Мордобой в генеральской среде и на всех нижестоящих уровнях Красной Армии был распространен так же широко, как воровство и пьянство. Вот секретарь ЦК ВКП(6) Белоруссии Гапенко осенью 1941 года назначен членом Военного совета 13-й армии Брянского фронта. Он направил Сталину телеграмму о том, как командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант А. И. Ерёменко учил военный совет 13-й армии. В телеграмме упомянут генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, заместитель командующего Брянским фронтом.
Ерёменко, не спросив ни о чем, начал упрекать военный совет в трусости и предательстве Родины. На мои замечания, что бросать такие тяжелые обвинения не следует, Ерёменко бросился на меня с кулаками и несколько раз ударил по лицу, угрожая расстрелом. Я заявил, что расстрелять он может, но унижать достоинство коммуниста, депутата Верховного Совета не имеет права. Тогда Ерёменко вынул маузер, но вмешательство Ефремова помешало ему произвести выстрел. После этого он стал угрожать Ефремову. На протяжении всей этой безобразной сцены Ерёменко истерически выкрикивал ругательства. Несколько остыв, Ерёменко стал хвастать, что он якобы с одобрения Сталина избил нескольких командиров, а одному разбил голову (Архив Президента РФ. Фонд 73. Опись 1. Дело 84. Листы 30–31. Опубликовано: ВИЖ. 1993. № 3. С. 24).
Если генерал-лейтенант, командующий фронтом, может набить морду секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии, члену военного совета 13-й армии, если может угрожать своему заместителю, который тоже генерал-лейтенант, то что он может сделать с каким-нибудь генерал-майором, который командует всего лишь дивизией или корпусом? Он может сделать все, что захочет. На нижестоящих звеньях происходило то же самое. Если командир корпуса набил морду командиру дивизии, то битый командир дивизии вызывал к себе командиров полков и срывал зло на них. С самого верха мордобой опускался до самых низов.
К этому надо добавить, что за избиение члена военного совета 13-й армии, как и за множество подобных проделок, Ерёменко наказания не понес. Он оставался командующим Брянским фронтом. После ранения он командовал 4-й ударной армией, после повторного ранения - Сталинградским фронтом. После первого ранения Ерёменко до конца жизни хромал. Он ходил с тростью, которой дробил головы неугодным. Однако по уровню зверства Ерёменко не мог соперничать с Жуковым. На фоне Жукова Ерёменко считался покладистым и даже мягким командиром.
Хорошо известно, что Жуков подчиненных офицеров бил весьма редко. Случалось иногда: одного - перчаткой по физиономии, другого - кулаком в зубы. Но, повторяю, такое редко бывало. Зачем бить офицера? Жуков офицеров не бил - он их убивал. Жуковский мордобой распространялся не на офицеров, а, в основном, на генералов. Вот их он бил много и часто. С наслаждением. Иногда Жуков, как цепной пес, бросался и на маршалов. Свидетельствует режиссер Григорий Чухрай:
Я на какое-то время отвлекся. Вдруг какой-то шум. Оглядываюсь и столбенею: Жуков и Конев вцепились друг в друга и трясут за грудки. Мы бросились их разнимать (Красная звезда. 19 сентября 1995 г.).
Я бы не удивился, увидев двух советских генералов, которые в приличном обществе друг другу морды бьют. Дело привычное. Но вот чтобы маршалы… Берлин брали два фронта - 1-й Белорусский и 1-й Украинский. Жуков и Конев. После войны сцепились маршалы-освободители, да не в словесной перепалке, а как принято: за грудки. О, маршальские нравы!
Нашим маршалам у шпаны учиться надо. Шпана себя так не ведет. Наша шпана живет по понятиям. Двое - в драку, а третий крикнет: "Обнюхайтесь!" И если без мордобоя в общественном месте все равно не обойтись, то один другому предлагает: ну-ка, выйдем! А маршалы, с Жукова начиная, чуть что - и по мордасам. Прямо в общественном месте, среди генералов, героев, академиков и народных артистов. Нет бы одному маршалу отозвать другого маршала в служебный кабинет, да там и вмазать в глаз! А потом - в челюсть! Завалить и топтать ногами!
Современная российская армия поражена садизмом, который официально именуется термином "неуставные отношения". За этим термином скрываются дикое унижение человеческого достоинства в запредельных масштабах, мордобой, пытки, истязания, зверские убийства. И ломают голову социологи: откуда напасть? Да от генералов наших и от маршалов! От дважды, трижды, четырежды Героев Советского Союза. От Чуйкова и Гордова. От Ерёменко и Захарова. От Москаленко. От Жукова.
