Тогда же в Скелани - небольшом поселке при ГЭС в 20–30 километрах от Вишеграда ниже по течению Дрины - появилась группа (около десятка человек), состоящая из казаков и русских добровольцев, организованных в том числе и при помощи уже упоминавшегося Юрия Беляева. Командовал группой старший лейтенант-артиллерист Александр Александров. (Ранее он также участвовал в боевых действиях в Приднестровье, а в промежутке между этими конфликтами успел также повоевать и Карабахе.) Группа под его командованием действовала против мусульманских отрядов, закрепившихся в укрепрайоне Сребреница. Александров отличался среди русских своей храбростью. Так, в январе 93-го он получил ранение в грудь, когда вдвоем с питерским казаком Калмыком в ходе боя отбили у мусульман танк. Оправившись от ранения, Александр вскоре погиб: возглавляя группу во время диверсионного рейда 21 мая 1993 года, он подорвался на мине-растяжке, преграждавшей тропу. Группа распалась по стандартному сценарию - часть уехала в Россию, несколько человек ушли в другие русские подразделения.
В Вишеграде отношения РДО и казаков первой сотни не сложились, их совместные операции успеха не имели. Загребов, как "боевой офицер" и командир более крупного отряда, претендовал на командование всеми добровольцами. "Царских волков" такая ситуация не устраивала. Взаимная неприязнь едва не переросла в вооруженные столкновения, кульминацией конфликта стали ранение кем-то из "волков" Загребова и последовавшая попытка разоружить РДО-2 силами сербской Рудовской бригады. Поэтому, согласно достигнутому соглашению, в конце января почти весь РДО-2 ушел в Прибой, город в северо-восточной Боснии, недалеко от Тузлы. Ас отошел от командования и на какое-то время остался в Вишеграде в качестве частного лица.
В городе в качестве единственной боевой единицы остались казаки. После ранения и последовавшей госпитализации Загребова казачий отряд разделился на две группы, во главе каждой из которых был поставлен свой атаман. Одна из них, атаманом которой был ветеран Приднестровья донской казак Геннадий Котов, провела несколько удачных диверсионных операций, но затем попали в засаду. В ходе боя Котов погиб. Казаки допустили ошибку, попробовав повторить рейд удачного диверсионного маршрута. Но война не терпит шаблонов - и строго наказывает нерадивых учеников.
В марте 1993 года в казачьих группах основательно поменялся состав. Старая смена уехала, приехала новая, также сроком на два месяца. Реально прибыло несколько групп из Ростова-на-Дону, Москвы, Питера и Сибири, в основном "необстрелянных" добровольцев, лишь объединенных термином "казаки". Всего - около тридцати человек. Был среди них и ветеран РДО-1. Казаки недолюбливали "ненастоящих" казаков - "мужиков" (по их определению), поэтому произошло фактическое разделение отряда на три смены - казачью, "мужицкую" и смешанную.
В начале весны 93-го сербы в том районе провели ряд удачных наступательных операций, успехи которых были сведены на нет нехваткой сил и начавшимся мусульманским контрнаступлением. "Турки" в тот момент получили большое количество военного снаряжения с гуманитарными конвоями ООН и повысили свою боеспособность. Вернувшийся из "отпуска" Ас в течение марта возглавлял сводный сербо-русский отряд, куда входили и все "казаки" второй смены. Всего под его командованием было на тот момент 68 бойцов - русских и сербов. 30 марта Александр уехал, сопровождая в Россию тяжелораненого бойца. В дальнейшем, в мирной жизни в России Ас себя не нашел.
В том же году, 12 апреля, именно этим русским пришлось участвовать в самом тяжелом бою - за высоту Заглавак. Тогда десяток русских добровольцев "мужицкой" смены и несколько сербов, защищая ключевую высоту, выдержали серию атак мусульман. В пелене снежной бури озверевшие от крови и близости победы моджахеды неоднократно бросались на "положаи" (позиции) русских. Мусульмане буквально засыпали неприступную для них высоту минометными минами. Бой длился четыре часа. Обороняясь в полуокружении, добровольцы понесли тяжелые потери: трое бойцов было убито и еще трое получили тяжелые ранения.
Впоследствии мусульмане признали гибель в ходе боя более семидесяти (!) своих бойцов, в том числе командира бригады. Около сотни "турок" получили ранения. По меркам той войны такие потери ударных подразделений считались серьезными.
Высота была разблокирована подошедшими казаками и оборонявшиеся русские получили возможность отойти. После этого Заглавак на какое-то время был занят мусульманами, но эта схватка обескровила их ударные отряды: на этом участке фронта надолго воцарилось затишье…
После этого боя произошло охлаждение отношений между казаками и сербами, так как последние, по мнению русских, не оказали должную поддержку своим союзникам. На фоне мирной передышки произошел очередной раскол и в самих группах русских добровольцев. Причиной его были взаимное неприятие казаков и "мужиков", отсутствие сильного лидера, а также обида на местное сербское командование за пассивное поведение во время боя 12 апреля. Часть русских - по окончании двух месяцев на фронте - уехала в Россию, оставшиеся казаки ушла под Сараево, где в тот момент обострилась обстановка. Группа "питерцев" вошла в состав одного из ударных подразделений сербов. В дальнейшем в районе Вишеграда действовали лишь несколько русских добровольцев в составе сербских подразделений. Всего в Вишеграде сейчас девять могил русских добровольцев, одна из улиц города носит имя Козачка - она названа в честь казаков, воевавших там в 1993 году.
