Также необходимо, чтобы работы подобных лабораторий были координированы и был установлен точный обмен их результатов. Также точно нужно, чтобы были предприняты долговременные опыты. Без сомнения, человеческая жизнь не достаточна для выяснения последствий различных нововведений. Но для будущего, рано или поздно, необходимо начать эти координированные опыты, которые дадут свои благостные последствия лишь для будущих эпох. Мы должны примирить новейшие открытия с опытом давних веков, которые донесли до нас памятники искусства сохраненными и таким образом заслуживают полного внимания. Например, мы знаем, что очищение масел и прочих препаратов производилось многолетними процессами. Также точно приготовление старинных лаков и олифы иконописателей, так же как и особый выбор качеств досок, уже не говоря о самих порошковых красках, - все эти, так внимательно осознанные нашими предшественниками, условия обязывают и нас с осторожностью отнестись к современным методам.
Если Конференция согласна с предлагаемой мною координацией лабораторий для исследований при музеях, я мог бы предложить сотрудничество нашего Музея в Нью-Йорке в этой полезной музейной ассоциации.
Само назначение Института Интеллектуальной Кооперации как бы предуказывает уже зачаток этих осознанных и объединенных работ. Таким образом может создаться для будущих поколений еще один вид плодотворного сотрудничества.
Кроме усовершенствования технических средств, нужно принимать во внимание еще один вопрос чрезвычайного значения. Вопрос об обмене художественными произведениями и о посылке художественных сокровищ на иностранные выставки.
Этот вопрос вызывает очень существенное размышление.
С одной стороны, каждый понимает, что истинное международное понимание лучше всего создается на почве искусства и науки. Ничто в нашем мире не может сравниться с этими созидателями сердечности и мирного энтузиазма. Но, с другой стороны, мы не должны забывать об опасностях, сопряженных с перевозкою художественных сокровищ. Кроме опасностей транспорта как такового, несмотря на все лучшие предосторожности, мы знаем, что произведения искусства, как живые организмы, разделяются на "кочевников" и "оседлых". Как ни странно, но произведения, которые волею судьбы сделались кочевыми, гораздо легче переносят путешествие, нежели те, которые веками сохранялись в одном месте, не встречаясь со случайностями жизни. Сколько раз мы удостоверялись в зловредных последствиях перевозок, когда создавалась настоящая болезнь произведения. Сколько раз мы огорчались непоправимыми последствиями перевозки художественных произведений через океан. Несмотря на толстые доски, несмотря на паркеты, картины лопались и выгибались.
Эти последствия вызывали всегда нежелательную операцию переноса на новый холст или проглаживание поднявшихся мест. Все вещи, наклеенные на дерево, подымаются пузырями. Такие же несчастья окружают и деревянные скульптуры, и резьбу по кости. Подобные разрушения ни одно страховое общество не может покрыть. Также, кроме мыслей о сохранности самих произведений, мы не должны забывать и полезное соображение о развитии туризма, развитие которого, оставляя произведения нетронутыми на местах их долговременной жизни, несет за собою поучительное и ничем не заменимое ознакомление с условиями, окружавшими само зарождение художественного произведения.
Все хранители художественных сокровищ знают то прискорбное чувство, когда вверенное им произведение подверглось неисправимой порче. Мы знаем, сколько справедливых сожалений сопровождают каждую перевозку художественных произведений. Необходимы особые соображения для выбора этих вестников народного единопонимания, принимая во внимание не только их физическое состояние, но и внутреннюю ценность и всю прежнюю их жизнь. Согласительные исследования музейных лабораторий, вышепредложенных, будут полезны во всех отношениях. Было бы особенно полезно узнать мнение Конференции об этом предмете, в котором, повторяю, наши Учреждения были бы очень рады сотрудничать на общую пользу.
Здоровье
Некий житейский дядюшка завещал племяннику своему:
"Люби самого себя больше, чем ближнего своего. Не делай сегодня того, что можешь сделать завтра. Никогда не делай сам того, что можешь заставить делать других. Не плати долгов, покуда не наступят на горло. Помни: создан человек, чтобы лежать на мягком, сосать сладкое и слушать приятное. Главное же, помни, что без желудка ты существовать не можешь".
Умудренный своеобразным житейским опытом дядюшка не мог думать выше желудка, и желудок подсказал ему те человеконенавистнические формулы, сказанные им в шутливой форме. Но таких дядюшек много, и почитателей чрева Молоха бесконечное количество. А из этого пожирающего чрева возникает и ненавистничество. Все эти почитатели чрева очень много заботятся о здоровье. Обратите внимание, самый близкий им разговор будет о применении каких-то неведомых им самим лекарств. И патентованные лекарства эти, обычно содержа в себе какие-то разновидности наркотиков, ядов, являются тоже своеобразным приношением чреву Молоха.
