Постановляется с общего согласия, что во всех частях Великого океана, обыкновенно Тихим океаном или Южным морем именуемого, граждане или обоюдные высоких договаривающихся сторон подданные могут пользоваться беспрепятственно и с полной свободою мореплаванием, производством рыбной ловли и правом приставать к берегам в таких местах, которые еще не заняты, для торговли с природными тамошними жителями, наблюдая, однако же, изъясненные в последующих статьях изъятия и правила.
Статья вторая
Для предупреждения, чтобы предоставляемые гражданам и подданным высоких договаривающихся сторон права мореплавания и рыбных промыслов на Великом океане не послужили предлогом к торговле непозволенной, постановляется, что граждане Соединенных Штатов не могут приставать в тех местах, где находится российское селение, без позволения тамошнего правителя или начальника, а равным образом и российские подданные не могут приставать без позволения к селениям Соединенных Штатов на северо-западном берегу.
Статья третья
Постановляется сверх того, что на предбудущее время не могут быть заводимы гражданами Соединенных Штатов или под властию сих Штатов никакие селения на северо-западном берегу Америки и ни на одном из островов, прилежащих к северу от 54°40 с.ш., а также и российскими подданными или под властию России не могут быть заводимы никакие селения к югу от той же параллельной линии.
Статья четвертая
Разумеется, однако же, что в продолжение десяти лет, считая со дня подписания сей конвенции, кораблям обеих держав или таковым же, принадлежащим гражданам или обоюдным их подданным, будет позволено взаимно заходить без малейшего помешательства во все внутренние моря, заливы, гавани и бухты, находящиеся на берегу, в предыдущей статье обозначенном, для производства там рыбной ловли и торговли с природными той страны жителями".
Так что же, уважаемый мой читатель, Российская империя фактически заключила и что допустила "апреля дня в 5 (17) лето от Рождества Христова 1824"?
А вот что!
Первая статья конвенции допускала янки не то что в Русскую Америку, но даже в русскую Восточную Азию. То есть поступались национальным суверенитетом.
Статья вторая была издевательской, потому что какой же американский браконьер будет приставать к русскому поселению? А российским подданным приставать без позволения к селениям Соединенных Штатов на северо-западном берегу не то что нужды не было, а и возможности - по причине отсутствия таковых.
Статья третья была со стороны США подлой уже потому, что они же все время долдонили о незаинтересованности в территориальном вопросе, и вот - нате вам, полностью удовлетворившись по самым наглым своим притязаниям в вопросе о морской юрисдикции, они еще и наших уступок по разграничению добились.
К тому же эта статья в перспективе могла породить и вопрос о статусе Форт-Росса… А Форт-Росс - это было не просто "статусное" селение, на него возлагались большие надежды как на перспективную базу продовольственного самоснабжения Русской Америки.
И еще одно замечание по статье третьей… Уже после заключения конвенции, 28 мая 1824 года, Нессельроде в отношении министру финансов Канкрину обосновывал необходимость ее тем, что, подписав ее, США-де сами признали "прежде ими оспариваемую законную власть, которую Россия имеет над этими территориями".
Но простите, ведь янки поднимали, насколько помнится, шум по поводу одной лишь морской юрисдикции, относительно мореплавания и торговли? Это - раз…
А два - если они признавали законность наших прав в Русской Америке, то как могли настаивать на заключении соглашения, явно ущемляющего наш суверенитет в этой части российских владений?
Да и вспомним, что писал Нессельроде Полетике в инструкции на переговоры…
Н-да…
Статья же четвертая, выглядевшая как некое достижение России, на деле лишь поощряла безудержное американское хищничество и подрывала доходы РАК в силу формально временного характера конвенции. Ну, действительно, если Россия позволяла янки хищничать лишь десять лет, то уж можно было не сомневаться, что все это время они будут заниматься грабежом во всю "дяди-сэмовскую"…
Между прочим, обращаю внимание на то, что о праве на пушной промысел в конвенции речи не было, но что уж там… И так все было ясно - не за китами же и треской янки отправлялись в холодные русские северные воды…
Вообще-то статьи Конвенции были весьма расплывчатыми и давали повод для различного толкования. "Очарованный член" литературного общества "Арзамас" Полетика литераторской любви к точности выражений тут не обнаружил.
