Кук и до этого, еще в молодые годы, выполнял деликатные, секретные поручения британского адмиралтейства. И, я сейчас в этом уверен, его экспедиция была прежде всего акцией дальней стратегической разведки с целью прояснения как общей ситуации в районе возникающей Русской Америки, так и сбора конкретной информации на сей счет.
И только после того как они не нашли ничего похожего на сухопутный русский проход на Американский континент, англичане "любезно" "поделились" с нами полученными ими результатами "заберинговых" исследований 1778 года. Капитан ставшего флагманом второго шлюпа экспедиции - "Дискавери", Кларк весной 1779 года во время отдыха в Петропавловске-Камчатском перед своим новым походом на север передал "главному командиру Камчатки" премьер-майору Бему сводную карту открытий экспедиции.
Честный и энергичный служака, лифляндец Магнус Карл Бем правил Камчаткой шесть лет. Жаль, его труды на благо России до сих пор недооценены. Приняв Камчатку в пакостном небрежении, он сдал своему преемнику капитану В.И. Шмалеву - как раз в 1779 году - наличный капитал в сорок тысяч рублей и все управление в полном порядке. А в придачу - заведенные им соляные копи, железный завод, скотный двор, строгую отчетность по ссудам местным купцам из казенных денег и новую Тагильскую крепостцу…
Сам же он увез в далекую Лифляндию, в Ригу, жестокий ревматизм, потому что в инспекционных походах нередко проходил сотни верст пешком в метель и стужу.
Ну мог ли простодушный Бем (хоть и немец, но русский) не отблагодарить "любезных" англичан? В ответ на жест Кларка он ознакомил его с нашими картами. И англичане еще перед заключительным своим походом в Арктику получили дополнительную информацию, доказывающую, что нежеланный им перешеек и на русских картах отсутствует.
Считается, что главным результатом третьей экспедиции Кука
стало открытие Сандвичевых (Гавайских) островов. Но не стал ли им для Англии вывод - легкого пути для русских в Америку нет?
И не было ли в секретной инструкции по-настоящему секретным лишь ее окончание, процитированное выше? То есть не был ли секретным сам факт жесткого намерения Англии заранее засекретить всю информацию по северной экспедиции Кука и тем скрыть свой интерес именно к Русской Америке?
Ведь первое издание дневников Кука по горячим (с учетом географии экспедиции, может быть, более верным было бы сказать - по "холодным"?) следам в 1783 году оказалось очень уж подчищенным их редактором, виндзорским каноником Дж. Дугласом.
Только в 1967 (!) году, почти через двести лет (!!) после "дугласовского" издания, в Англии вышло новое издание дневников Кука, вроде бы соответствующее оригиналу.
Но не было ли подчищено и оно?
Что же до секретности инструкции, то, возвращаясь к ней еще раз, зададим себе вопрос: всегда ли разумно и допустимо даже в секретной инструкции указывать истинную цель деликатного дела? А вдруг эта инструкция в дальних заморских краях да не в те руки попадет?
Так что, насчет того, куда и как идти, какие бусы и сколько кому дарить - насчет этого можно и нужно написать правду.
А вот насчет того - за чем идти?
Зачем? Проще и надежнее обозначить как цель "поиск Северного прохода", и - точка! За которой на самом деле следует многозначительное многоточие…
УВАЖАЕМЫЙ читатель! Версии, высказанной мной выше, ты в литературе не найдешь. Да и у меня она возникла далеко не сразу… Я ведь - человек русский, значит, в чем-то неистребимо простодушный. Мне за "коварный Альбион" думать сложно… Но уж очень нас сейчас крепко учит внешний мир, а англосаксы - особенно…
И учит так, что волей-неволей начинаешь при необходимости постигать их иезуитскую логику, где место простодушию если и есть, то - фальшивому, напускному, коварному.
Внешний мир к нам веками относился свысока. В каких только несуществующих пороках и грехах нас, русских, не обвиняли и не обвиняют! А русские слишком часто боялись и боятся обидеть иностранцев необоснованными подозрениями.
А стоит ли бояться? Тем более что оснований для подозрений у нас намного больше, чем у них!
Лишь вторая - "синяя", "сталинская" - БСЭ о последнем плавании Кука высказалась с некоторой долей здорового скептицизма и иронии:"Третья экспедиция К. (1776–1779) была снаряжена для поисков сев. - зап. прохода и для захвата земель в сев. части Тихого ок., "не открытых" другими державами, но фактически известных британскому адмиралтейству. Эти "неоткрытые" земли К. усиленно искал в водах, омывающих зап. берега Канады, а также близ Аляски и Камчатки".
Возможно, здесь сказалось мнение знаменитого советского океанолога, профессора МГУ, инженер-контр-адмирала (и цусимского минного героя-мичмана) Николая Николаевича Зубова, который считал, что "самое появление англичан на севере Тихого океана было вызвано успехами, которых достигли русские мореплаватели".