Но нигде не сказано, что человечество должно презирать здоровье. Наоборот, во всех учениях, в той или иной форме, здравоохранение утверждается очень внушительно. Сказавший - в здоровом теле здоровая мысль - был прав. Но вопрос в том, что есть здоровое тело и что есть здоровая мысль?
Опять же во многих учениях говорится о возможности формации новых болезней, очень губительных для целых множеств. Инфлюэнца, рак, менингит, сонная болезнь, астма, всякие формы гортанных, сердечных, легочных и нервных заболеваний, нервные спазмы, часто принимаемые за аппендицит, действительно принимают размеры, иногда более опасные, чем старые эпидемии, против которых уже найдены и прививки и профилактика.
Все эти новые болезни обращают наше внимание не к дядюшкиному желудку, а куда-то повыше - в сердце, в гортань, в мозг. Обращая внимание на эти вышние центры, нам представляется иначе и здоровое тело и здоровая мысль.
Спорт и движение на воздухе, которые в известной мере, конечно, полезны, не могут вполне заменить питание нервной системы человечества. Правда, человечество устало, но устало оно не от количества работы, ибо разумно распределенная работа утомить не может. Действительный отдых заключается не в безделии, а в мудром распределении и в смене вида работы.
Оздоровление тела, особенно теперь, когда в обиходе введено такое большое количество вновь открываемых энергий и лучей, требует иного, более заботливого отношения, нежели грубое урегулирование желудка или примитивный и часто однобокий спорт.
Существо человеческое тянется к культуре. Оно страдает от несносного извращения жизни. Если мы не можем уйти от этой искривленной жизни, то во всяком случае мы можем вносить в нее признаки внутреннего ее оздоровления. Повелительно вдруг вспомним мы древнюю истину, что звук и цвет (в сущности одно и то же) имеют на нас огромное влияние. Помню, как в Лондоне д-р Юнг исследовал влияние цвета картин на различные заболевания, а также применение цветных лучей и, конечно, получал очень поучительные наблюдения. Интересно вспомнить брошюру слепой ученицы Института Объединенных Искусств в Нью-Йорке Леониды Хирш, несмотря на полную слепоту, узнававшей тональность картин.
Кроме того, вспомним все изумительные опыты сэра Джагадис Боше и все разнообразные наблюдения воздействия цвета и звука на животных и на растения. Также вспомним, что уже учреждаются целые институты лечения цветом в Америке, Германии, Индии.
Даже простой огородник уже понимает ценность цветных лучей для своего огорода. Неужели же человеческий, чуткий более всего организм, не будет самым усиленным образом подвергаться тому, что чувствует даже капуста?
Но, говоря даже о деталях, останемся в размерах культуры. Откуда же придет изысканный звук и утонченный цвет, как не из общекультурного понимания? Потому, если нам скажут, что мы заботимся, говоря о культуре, только о небесном, ответим: "Нет, мы заботимся и о теле, чтобы оно было действительно здоровым, отвечая требованиям истинной культуры. Население планеты, со всеми монстрами, чудовищами, великанами, карликами, давно закончилось. Человечество понимает, что не только расширение сознания, но именно утончение его сейчас безотлагательно нужно". Без утончения сознания мы никогда не разрешим тех сложных проблем жизни, которые нахлынули на человечество и вызывают разные разрушительные эксцессы. Мысля созидательно, мы неминуемо придем к введению культурных основ в жизнь. Эти основы не будут оставаться в пределах лишь единично высоких явлений, но должны войти в массы, освещая собою именно ежедневность и одухотворяя смысл каждой работы.
Агни-Йога дает настоятельные советы врачу обратить внимание на своеобразные новые заболевания, которые, если не будут предусмотрены, могут залить человечество неслыханными бедствиями.
Парижская радиостанция жалуется, что переполнение атмосферы является прямым препятствием для передачи. В Бельгии туман, полный ядовитых испарений, принес многие смертные случаи. Продолжите этот единичный факт в бесконечность и вы получите новое бедствие, которое может угрожать населению целых городов. Сердце не выдерживало ядовитых туманов, сердце человеческое ослабевает, и одним поддержанием желудка вы не дадите жизнь сердцу.
Не только нужны жизнеохранители и жизнедатели, но нужно и осознание могущественной психической энергии, так тесно связанной с качеством нашей мысли. Чтобы применить эту благодетельную, правильно понятую, высокую энергию, нужно осознать и высокие пути овладения ею. Вот мы опять без всяких предвзятостей приходим к той же необходимости проведения принципов высокой культуры во все проявления жизни.