И тут я позволю себе процитировать самого себя: "Среди бела дня, не потерпев никакого поражения от США и не опасаясь угрозы подобного, в ранге победителя великого Наполеона Российская империя позволила янки грабить себя если не на большой дороге, то на Большом, Великом океане…"
Однако формальное невключение в договорные статьи права на пушной промысел давало России основание быстро расторгнуть Конвенцию в случае хищничества янки или просто топить браконьеров, если бы жестких мер против них не предприняли власти США (хотя о каких реальных мерах могла быть тогда речь!).
КОНВЕНЦИЯ 1824 года, заключенная с США, казалось бы, автоматически снимала вопрос о разграничении с Англией. Ведь Россия уже отступила до широты 54°40 . По одну сторону от этой условной линии - севернее находился русский архипелаг Александра, а южнее - английские острова Королевы Шарлотты.
Итак - каждому свое?
Нет!
И переговоры Полетики с Бэготом застопорились, а возобновились лишь зимой 1825 года, для чего в Петербург со специальной миссией прибыл Стрэтфорд Каннинг - двоюродный брат английского государственного секретаря по иностранным делам (министра иностранных дел) Джорджа Каннинга.
До назначения делегатом на переговоры Каннинг-младший был посланником в Вашингтоне. Опыт ему черпать было откуда, информацию - тоже. И все вскоре пошло по уже накатанной колее - 16 (28) февраля 1825 года русско-английская Конвенция была заключена.
И тут - очередное замечание в скобках…
Уже много позднее, в советские времена, соглашение с США определялось "историками ЦК КПСС" как Конвенция "о мореплавании, рыболовстве, торговле и поселениях на северо-западном побережье Америки". Но ведь это соглашение определило также территориальное разграничение.
А соглашение с англичанами теми же историками именовалось "Конвенция между Россией и Великобританией о разграничении владений в Северной Америке", хотя оно, как и предыдущее соглашение с янки, касалось далеко не одних границ, а еще и открывало дорогу в русские владения английским хапугам из Компании Гудзонова залива и Северо-Западной компании, да и просто вольным авантюристам.
Итак, вначале странные номера получались с приоритетами в реальном масштабе времени, в ходе петербургских переговоров! Не переговоры, а цирк! То главное на них - мореплавание, то - границы. То - право ловли, то - право торговли. В итоге мы наблюдаем то ли - фокусы со шляпой иллюзиониста, то ли - ловкое жонглирование, то ли - тонкую дрессировку русского партнера…
И такие же странные перестановки акцентов в определении сути документов наблюдаются через полтора века у советских историков.
При этом те же историки в толстенном XIV томе свода документов "Внешняя политика России XIX и начала XX века" проделали еще один фокус на манер уже продемонстрированного при "публикации" текста Указа от 4 сентября (петитная аннотация с отсылкой к раритетному источнику 1830 года).
На этот раз они привели петитную аннотацию русско-английской Конвенции, сославшись на то, что полный (шестистраничный) текст ее был ранее опубликован в издании Ф. Мартенса "Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами", вышедшем в свет в Санкт-Петербурге в 1878–1895 годах.
Вот эта аннотация полностью:
"Устанавливается черта разграничения между владениями обеих договаривающихся сторон на континенте и островах Северной Америки; определяются правила торговли, мореплавания и рыбных (опять! - С.К.) промыслов для российских и английских подданных в пограничных районах".
Негусто… И это, конечно, еще один пример злостного исторического умолчания.
Полного текста Конвенции я так и не добыл… Однако я обещал напомнить и напомню, что русско-английская Конвенция 1825 года еще более определенно, чем русско-американская Конвенция, игнорировала суверенитет России и давала английским судам право "навсегда плавать свободно… по всем рекам и речкам, кои, протекая в Тихий океан, пересекают черту разграничения в пределах прибрежной полосы севернее 54° 40 северной широты".
И поэтому итоги переговоров 1824–1825 годов с США и Англией надо было определять как катастрофу - если не произошедшую, то будущую, которая должна произойти рано или поздно… Если, конечно, не будет коренным образом изменена русская политика в отношении Русской Америки.
ПРИЧЕМ высшую российскую власть о будущей катастрофе предупредили прямо, недвусмысленно и задолго до того, как она разразилась в 1867 году.
