"Совсем другое дело вышло бы, если бы Матов, вместо того чтобы самому разыскивать вора, принес жалобу в полицию, как делают большею частью помещики и в особенности помещицы. Приехал бы становой, составил бы акт, сделал дознание, тем бы, по всей вероятности, дело и кончилось. …Матов, как человек практический и сам судов боящийся, очень хорошо знает, что если бы свидетели только знали, что Матов будет судиться с Костиком и таскать их, свидетелей, по судам, так они бы притаились и ничего бы не сказали. В самом деле, представьте себе, что если бы, вследствие жалобы Матова, свидетелей, то есть старосту, гуменщика и работников, потребовали куда-нибудь за 30 верст к становому, мировому или на съезд, – благодарили ли бы они Матова? Вы представьте себе положение хозяина: старосту, у которого на руках все хозяйство, гуменщика, без которого не может итти молотьба, и рабочих потребуют свидетелями! Все работы должны остановиться, все хозяйство должно остаться без присмотра, да в это время, пока они будут свидетельствовать, не только обмолотить, но просто увезти хлеб с гумна могут. Да и кто станет держать такого старосту или скотника, который не знает мудрого правила: "нашел – молчи, потерял – молчи, увидал – молчи, услыхал – молчи", который не умеет молчать, болтает лишнее, вмешивается в чужие дела, которого будут таскать свидетелем к мировому, на мировой съезд или в окружной суд. Вы поймите только, что значит для хозяина, если у него, хотя на один день, возьмут старосту или скотника. Вы поймите только, что значит, если мужика оторвут от работы в такое время, когда за день нельзя взять и пять рублей: поезжай свидетелем и оставь ниву незасеянную вовремя. Да если даже и не рабочее время, – очень приятно отправляться в качестве свидетеля за 25 верст, по 25-градусному морозу или, идя в город на мировой съезд свидетелем, побираться Христовым именем. Прибавьте к этому, что мужик боится суда и все думает, как бы его, свидетеля, храни Бог, не засадили в острог или не отпороли. Матов ни за что не открыл бы воровства, если бы свидетели не знали Матова за человека практического, который по судам таскаться не станет. Да и какая польза была бы Матову судиться с Костиком? Посадили бы Костика в острог, а Матову что? Кожи так бы и пропали. Костик на суде во всем заперся бы, и кожи, разумеется, не отдал бы, и кому их продал – не сказал бы. Матов остался бы ни при чем, в глазах же крестьян сильно бы потерял, что неблагоприятно отозвалось бы на его торговых делах. Не лучше ли кончить все полюбовно, по-божески?".
И Матов, приложив не так уж и много усилий (с помощью помянутых старосты, гуменщика и работников Энгельгардта), сам отыскал вора, найдя свидетелей среди этих работников, после чего пожаловался на вора тому же миру – волостному голове. (Крестьянской общиной (миром) руководил сход, а в обыденных делах – староста. Несколькими общинами (обычно, не менее 300 душ мужского пола и не больше 2000) руководили, так сказать, депутаты от общин, а в обыденных делах – выбранный мужиками мужик – волостной старшина или голова.) Энгельгардт так описывает разрешение дела.
"Заручившись свидетелями, обещав им, что дело далее волости не поведет, свидетелей по судам таскать не будет, и получив таким образом уверенность, что Костику не отвертеться, Матов жалуется в волость. Вызывают в волость Матова, Костика, свидетелей – в волость свидетелям сходить недалеко и от работы их не отрывали, потому что суд был вечером. Свидетели уличают Костика, и тот, видя, что нельзя отвертеться, сознается. Дело кончается примирением, и все довольны. Матов получил обратно кожи, которые Костик не успел продать, наверное вдвое получил за проданные кожи, да еще, пожалуй, стянул что-нибудь с содержателя постоялого двора, который купил у Костика краденые кожи. Свидетелям Костик или заплатил, или поставил водки, а главное, их не таскали по судам, сходить же в волость, да и то вечером или в праздник (волостной ведь тоже мужик и знает, что в будни днем работать нужно), свидетелям нипочем. Костик доволен, потому что раз воровство открыто, ему выгоднее заплатить за украденное, чем сидеть в остроге. Мы довольны, потому что если бы Костик посидел в остроге, то из мелкого воришки сделался бы крупным вором.
У нас, к счастью, много дел кончается таким образом".