Сэр Джипс через радио в Лондоне оповещает мир, что мы живем "в постоянном взрыве Вселенной". Доктор Мартин Джиль, директор Аргентинской метеорологической обсерватории, по поводу недавнего ядовитого тумана замечает, что такие явления имеют глубокие космические причины. Он напоминает о подобных же проявлениях в Европе, Северной Африке и Боливии, ставя их в связь со звездною пылью и указывая, что, кроме фактического отравления, они способствуют вспышкам различных эпидемий. Синьор Джиль объясняет, что прохождение массы звездной пыли через земную атмосферу безошибочно образует поле интенсивной электромагнитной деятельности, которая вызывает органические и дыхательные нарушения у лиц нервночувствительной системы.
Дмитрий Мережковский говорит: "Научные изобретения, чудеса механики могут быть чудесами диавола…. Учёный троглодит с чудесами диавола - самый дикий из дикарей". "Я очень бы хотел ошибиться, но мне все больше кажется, что всемирный корабль тонет".
Он же приводит слова из "Авесты": "В последние дни земля будет подобна овце, падающей от страха перед волком".
Всегда чуткий Рабиндранат Тагор в своей последней статье в Америке восклицает: "Знаю, что вопию в пустыне, когда возвышаю голос предостережения. В то время, когда Запад занят организацией машинносделанного мира, он продолжает питать своими несправедливостями подземные силы землетрясений".
В своей последней речи Альберт Эйнштейн призывает к усиленному изучению сокровенных сил природы. Туда же направлены пытливые взгляды Милликена и Михельсона. Так, на разных континентах, по различным причинам, лучшие умы обращаются к факторам взаимодействия космических сил с судьбами земных народов. В новом свете вырастает вопрос истинного здоровья далеко за пределами однобокого спорта и непонятного "отдыха".
Лучшие умы многообразно направляют человеческое мышление к расширению сознания, в котором только и заключена истинная профилактика и предвидение возможности светлого строительства. Кончается время мертвой схоластики. Вымирают темные предрассудки. Светлые умы зовут к творческому синтезу, в котором старый завет "in corpore sano mens sana" приобретает особое значение и можно действительно понять, что чистый творческий дух является обитателем чистого здорового организма. И в конечном синтезе, при неразделимости духа от материи, круг заключается и в обратном положении: чистый творческий дух оздоровит и тело. Так, вопрос о здоровье из врачебного департамента вырастает в сферу истинного народного просвещения и вдохновения.
Гималаи. 1931 г.
"Master Virgo Inter Virgines"
Для Чикагского Института Искусств
С большим интересом читается статья г-на Даниеля Каттона Рича в мартовском выпуске Бюллетеня Чикагского Института Искусств. Касаясь замечательной картины "Се Человек", поступившей из нашего Музея в Чикаго, г-н Рич замечает: "Многие картины этого периода тяжело пострадали от реставраций или чрезмерного смывания, но эта - "Се Человек" - дошла до нас в нетронутом виде, необыкновенно свежая красками".
Это справедливое замечание для меня имеет особое значение. Когда в 1923 году в Риме мы приобрели эту замечательную картину для коллекции наших учреждений, я был привлечен не только редкою характерностью этой картины, но и ее прекрасною сохранностью. Первоначально я относил эту редкую сохранность к тому, что картина эта долгое время находилась в монастыре Св. Луки, где, оставленная в покое, не была повреждена ни реставрацией, ни перевозками. Во время последней конференции музейных экспертов в Риме, устроенной международным Институтом Интеллектуальной Кооперации Лиги Наций, мною было выражено мнение, единогласно принятое конференцией, о непоправимом вреде для картин от частых передвижений. Но в случае указываемой картины "Се Человек" другое, очень характерное, обстоятельство было указано мне, благодаря которому сохранилась ненарушенная поверхность картины. Оказывается, долгое время наша картина была записана сверху позднейшим священным сюжетом. Разница времени в течение нескольких веков позволила снять верхние наносы, оставив совершенно неприкосновенной первоначальную живопись.
