцы демократической революции".
Большевики тоже поставили смерть на поток. Вместо гильотины у них был расстрельный подвал, но велика ли разница?
Они тоже применяли самые чудовищные способы умерщвления людей.
Главный палач Харьковской ЧК, некий Саенко, практиковал снятие кожи "перчаткой" с кистей рук. Для этого жертве обваривали руки крутым кипятком, потом ледяной водой. Ну, и снимали кожу "чулком", вместе с ногтями. Еще любил Саенко втискивать жертве на сантиметр шашку в тело и поворачивать несколько раз.
В Одесской ЧК на допросах применялись плети, подвешивание, щипцы. Офицеров разрывали пополам колесами лебедок, поджаривали в печах, хоронили вместе с полуразложившимися трупами. Хищникам в Одесском зоопарке скармливали еще живых людей.
В Полтаве чекистка Роза и уголовник Гришка-Проститутка (это кличка у него такая) любили сжигать живьем. Священников и монахов он обычно сажал на кол. Гришка-Проститутка ставил для себя кресло и сидя наслаждался зрелищем.
При паническом бегстве из Киева большевики просто не успели последовать инструкции, чтобы трупы "не попадали в неподобающие руки".
В Киеве найдено было больше 12 000 голых мужских, женских и детских трупов со следами самых чудовищных пыток. Тут практиковались различнейшие способы умерщвления: разрубание на куски, четвертование, проламывание голов дубиной и пробивание черепа молотком, вбивание кола в грудную клетку и вспарывание животов, умерщвление штыками или вилами с прокалыванием шеи, живота или груди. Некоторых закапывали заживо, причем одна из женщин была связана со своей восьмилетней дочерью. По-видимому, чекисты экспериментировали.
Одно из мест экзекуций выглядело так: "Весь цементный пол большого гаража был залит уже не бежавшей вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в десять метров длины. Этот желоб был на всем протяжении доверху наполнен кровью".
Большевики тоже последовательно планировали уничтожить кто 10%, кто и 50% населения Российской империи.
18 сентября 1918 года Г. Зиновьев на Петроградской партконференции сказал: "Мы должны повести за собой девяносто из ста миллионов человек, составляющих население Советской Республики. Остальным нам нечего сказать. Их нужно ликвидировать".
Цифры, конечно, примерные, но подход вообще интересен: замыслено истребить 10% жителей России, несколько миллионов человек.
Точно так же, как якобинцев, большевиков частично истребили они же сами. Убили Свердлова, многих повстанцев типа Щорса, Кравченко или Щетинкина.
Но что самое главное - якобинцев во Франции окончательно искоренил Наполеон. На словах он отстаивал идею, что прошлое должно быть забыто, никого не надо преследовать за преступления, совершенные во время революции. Но при первой же возможности он сослал как можно больше бывших якобинцев в Каейнну, во Французскую Гвиану в северо-восточной части Южной Америки. Оттуда мало кто возвращался. И вообще к якобинцам и всем "идейным" революционерам Наполеон относился намного строже, чем к аристократам, роялистам и даже к беспринципным честолюбцам.
Так же точно и в России большевиков истребил Сталин, потому и ненавидимый всеми "революционными элементами". При Сталине "врагами народа" стали почти все "пламенные ленинцы", раздувавшие в России кошмар революции и Гражданской войны, чекисты, русофобы, "красные комиссары" и прочая нечисть. Совершенно тот же очистительный подход.
В России последним "врагом народа" оказался Л.П. Берия. 23 декабря 1953 года он был приговорен Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР к расстрелу как враг народа" и английский шпион (как Дантон). А убит, судя по всему, еще до этого.
Позже термином "враг народа" пользовались в Китае, и, конечно же, во всех левацких марксистских группах, от Сальвадора Альенде до Сендеро Луминосо.