Таким образом, в старой России "стучать" в полицию было просто невыгодно, а ведь мы рассматриваем невероятный случай – честных полицейских. А если учесть, кем эти полицейские и судьи царской России реально были? Ведь даже помещики по возможности делали все, чтобы избежать общения с судом и полицией, ввиду традиционного мздоимства этих лиц. Напомню, что Николай I был исключительно настойчивым борцом со взяточничеством, но даже при этом царе министр юстиции вынужден был дать взятку мелкому чиновнику, чтобы решить вполне законное дело своей дочери.
Ну как при такой власти (при таких традициях) люди должны были относиться к доносам?
Поэтому немудрено, что революционеры всех мастей понимали, что во главе угла прежде всего должно стоять доверие народа к революционной власти, посему уже Временное правительство упразднило полицию и заменило ее милицией, ликвидировало в России паспорта – предмет, без которого полиции трудно обдирать народ взятками.
Большевики, особенно при Сталине, при котором изменение царских порядков сопровождалось строгой ответственностью милиции, прокуроров и судей, сделали все, чтобы вернуть доверие народа к милиции и судам, тем не менее негативное отношение к доносам осталось не только у преступников, страдающих от них, но и у народных масс. Нашу русскость нельзя было искоренить в одно поколение.
А сейчас в России полиция, судьи, государственные чиновники настолько отделились от народа, что откровенно стали совершенно инородной опухолью России, и они даже гордятся этим. Вообще-то, сегодня ситуация такая, какой никогда в России не было, разве что исключая времена фашисткой власти на оккупированных территориях.
Все это так, но ведь никуда не делась проблема-то обеспечения безопасности и каждого из нас, и нашего общества – нашего мира. Так как же быть – "стучать" или "не стучать"? Как быть, чтобы и русским остаться, и собственную безопасность обеспечить?
Тут надо твердо различать "мы" и "они". Кому нанес вред тот, на которого вы собираетесь "стучать", – "нам" или "им"? Причем "они" – это все, кто не "мы". И если речь идет о безопасности и удобстве нашей жизни или жизни нашего мира, то "стучать" надо обязательно, чтобы заставить "их" шевелиться и охранять нас. То есть, если лично вас обворовали или обидели или какой-то мерзавец гадит в лифте, унижая этим всех, то "стучите" не раздумывая – вы или в своем праве, или защищаете свой мир. Это "их" работа, пусть "они" шевелятся и оправдывают затраченные на них деньги.
Но если речь идет только об "их" благе, то тут русский "стучать" не может. Скажем, если ты, "лингвист", фабрикуешь экспертизу, чтобы получить вонючие деньги самому и дать заработать деньги фабрикующим дело мерзавцам, то ты "стучишь" не для блага мира, не для России, а только на благо этих мерзавцев. Тут твоему стукачеству ни оправдания, ни прощения быть не может.
Как-то так…
"Свободные" СМИ Russia
Наши СМИ, замусоривающие информационное пространство никому не нужными убогими сплетнями, не сообщают и не дают сообщать другим о значительных вещах и событиях. А ведь важные события все время происходят, но уходят незамеченными даже теми, кто в информации об этих событиях особо нуждается. Так, к примеру, я упустил итоговый документ Комитета по правам человека ООН, принятый более пяти лет назад на заседании Комитета в Женеве 11–29 июля 2011 года (документ CCPR/C/GC/34 "Замечания общего порядка № 34").
Указанный документ толкует обязательные, в том числе и для власти и судов Russia, статьи 19 и 20 Международного пакта о гражданских и политических правах. Напомню их:
"Статья 19
1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений.
2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно, или посредством печати, или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору.
3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:
a) для уважения прав и репутации других лиц;
b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.
Статья 20
1. Всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом.
2. Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом".
Текст помянутого документа, разумеется, занудный, как и любое изделие юристов, однако все же многое растолковывает. В данной статье я хочу обратить внимание на два момента, особо важных для любого пишущего человека.
Начну с конца – как с конца статьи 20, так и с конца документа CCPR/C/GC/34, в котором эта статья толкуется. Обратите внимание, что в п. 2 статьи 20 НЕ запрещены письменные или устные выступления в пользу расовой или религиозной ненависти, то есть свобода слова не ограничивается. А ограничивается деяние, в котором слово может быть оружием, – запрещено подстрекательство, причем не к тому, чтобы кто-то кого-то расово или религиозно ненавидел, – к этому подстрекать можно, – а к тому, чтобы вы не подстрекали к введению дискриминации по этим признакам и не подстрекали к насилию.
Статья 20 Международного пакта о гражданских и политических правах нашла пусть и не точное, но все же мало-мальски адекватное отражение в статье 29 Конституции РФ: "2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства". То есть и Конституция запрещает не свободу слова, а деяния-аналоги "подстрекательства" – "пропаганду или агитацию".
