В школе вместо стандартной фольклорной скрипки он шесть лет учился играть на баяне, - без видимых последствий (хотя о впечатлении от вида его тонких "музыкальных пальцев" вспоминали потом, в дни его славы, самые разные женщины). В старших классах начал нарабатывать хорошую характеристику: был членом школьной народной дружины, дежурил в агитпункте, но даже в характеристике указывалось: хотя, "вступив в комсомол, активно взялся за работу", "мог бы принять более деятельное участие в жизни школы". Классный руководитель отметил, что, будучи добрым, отзывчивым и "гибким", юноша "не всегда мог проявить волю", - удивительная характеристика для тех, кто знал его в зрелости!
Потерпев неудачу, поступил в Лесотехнический институт в подмосковных Мытищах (в СССР экзамены сдавались в июле - в немногие лучшие вузы и в августе - в остальные).
Во вступительном сочинении Березовский выбрал "свободную тему", не связанную со школьной программой, но позволяющую раскрыть способности к общественно–политической риторике. Сочинение на тему "Мир! Нам нужен мир!" он начал словами "Октябрь 1917 года (45-летие которого как раз отмечалось - М. Д.) - самая знаменательная дата тысячелетней истории существования человечества".
Лесотехнический институт служил прикрытием подготовки специалистов в области электроники и кибернетики, в первую очередь для космической отрасли. Березовский поступил именно на секретный факультет "электроники и счетно–решающей техники", которого не было ни в одном справочнике.
О нем вспоминали как о невысоком "сутулом мальчике" с не всегда причесанными черными волосами, обычно ходившем в "запачканном" светлом клетчатом пиджаке. За суетливость и многословие сокурсники прозвали его Паниковским.
По характеристике, Березовский проявил разносторонность, жизнерадостность, энергию и решительность. Приказами ректора ему дважды объявлялись выговоры: на втором курсе - за грубость к сотрудникам библиотеки, на третьем - за "систематические пропуски занятий".
Тем не менее, в 1967 году закончил институт успешно, получив по 14 предметам "отлично" и по 16 "хорошо". В рецензии на диплом не кто–нибудь, а научный руководитель указал, что работа не раскрыла содержание темы ("Прибор для автоматического определения скоростного процесса"), но на защите Березовский получил "хорошо". Однокурсники были убеждены, что "вопрос решил" отец: газосиликатный кирпич был исключительным дефицитом.
По распределению Березовский отработал два года инженером в НИИ испытательных машин, приборов и средств измерения масс Мин- приборостроения СССР, в 1969 году ушел оттуда инженером в Гидрометеорологический научно- исследовательский центр, а в 1970 году устроился в Институт проблем управления АН СССР. Там и работал до 1987 года, пройдя путь от инженера до заведующего лабораторией и сектором, успешно вступив в КПСС. ("Я…, в отличие от некоторых, билет свой не рвал, не сжигал. Так и лежит у меня в сейфе в институте", - вспоминал предусмотрительный Березовский уже в зените своей славы.)
В начале 70‑х женился на учившейся двумя курсами младше (и тогда также окончившей институт) девушке из обычной поселковой семьи. Их буквально погнал в ЗАГС отец, узнавший, что та находится на шестом месяце, но мать еще долго переживала женитьбу сына на простоватой русской.
Окончив в 1973 году без отрыва от работы лучший в мире механико–математический факультет МГУ, Березовский поступил в аспирантуру родного Института проблем управления, где защитил кандидатскую диссертацию по теме "Многокритериальная оптимизация". Она опиралась на огромный фактический материал: с 1973 года Березовский сотрудничал с "АвтоВАЗом" (выпустившем первые автомобили весной 1970 года), где руководил внедрением тогдашних прорывных управленческих технологий - систем автоматизированного проектирования и программного обеспечения. В 1978 году стал лауреатом премии Ленинского комсомола, а в 1983 защитил докторскую диссертацию "Разработка теоретических основ алгоритмизации принятия предпроектных решений и их применения".