Изобретение доброго доктора Гильотэна
Человек самой гуманной в мире профессии, добрый доктор Гильотэн родился в 1738 году и стал членом Учредительного собрания в 1789 году. Этого достойного революционера очень волновало, что людей разных сословий казнят разными способами и что казнь через отрубание головы - привилегия аристократии. Он очень хотел уравнять сословия в способах предания смерти.
Революционеры долго спорили о предложении доброго доктора. Для начала уравняли сословия и ввели в Уголовный кодекс требования всем отрубать голову. Но мечом это делать, оказывается, неудобно. Передовые люди действовали, как подобает сынам Просвещения: создали комиссию под руководством другого доктора, Антуана Луи. Тот поддержал коллегу: надо рубить головы специальной машинкой!
После ряда удачных опытов на трупах, а потом и на живых, в апреле 1792 года на Гревской площади произвели первую публичную казнь новой машиной. Назвали ее по именам обоих "айболитов" - "луизеттой" или "малышкой Луизеттой" в честь Луи или гильотиной в честь Гильотэна.
Тяжелый косой нож весом до 100 кг поднимали вдоль вертикальных направляющих на высоту 2-3 метра и удерживали веревкой. Голову убиваемого "врага народа" помещали в специальное углубление у основания механизма, закрепляли сверху деревянной планкой с выемкой. Палач отпускал веревку, веревка переставала удерживать нож, и он падал на шею жертвы с большой силой.
Среди легенд есть и такая, что сам Гильотэн был казнен на собственном изобретении. К сожалению, здесь только мифология. Эта сволочь сдохла своей смертью в 1814 году.
Развал страны
Естественно, далеко не всем французам нравилась "дехристианизация", фруктитозы и нивозы, дамы в ночных рубашках, спускаемые на алтарь Высшего Существа в роли "Богинь Разума", беспрерывная работа гильотины и всеобщий контроль всех за всеми, голод и нехватки всего на свете, соревнование в "революционности" и прочие чудеса революции.
С июня 1793 года на всем юге и юго-западе Франции шли сплошные мятежи - под руководством и роялистов, но чаще членов партии жирондистов.
Уже летом 1792 года восстали Нормандия и Вандея. Тогда восстания удалось подавить. Принудительный набор в армию 1793 года стал новым толчком к восстаниям. В марте 1793-го в городке Шоле молодежь прикончила командира местной национальной гвардии. Через неделю "истинные патриоты" в Машекуле попытались взять рекрутов. Стихийное восстание стремительно становилось все более организованным. Повстанцы под руководством рабочих - каретника Кателино и лесничего Стоффле - разбили целую республиканскую армию.
Конвент в тот же день издал декрет, каравший смертью ношение оружия или белой кокарды - символа королевской Франции. В ответ восставшие до конца оформили свою Католическую королевскую армию, которую возглавили и выходцы из народа, и профессиональные военные из дворян: Шаретт, Ларошжаклен и другие. Реально это было аморфное объединение разрозненных полупартизанских, полурегулярных отрядов. Католическая армия состояла на две трети из крестьян; она сильно редела, когда наступала пора сельских работ. Настоящее оружие приходилось добывать в боях. Лозунг: "За короля и веру". Символ: белая кокарда или белая нарукавная повязка.
В мае вандейский штаб, объединивший командиров и вожаков разных отрядов, создал свое правительство: Высший совет. Он управлял "завоеванной страной" во имя "законного монарха" Людовика XVII, сына казненного короля (который находился в заточении).
В июне 1793-го войска вандейцев заняли город Сомюр, открыв себе дорогу на Париж. Жаль, что они не решились пойти на столицу: гражданские войны мало предсказуемы, шанс был. Но повстанцы повернули на запад, вошли в Анжер, полностью брошенный властями и лишенный войск. Они осадили Нант, надеясь на помощь Британии. Они даже ворвались в город и завязали в нем уличные бои, но сил не хватило. На залитых кровью улицах Нанта пресеклась жизнь достойного сына Франции, каретника Кателино: его выбрали "генералиссимусом короля", он прикрывал отступление своих.
