Далее Трумэн описывает систему координации разведывательной деятельности и переходит к вопросу о предоставлении разведывательной информации лицам, ответственным за разработку политики: "Всякий раз, когда Совет национальной безопасности собирается рассматривать какие-либо политические планы, скажем, политику в отношении Юго-Восточной Азии, он тут же предлагает ЦРУ дать оценку возможных последствий этой политики. Директор ЦРУ участвует в работе Совета национальной безопасности и постоянно информирует его членов по мере рассмотрения ими стоящей проблемы. Его оценки выражают мнение ЦРУ и учитывают точки зрения всех других органов, представляющих информацию ЦРУ. К их числу относятся армейская разведка, разведка ВВС, военно-морская разведка, государственный департамент, ФБР, директор разведывательной службы Федеральной комиссии по атомной энергии Наконец, государственный секретарь дает свои окончательные рекомендации по рассматриваемым политическим планам и президент принимает окончательное решение"
То, что Трумэн называет "органами, предоставляющими информацию ЦРУ", – это фактически созданный в 1950 году разведывательный консультативный комитет, который впоследствии был преобразован в разведывательное бюро Соединенных Штатов, часто именуемое разведывательным сообществом. В состав разведывательного сообщества входит помимо указанных выше еще один член – руководитель вновь созданного Разведывательного управления министерства обороны, координирующего работу армейской, военно-морской и военно-воздушной разведывательных служб и играющего все возрастающую роль в разведывательном сообществе. То же можно сказать и о разведывательном подразделении государственного департамента, глава которого имеет ранг помощника государственного секретаря. Разведывательное бюро регулярно, раз в неделю, собирается на заседание. Заседания могут проводиться и чаще, в периоды кризисных ситуаций или когда получено важное разведывательное сообщение. Директор Центрального разведывательного управления, являющийся председателем Разведывательного бюро, несет ответственность за оценки, вырабатываемые на заседаниях этого бюро. Однако, если кто-либо из членов бюро не согласен с выработанной оценкой и хочет указать на этот факт, его мнение излагается в примечании к разведывательной оценке, которая направляется президенту и заинтересованным членам Совета национальной безопасности.
В настоящее время приняты меры, обеспечивающие директору ЦРУ возможность установления в чрезвычайных ситуациях незамедлительного контакта с президентом и другими высшими должностными лицами в администрации. Многолетний опыт показывает, что эта система действительно функционирует успешно. За все время моей работы на посту директора ЦРУ не произошло ни одного случая, когда я не смог бы в течение нескольких минут передать президенту разведывательное донесение, казавшееся крайне важным.
В ЦРУ был создан Совет национальных оценок, в состав которого входят как гражданские, так и военные специалисты-разведчики. Задача совета заключается в подготовке предварительных проектов большинства оценок и согласовании этих проектов с членами Разведывательного бюро США. Для изучения сугубо специальных вопросов, таких как советские ракеты, программы строительства военно-воздушных сил и ядерных вооружений, были созданы компетентные технические комитеты при Разведывательном бюро. В некоторых случаях для консультации могут привлекаться специалисты неправительственных организаций.
Очевидно, что работа по подготовке варианта оценки, передача его в Разведывательное бюро, окончательная формулировка доклада и возможных особых мнений и, наконец, передача доклада деятелям, ответственным за разработку политики, – это длительная процедура. Бывают нередко случаи, когда требуются "молниеносные" оценки. Один из них имел место в связи с суэцким кризисом в ноябре 1956 года. Я выехал из Вашингтона на мой избирательный участок в штате Нью-Йорк. Но накануне дня выборов мне позвонил по телефону генерал Чарлз Кейбелл, заместитель директора ЦРУ. Он зачитал текст только что полученной советской ноты. Булганин угрожал Лондону и Парижу применением ракет, если английские и французские войска не уйдут из Египта. Я попросил генерала Кейбелла созвать заседание представителей разведывательного сообщества и тут же вылетел в Вашингтон. Разведывательное бюро заседало всю ночь, и рано утром в день выборов я представил президенту Эйзенхауэру нашу согласованную оценку намерений Советского Союза и вероятного направления его действий в связи с кризисом.