6
О хамстве Жукова ходили легенды. И в военное, и в мирное время он тыкал всем, кто ниже рангом, начиная с тех, у кого по три и по четыре генеральские звезды на плечах. Даже не так: начиная с тех, у кого такие же маршальские звезды на плечах.
Свидетельствует Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский:
После разговора по "ВЧ" с Жуковым я вынужден был ему заявить, что если он не изменит тона, то я прерву разговор с ним. Допускаемая им в тот день грубость переходила всякие границы (ВИЖ. 1989. № 6. С. 55).
Есть у историков такое понятие - ненамеренное свидетельство. Это ситуация, когда свидетель говорит и пишет одно, но между слов и строк, как шило из мешка, проступает нечто другое. И это другое - правда.
Разведчик Владимир Карпов прошел войну. Делал на фронте самую опасную работу - много раз ходил во вражеский тыл и брал "языков". Разведка может достать и сопоставить тысячи данных. Звукометристы способны рассчитать положение любой артиллерийской батареи. Фотодешифровщики по одному снимку могут вскрыть изменения в группировке противника. Радиоразведчики могут перехватить и расшифровать сообщения особой важности. И все же у командира сомнение: действительно ли стоит перед нами дивизия СС "Мертвая голова" или нам это только кажется? И тогда командир требует: дайте "языка"! Карпов давал "языков". Давал таких, какие требовались. За то был удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза. После войны пошел в писатели. Поднялся до высшей писательской должности - стал секретарем Союза писателей СССР. Карпов много раз встречался с Жуковым и написал о нем хвалебную книгу: велик, могуч, непобедим. Но между строк проглядывает совсем другой Жуков. Вот разговор писателя с великим полководцем.
Жуков посмотрел на меня, перевел взор на Золотую Звезду на моей груди и спросил:
- За что Звезду получил?
- За языками лазил…
Лицо Жукова явно посветлело, он всегда радушно относился к разведчикам.
- А где у меня служил, подполковник?
- Все мы у вас служили, товарищ маршал. (Красная звезда. 1 марта 1997 г.)
Карпов к Жукову на "вы", а Жуков Карпову тычет.
Жуков разговаривает с Карповым, как Брежнев разговаривал с польским диктатором Войцехом Ярузельским. В свое время Владимир Буковский вывез из архивов ЦК КПСС огромное количество документов. Вот кусочек из стенограммы:
Л. И. Брежнев: Здравствуй, Войцех.
В. Ярузельский: Здравствуйте, глубокоуважаемый, дорогой Леонид Ильич.
Так и у Жукова с Карповым.
В британской армии молодого лейтенанта учат относиться к подруге подчиненного солдата с таким же уважением, с каким он относится к генеральской жене. В нашей армии этому не учат. Во всяком случае, Жуков, прослужив в армии более сорока лет, основ этикета не освоил. В тот момент, когда состоялся описанный выше разговор Жукова с Карповым, Жуков был опальным маршалом, которого с позором выгнали из армии и с вершин власти. Перед Жуковым - офицер-фронтовик Карпов. Уважай его, Жуков! Костями таких, как он, вымощена земля от Москвы до Берлина, от Питера до Вены, от Сталинграда до Кёнигсберга и Праги. Не простой фронтовик перед тобой, а герой. Сними, Жуков, шапку перед фронтовым разведчиком! Это на его горбу ты и в Киев, и в Варшаву, и в Берлин въехал!
И вот теперь, много лет спустя, нам рассказывают, что Жуков любил солдат и уважал их. О каком уважении может идти речь? Встреча Карпова и Жукова состоялась через два десятка лет после войны. Жуков давно не министр обороны. Карпов Жукову не подчинен. Но Жуков все равно тычет.
Можно на эту ситуацию и с другой стороны посмотреть. Карпов в момент встречи с Жуковым был не просто бывшим разведчиком, а крупным номенклатурным чиновником, кандидатом на высшие посты в писательской иерархии. Уважай, Жуков, его хотя бы в этом качестве. Но Жуков знает, что Карпов над ним не начальник, и потому ведет себя с ним как барин с холопом.
Правда, и Карпов хорош. На фронте генералы боялись расстрела, потому терпели жуковское хамство. А чего боялся Карпов? Ушел бы да хлопнул дверью. Но Карпов не ушел и дверью не хлопнул, а написал книгу о величии Жукова. Хотел показать Жукова как гения стратегии, но против своего желания показал невежественного унтера, наглеца и нахала.
7
Вот пример того, как сослуживцы "любили" Жукова.