Конвент послал армию Клебера и Марсо. Ее наголову разбили 19 сентября. Конвент бросил новые армии. В середине октября у Шоле, в самом сердце восстания, отряды вандейцев потерпели сокрушительное поражение.
Армия во главе с новым генералиссимусом, дворянином Ларошжакленом, стремительно отступила к Луаре. Британия обещала помощь, корабли для эвакуации. За армией в 30-40 тысяч солдат шла армия беженцев до 80 тысяч человек. Колонны растянулись на многие километры, по дороге грабя города и деревни в поисках хоть какой-нибудь пищи. Британцы обманули, флот не пришел. Голод, болезни и осенние заморозки несли смерть ослабевшим крестьянам. Пошли обратно, устилая многострадальную, когда-то прекрасную землю крестами собственных скелетов.
В декабре "строители светлого будущего" и лучшие друзья народа настигли вандейцев. Даже на революционную сволочь производили впечатление матери, которые убивали маленьких детей и сами шли в бой: живые скелеты с косами и вилами в руках против вооруженных ружьями мужчин. Остатки Католической королевской армии погибли под Рождество, когда отступали вдоль Луары. Не пошедшие в Нормандию отряды Шаретта и Стоффле воевали еще довольно долго, но "большая война" в Вандее практически закончилась: воевать стало некому.
Еще 1 августа 1993 года Конвент издал Декрет, согласно которому "Вандея должна стать национальным кладбищем". Реализуя декрет, командующий Западной армией генерал Тюрро разделил свои войска на две армии, по двенадцать колонн в каждой, которые должны были двигаться навстречу друг другу с запада и с востока. Их официально называли "адские колонны".
С января до мая 1794 года в Вандее активно строилось светлое будущее, торжествовал Разум, давилась Гадина, изничтожались "враги народа" и подавлялась контрреволюция. Во имя идеалов Революции войска прочесывали местность, чтобы никто, спаси Кислород, не спасся. Они жгли дома и посевы, грабили, насиловали, убивали. Особенно чудовищным была расправа в Нанте, руками члена Конвента Каррье. Около десяти тысяч человек, многие из которых никогда не держали оружия в руках, а просто сочувствовали повстанцам, были казнены. Повезло тем, кто попал на гильотину. В основном людей топили в Луаре, затопляя в баржах и лодках.
С супругов срывали одежду и топили попарно. Беременных женщин обнаженными связывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, священников - с юными девушками. Каррье называл такие казни "республиканскими свадьбами". Он любил наблюдать за ними со своего суденышка. Плавал на нем по Луаре, пил вино со своими подручными и совокуплялся с куртизанками. Особое бешенство у него вызывала недоступность местных женщин: убежденные католички, они скорее умирали, чем отдавались прогрессивным людям, постигшим нелепость феодальных пут морали.
Еще якобинцы развлекались, надевая на ослов тиару пап римских и привязывая к их хвостам Библию.
Якобинцы никогда и не пытались замириться с Вандеей. Только после переворота в июле 1794-го начались поиски хоть какого-то компромисса. В начале 1795 года Стоффле, Сапино и ряд других лидеров уцелевших вандейских отрядов подписали с "представителями народа" мирный договор в Ла Жонэ: Вандея признала республику, республика же, в свою очередь, обещала освободить на десять лет непокорные департаменты от рекрутского набора и налогов, приостановить преследование неприсягнувших священников.
Но тут высадился десант эмигрантов-роялистов в Кибероне! Вандея тут же снова восстала. Республика послала в Вандею нового палача, генерала Гоша. Весной 1796 года восстание окончательно захлебнулось в крови. По подсчетам современного французского историка, в результате гражданской войны департамент Вандея потерял более 117 тыс. человек, или около 15% населения. Стоффле и Шаретт тоже были казнены. Мертвая страна стала частью Республики. Да здравствует Революция!