С 1968 по 1989 годы Березовский опубликовал в соавторстве более 100 научных работ, в том числе и ряд книг. Часть была опубликована в США, Великобритании, Японии, Германии и Франции.
Но его научные успехи представляются ныне не более чем фасадом, прикрывавшим коммерцию.
По ряду свидетельств, он был дельцом от науки: организовывал своих ученых знакомых и торговал плодами их трудов. Уже в конце 70‑х изготовление диссертаций было поставлено "на поток", причем написание только одной главы, по воспоминаниям "коммуникатора" той среды Петра Авена, стоило около 300 руб. Цена же докторской "под ключ" составляла несколько тысяч рублей, - при зарплате ее реальных авторов в 200 руб. в месяц. При этом Березовский подрабатывал еще и лекциями, и мелкой спекуляцией (весной 1981 года он был задержан в Махачкале за спекуляцию постельным бельем и провел 10 суток в камере предварительного заключения), - в соответствии с анекдотом, в котором еврей–портной говорит: "А если меня сделают царем, я буду подрабатывать шитьем и жить еще лучше, чем царь". И, по некоторым воспоминаниям, будучи весьма богатым по советским меркам человеком, не мог удерживаться, чтобы не экономить в прямом смысле слова копейку на разнице цены проезда в трамвае и автобусе.
Понятно, что писать диссертации Березовскому было нелепо. По наиболее популярной версии, его кандидатскую писал приятель юности Денисов, а докторскую - сослуживец по Институту проблем управления Красненкер, который в 90‑е стал его партнером, дорос до заместителя гендиректора "Аэрофлота", был судим и умер в январе 2005 года от рака. Он и возглавлял, похоже, изготовление диссертаций.
"Крестный отец" Березовского Зибарев, в ключевые для его возвышения 1988–1992 годы бывший заместителем гендиректора "АвтоВАЗа", вспоминал, что на советах директоров "ЛогоВАЗа" Березовский не мог даже внятно докладывать об итогах работы, - какие уж тут диссертации!
Его сила была не в этом.
Свобода новых возможностей
В 1987 году, когда государство взяло курс на развитие рынка, Березовский покинул Институт проблем управления (хотя заявлял, что сделал это в 1989 году, "когда в институте перестали платить зарплату"). Писал статьи о перестройке хозяйственного механизма для популярной тогда "Советской России", но явно не мог удовлетворяться подобным занятием, - не говоря уже об отсутствии коммерческой выгоды.
Скорее всего, он пытался схватиться за возможности, которыми дразнила его наступающая эпоха: завязывал новые связи, строил планы, пытался проворачивать комбинации, очертя голову бросался в авантюры, о которых потом и вспоминать было неловко.
Так, пытался заняться… кастрацией кабанов при помощи лазера, который, как он где–то слышал, делает операцию безболезненной, и хряки не мучаются, - а значит, и не худеют. После получения аванса от председателя подмосковного колхоза, как вспоминал его друг и партнер Дубов, "первые два борова у нас подохли на месте, а третий испустил дух ровно в тот момент, когда мы вскочили в автобус: за нами уже бежали с дрекольем".
Попытки припасть к источнику дефицитного тогда продовольствия продолжились. Березовский, по некоторым воспоминаниям, убедил руководство подмосковного на сей раз совхоза в чудодейственности случайно оказавшегося у него пакистанского корма для кур. Экономический эффект был рассчитан на сложных математических моделях, но Березовский умудрился приехать за деньгами как раз в момент обнаружения поголовной гибели птицы. Он не был поднят на вилы лишь потому, что сумел убежать от разъяренной толпы и вскочить на подножку уже отходившего рейсового автобуса.