В 1957 году Жуков был снят со всех должностей. Его дело обсуждается на пленуме Центрального Комитета КПСС. Присутствуют во множестве маршалы, генералы и адмиралы. Против Жукова выступили все. В защиту - никто.
Так, может быть, наши генералы и маршалы - покорное стадо? Может быть, приказал им Хрущёв выступать против Жукова, они и голосуют единогласно?
Нет. В 1946 году Сталин намеревался Жукова не только снять со всех постов, но и посадить, а, возможно, даже расстрелять. Надо сказать, что Жуков расстрел заслужил. По советским законам он был уголовным преступником, которого судьи просто не имели права оставлять в живых. Если бы Сталин Жукова расстрелял, это было бы не только справедливой расплатой за дикие преступления, но и спасением страны от великих грядущих злодеяний. Но против Сталина выступили маршалы и генералы. Об этом рассказал генерал-лейтенант Н. Г. Павленко:
После всех выступлений, вспоминал Конев, снова говорил Сталин, опять резко, но уже несколько по-другому. Видимо, поначалу у него был план ареста Жукова сразу после заседания. Но, почувствовав внутреннее, да и не только внутреннее сопротивление военачальников, известную солидарность военных с Жуковым, он, видимо, сориентировался и отступил от первоначального намерения. Нам представляется, что в своих предчувствиях Конев не ошибался. Сталин действительно на сей раз собирался расправиться с Жуковым, но солидарность военных помешала ему (ВИЖ. 1988. № 12. С. 32).
Так благодаря генералам и маршалам Жуков был спасен. Как такое понимать? При позднем Сталине и при раннем Хрущёве на вершинах военной власти стояли те же самые генералы, адмиралы и маршалы. При Сталине они Жукова спасли, а потом, при Хрущёве, они же его и утопили. Сталин в 1946 году уже 24 года был у власти. Он уже официально признан гением всех времен и народов. Сталин - диктатор, каких до него на земле еще не бывало. Его авторитет непререкаем, а власть безгранична. Но против воли Сталина выступили маршалы и генералы и не позволили Жукова арестовать. За такие действия каждый мог поплатиться головой.
А Хрущёв в 1957 году только прорвался на вершину власти. Авторитета у него нет. Власть его держится непонятно на чем. Практика уничтожения соперников отменена. Расстрелять непокорных генералов Хрущёв не может. И вот Хрущёву те же самые маршалы и генералы позволяют снять Жукова и дружно в этом Хрущёва поддерживают.
В чем дело? Дело в том, что в 1946 году маршалы и генералы вступились не за Жукова, а за себя. Они понимали: сегодня Сталин арестует, посадит, а, может быть, и расстреляет Жукова, а завтра кого? Вот откуда их смелость и единодушие. Они помнили: именно так начинался 1937 год. Они не позволили Сталину его повторить.
Но и в 1957 году генералы и маршалы выступали не за Хрущёва, а снова за себя. Летом 1957 года на вершине власти оказались двое - Хрущёв и Жуков. Для двоих там места не было. Хрущёв и Жуков были словно два паука в одной банке или две крысы в железной бочке. Или Жуков съест Хрущёва, или Хрущёв Жукова. И высший командный состав вооруженных сил дружно взял сторону Хрущёва.
Знали генералы, знали маршалы, что Жуков болезненно самолюбив. Знали, что он человек страшный и недалекий. Знали, что он узурпатор и грубиян. Знали, что непомерно груб. Знали, что он - высшей марки карьерист. Знали, что он топтал всех на своем пути. Знали, что в его крови - стремление к неограниченной власти и чувство личной непогрешимости. Именно этими словами они его описывали.
Они прекрасно понимали, что их ждет, если Жуков возьмет власть.
ГЛАВА 2. Загадки дебюта Жукова
Дебют Жукова в роли полководца в 1939 году на Халхин-Голе: чрезвычайные полномочия и беспощадные расстрелы. - Кто был автором блистательной операции Красной Армии на Халхин-Голе, и почему Жуков не упоминает его в своих мемуарах. - Нечеловеческая память и чудовищное беспамятство Георгия Жукова. - Как разрабатываются планы военных операций. - Почему некоторые архивные документы о боях на Халхин-Голе до сих пор закрыты: тайны Жуковского дебюта. - Истинная роль Жукова в сражении на Халхин-Голе преувеличена.
Возможно, маршал Жуков по количеству пролитой крови и шлейфу самолично вынесенных смертных приговоров за спиной в определенные годы превосходит даже Сталина.
Александр Бушков. Россия, которой не было.
М.: Олма-пресс, 1997. С. 559
1
В 1939 году в Монголии, на Халхин-Голе, состоялся дебют Жукова в роли полководца.