Содержание этих и других оценок обычно хранится в секрете. Однако общественность должна знать, что существует такой механизм и что он может действовать оперативно. Это важное звено в структуре обеспечения нашей национальной безопасности.
Еще до того как 22 октября 1962 г. президент Кеннеди обратился к стране с посланием о тайной транспортировке ракет среднего радиуса действия на Кубу, разведывательное сообщество уже располагало сообщениями от агентов и беженцев о сооружении ракетных баз на Кубе. Было хорошо известно, что в течение некоторого времени Кастро (или Советы якобы в интересах Кастро) создавал целую серию баз ракет класса "земля – воздух". Однако дальность действия этих ракет невелика, и предполагалось, что их основное назначение заключалось в том, чтобы обеспечить оборону от возможных налетов авиации. Поскольку сообщения поступали преимущественно от лиц, плохо разбирающихся в ракетной технике, на их основе невозможно было сделать окончательный вывод, все ли ракеты, о которых они говорят, ракеты малого радиуса действия или же здесь присутствует нечто более зловещее.
Собранных сведений, однако, было достаточно, чтобы разведывательное сообщество приняло решение о проведении более серьезного научного и точного анализа происходящих событий. Были возобновлены разведывательные полеты и получены конкретные данные, которые легли в основу послания президента стране и его мер по блокаде Кубы. Потребовалось, конечно, произвести не только самый тщательный разведывательный анализ, но и незамедлительно дать разведывательные оценки. Как заявил президент, воздушная разведка установила, вне всяких сомнений, что на территории Кубы сооружается нечто большее, чем объекты противовоздушной обороны. Между прочим, это был случай, когда, безусловно, следовало придать гласности выводы разведки. Последующие заявления и действия Хрущева подтвердили точность этих выводов.
Это был еще один случаи, когда требовалась "молниеносная" оценка. Чаще оценки можно готовить в более спокойной обстановке, хотя в настоящее время поспешность характерна для всей разведывательной деятельности.
Независимо от того, появилась ли оценка в результате многих недель аналитической работы или ее составили "за ночь", на конечном результате работы сказываются годы обучения искусству разведывательного анализа. Например, в случае с Кубой оценку можно было дать быстро лишь благодаря многим годам упорной работы специалистов высшей квалификации в области анализа материалов аэрофотосъемки. Эти работники приобрели такой опыт в расшифровке фотографий ракетных баз, что там, где новичок ничего не разобрал бы или мог бы дать неправильную оценку, они, посмотрев заснятые на пленку ракеты на Кубе, дали ясный и точный разведывательный вывод.
Разведывательный анализ должен проводиться по всем странам, где могут оказаться затронутыми наши интересы, и в специфических областях, особенно интересующих разведку, таких как достижения Советов в области ядерной физики, баллистики, аэродинамики, исследования космоса, а также в области промышленности, сельского хозяйства и транспорта. Естественно, для нас может иметь значение политическая, экономическая и социальная обстановка в различных странах. Припоминаю, что как-то мне нужно было быстро получить развернутую информацию о Гренландии. Буквально через несколько минут передо мной уже лежали материалы по географии, геологии, климатическим условиям, народонаселению и истории этого малопосещаемого района.
Все это отнюдь не просто автоматизация, подшивка и хранение старых докладов и умение нажать нужную кнопку, чтобы получить ответ. Автоматизация помогает и ускорять весь процесс. Однако по мере того как мы все дальше будем продвигаться в век научных достижений, сложные машины и научные приборы по отысканию информации будут требовать все более высокой квалификации со стороны операторов и аналитиков. Без этого информация, полученная с помощью научных методов, а также посредством шпионажа, будет давать мало пользы. Только терпеливый аналитик сопоставляет факты, раздумывает над ними, проверяет различные гипотезы и делает выводы. Для решения этих задач ему нужны солидная подготовка, воображение и оригинальность мышления кропотливого ученого.