Еще раз навыки стремительного, хотя и суетливо семенящего бега пригодились ему уже в 1990 году, когда он увел молодую жену у одного из известнейших советских драматургов. Знакомы они был давно (еще в начале 70‑х тот написал пьесу о только построенном "АвтоВАЗе" и, по некоторым данным, привел туда Березовского), но именно в 1990 драматург стал необходим Березовскому, так как, по некоторым воспоминаниям, за 3 тыс. долл, познакомил его с благоволившим к нему вторым человеком в Политбюро ЦК КПСС, занимавшимся идеологией и управлявшим "перестройкой и демократизацией" Яковлевым.
По имеющейся информации, последний сыграл ключевую роль не только в уничтожении нашей страны, но и в становлении бизнес–империи Березовского, за аналогичные 3 тыс. долл., рекомендовав того руководству производившему самую дефицитную в стране продукцию "АвтоВАЗа". Именно так, как рассказывалось в госаппарате, Березовский втерся в доверие к ним (ранее он воспринимался лишь как "научная обслуга") и получил исключительные преференции; именно так "ЛогоВАЗ" из мелкого посредника стал спрутом общенационального значения. Ничтожная по нашим меркам сумма взятки не должна вызывать смущение: в 1990 году доллар в СССР был запрещен, его курс на "черном рынке" был гомерически завышен, да и в США его покупательная способность была значительно выше сегодняшней. А руководители нерыночного государства не сознавали ценность распределяемых ими ресурсов и потому ценили себя дешево. (Так, Горбачев, по некоторым свидетельствам, признал Южную Корею, отказавшись от встречного требования признания Западом КНДР, за кредит в 1,47 млрд, долл.: 1 млрд, деньгами и 0,47 млрд, потребительскими товарами, - и чемоданчик со 100 тыс. долл.). А таких, как начинающий Березовский, вокруг Яковлева тогда было много. К концу 1991 года и покупательная способность доллара внутри страны в силу развития рынка упала, и новые лидеры "вошли во вкус" коммерции, - так что хозяйственное распоряжение Ельцина стоило, по оценкам, 30 тыс. долл.
Важность контакта с Яковлевым не давала Березовскому ссориться с пожилым драматургом, - и он, уведя от него не любившую его молодую жену, жаждавшую красивой жизни, вывез ее в Италию. И, выразив потрясение ее исчезновением, организовал поиски и более полугода еженедельно приходил к нему и за дружеским столом подробно рассказывал об их ходе, неизменно выражая уверенность в том, что с беглянкой ничего плохого не случилось, и он вот–вот найдет ее и вернет.
Пожилой драматург любил жену и плакал, рассказывая о случайно услышанных им ее нелицеприятных отзывах, о себе.
Обман открылся неожиданно для Березовского, и тому пришлось убегать от разъяренных друзей драматурга, всерьез хотевших утопить мерзавца в Москве–реке. Их ярость и намерения были таковы, что, несмотря на избыточный вес и опьянение, они продержались "на хвосте" у Березовского около двух километров.
"АвтоВАЗ": трамплин к богатству и власти
В 1989 году Березовский учредил "ЛогоВАЗ", включив в состав основателей помощника директора "АвтоВАЗа" по финансовым вопросам Сама- та Жабоева, - 34-летнего выпускника ГИТИСа и Киевского госуниверситета, успевшего поработать в ГИТИСе преподавателем режиссуры.
Первоначально "ЛогоВАЗ" был создан в качестве модного совместного предприятия: с российской стороны учредителями стали "АвтоВАЗ", "АвтоВАЗтехнобслуживание" и НИИ проблем управления, автоматики и телемеханики АН СССР, с которым Березовский не терял связи, с швейцарской - консервативная и закрытая Andre & Cie, управляемая семейством Andre на протяжении уже четырех поколений, одна из пяти крупнейших компаний мира, торгующих зерном и другими биржевыми товарами. Как Березовский завязал с ней сотрудничество, неизвестно, но в 1992 году эта корпорация стала учредителем скандально известной в последующем швейцарской фирмы Forus (название которой расшифровывается как ‘'Forus" - "для нас"), а в 1994 году, вместе с AWA, - фирмы Andava, вместе с Forus обслуживавшей валютные счета попавшего под контроль Березовского "Аэрофлота".
