Г. Феминизм
Выступать в поддержку абортов сегодня - почти непременная характеристика "современной женщины". Для многих феминисток словосочетание "освобождение женщины" означает отказ от традиционной и, по их мнению, стесняющей роли жены, матери и хозяйки дома. Однако среди основательниц феминистского движения были и те, кто придерживался иного мнения. Обозреватель "Нью Оксфорд Ревью" католик Джозеф Коллисон заметил по поводу решения Верховного суда по делу "Роу против Уэйда":
"Ранние феминистки горячо выступали против абортов. Элизабет Гэди Стэнтон, организатор первого собрания феминисток в 1848 году, называла аборт "преступным и богопротивным деянием". А Сьюзен Б. Энтони, поборница права женщин голосовать, писала, что "не важно, какова была причина, но женщина, совершившая сие, есть преступница. Это постыдное деяние отяготит ее совесть и будет обременять ее даже на смертном одре". Именно феминистки девятнадцатого столетия выступили инициаторами законов, которые объявили аборт преступлением".
Коллисон прибавляет, что в первых изданиях "Женской тайны", основной работы Бетти Фридан, об абортах вообще не упоминалось. В обиход эта тема вошла только в 1960-х годах.
Перед Второй Мировой войной, когда Маргарет Санджер, основательница общества "Планирование семьи", написала, что "в большой семье наиболее милосердным поступком по отношению к младенцу будет его убийство", ее слова восприняли как призыв радикального социалиста, не имеющий отношения к действительности. Однако со временем знамя Санджер подхватили нынешние феминистки, которых в 1960-х и 1970-х годах уже никак нельзя было причислить к маргиналам. Сегодня о браке как о бремени воинствующие феминистки рассуждают на всех углах.
Брак, пишет Андреа Дворкин, автор книги "Порнография: мужчины овладевают женщинами", есть "институт, возникший из практики насилия. Поначалу насилие имело форму похищения, а затем превратилось в брак через пленение. Брак означает, что похищение и пленение растягиваются во времени, что речь идет не просто об использовании женщины, но об овладении ею". Чистой воды Маркс. Далее мы приходим к логическому заключению. "Семья в привычном понимании этого слова должна быть уничтожена, - говорит феминистка Линда Гордон. - Семьи поддерживают угнетение, разделяя людей на малые изолированные группы, которые не в силах объединиться и отстаивать общие интересы".
В 1970 году Робин Морган, "бабушка" любимого дитяти Глории Стайнем, журнала "Мс.", назвала брак "подобием рабовладения. Мы не сможем устранить неравенство между мужчиной и женщиной, пока не разрушим брак". В тот же год мисс Морган выпустила под своей редакцией сборник "Женщины - сестры", где была, в частности, опубликована статья Валери Соланис, президента Общества по отваживанию мужчин: "Сегодня технически возможно зачатие без помощи самцов… так же, как возможно рожать только самок. Мы должны незамедлительно приступить к делу. Самец - это ошибка природы, биологический фокус. Самец превращает этот мир в кучу дерьма". По этим словам ясно, сколь суровая дама эта мисс Соланис; она подтвердила серьезность своих намерений попыткой застрелить Энди Уорхола.
В конце 1973 года Нэнси Леманн и Хелен Саллингер опубликовали новый манифест феминистского движения под названием "Декларация феминизма". Этот текст широко распространялся и получил немало хвалебных отзывов.
"Брак, - говорится в этом манифесте, - был придуман мужчинами и на благо мужчин; он представляет собой санкционированный законом метод управления женщинами… Мы должны уничтожить его. Гибель института брака есть необходимое условие освобождения женщины. Поэтому мы побуждаем женщин расставаться с мужьями и не завязывать с мужчинами персональных отношений… Всю историю следует переписать под углом угнетения женщин. Мы должны вернуться к древним женским религиями наподобие ведовства".
* * *
Среди феминисток понятие рабского подчинения равнозначно обвинению в проституции. "Домохозяйка - беззаконная профессия, - писала Вивиан Горник, профессор университета Пена, в 1960 году. - Выбор участи служанки, находящейся под опекой и мечтающей влиться в чужую семью, - это выбор, которого не должна делать никакая женщина. В этом и состоит задача феминизма".
"Я не могу спариваться в неволе", - безапелляционно заявила Глория Стайнем в интервью журналу "Ньюсуик" в 1984 году. В 1991 году обозреватель "Уолл-стрит Джорнел" Кристина Соммерс процитировала юриста Кэтрин Маккиннон, которая сказала: "Для феминизма не существует разницы между проституцией, браком и сексуальными домогательствами".