Выглядело это вот как…
Вскоре после заключения русско-американской Конвенции 1824 года Главное правление РАК направило министру финансов генералу Канкрину донесение за номером 346. Датировано оно было 14 (русского стиля) мая 1824 года и начиналось так:
"Его сиятельство господин управляющий министерством иностранных дел (то есть Нессельроде. - С.К.) изволил лично объявить господину директору Северину, что с Северо-Американской Республикой заключена 5-го числа минувшего апреля особая конвенция, которой между прочим постановляется новый предел для заселений и промыслов нашей Компании в Америке и дается гражданам упомянутой республики на 10 лет право производить в наших водах всякую ловлю и торговать непосредственно с прибрежными жителями; следовательно, допускается совместничество, изменяющее совершенно 2-ю статью высочайше дарованных для Компании привилегий в 13-й день октября 1821 года и параграф 56 правил, высочайше для Компании утвержденных.
Сии два пункта доселе служили главнейшим основанием и существенной опорой Компании; без них она не могла ни составиться, ни существовать".
Горечью была напитана последняя фраза, горечью и усталостью было напитано и все донесение № 346…
Первенствующий директор Михаил Булдаков, директора Компании Андрей Северин и Иван Прокофьев, правитель канцелярии Кондратий Рылеев, чьи подписи засвидетельствовал начальник стола Александр Острогорский, доносили министру, что 10 мая собирался Совет, "высочайше при Компании учрежденный", и что он с "чувством верноподданнической к августейшему монарху благодарности" воспринял решение царя ограничить торговлю с иностранцами во владениях РАК одним портом - Ново-Архангельском, где весь обмен проходил бы под контролем РАК.
И вот теперь…
Да, вот как получалось! Еще 2 апреля Александр в очередной раз дал РАК доказательство своей поддержки, а через три дня его полномочные представители сдали все устойчивые перспективы РАК "на корню".
И теперь ее Главное правление в надежде на то, что "ратификация трактата еще не последовала", пыталось ситуацию спасти хоть как-то и втолковывало:
"Естли ранее всякое непосредственное сношение иностранцев с народами, состоящими в ведении Компании, не могло быть вовсе преграждаемо, то по крайней мере считалось непозволительным и даже неприязненным поступком; следовательно, удерживало посещавших наши воды иностранцев в пределах умеренности, а других отвращало и вовсе от плавания в столь отдаленное, бурное и опасное море, где притом нельзя было им надеяться дозволенным образом получить значительные выгоды.
Теперь же напротив, как скоро иностранцы (и притом те самые, кои всегда имели причину с неудовольствием смотреть на благоденствие нашей Компании в Америке и не упускали случаев тайно и явно вредить ей) получат законное право вступить в состязание с Компанией в самых промыслах ее, составляющих единственный источник ее богатства, то не только посещавшие прежде берега и воды наши, но и те, кои никогда не думали о подобном предприятии, устремятся туда и, конечно, не упустят случая соединиться для усиления звериных промыслов и непосредственной торговли с прибрежными жителями… К тому же иностранцы, побуждаемые коммерческими выгодами, внушат в приверженных к России дикарях отвращение к прежней зависимости от Компании…"
Все эти новые обстоятельства, констатировало Главное правление, Компании "ничего иного в будущем не обещают, кроме ее неизбежного падения"…
В НАЧАЛЕ июня Главное правление получило уже не устное извещение шефа МИДа о самом факте заключения Конвенции 5 апреля, а ее копию. Нессельроде 28 мая направил эту копию Канкрину специально для передачи в правление РАК.
Анализ текста там много времени не занял - все ведь было на поверхности, и уже 12 июня на стол Канкрина легла "Записка о положении Российско-Американской компании по конвенции 5 апреля".
Это была последняя перед ратификационными "похоронами" русского будущего в Америке записка РАК. Язык ее скуп, ибо это - документ деловой. И он же одновременно выразителен, потому что "Записка…" была хотя и поданным официально, но - криком души…
Правление РАК адресовалось к Канкрину на основании "65-й статьи высочайше утвержденных 13 сентября 1821 года правил Компании", по которой имело право обратиться к "всемилостивейшему государю" через министра финансов.
Тут я в очередной раз перед читателем объяснюсь… Конечно, я мог бы изложить эту Записку своими словами, но стоит ли выдавать "раскавыченный" текст за свой? Нет, я хочу, чтобы читатель ясно видел ту базу, на которой строится анализ, и хочу, чтобы читатель размышлял вместе со мной…
Ну как я могу лишить его и возможности, и удовольствия прикоснуться прямо к важному и убедительному документу эпохи, к эпохе? Да и имею ли я на это право - после того как сам прикоснулся к ним и получил возможность увидеть давние события не в кривом зеркале ангажированных монографий, а в окошко, отворившееся непосредственно в то время?