Березовский создавал "ЛогоВАЗ" для поставки на "АвтоВАЗ" программного обеспечения и даже пытался лоббировать его через Госкомитет по на–уке и технике. Быстро поняв ограниченность этой идеи, он вышел на коммерческий простор, занявшись продажей чудовищно дефицитных "жигулей" (сначала - отозванных из зарубежных автосалонов как не нашедших спроса) и сервисное обслуживание иномарок. Березовский, похоже, опирался на дополняющие друг друга силы: "отца перестройки" Яковлева, сотрудников КГБ и чеченских бандитов.
Крах ГКЧП открыл перед ним качественно новые возможности.
Уже в августе 1991 года он стал одним из соучредителей (наряду с Сагалаевым, Тэдом Тернером, властями Москвы, "ЛУКОЙЛом" и, похоже, представителями Шеварднадзе) Московской независимой вещательной корпорации. В ноябре 1992 года она получила лицензию на вещание на телеканале, использовавшемся для нужд гражданской обороны и в технических целях, а во время перестройки для трансляций Олимпийских игр в Сеуле и открытых чемпионатов Англии и Франции по теннису. Но один из первых частных телеканалов России не обещал мгновенного обогащения и потому не был приоритетным; сверхприбыльность использования СМИ для шантажа власти была открыта Гусинским, учредившим НТВ и создавшим "Медиа–мост", лишь в 1994 году.
"ЛогоВАЗ" получил статус официального импортера автомобилей Mercedes - Benz в Советском Союзе.
В сентябре 1991 года он взял у консорциума из шести швейцарских банков кредит в 20 млн. долл.: за поставку импортного оборудования на эту сумму Березовский попросил 10 тыс. автомобилей и заявил о намерении стать крупнейшим поставщиком "жигулей" внутри страны. "ЛогоВАЗ" и "АвтоВАЗ" вступили в симбиоз: гендиректор волжского гиганта Каданников назывался основным акционером "ЛогоВАЗа" наряду с коммерческим директором "АвтоВАЗа" Зибаревым и своим помощником Жа- боевым, но и друг Березовского Глушков стал финансовым директором "АвтоВАЗа" и оставался им до разрыва сотрудничества в 1995 году.
В декабре 1991 года Березовский был избран членом–корреспондентом Академии наук СССР - одновременно с председателем Верховного Совета РСФСР Хасбулатовым: это был его завершающий и вряд ли дорогой шаг на ниве научной коммерции. Когда в 2008 году руководство РАН не исключило его, ссылаясь на случаи Лысенко и Сахарова (которого оставили академиком после разъяснения президентом АН СССР М. В. Келдышем, что единственный прецедент - исключение Эйнштейна из академиков при Гитлере), ее представителям явно стоило бояться огласки сильнее, чем Березовскому.
В январе 1992 года "ЛогоВАЗ" открыл в Москве валютный центр технического обслуживания "мерседесов". За первый год реформы были проданы десятки тысяч "Жигулей", а оборот "ЛогоВАЗа" составил не менее четверти миллиарда долларов, - головокружительная сумма для России, весь ВВП которой составлял в 1992 году 85,6 млрд, долл.! "ЛогоВАЗ" стал крупнейшим в стране официальным дилером не только Mercedes - Benz, но и General Motors, Volvo, Chrysler, Honda…
Огромные деньги, преимущество перед конкурентами и доверие Каданникова принес Березовскому фиктивный реэкспорт автомобилей, использовавший более низкую по сравнению с внутренней экспортную цену (в силу советской традиции, нужды в валюте и низкого качества). Часть якобы экспортированных машин затем якобы продавалась иностранными покупателями обратно в Россию, по более высоким ценам; при этом валютная разница оседала за границей, а машины не пересекали границу.
В отличие от советских "теневиков", зарабатывавших на дефиците и оставшихся с его исчезновением у разбитого корыта, Березовский использовал возможности новой эпохи. Исчезновение дефицита не только не подкосило его бизнес, но и было использовано им для кардинального расширения: чувствуя ветер перемен, он работал "на опережение".