Подобные случаи неоднократно встречались мне в течение моего коллекционирования. Не раз приходилось улыбаться, свидетельствуя, как подобный акт вандализма, когда прекрасная старая картина употреблялась позднейшим художником как доска для его более модных сюжетов, - как этот вандализм донес до нас в сохранности целый ряд отличных произведений. Вспоминаю несколько случаев из моего собрания. Помню картину Барента ван Орлея, которая была покрыта ужасно написанным портретом старика. Помню, как в картине Абраама Блемарта "Поклонение Пастырей" все небо было покрыто, очевидно позднее, тяжело написанными облаками, под которыми открылся совершенно неиспорченный, очень колоритный хор херувимов. Подобный вандализм записывания сверху сохранил также характерную картину Ролланда Саварея "Ноев Ковчег", которая была записана огромными деревьями, каким-то замком и безобразными хороводами вакханок. Другая картина так и осталась скрытою, но она была записана самим Корреджо также сюжетом "Се Человек". Через краски Корреджо вы могли совершенно ясно различать силуэт мужского портрета сидящего в кресле. Это мог быть портрет Папы или Кардинала, но картина Корреджо была так замечательна, что скрытое сокровище, может быть, еще более ценное, так и осталось невскрытым. Эти случаи напоминают нам еще раз о значении преходящей моды, которая часто загоняла во временное изгнание даже мастерские произведения, закрывая их более модными, но низшими по качеству наслоениями. Но, как видим, это справедливое изгнание послужило многим мастерам лишь во славу, донеся до нас их произведения непопорченными. Конечно, к сожалению, часто рука вандала иногда обращалась безжалостно с закрываемым произведением и предварительно для уравнения поверхности сцарапывала его. Мы видели несколько таких умышленно сглаженных мастерских произведений, когда только выжженный на обороте знак гильдии Святого Луки напоминал о безвозвратно погибшем сокровище.
Во всяком случае можно радоваться, что в картине "Се Человек", которая по щедрости г-на Рейерсона теперь находится в Чикагском Институте Искусств, долговременное покрытие картины сохранило до нашего времени нетронутым красоту этого мастерского создания.
Легенды
Профессор Варшавского Университета Зелинский в своих интересных исследованиях о древних мифах пришел к заключению, что герои этих мифов вовсе не легендарные фигуры, но реально существовавшие деятели. К тому же заключению пришли и многие другие авторы, таким образом опровергая материалистическую тенденцию прошлого столетия, которая пыталась изображать все героическое лишь какими-то отвлеченными мифами. Так, французский ученый Сенар пытался доказать, что Будда никогда не существовал и не что иное, как солнечный миф, что было сейчас же опровергнуто археологическими находками. Такие же попытки были делаемы, чтобы доказать, что и Христос никогда не существовал, хотя мы имеем свидетельства очень близкие к Его времени. Кроме того, в Сирии недавно была найдена плита с римскою надписью - эдикт против первых христиан, по времени чрезвычайно близкая к манифестации Христа. В этой борьбе между познающими и отрицающими так ясна граница, разделяющая всю мировую психологию. При этом чрезвычайно поучительно наблюдать, насколько все отрицатели со временем оказываются побежденными; те же, кто защищал героизм, истину, великую реальность, они находят оправдание в самой действительности.
Тот, кто истинно понимал героев и мифы и кто временно считался мечтателем, оказывался величайшим реалистом, тогда как скептик-отрицатель по справедливости занял место "мечтателя", поверившего или клевете, или извращенному источнику. Так медленно, но верно оборачивается колесо эволюции, неся с собою восстановление забытой правды.
Оглянемся и заметим, как быстро и как легко человечество забывает даже недавние события и деятелей. Еще недавно такие лица, как Парацельс или Томас Воган, отмечались в энциклопедиях как обманщики. Но затем некоторые люди, в которых была жива справедливость, дали себе труд ознакомиться с их произведениями и нашли, вместо оглашенных шарлатанов, глубоких ученых, открытия которых принесли человечеству много блага. Вспоминаю, как в детстве мы увлекались книгою Гастона Тиссандье "Мученики Науки". Те, которые погибли жертвами всесожжения, в пытках, на эшафоте, теперь признаны как великие ученые. Но лживый скептицизм продолжает свою подпольную работу и, вместо прежних мучеников, спешит изобрести других, чтобы затем они, в свою очередь, так же были почтены памятниками и народными торжествами.
За последние годы в общественных направлениях замечаются некоторые отдельные действия, которые дают надежду, что вредоносное отрицание как будто уже осознается, и, таким образом, будем надеяться, займет заслуженный темный угол.
Люди начинают стремиться к жизнеописаниям. Но и в этом шептуны-скептики не хотят уступить. Пожимая плечами, они скажут вам: "Как вы можете быть уверены относительно истинных побуждений, родивших поступки, отображенные в биографии?" Или: "Как вы можете быть уверены, что не были случайностями те события, которые окрасили жизнеописания ваших героев?" Или: "Можете ли вы утверждать, что биограф был искренен и беспристрастен?"