Некоторые оценки запрашиваются высокопоставленными должностными лицами, чтобы использовать их при решении конкретных проблем или уяснить с их помощью, каким образом будут реагировать другие государства на те или иные действия, намечаемые нами. Другие оценки готовятся регулярно, например периодические доклады о военных и технических приготовлениях Советского Союза. Прежде чем приступить к оценке, дается указание ускорить сбор разведывательных данных, чтобы попытаться заполнить некоторые пробелы в наших знаниях, необходимых для полного анализа проблемы. Такие пробелы могут быть в военной или экономической информации, а также в нашей информации относительно того или иного правительства в конкретный момент. Наконец, часто оценки готовятся в связи с тем, что кто-либо из членов разведывательного сообщества сочтет, что та или иная ситуация заслуживает особого внимания. Облачко на небе бывает величиной с кулак, но оно может предвещать бурю. Обязанность разведки заключается в том, чтобы объявить тревогу до того, как ситуация приобретет кризисный характер. Хотя разведку иногда обвиняют в том, что она не предупредила о том или ином кризисе, прессе не известны те случаи, когда она дала, и своевременно, необходимое предупреждение, поскольку эта сторона деятельности разведки обычно не афишируется.
Имеется круг вопросов, которым постоянно уделяется особое внимание и по которым разведывательные оценки готовятся наиболее часто, – это в первую очередь вопрос о военной угрозе, особенно со стороны Советского Союза. Речь идет о советских программах и достижениях в области ракетостроения, производства ядерных боеголовок, строительства атомных подводных лодок, самолетов новых типов и всего остального, что может обеспечить Советам прорыв в этих областях, а также в исследовании космоса. Эти задачи из числа самых сложных, какие приходится решать работникам разведки, составляющим оценки.
Здесь приходится учитывать возможности Советов производить данное вооружение, роль, отводимую этому вооружению военными специалистами, и место, которое оно действительно занимает во всей системе вооружений. Всегда трудно предсказать, в какой мере упор будет делаться на данный вид вооружений, пока не завершена стадия проектирования, не испытана эффективность этого оружия и заводы не получили указания приступить к его фактическому выпуску. Пока те или иные виды советского оружия находятся на ранних стадиях разработки, в наших оценках упор будет делаться на возможность и вероятные направления действии. После получения дополнительных конкретных данных можно дать более полную оценку перспектив производства этого вида оружия.
Например, в 1954 году имелись данные, свидетельствовавшие, что Советский Союз производит межконтинентальные тяжелые бомбардировщики дальнего радиуса действия, сходные с нашими самолетами Б-52. Сначала все говорило о том, что русские приняли эту машину на вооружение в качестве одного из основных компонентов своих наступательных сил и собираются производить тяжелые бомбардировщики настолько быстрыми темпами, насколько это позволят их экономика и производственные мощности. Министерство обороны затребовало оценку вероятного наращивания мощи бомбардировочной авиации такого типа на ближайшую перспективу и получило ее от разведывательного сообщества. Оценка основывалась на знании советской авиационной промышленности и типов самолетов, находящихся в производстве, а также учитывалось, насколько возрастет их выпуск, исходя из существующего уровня производства и ожидаемого расширения производственных мощностей. Имелись веские основания полагать, что Советы, если бы захотели, могли выпускать бомбардировщики быстрыми темпами. Когда составлялась оценка, имелись данные, подтверждавшие, что Советы хотят и намерены реализовать свои возможности. Все это вызвало в нашей стране разговоры об американском "отставании по бомбардировщикам".
Естественно, разведка пристально следила за развитием событий. Однако производство росло не такими быстрыми темпами, как предполагалось. Поступали сведения о том, что боевые характеристики тяжелого бомбардировщика оказались менее чем удовлетворительными. И, вероятно, в 1957 году советские руководители явно решили резко ограничить производство тяжелых бомбардировщиков. Нашего отставания по бомбардировочной авиации так и не произошло. Положение вполне разъяснилось, когда появились тревожные данные об успехах русских в области создания межконтинентальных баллистических ракет. Таким образом, хотя прежние оценки возможностей производства бомбардировщиков были верными, однако по политическим соображениям возникла необходимость в подготовке новой оценки о перспективах развития ракетного оружия в СССР.