Опираясь на взрывной рост бизнеса, Березовский уже в 1992 году внедрился в новые стратегически значимые сферы: участвовал в создании Международного бизнес–клуба нефтепромышленников, возглавил попечительский совет финансируемой им первой негосударственной премии деятелям искусств "Триумф" (затем она стала вручаться и в науке). Она позволила ему взять под контроль важную для политического лоббирования "творческую интеллигенцию" и расширить с ее помощью круг своих знакомств (так был осмыслен опыт знакомства с Яковлевым через драматурга).
В 1992 году Березовский возглавил совет директоров ставшего финансовым сердцем его империи Объединенного банка (получившего прозвище "Объебанк"), вошел в Совет по промышленной политике при правительстве России.
В начале 1993 он, опираясь на "ЛогоВАЗ", пытался организовать совместный проект "Куйбышевнефти" и американской компании по ремонту нефтеоборудования; проект не пошел, но Березовский побывал на инаугурации Клинтона.
В том же году Березовский вошел в формировавшийся тогда как властный институт "семью" Ельцина - через заместителя главного редактора бывшего флагманом перестройки и забытого после нее журнала "Огонек" Юмашева, организовавшего написание и издание первой книги Ельцина "Исповедь на заданную тему" и ставшего сценаристом предвыборного фильма 1990 года "Борис Ельцин. Портрет на фоне борьбы". Березовский организовал ему финансирование журнала, а тот познакомил его с Ельциным и его дочерью Т. Дьяченко, которой предстояло сыграть ключевую роль в истории России в 1996–2000 годах, а затем выйти замуж за Юмашева (тогда уже уступившего должность руководителя его администрации руководителю погранслужбы генералу Бордюже). Зимой 1993–1994 годов Березовский был введен в ближайшее окружение Ельцина и стал спонсором его книги "Записки президента", также организованной Юмашевым.
После расстрела Дома Советов, в октябре 1993 года Березовский стал гендиректором и членом совета директоров Автомобильного всероссийского альянса (AWA). Альянс был учрежден "АвтоВАЗом" (25 % уставного капитала), "ЛогоВАЗом" и контролируемым Березовским швейцарским Forus, а также Фондом федерального имущества (по 15 %), "Куйбышевнефтью" и Объединенным банком (по 10 %), администрацией Самары и контролировавшимся Березовским АвтоВАЗбанком (по 5 %). Проектом управлял Березовский, но даже формально его структуры владели 45 % уставного капитала, что делало его крупнейшим реальным акционером (30 % контролировал "АвтоВАЗ", а государственные 15 % были ближе к сфере влияния либерала и реформатора Березовского, чем "красного директора" Каданникова).
Официальной целью альянса стало строительство автозавода, начавшего бы работу в 1996 году и через 5 лет выпускавшего в год 300 тыс. автомобилей новой модели ВАЗ‑1116. Для финансирования были выпущены облигации "АвтоВАЗа" со сроком погашения до конца 1996 года, но главным источником средств была продажа акций AWA населению и финансовые спекуляции.
Нельзя исключить возможность того, что Березовский вправду хотел построить автозавод и первоначально не планировал обманывать доверивших ему свои деньги (хотя, похоже, он концентрировал их для захвата "АвтоВАЗа"). Но экономическая нестабильность, девальвация рубля и падение спроса не дали создать производство. В результате AWA стал первой в России "финансовой пирамидой", опередив легендарную МММ Мавроди.
По данным AWA, размещение его акций принесло 20 млн. долл, (по другим данным, 50 и даже 200 млн.), чего не хватало для строительства автозавода. Но, вероятней, от него отказались потому, что спекуляции и захват чужой собственности были более выгодным и безопасным делом. Официально собранное пошло на малые проекты, включая сборку "жигулей" в Латинской Америке и Египте, выгоды от которых вкладчики, разумеется, не получили.