С точки зрения воинствующей феминистки брак - это форма проституции, а семья есть отживший свое общественный институт (в лучшем случае), если не тюрьма или каторга. Десять лет назад романистка Тони Моррисон сказала в интервью журналу "Тайм": "Отдельная семья - парадигма, которая не работает". В 1994 году газета "Чикаго Трибьюн" процитировала Джудит Стейси: "Убежденность семейных пар в собственном превосходстве - пожалуй, самый глубоко укоренившийся предрассудок западного общества". В журнале "Джуиш Уорлд Ревью" за февраль 2000 года Шейла Кронин в статье "Сейчас: в защиту женского достоинства" высказалась следующим образом: "Поскольку брак для женщины есть форма рабства, очевидно, что женское движение должно сосредоточиться на нападках на этот институт. Свободу для женщин не завоевать, пока существует брак".
Ныне, впрочем, большинство американок относятся к браку далеко не столь враждебно. Если бы они все поддерживали перечисленные выше заявления, у нас было бы еще меньше детей, нежели мы имеем сейчас, и смерть Запада стала бы реальностью. Тем не менее миллионы женщин разделяют феминистские убеждения и отождествляют брак с проституцией и с рабством, и многих феминистские воззрения убедили не вступать в брак и не заводить детей. Если отдать дело сохранения народов европейского происхождения - и сохранения цивилизации, созданной этими народами, - на откуп феминисткам, то можно считать, что с Homo Occidentalis покончено.
"Последствия мыслей" - так называется знаменитая книга покойного Ричарда Уивера; успех феминистских мыслей, воззрений и теорий имел значительные последствия для нашей страны. В качестве примера можно привести увеличение на 1000 процентов числа невенчанных пар, живущих вместе, - с 523 000 человек в 1970 году до 5,5 миллиона человек сегодня. Из переписи 2000 года также выясняется, что впервые в американской истории лишь в одном из каждых четырех домов или квартир проживает полная (отец, мать, ребенок) семья, а одинокие американцы составляют ныне 26 процентов от населения страны. Иными словами, брак вышел из моды.
В 1990 году Катарина Рунске, автор куда менее известный, нежели американские феминистки, опубликовала в Великобритании книгу под названием "Пустые сердца, пустые дома", в которой прекрасно описала последствия этой антимужской, антибрачной риторики. Феминизм, по ее словам, есть:
"…Дарвиновский тупик развития. В биологических терминах ничто не выявляет неадекватный образец так быстро, как недостаточный уровень воспроизводства; прямым следствием популярности феминизма является необратимое снижение уровня рождаемости. Те политики, которые прислушиваются к феминисткам, подвергают грандиозной опасности свой народ".
Короче говоря, расцвет феминизма сулит гибель народам и смерть Западу. Как ни удивительно, самый неполиткорректный из поэтов, Редьярд Киплинг, предвидел это еще в 1919 году:
Под клики "Равенство дамам!" жизнь в цвету нам сулил Девон:
И ближних мы возлюбили, но пуще всего - их жен.
И мужи о чести забыли, и жены детей не ждут,
А Боги Азбучных Истин сказали: "Гибель за блуд!"
Д. Масс-культура
Массовая культура в своей иерархии ценностей ставит радости секса гораздо выше счастья материнства. Женские журналы, "мыльные оперы", дамские романы, телевизионные передачи в прайм-тайм - везде прославляются карьера, секс и независимость (и одиночество) женщин. Заботиться о ребенке - это удел бабушек. Брак и моногамия так же восхитительны, как сэндвич с пюре. Древний триумвират "мир, плоть, дьявол" не только извлечен из небытия, но и усиленно пропагандируется лучшими рекламными агентствами. Как часто по телевидению показывают передачи о материнстве? Как давно в последний раз ставили в эфир "Брэди Банч"? Знаковая песня Пола Анка "Мой ребенок у тебя" сегодня поется как "Наш ребенок у нас", однако одновременно с ней звучит и иная песня - "Я - женщина". Символично, что "Оззи и Хэрриет" не просто безнадежно отстали от времени, нет - подобно "Эймосу и Энди", этот сериал лишний раз доказывает, как сильно испортилось наше время.