На тропе войны - "Царские волки"
В течение двух месяцев (февраль-март 1993 года) "Царские волки" действовали против Тузлинской группировки в Прибое, где на тот момент шла позиционная война и РДО-2 участвовал в ряде тактических наступательных операций. Командиром отряда добровольцы избрали "Эдика", опытного майора-"афганца", прибывшего в Боснию в конце 1992 года. В прошлом Эдуард - начальник артиллерийской разведки дивизии ВДВ, кавалер ордена "Красной звезды" и медали "За отвагу". За время его руководства отрядом, РДО-2 потерял одного человека: 10 марта в бою за село Преловина погиб молодой москвич Дмитрий Чекалин, также ветеран Приднестровья. После боя было найдено его иссеченное осколками тело, в автомате был пустой магазин, а на пальце - кольцо от гранаты.
Что случилось, останется неизвестным. Вероятнее всего, Дмитрий пытался бросить гранату, но в этот момент в него попала пуля.
В это время на вооружении отряда уже был 82-мм миномет, расчетом которого успешно командовал Игорь. Он успешно осваивал новое оружие. Так, 21 марта Игорь удачным попаданием из миномета уничтожил мусульманский склад боеприпасов, что ослабило оборону одного села и позволило сербским отрядам его взять.
В конце марта отряд передислоцировался на юг, в Илиджу (пригород Сараево), но не нашел там "общего языка" с сербами и вскоре уехал в Подграб, где вошел в состав гарнизона Прачи и провел несколько удачных операций против Горажданской группировки. РДО тогда находился с другой, западной стороны этого мусульманского анклава. Напомню, Вишеград находится к северо-востоку от Горажде.
В мае Эдик уехал в Россию. Его сменил капитан-десантник Михаил Трофимов, имевший за Афганистан две "Красные Звезды". Только что приехавший в Боснию и сразу же избранный командиром, Михаил погиб 7 июня 1993 года, в первом своем бою здесь, при попытке взять "языка" в тылу противника. Операция закончилась неудачей. Изрешеченный осколками гранаты и пулями выпущенной в упор автоматной очереди, смертельно раненый командир успел отдать приказ о прекращении операции. В ходе боя один доброволец пропал без вести. Видимо он заблудился и, как выяснилось позже, был захвачен в плен мусульманами и замучен.
На фронте установилось затишье. В августе 1993 года, во время очередного перемирия, деятельность РДО-2 была добровольцами приостановлена. Монархическое черно-желто-белое знамя отряда сдали на хранение в Храм Святой Троицы в Белграде, а остававшиеся на тот момент в Боснии четыре бойца перевезли гроб с телом Михаила Трофимова в Одессу.
"Царские волки" были наиболее успешным русским отрядом. За восемь месяцев боев они провели множество боевых операций, уничтожив несколько десятков бойцов противника и потеряв при этом четырех человек убитыми.
Тогда же, летом 1993 года, в храме была установлена мраморная доска с именами десяти русских, погибших за Сербию. Правда, реально к этому моменту их было уже больше…
"Русские камикадзе"
Так закончился период массового участия русских в той войне и первые попытки организовать русское добровольческое движение, совпавший с переходом всей войны в вялотекущую фазу. В дальнейшем количество русских в Республике Сербской значительно уменьшилось. Однако они - те, кто остался и вновь прибывавшие - непрерывно, в разных подразделениях провоевали там до конца войны, до осени 95-го. Ослабление потока русских было вызвано, с одной стороны, переходом войны в позиционную, а с другой - проблемами при оформлении паспортов и приобретении билетов до Боснии у, как правило, малоимущих, желающих туда отправиться. Без какой-либо организации и финансирования поток добровольцев превратился в тонкий ручеек.
Экипировались и вооружались добровольцы и по-прежнему из сербских арсеналов, заработная плата - как и у сербских солдат - была чисто символическая. В дальнейшем родители погибших и тяжелораненые получали пенсии от правительства Республики Сербской, часть русских получили сербское гражданство и остались жить там или в большой Сербии. Так, выходец из Архангельска, получивший в Югославии известность как Барон потерял в одном из боев в Боснии ногу и сейчас работает в Белграде программистом.
Добровольцы сами себя часто называли не по именам, а по кличкам, nom de guerre.
Русские в Боснии сформировали некую субкультуру, с сербо-русским сленгом, с неписаным кодексом чести, не допускавшим, например, убийства пленных или женщин, предполагавшим обязательный вынос раненых с поля боя, месть за павших. Группы бойцов, как правило, состояли из 7–15 человек - более крупные отряды вскоре неизбежно раскалывались, бойцы группировались вокруг новых лидеров. Причем необязательно, чтобы командиры были кадровыми военными. Они, в первую очередь, должны быть вождями, обладать определенными организаторскими качествами.