В Монголии находился один советский стрелковый корпус - 57-й особый. Командир корпуса - комдив Н. В. Фекленко. Начальник штаба - комбриг А.М.Кущев. По ту сторону границы - противник: несколько японских дивизий и бригад. В начале мая на границе Монголии возник вооруженный конфликт. Столкновения советских и японских войск перерастали в бои с применением авиации, артиллерии и танков. Никто никому не объявлял войну, но интенсивность боевых действий нарастала. Не все для советских войск шло гладко. И вот туда, в Монголию, посылают комдива Жукова с чрезвычайными полномочиями. Приказ Жукову: разобраться в ситуации и доложить.
5 июня 1939 года Жуков прибыл в штаб 57-го корпуса и потребовал доложить обстановку. Сам Жуков события в Монголии описывает так:
Докладывая обстановку, А. М. Кущев сразу же оговорился, что она еще недостаточно изучена. Из доклада было ясно, что командование корпуса истиной обстановки не знает… Оказалось, что никто из командования корпусом, кроме полкового комиссара М. С. Никишева, в районе событий не был. Я предложил командиру корпуса немедленно поехать на передовую и там тщательно разобраться в обстановке. Сославшись на то, что его могут в любую минуту вызвать к аппарату из Москвы, он предложил поехать со мной товарищу М. С. Никишеву (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1969. С. 154).
Жуков и комиссар Никишев вдвоем поехали на передовую.
Возвратившись на командный пункт и посоветовавшись с командованием корпуса, мы послали донесение наркому обороны. В нем кратко излагался план действий советско-монгольских войск… На следующий день был получен ответ. Нарком был полностью согласен с нашей оценкой обстановки и намеченными действиями. В тот же день был получен приказ наркома об освобождении комдива Н. В. Фекленко от командования 57-м особым корпусом и назначении меня командиром этого корпуса.
Жуков потребовал срочно усилить группировку советских войск. Ее усилили. Жуков потребовал прислать лучших летчиков-истре-бителей, которые только были в Советском Союзе. Летчиков прислали. В распоряжение Жукова прибыла группа летчиков-истре-бителей, в составе которой был 21 Герой Советского Союза. В то время это было очень высокое звание. Это были лучшие асы страны, каждый из которых уже имел не менее десятка побед в небе Испании и Китая, многие из них участвовали в воздушных боях над озером Хасан.
15 июля 1939 года 57-й особый корпус Жукова был развернут в 1-ю армейскую группу. Армейская группа - это нечто среднее между корпусом и полнокровной общевойсковой армией. 31 июля 1939 года Жукову было присвоено воинское звание комкор.
Противник тоже усиливал группировку своих войск. 10 августа японские войска, которые вели боевые действия на границе с Монголией, были сведены в 6-ю армию.
В середине августа в составе 1-й армейской группы Жукова было 57 тысяч бойцов и командиров, 515 боевых самолетов, 542 орудия и миномета, 385 бронеавтомобилей (в основном с пушечным вооружением) и 498 танков.
Весь июнь, июль и первую половину августа советские и японские войска вели жестокие бои на земле и в воздухе. Бои шли с переменным успехом. Интенсивность боев нарастала. Конфликт принимал затяжной характер.
И вдруг ранним утором 20 августа советская артиллерия провела внезапный артиллерийский налет по командным пунктам и зенитным батареям противника. После первого огневого налета - массированный удар бомбардировщиков, затем - артиллерийская подготовка продолжительностью 2 часа 45 минут. В момент переноса огня с переднего края в глубину боевых порядков противника советские стрелковые дивизии, мотоброневые и танковые бригады нанесли удары по флангам японской группировки.
23 августа советские войска замкнули кольцо окружения вокруг 6-й японской армии (Советская военная энциклопедия. В 8 т. М.: Воениздат, 1976–1980. Т. 8. С. 353). В этот день в Кремле Молотов и Риббентроп поставили свои подписи под договором о ненападении между Германией и Советским Союзом (который также известен как пакт Молотова - Риббентропа), который по существу был договором о разделе Европы и начале Второй мировой войны.
31 августа 1939 года был завершен полный разгром окруженной японской группировки в Монголии. На следующий день началась Вторая мировая война.
Разгром японских войск на Халхин-Голе имел стратегические последствия. У руководителей Японии был выбор: нападать на Советский Союз или на Соединенные Штаты и Великобританию. Они решили напасть на Соединенные Штаты и Великобританию. Одна из причин такого выбора - урок, который Жуков преподал японским генералам на реке Халхин-Гол.