"Всякое человеческое сообщество, - пишет антрополог Дж. Д. Анвин, - вольно выбирать: либо обратить энергию на творчество и труд, либо наслаждаться сексуальной свободой. История свидетельствует, что заниматься тем и другим вместе удается не дольше, чем на протяжении жизни одного поколения". То поколение, которое сегодня называют величайшим в истории, вступило в сознательный возраст в годы Депрессии и Второй Мировой войны. Оно обладало значительной энергией и вывело Америку в неоспоримые мировые лидеры. Что касается бэби-буммеров и "поколения next", они, в большинстве своем, предпочли сексуальную свободу. Скоро мы узнаем, прав ли Анвин в своих предсказаниях. Пока нет оснований сомневаться в его правоте, пока все говорит о том, что Запад не переживет собственных экспериментов с сексуальной вседозволенностью. Как заметил обозреватель Дженкин Ллойд Джонс, "великие цивилизации и животные стандарты поведения сосуществуют лишь краткий период времени".
Е. Коллапс морали и религии
Что люди на самом деле считают хорошим, а что - плохим, лучше всего определяется по тому, как они живут, а не по тому, что они рассказывают опросчикам. Если опираться на это, вывод печален: прежняя мораль умирает. Еще в 1950-х годах развод был скандалом, "потрясением основ", достойным разве что отбросов общества, аборт считался преступлением, а гомосексуализм - "любовью, не смеющей себя назвать". Сегодня половина всех браков заканчивается разводами, вместо семейной жизни предпочитают говорить об "отношениях", а любовь, когда-то не смевшая себя назвать, ныне громогласно вещает со всех сторон. Коллапс института брака и "брачного чадородия", по утверждению бельгийского социолога Рона Лестхаге, обусловлен "смещением западного образа мышления от христианских ценностей - жертвенности, альтруизма, верности - к воинствующему мирскому индивидуализму, сфокусированному исключительно на себе".
Когда в 1968 году папа Павел Шестой издал свою энциклику против контрацепции "Humanae Vitae", она была почти повсеместно, даже среди католиков, встречена весьма враждебно, что объяснялось переменами в общественном сознании. Однако покойный папа оказался пророком. Как заметил денверский архиепископ Чарльз Дж. Чэпьют, в своей энциклике папа предсказал четыре последствия использования человечеством контрацептивов: 1) широкое распространение супружеской неверности и общий упадок морали; 2) утрата женщиной статуса "уважаемой и возлюбленной подруги" мужчины и превращение ее в "инструмент плотского наслаждения"; 3) вручение "опасного оружия в руки политиков, которые не станут обращать внимания на моральные соображения"; 4) отношение к мужчинам и женщинам как к предметам, а к нерожденным детям - "как к болезни", вследствие чего произойдет общая дегуманизация человечества.
Торжество промискуитета, нарастающее число разводов, взрыв порнографии, принятие обществом философии "Плейбоя", финансирование абортов из кармана налогоплательщика - еще немного, и мы прочтем в газетах, как девочки-подростки избавляются от "случайно прижитых" детей. Мир, от которого предостерегал Павел Шестой, внезапно оказался тем самым миром, в котором мы живем. Поневоле вспоминается языческий Рим, где нежеланных детей оставляли умирать от голода на склонах холмов. Человеческая жизнь утратила прежнюю ценность, уже нет и в помине того бережного отношения, с каким воспринимало ее "Великое поколение", вернувшееся с войны. Как и предсказывал папа, благие последствия внедрения контрацептивов и легализации абортов были извращены эгоистичными мужчинами, которые сегодня используют женщин и выбрасывают их как грязные салфетки.
Нигде низвержение прежней морали не заметно так отчетливо, как в отношении к гомосексуализму. В годы Второй Мировой войны помощник государственного секретаря Самнер Уэллс, носивший "старый школьный галстук" Франклина Рузвельта, был лишен должности за приставания к спящему проводнику. Линдон Джонсон всерьез опасался, что арест помощника Уолтера Дженкинса, застигнутого полицией в мужском туалете здания ИМКА, может стоить ему миллионов голосов на выборах. Восходящая звезда Республиканской партии Боб Бауман потерял место в сенате, когда выяснилось, что он обхаживал несовершеннолетних юнцов на улицах Вашингтона. Но так было раньше; теперь все иначе.
