О нем в разных местах этого повествования уже говорилось. Родившийся в 1746 году в городе Каргополе Архангельской губернии, на берегу реки Онеги, он вначале купечествовал в Питере и Москве, затем перенес дела в Иркутск, основал стекольный и водочный заводы, факторию на реке Анадырь в земле чукчей…
Эта фактория его потом и подкосила.
Натура и крупная, и жесткая, Баранов был в делах универсалом, что особенно хорошо проявилось во время его управления Русской Америкой. По сути самоучка, он в сорок один год был избран в почетные члены Вольного экономического общества за свои корреспонденции о различных хозяйственных опытах.
Между прочим, насчет стекольного завода… Вот как перекрещиваются судьбы - этот завод Баранов основал в 1784 году в Талцысхе близ Иркутска вместе с Лаксманом-отцом. Лаксман - в числе других талантов и химик - пришел к выводу, что при производстве стекла вместо поташа (соды), на который уходило много леса, можно употреблять природную глауберову соль (это его открытие и в БСЭ отмечено). И - с выгодой применил свою идею на практике вместе с Барановым. При этом, как сообщают биографы Лаксмана, есть основания думать, что он имел немалое интеллектуальное влияние на Баранова и "был его единственным учителем во всем, что касалось естествознания".
Что ж, и учитель был хорош, да и ученик неплох.
Человек дела, Баранов был делу же и предан. "Русский биографический словарь" 1900 года сообщает о нем - уже как об управляющем РАК - такие сведения, которые сами по себе хорошо его характеризуют: "Получая от компании 20 паев, Баранов уделял из них по 5 паев ближайшим своим двум помощникам, а, производя самовластно значительные торговые обороты и доставив компании громадные прибыли, себе не оставил никакого состояния… В 1818 году (то есть в возрасте семидесяти двух лет. - С.К.) после неоднократных просьб об отставке Баранов был сменен флота капитаном Гагемейстером. При сдаче дел все компанейское имущество, считавшееся налицо, найдено не только в совершенном порядке, но даже в количестве, превышавшем значащееся по описям".
Это же надо, уважаемый мой читатель! После ревизии вместо недостачи - сверхдостача. Сказать об этом каким-либо нынешним деловарам - "Трем процентам", так ведь не поверят!
А теперь - о фактории…
Баранов был крут, и то ли сыграло роль это, то ли просто "немирные" чукчи подошли к его фактории в 1789 году, но в этом году она была разорена. А вскоре разорился и Баранов.
Дела компании Шелихова тогда приходили в упадок, как пишут биографы Баранова, "от неимения на месте действия (то есть в Русской Америке. - С.К.) человека энергичного, честного, способного не только к самой разносторонней деятельности, но и умеющего свыкнуться со всеми трудностями и лишениями колониальной жизни".
И Шелихов предложил Александру Андреевичу взять трудности на себя.
А Баранов согласился, ибо был человеком долга и - как и Шелихов - видел в Русской Америке нечто большее, чем просто источник личной наживы.
Да, собственно, о какой "наживе" в случае Баранова можно вообще вести речь!
Уже в 1791 году он - на острове Кадьяк у берегов Аляски, где тогда находилось главное русское поселение, еще шелиховское. И сразу же начинает подыскивать более подходящее место для русской американской "столицы", год от года продвигаясь все больше к югу.
В 1796 году русские люди добираются до залива Якутат, и на 60-м градусе северной широты (для русских аляскинских владений - весьма "южном") возникает поселение Новороссийск.
Наконец в 1804 году на острове Ситка (Ситха) в архипелаге Александра архангелогородец Баранов закладывает крепость Ново-Архангельск, ставшую с 1809 года официальным административным центром российских американских владений.
К слову, архипелаг имени русского императора, в который входит и остров Баранова (бывший Ситка), эскадрой непотопляемых авианосцев (если смотреть с позиций современных) вытягивается у самой кромки нынешней Канадской Америки, от которой Русская
Америка тогда отхватывала на материке узкую полосу длиной почти в тысячу километров!