ДА ВЕДЬ и с сутью последовавшей за английской экспедицией Кука - Кларка французской экспедиции Лаперуза не все так уж и понятно…
Источник, к французам не предубежденный, - "История великих путешествий" француза Жюля Верна, сообщает нам: "О последнем путешествии Кука еще ничего не было известно, кроме смерти великого мореплавателя, когда французское правительство, не желая уступить первенство англичанам, решило снарядить экспедицию в Тихий океан".
Гм, странно… О маршруте Кука и о его северных открытиях - настоящих и мнимых, еще ничего не известно, а французы уже "не желают уступить первенство англичанам". Откуда сыны Галлии знают, что им надо уступать то, о чем им еще не известно?
Вернемся опять же к Жюлю Верну: "Инструкции (ох уж эти инструкции! - С.К.), полученные Лаперузом при отплытии, предписывали ему исследовать побережье Америки, часть которого до горы Святого Ильи (за исключением залива Нутка) была лишь усмотрена капитаном Куком".
Ну, во-первых, район горы Святого Ильи уже был не то что "усмотрен", а не раз к тому времени посещался русскими промышленниками. Другое дело, что делать там им особенно было нечего - бобров и котиков хватало пока в местах Америки, к Сибири более близких. Скажем, на тех же островах Прибылова.
Да и Витус Беринг эту гору "усмотрел" почти на сорок лет раньше Кука.
Но интереснее другое… Интересно, почему Лаперуза отправляли к этой приметной с моря горе? И откуда о ней в тогдашнем Париже знали? И знали ли?
Залив Нутка - это западный берег острова Ванкувер, который почти сросся с материком на границе современных Канады и США. Нутка - это значительно южнее горы Святого Ильи.
А гора Святого Ильи находится почти в центре залива Аляска, на почти равном расстоянии от лежащего южнее горы архипелага Александра и лежащих севернее ее нижних, "коренных" Алеутских островов.
Так вот, Кук, когда добрался до северных широт, начал в 1778 году с того, что подошел к западному берегу Северной Америки в районе Ванкувера и пошел вдоль материка вверх на север. Дошел до середины залива Аляска, "усмотрел" в соответствии с имевшейся у него русской картой, составленной Миллером, гору Святого Ильи и двинулся далее на север, мимо острова Кадьяк к Алеутам, руководствуясь опять-таки картами своих русских предшественников.
Обогнув Алеуты, он действительно открыл (тут уж спору нет!) Бристольский залив, русским тогда неизвестный - промышленники успевали вдоволь набить бобров и котиков, до него не добираясь.
Пройдя затем Берингово море, Кук прошел Беринговым заливом в Ледовитый океан, поутюжил его в целях, мной выше предположенных, и пошел на юг, на зимовку в тропики. Пересекая Алеутскую гряду, он, между прочим, встретился с русским мореходом
Измайловым. Тот разъяснил Куку, каково истинное положение этой гряды, дал ценные сведения о русских плаваниях на Севере и у берегов Америки, в том числе и - к Кадьяку.
Так плавал англичанин Кук…
А теперь можно вернуться к французу Лаперузу…
ДОБРАВШИСЬ до Америки, Лаперуз в отличие от Кука сразу двинулся к середине залива Аляска, к горе Святого Ильи. И лишь оттуда стал спускаться вдоль материка к Ванкуверу, повторив маршрут Кука наоборот.
Почему же так вышло?
Почему все это выглядит так, как будто Лаперуз, еще не выходя из французского Бреста, уже знал не только о смерти Кука, но и о северо-западной части его плавания?
Не будет ли логичным предположить, что французам было известно много больше, чем думал Жюль Верн?
"Ну, - может улыбнуться читатель, - а почему бы и нет! Автор ведь сам сообщил, что первое издание дневников Кука, пусть и подчищенное, было выпущено каноником Дугласом уже в 1783 году. А "Буссоль" Лаперуза и "Астролябия" де Лангля вышли в море в 1785 году. Познакомиться с записями Кука время было".
Так-то оно так, но что тогда имел в виду француз Жюль Верн, когда писал, что Лаперуза начали снаряжать, когда "о последнем путешествии Кука еще ничего не было известно, кроме смерти великого мореплавателя"?
Что, писатель не знал об издании Дугласа? Не думаю…
Да и почему Лаперуз, тщательно повторив маршрут Кука от "Ильи" вниз до Ванкувера, даже не пытался пройти путем Кука вверх, на север?
Не потому ли, что о севере ему уже было известно из русских источников?
Я уже писал о северной карте, изданной французом дю Альдом в Париже в 1735 году на счет то ли польского, то ли (вспомним гоголевского Хлестакова!) "датского" короля, а на самом деле переданной во Францию из Петербурга шпионом Делилем.