Часто люди приезжали на пару месяцев, а потом возвращались опять. Рекорд беспрерывного пребывания на фронте поставил уроженец Гродно, выпускник экономического факультета Ленинградского университета Валерий Гаврилин, который приехал в Боснию в ноябре 1992 года (после Приднестровья). Прославился как талантливый минометчик, что называется - от Бога. В составе различных русских и сербских подразделений он участвовал в ряде знаменитых боев той войны - прошел пекло Заглавка, в июле 93-го штурмовал Игман, в апреле 1994 года участвовал в наступлении на Горажде. 21 апреля 1995-го Валерий Гаврилин погиб в боях за Сараево, во время отражения мусульманского наступления.
Примечательно, что большинство погибших русских добровольцев в Боснии гибли в первый месяц их участия в боевых действиях - до того, как они "поняли" законы этой войны, осознали ее характер. Гибель же обычно происходила, как считали сами добровольцы, вследствие глупости - своей или чужой.
В дальнейшем наибольшую известность получил базировавшийся в пригороде Сараево и действовавший в различных районах Боснии РДО-3 (осень 1993 - осень 1994). В тот момент радиостанция "Свобода" упомянула одной строкой вместе с десятью-пятнадцатью тысячами сербских бойцов и отряд "русских камикадзе". Это - великая честь, такая похвала из уст врага.
Возглавлял отряд уроженец Гомеля мичман Александр Шкрабов, самостоятельно приехавший в Боснию летом 1993-го. Он погиб 4 июня 1994 в бою под Олово (к северу от Сараева).
С осени 94-го русские волонтеры действовали в составе сербского ударного подразделения "Белые волки" (базировалось на бывшей горнолыжной базе в Яхорине недалеко от Сараево, командиром был серб Сржан Кнежевич), а также ряда других сербских частей. После окончания конфликта основная масса бойцов вернулась домой.
На кладбище Дони Милечи под Сараево сейчас находится семнадцать могил русских добровольцев, преимущественно из состава РДО-3 и "Белых волков", погибших в боях в 1994–1995 годах. Летом 1993 года была попытка организовать интернациональный отряд под эгидой Русского Национального Легиона (РНЛ), но она закончилась неудачей.
Вопреки утверждениям некоторых журналистов, "баркашевцы" - боевики РНЕ - в боевых действиях участия не принимали.
После окончания войны большинство добровольцев вернулось в Россию, где они как-то пытались себя найти в мирной жизни, чаще всего работая в охранных структурах или на других работах, не требующих особой квалификации. Как правило, в криминал они не пошли, никаких профессиональных "солдат удачи" из их среды также не вышло. Не те люди, совсем не те. "Югославский синдром", так же как и афганский и чеченский, конечно же был, но в силу сравнительно малого количества ветеранов югославского конфликта как социальная проблема замечен общественностью не был.
Что касается отношения российских спецслужб к добровольцам, можно строить догадки о том, как оно менялось, и была ли вообще какая-то целенаправленная политика в этой области. Хотя формально на тот момент они никакого законодательства не нарушали, добровольцев старались не упускать из виду, особенно после событий октября 1993 года.
Весной 1999 года русские, в том числе ветераны боснийского конфликта, воевали в Косово в составе нескольких отрядов. В боях с албанцами они понесли потери - погибло как минимум трое, были также и тяжелораненые. Несколько русских также участвовали в боевых действиях с албанцами и в Македонии осенью 2000 года. Погибших на этот раз не было.
Косовский конфликт подтвердил, что в России по-прежнему сохраняются те условия и социальная среда, когда значительное количество людей - по идеологическими причинам - готовы были поехать воевать. В принципе, эта среда является той социальной базой, на которой можно построить регулярную армию.
Часть 2. СЛАВЯНСКАЯ ЗАЩИТА
После Югославии
А что же Игорь? После Югославии он, ветеран двух горячих точек, призван на срочную службу и проходил ее в Московском округе ПВО, Одинцовском районе, стрелком роты охраны. На "гражданке" поработал охранником, но вскоре после начала чеченской кампании ушел туда "контрабасом".
Следующее место службы по контракту в феврале-декабре 1995 года - 166-я гвардейская мотострелковая бригада. Во время службы Гиркин воевал в пригородах Грозного - на Новых Промыслах и в Черноречье.
С марта по октябрь Гиркин, по его словам, - командир орудия в 67-м ОГСАД, то есть отдельном гаубичном артиллерийском дивизионе.
Последующая биография описывается скупыми номерами воинских частей: с августа 1996 по июль 2000 года - в/ч 31763, с июля 2000 года по апрель 2005 года - в/ч 78576, с апреля 2005 года до февраля 2013 - в/ч 36391.
Если часть с номером 31763 нигде не засветилась, то в/ч 78576, что в городе Грозном, - это управление ФСБ по Чеченской республике, а в/ч 36391 расположена в Москве, на улице Большая Лубянка, дом 12. Вероятно, это управление по борьбе с международным терроризмом, что в своих электронных письмах подтверждал и сам Стрелков - "действующий старший офицер", "служу в антитерроре".