Намерения могут изменяться или даже вовсе пересматриваться, и поэтому разведывательные оценки никогда не могут быть окончательными.
Советская программа ракетостроения, так же как и программа выпуска бомбардировщиков, претерпела ряд изменений. Советы рано, вероятно раньше нас, поняли значение ракет как оружия будущего и потенциального психологического воздействия на население и достижений в области завоевания космоса. Они поняли это еще до того, как стало ясно, что размеры ядерной боеголовки и ее вес могут быть настолько уменьшены, что для переброски их на значительное расстояние можно будет использовать большие ракеты, необходимость создания которых была ими правильно расценена как дело наиболее перспективное. В силу географического положения их стратегические потребности отличаются от наших, и они вскоре осознали, что ракеты ближнего и среднего радиуса действия будут иметь большую ценность для осуществления их планов.
Зарождение программы ракетостроения относится концу второй мировой войны, когда Советский Союз, тщательно проанализировав успехи немцев в области создания снарядов ФАУ-1 и ФАУ-2, приложил необходимые усилия для того, чтобы в ходе завоевания Восточной Германии захватить как можно больше немецких опытных образцов и немецких специалистов-ракетчиков.
Однако было бы ошибкой приписывать нынешние успехи советского ракетостроения в значительной мере немцам. Русские сами имеют длительный опыт работы в этой области и быстро достигли в ней высокого мастерства. Они никогда полностью не доверяли немцам, но выкачали из них все знания, держали их несколько лет за чертежными досками вдали от испытательных полигонов, а затем отправили большинство из них в Германию. Хотя эти люди и были полезными источниками разведывательной информации, однако они никогда не соприкасались с производством ракет и могли рассказать лишь о том, над чем сами непосредственно трудились.
В течение первого послевоенного десятилетия мы располагали лишь отрывочными сведениями о советском ракетостроении. Чертежные доски молчат, а ракеты ближнего радиуса не очень заметны. Когда были использованы новые научно-технические методы и когда начиная с 1956 года появилась возможность сделать фотоснимки с самолета У-2, в руки сгоравших от нетерпения сотрудников разведки начала поступать достоверная разведывательная информация. Нетерпение их было понятным, так как на них оказывали сильное давление работники министерства обороны, занимающиеся вопросами ракетостроения, а также противоракетной обороной. В этой области планировать следует на длительный срок, и министерство обороны считало, что правильнее будет предложить разведывательному сообществу дать оценку вероятных достижений Советов в области ракетостроения на ряд последующих лет.
Так же как и в случае с производством советских бомбардировщиков, разведывательное сообщество, я могу прямо сказать, было бы не в претензии, если бы от него не требовали подобного гадания на кофейной гуще, однако для разработки наших военных планов необходимы оценки и такого рода. Лица, занимающиеся военным планированием, говорят работникам разведки: "Если вы не дадите нам оценок на будущее, нам придется их сделать самим, но вы, разведчики, ведь имеете больше возможностей, чем мы". Если бы разведывательная служба стала отрицать этот факт, это было бы равнозначно признанию, что она не может справиться со своей работой.
Таким образом, нужно было рассчитать потенции производства ракет в Советском Союзе, исходя из оценки производственных и конструкторских возможностей на конкретный период. Вновь пришлось решать, каким образом Советский Союз распределит всю совокупность своих возможностей в военной области? Сколько средств будет брошено на ракетостроение? Сколько на развитие ядерного потенциала? Сколько на тяжелые бомбардировщики, а также на истребители и ракеты класса "земля – воздух" для противовоздушной обороны? Сколько на подводный флот? Сколько на средства нападения и сколько на оборону?
Из-за неуверенности, имевшей место в конце 50-х годов, в стране пошли споры о так называемом отставании в области ракет. Затем на основе некоторых уточненных оценок возможностей русских и выяснения их намерений и общей стратегии были сделаны выводы о количестве ракет и ядерных боеголовок, которыми они будут располагать и которые будут иметь на стартовых позициях через несколько лет.