Во времена же Лаперуза французам в Петербурге и шпионить не было нужды - Екатерина к ним относилась вполне лояльно.
На север Лаперуз не сунулся… Видно, в Париже уже поняли, что там Франции конкурировать с Россией не под силу. А западный берег Канады обозреть надо было, что Лаперуз и сделал.
Это уже потом он пересек Тихий океан, зашел в Китай и лишь потом вновь пошел на север - к Сахалину. И эта часть его маршрута тоже, похоже, выдает его осведомленность о состоянии тогдашних русских дел в той зоне.
Мы ведь тогда и на Сахалине бывали, но так - "факультативно", так сказать, без особых претензий. Вот Лаперуз - на всякий случай - и прошел на Сахалин. И оттуда двинулся не куда-нибудь, а к ближайшему русскому порту Петропавловску-на-Камчатке.
И тут уж он не открытий искал, а хотел с русской Камчатки надежным путем, через Россию, отправить в Париж свой экспедиционный отчет. Он его и отправил - с Жаном Батистом Лессепсом, французским вице-консулом в России.
Но как оказался консул Лессепс в дикой российской восточносибирской глуши? А так, что он до этого сопровождал Лаперуза от самого Бреста (и, к слову, оказался единственным участником экспедиции, завершившим кругосветное путешествие, потому что все остальные позднее потерпели кораблекрушение и полностью погибли у берегов тропического острова Ваникоро).
Нет, не из издания Дугласа знали французы о том, как обстояли дела в северной и - уже тогда - русской части Тихого океана.
МНЕ ОСТАЕТСЯ сказать здесь несколько слов еще и о Джордже Ванкувере. Капитан Ванкувер был с Куком во втором и третьем кругосветном плавании, а в 1791 году был направлен Лондоном, как пишет Жюль Берн, "к берегам Америки для того, чтобы положить конец спорам, возникшим с испанским правительством из-за залива Нутка, и добиться от испанских властей официальной уступки этой бухты, имевшей важное значение для торговли мехами".
Опять странно - обычно такие дела поручаются не обветренным стужей и обожженным тропиками судоводителям, а дипломатам. Логичнее было бы не затевать кругосветный тарарам, а провести переговоры в Мадриде.
Но и тут нам кое-что может разъяснить реальный маршрут Ванкувера… Выйдя из Англии, он, как и Кук, прошел к южной оконечности Африки - мысу Доброй Надежды… Там он, говоря языком современным, "бункеровался", а говоря языком инструкции Куку, взял "в нужном количестве съестные припасы и воду".
Даже от мыса Доброй Надежды до Нутки ближе будет идти "направо" (по карте - "налево", мимо мыса Горн), а Ванкувер пошел "направо", по маршруту Кука. Но - с одним принципиальным отличием! Он отвернул к западным берегам Австралии, и отвернул неспроста… Как сообщается в "Очерках по истории географических открытий" Иосифа Петровича и Вадима Иосифовича Магидовичей, Ванкувер спешил сделать официальную заявку на Западную Австралию, так как англичане "подозрительно относились к активности французов в Океании и в австралийских водах".
К слову… Советским исследователям умалчивать об этом "финте Ванкувера" смысла не было. А вот француз Жюль Верн тут на информацию скуп: "Мы не будем останавливаться на плавании Ванкувера вдоль юго-западного берега Австралии, так как оно не дало ничего нового".
Что ж, оно и понятно - ловко выхваченный англосаксами из-под французского носа континент всегда несоблазнителен, подобно "зеленому" винограду из басни.
Но как, уважаемый читатель, умели в Лондоне "секретными" инструкциями истинные свои цели прикрывать!
Затем Ванкувер через Гавайские острова действительно прошел к Америке и в апреле 1792 года в длинном морском рукаве пролива Хуан-де-Фука встретился с двумя небольшими кораблями испанца Бодега-и-Куадры (он нам потом тоже еще встретится). Капитаны обменялись данными, назвав открытый ими огромный остров совместным именем Ванкувер-Куадра. Ход дальнейших событий оставил от этого наименования лишь его англосаксонскую часть.
А вскоре Ванкувер начал бороздить вверх-вниз прибрежную зону от острова Ванкувер-Куадра к русским американским владени-
ям - до тех мест, где через полтора десятка лет появится наш Ново-Архангельск, и даже дальше - к Алеутам. Он был в районе Кенайской губы, на островах Кадьяк и Чириков. Но уже тогда там русских хватало - и на воде, и на суше.
Ванкувер плавал тут, производя съемки, долго и тщательно, часто контактируя с русскими промышленниками и моряками. И нам будет нелишним узнать, что англичанин был поражен тем "спокойствием и добрым согласием, в каком они (то есть мы, русские. - С.К.) живут между самыми грубыми сыновьями природы… приобретая любовь их благосклонным обращением".