Но дальше в фашистских законах Russia (УК и "О противодействии экстремистской деятельности") пропаганда и агитация полностью исчезают из законов. И что остается? А остается запрет не на эти деяния, не запрет на агитацию и пропаганду, а на саму СВОБОДУ СЛОВА. Теперь с помощью этих кастрированных законов фашистский режим Russia может наказать кого угодно, повторю, не за деяния "пропаганда или агитация", а просто за высказывание или информацию, неугодные режиму.
Так вот, документ ООН CCPR/C/GC/34 четко эту гнусность растолковал:
"52. Государства-участники обязаны иметь законные запреты только в отношении конкретных форм выражения мнений, указанных в статье 20. В каждом случае, когда государство-участник ограничивает право на свободное выражение мнений, ему необходимо обосновывать запреты и их условия в строгом соответствии со статьей 19". Формы выражения мнения – это либо разрешенная информация или дискуссии, либо запрещенное подстрекательство. А статья 19, как вы видите, имеет всего два случая, когда можно запретить саму информацию.
Мой опыт говорит, что эта тонкость трудно понимается, а она решающая. Раньше, когда статья 282 УК запрещала, как того и требует Конституция, пропаганду и агитацию, прокуратуре требовалось доказать, что имеют место именно эти деяния, а это для следователей непросто, поскольку основная масса народу никого не подстрекает. Посему применение 282 статьи было крайне редким. Сейчас же следователям нужно только получить заключение подлого или тупого эксперта-лингвиста, и суд влепит вам срок за то, что вы критикуете фашистский режим. Вот в чем практическая тонкость этих антиконституционных изменений в УК.
В Европе тоже замалчивают документ ООН CCPR/C/GC/34, чтобы не объявлять публично о тех делах, которые уже натворила европейская Фемида. Однако и оставлять существующее положение европейские суды уже не могут, в результате Испания и Франция уже отменили удушающие свободу слова законы, а Австрия и Германия прекратили дела по этим законам и даже отменили один свежеиспеченный приговор и выплатили компенсацию подсудимому. Это тема отдельного разговора, просто надо подчеркнуть, что Европа не может нагло игнорировать Комитет по правам человека ООН.
И, само собой, режим в Russia и его карманные СМИ сделали вид, что они "в упор" ничего не знают о документе CCPR/C/GC/34 ООН, и у нас, как на кладбище, "все спокойненько".
Еще одно важное толкование Комитета по правам человека ООН Международного пакта: "44. Журналистские функции выполняет широкий круг лиц, в том числе профессиональные штатные репортеры и аналитики, блогеры и другие лица, которые публикуются в печатных изданиях, Интернете или где-либо еще, поэтому существование общих государственных систем регистрации журналистов или выдачи им лицензий является несовместимым с пунктом 3". Таким образом, любой, распространяющий информацию на своем сайте, является журналистом, вне зависимости от того, считает ли его таковым режим, соответственно, любое воспрепятствование доступа к сайтам по закону Russia (подчеркну – по действующему закону Russia) является преступлением. Правда, фашисты есть фашисты, и этот закон на самом деле не действует – Прокуратура и СК Russia отказываются возбуждать уголовные дела по статье 144 УК РФ "Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов". Но эта статья в законе есть!..
В Европе происходят сдвиги, потому что там еще есть журналисты, желающие свободы, – там есть кому подталкивать в зад разжиревшую на фашистских харчах Фемиду. Но что можно сделать у нас, в Russia?
Разумеется, требуется отменить фашистские редакции статей 280 и 282 УК, абсолютно фашистский закон "О противодействии экстремистской деятельности". Дума этого не сделает в силу того, что ее нет, – есть какой-то сброд, получающий деньги за то, что от их имени кто-то за что-то голосует. Скажи этим "депутатам", что они должны руководствоваться Конституцией РФ, и для них это будет откровением, поскольку недавно даже такой продвинутый депутат, как Е. Федоров, в интервью заявил, что депутаты должны руководствоваться указаниями руководителей фракций. Вот так!
Судов как таковых в Russia тоже нет, но, на мой взгляд, разумно начать в данном случае с Конституционного суда. (Не надо мне объяснять, я знаю, что оно такое.)