Эх, если бы эти "авианосцы" да по сей день несли бы службу России!
Н-да!
Осенью 1804 года Баранову крупно помог Юрий Федорович Лисянский… Индейцы-тлинкиты (русские называли их "колоши") начали против наших поселений военные действия.
Тлинкиты захватили старое русское село Михайловское на острове Ситка, истребили 20 русских промышленников и 130 алеутов, разграбили склад РАК…
Стимулом тут была "огненная вода" пирата-янки Барбера, переодетые матросы которого стояли за всей этой русско-колошской "войной". Принял участие в сей непродолжительной "войне" и шлюп Лисянского "Нева".
Как раз после окончания боев на месте разоренного Михайловского был основан Ново-Архангельск с крепостью о шести пушках.
И вот впечатления Юрия Федоровича от Александра Андреевича: "Он по своим дарованиям заслуживает всякого уважения. По моему мнению, Российско-Американская компания не может иметь в Америке лучшего начальника. Кроме познаний, он имеет уже привычку к выполнению всяких трудов и не жалеет собственного имущества для общественного блага".
Кроме части в части РАК, такая характеристика вполне приложима и к самому ее автору. И от этого ее значение лишь возрастает.
Усилиями Баранова в русских колониях строятся верфи, на Кадьяке создается медеплавильное производство, Баранов начинает разработку угля на побережье Кенайского полуострова и, конечно же, ведет расширяющийся промысел пушного зверя.
Порой ему приходилось править твердой и даже жестокой рукой, однако в том присутствовала суровая необходимость.
Основная масса местного населения с русскими ладила, чем восхищался еще Джордж Ванкувер. Увы, с тех пор ситуация изменилась в том смысле, что сюда стали все чаще просачиваться англосаксонские хищники-хапуги. Теперь и англичане, и янки снабжали часть аборигенов ружьями и пороховым припасом, а потом под-
стрекали их к враждебным действиям против русских колонистов - по вполне понятным причинам. Тот же Ново-Архангельск пришлось ставить на месте разоренного тлинкитами-колошами старого нашего поселения.
Однако Александр Андреевич не был бы русским, если бы относился к местному населению с презрением - как белый британский "сагиб". Он устраивал приюты и школы, он посылал молодых раскосых парней в Россию, а оттуда они возвращались штурманами и мастерами.
В 1807 году Баранов получил орден Анны 2-й степени. И орден, и степень весьма высокие. Его произвели в коллежские советники. По табели о рангах - чин 6-го класса (соответствующий военный чин - полковник). Но, думаю, для него это были лишь рычаги дополнительного влияния на ситуацию.
Вот он на портрете - с "Анной на шее", низко подвешенной, словно наперсный крест или икона-панагия церковного иерарха… Большой, с большой залысиной, лоб, узкие, упрямо сжатые губы, умная, все понимающая улыбка. Он мог бы показаться иезуитом, если бы не эта, низко подвешенная "Анна"… Для него это - не награда, а символ веры, веры в значимость чувства долга и чувства Родины.
Перед нами человек, сделавший свой выбор давно, бесповоротно и вполне осознанно…
В 1812 году он реализовал идею Резанова 1806 года об организации постоянного русского форпоста в Северной Калифорнии и дал толчок основанию поселения Форт-Росс аж на 38-м градусе северной широты… То есть почти на широте Сан-Франциско.
С историей Форт-Росса - перспективного и своевременного русского приобретения, ставшего позднее одной из досадных наших геополитических утрат, соединено имя сподвижника Баранова - Ивана Александровича Кускова (давние источники дают его фамилию и как Кусов), уроженца Тотьмы, старинного вологодского городка на Сухоне неподалеку от известного нам Великого Устюга.
В 1790 году, когда Баранов заключил "американский" контракт с Шелиховым, с самим Барановым, приняв на себя обязанности его личного помощника, заключил контракт двадцатипятилетний "тотемский мещанин" Кусков.