Итак, в пространной и хорошо обдуманной бумаге те же четыре человека - Булдаков, Северин, Прокофьев и Рылеев (он появляется на этих страницах во второй, но не в последний раз) сообщали, что "Совет и Главное правление Компании вникли еще во все подробности сего столь важного дела и по непосредственной связи оного не только с благосостоянием, но самим существованием Компании почитают долгом… всепокорнейше просить Ваше высокопревосходительство удостоить внимания Вашего следующие обстоятельства:
A. Исключительное право торговли и ловли зверей по берегам Северо-Западной Америки и островам Восточного океана или Тихого моря, открытым издавна российскими мореплавателями, есть первое основание не только выгод, но и самого существования Компании.
B. С учреждением оной в 1799 г. торжественным актом государя императора Павла I обнародовано право обладания России как сими берегами до 55 северной широты, так и островами Алеутскими и Курильскими. Сим же актом право торговли и ловли даровано Компании на двадцать лет и оным удалено совместничество иностранных.
C. В течение двадцати пяти лет право обладания Россией никем не было оспариваемо и Компания под высочайшим покровительством пользовалась дарованными ей привилегиями.
Случалось временно, что появлялись там суда подданных Американских Штатов и производили потаенную… торговлю с природными жителями, но таковые покушения частных людей… как и всякая потаенная и противозаконная торговля сопряжены со всегдашней опасностью, а потому и не могли быть обширны, ни постоянны (из записки Берха мы знаем, что убытки и от такой деятельности янки были как раз значительны, но ниже читатель познакомится с меткой образной характеристикой ситуации, данной самими авторами Записки, которая показывает, что по сравнению с грядущим бывшее казалось пустяком. - С.К.).
D. При всемилостивейшем возобновлении привилегий Компании в 1821 г. благоугодно было оградить Компанию и от сих покушений изданием особых правил о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири и Северо-Западной Америки.
Сими правилами воспрещено иностранным судам приставать к берегам и островам, подвластным России, и к самой Камчатке и приближаться к оным в расстоянии ста миль.
E. Сие учинено по видам, известным правительству, но Главное правление Компании никогда не осмеливалось просить столь сильного ограждения своих прав (на это обстоятельство прошу обратить особое внимание, потому что из него ясно видно, что Указ от 4 сентября 1821 года имел далеко не только "компанейскую" подкладку, а был прежде всего актом большого государственного смысла, "сильно" ограждавшим де-юре права всей Российской державы над морским регионом, давно ставшим для нее де-факто внутренним. - С.К.)…
F…Таким образом, Компания поныне в течение двадцати пяти лет пользуется исключительным правом торговли с природными жителями и звериных промыслов по берегам и островам Северо-Восточного океана, и на сем только праве основано ее существование… Но конвенция 5 апреля изменяет существенно таковое положение дела Компании и неизбежно поведет к ее уничтожению.
G. Господин управляющий министерством иностранных дел (то есть Нессельроде. - С.К.) в переписке его с адмиралом Мордвиновым и с Вашим высокопревосходительством опровергает сии опасения следующими доводами:
1. Американцы уже давно производят торг… и ловлю зверей, ибо не признают нашего права удалить их от сего промысла;
2. Запрещение и доныне, можно сказать, не существовало, ибо американцы не покорялись оному;
3. Нельзя думать, чтобы они предпочтительно стали торговать с прибрежными дикими, а не с русскими колониями…"
"Доводы" Нессельроде выглядели не то что смехотворно (с учетом статуса "мыслителя"), не то что беспомощно (с учетом опять же статуса лица, их высказывавшего), но прежде всего некомпетентно - с учетом того, что высказывались они не просто высшим сановником, а управляющим Министерством иностранных дел!
Игнорирование иностранцами национального права державы как обоснование отказа державы от своих прав? Такой взгляд высокопоставленного дипломата был прежде всего доказательством, во-первых, его непонимания сути международного права, во-вторых - признаком его непатриотичности и равнодушия к мощи державы, а в-третьих - свидетельством его полного служебного несоответствия.
Директора РАК не могли, конечно же, даже тенью мысли высказать нечто подобное тому, что выше сказал я, но они могли убедительно ответить на "доводы" шефа российского внешнеполитического ведомства.
И ответили:
"Не в виде возражения на сии доводы, но для объяснения оных мы осмеливаемся представить: