В мае 1968 года все и началось. Говорят, студентам Нантера (тогда - одного из факультетов Сорбонны) запретили приглашать девушек в мужское общежитие. И началась буза, во главе которой стала вошь: студент Кон-Бендит, левак из Германии, еврейский юноша. Протестующие выкинули лозунги: "Нет буржуазному университету!", "Долой экзамены!". Студенты принялись срывать занятия, освистывать самых "реакционных" преподавателей и отказывались от сдачи экзаменов. Но вскоре все перешло к требованиям смены власти и всего общественного устройства. Гошисты (так называли участников протеста) стали кричать: "Говорит "нет" всему!". Тогда же появился лозунг: "Запрещается запрещать!".
3 мая в Сорбонне собрался буйный митинг студентов, защищали Кон-Бендита от исключения. Университетское начальство вызвало полицию для разгона. Французские фараоны славятся жесткостью: они студентов поколотили, арестовали смутьянов. Это взорвало ситуацию. Национальный союз студентов и профсоюз работников высшей школы призвал к общей забастовке.
Вспыхнули протесты во всех университетах Парижа. А затем - в вузах всей страны. В столице страны центром возмущений стал Латинский квартал. Протестующие стали поднимать алые и черные знамена - флаги левых и анархистов. Власти пробовали подавить протесты силой, арестовав почти полтысячи студентов в ночь с третьего на четвертое мая. Ранения получили триста пятьдесят человек. (Хотя, в общем, все события обошлись дешево - погибли всего пятеро, из них - только один студент).
Студенты в ответ стали строить баррикады в Латинском квартале. Начался хаос. Студенты даже пытались формировать параллельные органы власти. Правда, толком из этого ничего не вышло. Прочитав несколько воспоминаний участников тех событий, я знаю, что большинство молодых просто бузили и развлекались. Они даже не понимали, какие лозунги скандируют. С маоистскими, ленинскими или анархическими доктринами они толком и знакомы-то не были: просто повторяли несколько известных цитат и речевок.
Понятное дело, что за всем этим стояли не воши типа Кон-Бендита, а люди посерьезнее. Среди студентов и крайне левых на баррикадах Парижа были десятки людей, связанных с ЦРУ и британской МИ-6. Кстати, те люди, которые в 1968 году призывали студентов на баррикады, сегодня очень хорошо себя чувствуют в правительственных кабинетах Парижа. И карьера их началась именно тогда, с уличных боев. (Кон-Бендит сейчас депутат Европарламента). А дальше их вели по жизни, помогали и поддерживали. Им помогли захватить Сорбонну в шестьдесят восьмом. Им помогли вести бои с полицией. Им помогли захватить парижские улицы, подтолкнули к беспорядкам и к столкновениям с полицией. В результате в больницы попали сотни раненых. Появились убитые.
Казалось бы, для Советского Союза сложился идеальный момент, чтобы помочь де Голлю. Ни для кого не составляло секрета, что у руля студенческой революции, майской революции 1968 года, этой первой "революции цветов", стояли не только искренние молодые леваки, но и манипулирующие ими люди спецслужб. Пользуясь через кубинцев влиянием на крайне левых, а также связями людей из Штази и чешской разведки, исторически тесно взаимодействующих с левым подпольем Западной Европы, русские вполне могли выявить манипуляторов из западных спецслужб и засланных ими провокаторов, обезвредить их и обеспечить исторический компромисс между студентами и де Голлем. Компромисс, который вполне мог быть достигнут против общего врага - Атлантических держав.
Критический вопрос заключался в том, примкнут ли к студенческим бунтам рабочие (профсоюзы) и французская компартия. ФКП во главе с Жоржем Марше была серьезной силой: на выборах 1969 года она возьмет 21,5 % голосов. А Жорж Марше слушался инструкций из Москвы. Но в первые дни волнений коммунисты не поддерживали гошистов. Марше даже заявил, что студенты, участвующие в протестах, "быстро забудут про революционный задор, когда придет их черед управлять папочкиной фирмой и эксплуатировать там рабочих". Профсоюзы не желали понимать лозунгов про оргазмы и фантазии.
Однако из Москвы скомандовали: поддержать! Международный отдел ЦК КПСС дал команду Всеобщей конфедерации труда. Тогда крупнейшая профсоюзная организация Франции объявила забастовку. В результате в конце мая более десяти миллионов французов - практически весь пролетариат - бастовали.
Уже 13 мая в Париже прошла 300-тысячная демонстрация из студентов и рабочих. Чего они требовали? Прекращения полицейских репрессий, демократизации высшей школы, отставки министра внутренних дел и префекта парижской полиции. Здесь же они требовали отставки де Голля - мол, правит слишком долго. Зазвучало: "Десяти лет достаточно!", "Прощай, де Голль!", "Де Голля - в богадельню!". Слышались призывы захватить президентский Елисейский дворец. Все это сопровождалось началом всеобщей забастовки в стране, что сильно напоминало аналогичные события в России осенью 1905 года. Де Голля откровенно валили. Страна была парализована: стали останавливаться предприятия и транспорт, буржуа побежали за границу. Банки закрылись. Радио и телевидение - и те действовали с перебоями.
14 мая рабочие компании "Сюд-Авиасьон" в Нанте захватили - по примеру студентов в Париже - свое предприятие. Захваты предприятий пошли по всей Франции как лесной пожар. Где захватов не было, там вспыхивали забастовки.
15 мая гошисты-студенты заняли театор "Одеон", сделав его дискуссионным клубом. Они навели порядок в изгаженной анархистами Сорбонне и даже назначили управляющий "оккупационный комитет" о пятнадцати человек. Хотя - насмотревшись на маоистских хунвейбинов - они меняли состав комитета каждый день. Чтобы его члены не подверглись "бюрократическому перерождению".
Гошисты заклеили университет, Латинский квартал и "Одеон" своими лозунгами:
"Запрещается запрещать!",
"Будьте реалистами - требуйте невозможного! (Че Гевара)",
"Секс - это прекрасно! (Мао Цзэдун)",
"Воображение - к власти!",
"Все - и немедленно!",
"Забудь все, чему тебя учили - начни мечтать!",
"Анархия - это я",
"Реформизм - это современный мазохизм",
"Распахните окна ваших сердец!",
"Нельзя влюбиться в прирост промышленного производства!",
"Границы - это репрессии",
"Освобождение человека должно быть тотальным, либо его не будет совсем",
"Нет экзаменам!",
"Я люблю вас! Скажите это булыжникам мостовых!",
"Все хорошо: дважды два уже не четыре",
"Революция должна произойти до того, как она станет реальностью",
"Быть свободным в 68-м - значит творить!",
"Вы устарели, профессора!",
"Революцию не делают в галстуках",
"Старый крот истории, наконец, вылез - в Сорбонне (телеграмма от доктора Маркса)",
"Структуры для людей, а не люди для структур!",
"Оргазм - здесь и сейчас!",
"Университеты - студентам, заводы - рабочим, радио - журналистам, власть - всем!".
К 17 мая захваты студентами университетов стали повальными, в руках рабочих оказалось полсотни предприятий. Стачки охватили телеграф, телефон, почту, общественный транспорт. Бастовали 10 миллионов человек. Казалось, все рушится. Рабочие требовали повысить зарплату и минимальную ставку оплаты труда, улучшить условия работы, соблюдать права профсоюзов.
Пытаясь что-то предпринять, власти 22 мая высылают из страны Кон-Бендита. В ответ в ночь с 23 на 24 мая гошисты учиняют в Латинском квартале "ночь мятежа". Начинаются схватки на баррикадах, загорается Парижская биржа. 24-го мая де Голль предлагает провести референдум об участии рабочих в управлении предприятиями.
Как гласят наши устные источники, решение на проведение всеобщей французской забастовки принималось в Москве, на самом высоком уровне. И если американцы только подтолкнули де Голля, Москва стала работать на его свержение, поставив ему первоклассную подножку. Люди в ЦК КПСС и в американском ЦРУ действовали рука об руку. Таким образом уничтожали человека, который мог изменить ход истории, причем в русских интересах. Верхушка советской компартии работала в данном случае на Америку.
Самое интересное, что перед СССР в то же самое время стояла задача подавления "Пражской весны" в Чехословакии (войска введут в нее в августе 1968-го) - и в данном случае нужно было помочь де Голлю разобраться с бунтами внутри страны. Но тут уж явная интеллектуальная зависимость советских верхов от Запада роль сыграла. (Это - отдельная тема).
Ежу было понятно, что ожидало Францию, если бы к власти пришли гошисты - эти оргазмические революционеры. Какой бардак ждал бы страну, какая кровь могла политься. Но этого и не планировалось. Реальное влияние гошистов (молодежных троцкистов и анархистов) было ничтожным, на внеочередных парламентских выборах после майских событий они не наберут и пяти процентов. Задача молодых бунтарей заключалась только в свержении опасного для хозяев долларовой системы де Голля. На его место хотели поставить проверенного "кадра" - социалиста Франсуа Миттерана, известного перевертыша, успевшего поработать еще во власти прогитлеровского правительства Виши. (Когда Миттеран в 1981 году станет главой Франции, он демонстративно развернется в сторону США, а с 1983 года начнет неолиберально-монетаристские реформы).
По замыслу вдохновителей 1968 года, массы дурных революционеров должны были ввергнуть де Голля в панику, заставить его уйти в отставку - а дальше главой государства становился ставленник атлантистов Миттеран.
Но де Голль не испугался. Пытаясь отколоть рабочих от студенческих бунтарей, он с 25 мая инициировал переговоры в Министерстве социальных дел правительством, профсоюзами и Национальным советом французских предпринимателей. С молодежью никто переговоров не вел. И вот 27 мая были подписаны так называемые "Гренельские соглашения": повышение зарплаты рабочих в среднем на 14 процентов, поднятие гарантированного минимума заработной платы на 35 процентов в промышленности и на 56 процентов в сельском хозяйстве. Пособие по безработице увеличили на 15 процентов, пенсии - на 20 процентов, семейные пособия - наполовину.
Но Всеобщая конфедерация труда (ВКТ) не признала соглашений и призвала к продолжению стачки. Социалисты (во главе, конечно, с Франсуа Миттераном) и молодежные леваки провозгласили "Гренельские соглашения" "ударом в спину революции". На стадионе Шарлети собирается их митинг, где они требуют создания Временного правительства, клеймя как предателей прочие профсоюзы, французскую компартию, самого коннетабля Франции. Студенческие лидеры призвали к захвату телеграфа (Интернета тогда еще не было, напомним). Франсуа Миттеран нагло заявляет, что власть фактически свободна и что он готов стать президентом Франции.
Опять вспыхивают столкновения. Жандармерия окружает завод "Рено" во Флине, где студенты объединились с рабочими. В этот момент, спасаясь от полицейских, в Сене тонет семнадцатилетний лицеист, маоист Жиль Тотэн. Его похороны сопровождаются клятвой рабочих отомстить жандармам за его смерть. В общем, повторяется сценарий с командой "Потемкина" и похоронами матроса Вакуленчука в Одессе в 1905 году. (Тогда это кончилось беспорядками в городе). Вот и в Париже 1968-го студенты после гибели Тотэна снова строят баррикады, которые жандармы принимаются штурмовать. В ходе многочасовых столкновений был сожжен один полицейский участок.
Падение голлистской системы
Однако де Голль выстоял. 29 мая он посетил командование французских войск в Германии и в Эльзасе, очевидно готовясь бросить армию на подавление бунта. Вернувшись в Париж, коннетабль утром 30 мая произносит грозную речь по радио. Он заявляет о полной решимости подавить путч, говорит об угрозе тоталитарного коммунизма и поднимает французов на защиту республики. В тот же день на Елисейские поля выходит (как на Поклонную гору в Москве) трехсоттысячный митинг голлистов. В тот же день де Голль объявляет о роспуске парламента (Национального собрания) и проведении досрочных выборов в него. Де Голль умело использует страх владельцев предприятий и большинства горожан: они не желают хаоса. Он вынудит капитал пойти на новые уступки в оплате труда, но занятые рабочими заводы все-таки будут очищены от них силой. Власть 12 июня распускает одиннадцать левых радикальных организаций, вышвыривает Кон-Бендита в Западную Германию. Это уже не вызывает демонстраций протеста: он уже успел выгореть. 16 июня жандармы берут Сорбонну, 17 июня возобновляет работу концерн "Рено".
23 и 30 июня в два тура проходят парламентские выборы. Гошисты с треском проигрывают их, зато голлистский "Союз защиты республики" получает 73 % голосов, захватывая подавляющее большинство в Национальном собрании.
Казалось, де Голль победил. Бунт повержен и дискредитирован. Тем более, что внимание мира летом 1968-го начинает смещаться в сторону Праги. Но все-таки враг смог его свалить. Ибо коннетабль задумал реформы во Франции - политику обновления. И это не только участие рабочих в управлении предприятиями. Генерал-коннетабль замыслил провести реформу местного самоуправления и университетскую реформу. Но особенно интересным был его замысел преобразования верхней палаты парламента - Сената. Он решил превратить его из вечно оппозиционного органа, то и дело отклоняющего законопроекты президента, в орган экономический и социальный, где представлены интересы предпринимателей и профсоюзов. Причем источник вдохновения де Голля был более чем прозрачен: это - фашистское идеальное государство по Муссолини, где вместо парламента из политических партий есть орган, где представлены профессиональные объединения-корпорации (не путать с крупными фирмами). То есть - профсоюзы, промышленники, рабочие.
Конечно, Муссолини брал куда круче.
ДОСЬЕ:
"…В мае 1928 года начинается "Реформа политического представительства" - принимается новый закон о выборах (в соответствии с ним число избирателей, имеющих право участвовать в выборах уменьшается до 3 миллионов человек), в парламентских выборах 1929 года разрешено участвовать фактически только одной партии. Выдвижение кандидатов могут осуществлять "признанные законом профсоюзы" (800 кандидатов), а также "признанные законом юридические лица и ассоциации… при условии, что они имеют национальное значение или преследуют цели культуры, воспитания, взаимопомощи и пропаганды" (200 кандидатов). Из этой тысячи кандидатов Большой фашистский совет по своему усмотрению составляет список из 400 кандидатов, который после опубликования ставился на голосование. Если не менее половины голосов, участвовавших в голосовании, было подано за список - все 400 кандидатов считались избранными. Если избиратели отвергают список, то проводятся повторные выборы, на которые выносятся списки, предложенные легальными фашистскими и профашистскими организациями, список, набравший большинство голосов получает 3/4 депутатских мандатов…
…Начиная с 1926 года принимаются меры по созданию "корпоративного государства". В 1926 году в Италии принимается "закон Рокко", предусматривающий создание фашистских синдикатов вместо профсоюзов. "Самоликвидируется" христианский профсоюз. А затем и ВКТ - Всеобщая конфедерация труда. В основных отраслях производства были созданы рабочие и предпринимательские синдикаты. Уставы синдикатов утверждались королевским декретом, а их руководители назначались и контролировались правительственными органами. Рабочие и предпринимательские синдикаты соответствующих отраслей производства объединялись в 22 корпорации. Из представителей синдикатов, а также представителей министерств и фашистской партии создавались Советы корпораций, состав которых утверждался Муссолини, он же был министром созданного министерства корпораций. В 1930 г. был создан Национальный совет корпораций - совещательный орган при правительстве".
Де Голль настолько далеко заходить не собирался, но явно решил ввести элемент "корпоративного государства" в политическую систему Франции, дополнив ею привычную парламентскую демократию. И он в феврале 1969 года вынес вопрос о реформе Сената на референдум, заявив: проиграю его - уйду в отставку. Он-то думал, что народ его поддержит, а на мнение продажных политиканов можно наплевать.
Вот тут-то коннетабля и поймали. Против такой реформы Сената поднялись и правые, и левые. В апреле 1969-го де Голль проигрывает референдум - 53 % граждан голосуют против реформы. Тогда он складывает с себя полномочия, удаляется на покой и вскоре умирает от разрыва аорты.
Такова история французского 1968 года. История того, как армии молодых несмышленышей и городских дегенератов под звонкими, но пустыми лозунгами, были использованы для того, чтобы свалить одного из самых последних великих политиков ХХ века. (Напомним, что Ален Гинзберг выступил как один из кумиров тогдашних участников протеста). Одного из выдающихся националистов, сторонников Третьего пути и врага мировой финансовой закулисы. Это был не бутафорский Путин, а действительно вождь мирового масштаба, действительно опасный для тех, кто устанавливал над планетой власть финансового капитала. И хотя в 1969-ом только появился первый, примитивный прототип Интернета, а до твиттер-эпохи было еще сорок лет, вы без особого труда увидите в тех событиях прообраз нынешних протестов, оранжевых и сетевых "революций".
Приглушение реактора революции?
Казалось, каток революции шестидесятых несется вперед на всех парах, и какие-то считанные годы отделяют Америку от воплощения мечты Антонио Грамши и Франкфуртской школы. Казалось, вот-вот капитализм рухнет благодаря этой культурной революции, спланированной левыми интеллектуалами и осуществленной Тимоти Лири. Вот-вот под музыку "Битлз" и "Лед Цепеллин" над США взовьются красные и Бог его знает какие еще знамена, а на исписанных лозунгами и граффити небоскребах Манхэттена вывесят портреты Мао, Ленина, Троцкого и Че Гевары…