Тотемские купцы уже появлялись в моем рассказе. Тотьма - город маленький, а люди, как видим, вырастали в нем не мелкие…
Вернулся Кусков в Тотьму через тридцать три года - умирать, и в том же 1823 году умер бездетным. В биографии его, написанной в 1848 году вологодским краеведом Е.В. Кичиным, сказано, что "нрав он имел веселый, в обхождении с людьми был ласков, в исполнении верен".
19 августа 1790 года Баранов и Кусков на галиоте "Три Святителя" вышли из Охотска на Уналашку, потерпели крушение, на кожаной байдаре добрались до острова 27 июня уже 1791 года, прожили вместе в трудах и заботах весь "нулевой цикл" оседлой Русской Америки, то есть годы, горькие от пота и сладкие от сознания совершенного ими. Расстались же только в году 1808-м…
Расстались временно - Баранов отправил Кускова, бывшего до этого начальником в заливе Якутат, на юг с задачей: нанести на карту побережье от Аляски до Калифорнии; в удобном и свободном от испанского влияния месте в Калифорнии поставить русское поселение; наладить с испанцами торговые связи и обеспечить северные русские колонии провиантом.
Кусков ходил морем к калифорнийским берегам пять раз и учредил там, в Верхней Калифорнии, вначале небольшую колонию с крепостью "Росс"…
Русский флаг над Форт-Россом был поднят 11 сентября, а 9 сентября под Москвой загремели пушки Бородинского сражения. Об этом Баранов и Кусков, естественно, не знали. Но о разразившейся над Россией грозе были осведомлены, поэтому и дали своему новому детищу имя гордое, звучное и победное…
Позднее рядом с крепостью появились ранчо Хлебникова и ранчо Костромитинова.
В 1806 году Кусков получил звание коммерции советника. Министр коммерции граф Румянцев писал ему по этому случаю: "Я буду весьма доволен, если Вы примете домогательство мое о сей награде в той цене, в коей я ставлю ее; ибо со времени управления вверенным мне министерством (Румянцев к тому времени был министром четыре года. - С.К.) только пятеро удостоены сего отличия. И ныне Вы получаете его от Монаршего благоволения"…
Конечно, и министр, и монарх были акционерами РАК, но отличие Кускова лишний раз доказывало, что они РАК ценили и поддерживали как дело государственное.
Говоря об Иване Александрович Кускове-Кусове, надо, пожалуй (чтобы не случилось какой путаницы), упомянуть и его однофамильцев, род известных петербургских купцов Кусовых, тоже близко причастных к делам РАК.
Основатель рода - Василий Григорьевич Кусов (1729 года рождения) с 1766 года вел обширную заграничную торговлю, в том числе и "колониальными" товарами. Скончавшись в 1788 году, он до времен РАК не дожил. А вот его сын - Иван Васильевич, и внук - Николай Иванович, стали: первый - одним из учредителей РАК, а второй - одним из ее директоров.
Иван Кусов имел торговые конторы в Петербурге, в Москве и Амстердаме, в 1800 году от императора Павла получил орден св. Иоанна Иерусалимского - Мальтийский орден (русский император ведь был с 1798 года Великим магистром мальтийских рыцарей). Не всем, как видим, Павел лишь тычки раздавал…
Вернемся, однако, к Баранову.
Как любого талантливого и жесткого человека, его не терпели люди посредственные и ленивые. На него, обоснованно и не очень, жаловались в Сенат. Особенно - в последние его годы. В 1816 году у него произошел серьезный раздор с самолюбивым молодым командиром судна РАК "Суворов", двадцативосьмилетним Михайлом Лазаревым. Старый упрямец и молодой упрямец не поладили… А жаль - оба были русскими людьми высокой пробы…
Возможно, поэтому о Баранове иногда пишут, что он поддерживал в факториях "палочную дисциплину" и предпочитал вести дела с позиции силы.