Между прочим, Жюль Верн и об этой части плавания Ванкувера умудрился не сказать почти ничего, что тоже объяснимо. Когда великий француз писал свою "Историю открытий", французская Канада уже отошла в область истории, как и Русская Америка, хотя и по иным причинам.
А вот отец и сын Магидовичи сообщают нам, что в своем аляскинском плавании Ванкувер широко использовал указания и сведения русских и что в его распоряжении были копии секретных карт, добытые британским адмиралтейством через тайных агентов и британцев, близких ко двору Екатерины (в частности, через ее лейб-медика Д.С. Роджерсона)…
Русских секретных карт!
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ английские мореходы времен Кука, Кларка и Ванкувера оставались английскими мореходами, то есть первыми моряками мира.
Однако вторая половина XVIII века не могла не быть плодотворной и для русских исследователей западных окраин Америки, а главное - для укрепления там российского присутствия.
Причин тому было, по крайней мере, две…
Во-первых, с 1758 года - еще при "дщери Петровой" Елизавете - Географический департамент Академии наук был передан в "особливое усмотрение" Михайле Васильевичу Ломоносову.
Пока что, слава богу, это имя в России в особых представлениях не нуждается, хотя почему-то начинает выпадать из некоторых энциклопедических (?!) словарей.
Ломоносов четко заявлял, что надо нам "завесть поселения, хороший флот с немалым количеством военных людей, россиян и сибирских подданных языческих народов".
Ему же принадлежит и другой тезис, который у нас когда-то цитировали многократно, но - стыдливо урезая его окончание, мной приводимое и выделенное: "Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке".
В первых песнях поэмы "Петр Великий" Ломоносов даже в стихах проводил мысль о значении Америки для России и писал:
Тогда пловущим Петр на полночь указал,
В спокойном плаваньи сии слова сказал:
Какая похвала российскому народу
Судьбой дана пройти покрыту льдами воду
Колумбы росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на Восток,
И наша досягнет Америки держава…
Между прочим, последнюю ломоносовскую строку тоже, как правило, при цитировании опускают…
И уж как прямой то ли наказ Михайла Васильевича монархам, то ли - как прямой его упрек им, врезаны были в эпоху следующие слова: "Если же толикая слава сердец наших не движет, то подвигнуть должно нарекание от всей Европы, что, имея Сибирского океана оба концы и положив на то уже знатные иждивения с добрыми успехами, оставляем все втуне".
Оба концы!
Да, уважаемый мой читатель, имели мы Сибирского океана оба концы, имели…
К слову! Петр явно не просто так интересовался - "сошлася ли Америка с Азией?" и спешно отправлял Евреинова и Лужина для выяснения этого вопроса. Думаю, что если бы он еще прожил хотя бы с десяток лет и вовремя узнал, что нет - "не сошлася", то судьба Русской Америки могла быть совсем иной - как раз в том роде, о котором писал великий наш помор, мечтавший, что называется, в духе задумок Петра.
Основательный наш историк Сергей Михайлович Соловьев (теме движения России к водам Великого океана не посвятивший, увы, и десятка строк) объяснял, правда, внимание Петра к восточной окраине тем, что надо было, мол, "удовлетворить требованию науки, выставленному Лейбницем, узнать, соединяется ли Азия с Америкою".
Ох уж эти историки-классики! Они если и видели историю России дальше собственного носа, то дальше Чукотского Носа их интересы - в отличие от Ломоносова, который и историком был отменным, - не простирались…
Отправляя Беринга на поиски северного пути в Америку, Петр писал: "Не будем ли мы в исследовании такого пути счастливее голландцев и англичан, которые многократно покушались обыскивать берегов американских".
А впервые Петр заинтересовался проблемой еще в молодости, после знакомства с донесениями Владимира Атласова о Камчатке.
Не склонный к легкости мысли, зато склонный к основательности, славный наш академик Владимир Иванович Вернадский - академик еще с 1912 года, в своих "Очерках по истории естествознания в России" третью главу назвал так: "Петр Великий - инициатор науки в России".
Там Вернадский писал:
"Хотя Петр исходил из идей государственной полезности, он в то же время обладал поразительной любознательностью, заставлявшей его обращаться к научным вопросам, тратить средства на научные предприятия и тогда, когда прямая государственная полезность была неясна…
Не раз проявлялись в словах и действиях Петра указания на яркую идейность, которая им руководила в этой работе…
Любопытно, что определенные научные вопросы, поставленные Петром, определили на долгие годы, на несколько поколений после него, научную работу русского общества. Петр выдвинул вопросы географического характера, и главным образом исследование крайних восточных пределов Русского царства. Исследование азиатской