Поскольку нынешние редакции соответствующих статей в УК попирают Конституцию, то обязанность 19 паразитов КС объявить их не соответствующими Конституции. Обнадеживает то, что КС понимает абсолютную неконституционность этих статей УК и боится этого вопроса. Я в этом убедился в 2009 году, когда посылал в КС жалобы на неконституционность УК, упирая именно на то, что из УК убраны понятия пропаганды и агитации. Дело даже не в том, что КС не стал мои жалобы рассматривать, а дело в том, что, несмотря на мою настырность, я не смог добиться, чтобы мне ответил хотя бы один судья – мне отвечали только клерки КС. И мои жалобы на лишение меня доступа к правосудию тоже не помогли – на них тоже продолжали отвечать клерки. Судьи боялись замазаться об этот вопрос.
Раз КС боялся этого вопроса в 2009 году, то сейчас, после разъяснений Комитета ООН, КС должен бояться еще больше. Остается проблема в том, чтобы заставить КС принять постановление по этому вопросу – вынудить КС ответить на жалобу. А после этого отослать ответ КС в Комитет по правам человека ООН. Но, для того чтобы КС ответил, жаловаться должен серьезный коллектив, достаточный, чтобы КС и СМИ жалобу не проигнорировали, короче, нужен коллектив журналистов, которым нужна свобода слова.
Но скольким журналистам в Russia она нужна? Им нужна "капуста" от хозяев СМИ. Платят хозяева за рассказ о том, что на фиолетовой ветке на полчаса приостановлено движение поездов, так что еще надо, чтобы спокойно встретить старость?
Журналистскому сброду СМИ Russia за державу не обидно.
Журналисты и числа
…В топе новостей промелькнула новость о том, что некий американский баскетболист, посетив КНДР гостем Ким Чен Ына, начал лечиться от алкоголизма. Такая интересная новость, что ее и бабушки у подъезда не стали бы обсуждать, а в нашей прессе это выдающееся событие даже в топ новостей заскочило. Поэтому в очередной раз о нашей журналистике.
Ни для кого не новость, что журналисты очень гордятся тем, что могут своей информацией заставить пользователей их информации поступить так, как хотят журналисты, вернее хозяева журналистов. Допустим, проголосовать или купить чепуху. Ни для кого не секрет, что журналисты могут нагло лгать доверчивым читателям. Но мало кто обращает внимание на то, что журналисты в массе своей сами искренне верят в собственное вранье, а верят они в собственную ложь ввиду своего крайне низкого умственного развития. А может ли быть по-другому? Что у них за спиной? Школа, журфак… и микрофон у сопляка в руках! Чем эти сопляки еще в жизни занимались, что они реального в жизни видели?
В середине 90-х, призывая собратьев сплотиться вокруг Ельцина, чтобы хорошо заработать, один из журналистских "золотых перьев" России Л. Радзиховский охарактеризовал своих коллег как двадцать метров кишок и немного секса и достаточно искренне констатировал, что они, журналисты, в жизни знают только слова и ничего, кроме слов.
А что эти слова означают (кроме еды и секса), для журналистов чаще всего загадка. Даже слова, означающие числа, даже простейшие действия арифметики. Почти век назад, в 1918 году, академик И.П. Павлов в лекции об уме российской интеллигенции сетовал: "…Русская мысль совершенно не применяет критики метода, т. е. нисколько не проверяет смысла слов, не любит смотреть на подлинную действительность. Мы занимаемся коллекционированием слов, а не изучением жизни… Мы не хотим знаться ни с мерой, ни с числом". И ничего не изменилось и через 100 лет, разве что интеллигентов стало больше. И дело уже не в том, что журналисты не проверяют смысла слов – они в своем большинстве вообще не понимают, что значат вещаемые ими слова.
Такой будет вещать, что Сталин убил 60 миллионов невинных граждан, и искренне в это верить, никак не соотнося это число (которое для него просто слова), скажем, с численностью населения СССР. А ведь это число в 60 миллионов означает, что Сталин перед войной убил все взрослое мужское население СССР, включая, само собой, и самого себя.
Вот такой пример, раз я уж начал о КНДР.
В декабре прошлого года Путин исполнил требование Вашингтонского обкома, и колония Russia присоединилась к санкциям против КНДР. Вообще-то КНДР – очень интересная страна, диаметрально отличающаяся от Russia, поскольку поставила целью жить исключительно за счет собственного труда и собственных ресурсов, которых у нее не очень много, поэтому главным ресурсом являются ум и руки ее граждан. Ну и ум руководителей.
К примеру, вот такое сравнение. В тяжелом и неурожайном для себя 2011 году КНДР импортировала зерна на 60,3 млн долларов, в то время как импорт товаров народного потребления, включая компьютеры, автомобили, вино и прочее, составил около 600 млн долларов.