Что ж, он сам называл себя "Пизарро российский", он постоянно носил под одеждой железную кольчугу, но разве смог бы он десятилетиями удерживаться с горсткой русских в дальней стороне и развивать свою деятельность, если бы вел себя по отношению к туземцам несправедливо? Ведь во времена Баранова в русских колониях жили (по официальным сведениям) 448 русских, 553 креола, 5334 алеута, 1432 кенайца и 479 чугач. А их окружали десятки тысяч "диких" индейцев.
Да, на Баранова охотно клеветали. Однако даже недоброжелатели признавали, что свою власть Баранов не использовал для личного обогащения.
И, к слову, насчет "Пизарро"…
Вообще-то "Пизарро российским" Карамзин назвал Ермака, а Баранов что-что, а "Историю Государства Российского" явно читал… И отождествление себя с российским "Пизарро"-Ермаком для него было вполне уместным и логичным: Ермак дал России Сибирь, а Баранов своими трудами хотел дать России Америку.
Сравнение с Франсиско Писарро могло прийти на ум и потому, что испанец, как и Баранов, не открывал Америку, но именно в Америке, как и Баранов, основывал новые города, дал своей стране новые земли и новые возможности… Пусть и далеко не дамскими приемами.
В 1912 году в "Товариществе Ивана Дмитриевича Сытина" (он, к слову, сразу после революции передал свое издательство советскому государству и скончался в 1934 году, восьмидесяти трех лет, персональным пенсионером) вышла в свет "Военная энциклопедия" с биографиями полководцев, военачальников и военных деятелей России.
Александр Андреевич не имел военного чина и звания, однако чисто военными составителями сытинской энциклопедии забыт не был, удостоившись лестной и честной статьи, где, в частности, сообщалось, что "необычайные природные способности и замечательная энергия помогли ему только путем чтения и путешествий приобрести обширные и точные познания".
Там же было сказано: "В 1812 году Баранов основал в Северной Калифорнии, на берегах Нового Альбиона, русскую колонию Росс. В этом видели лишь первый шаг для приобретения более плодородных и подходящих местностей. В 1815 году Баранов принимал участие в организации экспедиции на Сандвичевы острова…"
ДА, МЫСЛИ давно увлекали Баранова далеко южнее Форт-Росса - на Сандвичевы острова… Сейчас это название не в ходу, потому что янки позднее переименовали их в Гавайские (что вообще-то вернее, поскольку созвучно с названием мифической прародины полинезийцев Гаваики).
Но даже история с двойным названием доказывает, что не все с Гавайями-Сандвичами было просто и однозначно. Двойные географические названия - это всегда истории с "двойным дном" (вспомним хотя бы острова Мальвинские-Фолклендские, Данциг-Гданьск, Чехию-Богемию, Мемель-Клайпеду)…
Сандвичевы острова - самый крупный архипелаг Океании, были открыты 18 января 1778 года Джеймсом Куком по пути к берегам Берингова пролива (на обратном пути он зашел туда в расчете на теплую зимовку, высокомерно вошел в конфликт с вождями и в результате был островитянами убит).
Испанцы, впрочем, бывали там уже в XVI веке, но интереса к своему открытию почему-то не проявили. Кук же назвал острова в честь первого лорда Адмиралтейства графа Сандвича, но тоже английский флаг там не поднимал.
Да и вряд ли смог бы это сделать - островитяне были не так уж и слабы и трусливы. С Куком-то они, разозлившись, сумели расправиться весьма решительно.
Гавайский архипелаг пересекает Северный тропик, растянулся с северо-запада на юго-восток на целых две с половиной тысячи километров и состоит из добрых двух десятков островов - от крохотных до весьма крупных: Молокаи (672 км2), Кауаи (1409 км2), Оаху (1554 км2), Мауи (1885 км2) и самого крупного Гавайи (10 399 км2).
В северо-западной части архипелага расположены несколько отдельно стоящие Кауаи, Ниихау, Каула и Нихоа… А юго-восточная группа островов включает в себя Гавайи, который выглядит линкором во главе островной "эскадры", и тянущихся за ним Мауи, Кахулави, Молокаи, Ланаи и Оаху (где находится Гонолулу).