Окончательно стало ясно, что перемена произошла, когда Джерри Стаддс, обольстивший шестнадцатилетнего подростка, отверг обвинения сенатской комиссии, повторно выдвинул свою кандидатуру на пост сенатора от Массачусетса - и был благополучно переизбран в этом католическом штате! Барни Фрэнк легко уклонился от обвинений сенатской комиссии в покровительстве своему любовнику, который владел публичным домом на территории поместья Барни; мало того, в годы президента Клинтона сенатор Фрэнк стал приводить своего дружка на открытые заседания сената! В 2001 году Джон Эшкрофт был публично осмеян коллегами-сенаторами за попытку помешать назначению гомосексуалиста Джеймса Хормела послом в Люксембург. Сам Хормел, выступая на параде геев в Сан-Франциско, дружески приветствовал трансвеститов из общества "Сестер-греховодниц", которые позволяют себе издеваться над папой и монахинями. Воистину мир перевернулся с ног на голову!
Когда самая известная лесбийская пара Америки, актрисы Энн Хеч и Эллен Дегенерес, разорвала отношения, президент Соединенных Штатов позвонил обеим и выразил свое сочувствие. Хиллари Клинтон первой из супруг президентов США приняла участие в параде геев в Нью-Йорке. И что - разве задалась "Нью-Йорк Таймс", добропорядочная "старая дама с Сорок третьей улицы", вопросом о том, пристало ли первой леди участвовать в параде наравне с королевами пленэра и мужчинами в цепях? Ничего подобного! Корреспондент газеты "Таймс" Ричард Берк так рассказывал коллегам о приеме в честь десятой годовщины образования Национальной Ассоциации журналистов нетрадиционной ориентации: "Три четверти людей, решающих, что поставить на первую полосу нашей газеты, оказались ярко выраженными гомосексуалистами".
Через девять месяцев после участия в параде геев миссис Клинтон отказалась пройти по Нью-Йорку в день святого Патрика, что когда-то считалось обязанностью для всех без исключения находившихся в этот день в городе политиков. Древний орден иберийцев - группа католиков, которая организует парад, - запретил организованно участвовать в нем ирландским геям и лесбиянкам; поэтому миссис Клинтон предпочла не приехать, тем паче что борцы за права геев уже клеймили ее за участие в параде в честь святого Патрика в 2000 году. Тот факт, что сенатор Клинтон поддерживает гомосексуалистов, даже вступает из-за них в конфликт с ирландскими католиками, как нельзя лучше показывает, каково ныне истинное положение дел в Демократической партии и каков расклад сил в войне культур.
Будь она настоящим, а не вымышленным существом, не персонажем книги, готорновская Эстер Принн, вместо того чтобы ходить с шарфом с алой буквой "А", приколотым к блузе, подобрала бы себе что-нибудь розовое, выставила бы Диммесдейла на посмешище и поведала бы веселящейся аудитории, на что способна доктор Лаура, если будет слушаться ее советов.
Даже в американскую глубинку проникли веяния сексуальной революции. "Занимайся собой!" - такова нынешняя мораль. Каждая американка детородного возраста имела как минимум один аборт, а большинство - даже не два. Эти женщины хотят жить для себя и учат тому же своих дочерей, а следовательно, будут голосовать против всякого политика, который попытается отобрать у них это право.
Эвтаназия прижилась в Европе и сейчас проникает в Америку. На каких этических основаниях мы больше не пытаемся воспрепятствовать ее проникновению? Доктор Кеворкиан, злобный джинн (некоторые его жертвы всего лишь пребывали в депрессии, а вовсе не умирали), удостоился сочувственного отзыва в аналитической программе "Шестьдесят минут". В век индивидуализма люди верят в жизнь земную и отказываются верить в небесную; они верят в качество жизни, а не в ее святость; никто не желает, чтобы ему рассказывали, как он должен жить. "Американцы не сумеют выжить в двадцать первом веке, опираясь на идеалы восемнадцатого и девятнадцатого столетий, - пишет социолог Алан Вулф. - Властям придется соотнести свои требования с реальными потребностями людей". Что ж, отсюда следует, что спустя полтора тысячелетия к нам возвращается язычество.
Америка, в которой выросли многие из нас, сгинула безвозвратно. Культурная революция овладела умами миллионов, уже не во власти политиков обратить ее вспять, даже наберись они смелости попытаться. Нация оказалась расколотой пополам. Партия католиков, принадлежащих к рабочему классу, почти на 100 процентов состоит из борцов за права геев. Партия морального большинства и христианского единения выбросила белый флаг, уступив заботу о подрастающем поколении Министерству образования. Молодые люди не задумываются о спасении душ - их гораздо больше волнует Nasdaq. Представители интеллектуальной и политической элиты в большинстве своем заняты сварами с прежними союзниками, многие консерваторы выторговывают себе наиболее почетные и выгодные условия сдачи.