Глядя на карту Тихого океана, понимаешь, что стратегическая роль Гавайских островов исключительна. Они как бы специально поставлены для того, чтобы служить базой для ведущей тихоокеанской морской державы. И если бы Гавайи стали русскими, то у России появлялся бы прочный шанс таковой державой стать и навсегда ею остаться.
"Игра" тут стоила не то что свеч, а большего - серьезного политического риска и связанных с ним возможных осложнений.
В 1804 году на Сандвичах побывала "Нева" Лисянского, в 1816 году там был совершавший "кругосветку" наш Коцебу (он, к слову, считал, что Кук в своей гибели виноват сам)… Бывали там и другие русские моряки, с Гавайями поддерживала связь и РАК…
В 1804 году Крузенштерн и Лисянский подошли к архипелагу со стороны Маркизских островов вместе, но в виду его Лисянский с флагманом разделился и зашел на Сандвичи.
Крузенштерн торопился доставить в Японию посольство Резанова. А Лисянский направился к Овиги (так он именует остров Гавайи). Тогда русские и познакомились впервые с "министрами" короля Томи-Оми, правителя Гавайских островов, - старым пройдохой, матросом-янки мистером Юнгом и янки Льюисом Джонсоном.
Тогда же Тамари - относительно самостоятельный король островов Кауаи (Отувай) и Ниихау (этот остров в русских документах именуется также Онегау и Онигу-Тамаури) - попросил Лисянского принять его в русское подданство.
Насчет того, кто и когда из русских моряков был на Сандвичах, разнобоя нет. У моряков - судовые журналы, а это - документ серьезный, подробный и обстоятельный. История же неудачного политического русского "гавайского проекта" в разных источниках излагается, во-первых, скупо, а во-вторых - с разночтениями.
Поэтому вне сомнений тут лишь факт наличия идеи сделать Сандвичи русским владением, а также - факт ее краха. Что же до того, кто первым сказал "Э-э-э…" и как развивались текущие события, сегодня установить вряд ли возможно - слишком много и тогда, и сегодня было желающих ситуацию замутить.
Но примерно все происходило так…
Уже к моменту появления на Сандвичах Лисянского один из влиятельных верховных вождей завершал создание на большинстве островов единого королевства. И воцарился в нем под именем
Камеамеа Первого (он же встречается в источниках под именами Тамаамаха, Гаммамея, Мамеамеа, Камехамеха, Камехаха, Ки'мре'маре, Тооме-Оме-о и, наконец, Томи-Оми).
Король Камеамеа был с королем Тамари (именуется также - Каумуалия, Томари, Тамарей) в конфликте, хотя формально Тамари от него все более зависел.
Судя по всему, Камеамеа лаптем щи не хлебал не только потому, что ни щей, ни лаптей в тропиках не водится, а потому, что личностью был незаурядной. Начал он править вначале на острове Гавайи - с 1789 года ("Брокгауз и Ефрон" утверждает, правда, что королем он сделался "через четыре года после убийства Кука", а это вообще-то - год 1783-й).
К 1810 году Камеамеа завершил объединение всего архипелага и царствовал по 1819 год. А тридцать лет власти в первом поколении над горячими курчавыми головами - это не шутка. Недаром его иногда называли Петром Великим и Наполеоном Полинезии.
Есть портрет Камеамеа, сделанный неизвестным художником (возможно - М. Тихановым, бывавшим на Гавайях с судами РАК). На этом портрете король худощав, одет по-европейски и со вкусом - белоснежная рубашка, черный жилет, изящный черный галстук-завязка… Лицо умное, европейское, глубоко посаженные глаза смотрят внимательно и жестко, волевые губы крепко сжаты. На начисто пробритой голове с темени на лоб идет узкая, высотой сантиметра в три, полоса седых волос, торчащих "ежиком" - на манер современных "панков".