Предвидение, как видим, не сбылось. Даже, наоборот, из года в год число абортов в СССР только нарастало, до момента запрета их.
А дальше самое интересное. Чтобы потушить очаги пожара в лесу, надо, оказывается, не водой огонь поливать, а бензином и поджигать еще негорящие участки леса!
"Но пока моральные пережитки и тяжелые экономические условия настоящего еще вынуждают часть женщин решаться на эту операцию, Народный Комиссариат Здравоохранения и Народный Комиссариат Юстиции, охраняя здоровье женщины и интересы расы от невежественных и корыстных хищников".
То, что женщины сильно болеют после даже больничного аборта, здесь забыли. У многих после даже больничного аборта наступает бесплодие, что поистине ужасно для делающих аборт первой беременности! Ведь у них вообще не бывает детей! Будут мужья, кошечки, собачки, приемные дети, но своих – не будет!
Но верх цинизма – фраза про "интересы РАСЫ"!
Только вдумайтесь!
"И, считая метод репрессий в этой области абсолютно не достигающим цели, постановляют…"
В других областях жизни можно, значит, людей расстреливать пачками. Даже за анекдот, про "товарища" Ленина, или за частушку про "товарища" Троцкого. А за убийство собственного дитя – НИКАКОГО наказания! Даже против шерстки не погладят!
Да уж, "народная" власть!
"1. Допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ее максимальная безвредность.
2. Абсолютно запрещается производство этой операции кому бы то ни было, кроме врача.
3. Виновные в производстве этой операции акушерка или бабка лишаются права практики и предаются Народному Суду.
4. Врач, произведший операцию плодоизгнания в порядке частной практики с корыстной целью, также предается суду.
Подписали: НК Здравоохранения Семашко
НК Юстиции Курский"
Документ подписали, как видим, ни Ленин, ни Троцкий. Тем более – это не решение съезда, скажем, советов. Нет, второстепенные фигуры, по большому счету, подписали.
С одной стороны – трусы. Как бы чего ни вышло. А то не ровен час и голова – с плеч.
С другой стороны – как бы мимоходом. Ерунда какая. Как девчонка – несмысляшка советует залетевшей подруге: "Ха. Сделай аборт.
Ерунда какая!" И та идет убивать первенца от любимого, хотя зачастую и недолго человека! Быть может, вообще единственное свое дитя!
Итак, появление документа прошло незаметно. Особенно на фоне других событий.
Кстати, интересна и дата объявления войны будущему России.
Днем раньше, 17 ноября 1920 года, закончилась Гражданская война. В этот день от пристаней Севастополя отчалили в сторону Турции последние пароходы с врангелевцами. Белогвардейцы покинули Россию.
ВСЕ. Революции НИЧТО теперь не угрожает. Можно делать ВСЕ что угодно.
Так, что знали, стоявшие за спиной семашек и курских, что делали. Боялись.
А теперь боятся некого.
Суть же документа проста: если преступление приобретает массовый характер, то не лучше ли его узаконить?
По аналогии. Непрофессиональные бандиты, когда на улице грабят прохожих, то могут из-за своего непрофессионализма кого-то убить, покалечить.
Давайте легализуем грабеж! Пусть это делают профессионалы, обеспечивая "максимальную безвредность"!
Но объявленная народам России скрытая война в то время натолкнулась на стену христианских, прежде всего общественных традиций.
Да, дети комсомольцы-безбожники. Но воспитанные по-старому дедушки и бабушки говорили: "Политика – политикой, Ленин – Лениным, а убивать ребенка нельзя!" И комсомольцы временами слушались. Если в городе аборты получили относительное распространение, то в деревне, к счастью, не были популярны.
Поворот
Между тем с течением времени советская власть стала меняться. Уходили часто по естественным причинам ультра – революционеры. Вот и 1924 год. Ленин умер. Почти сразу после его смерти аборты власти стали ограничивать. Все-таки многие и во власти понимали, к чему может привести популярность абортов. Впрочем, реально эти неуверенные ограничения мало влияли на постепенный рост числа абортов, на демографическую ситуацию в стране в целом. Она была, особенно по сравнению с дореволюционным уверенным ростом населения, просто безрадостной.
А это явная дискредитация власти. Особенно на фоне дореволюционной жизни, когда население России примерно каждые 25 лет удваивалось! И вот тогда. Слава Богу! Руководством СССР было принято кардинальное решение по запрету абортов. Итак, 27 июня 1936 года.
Постановление ЦИК СССР № 65, СНК СССР № 1134 "О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи много семейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах". Сразу после принятия закона об ограничении абортов их число резко сократилось, а число рождений так же резко ВОЗРОСЛО.
Например, в ленинградских больницах в первой половине 1936 года было произведено 43,6 тысячи (!) абортов, а во второй половине года – всего 735! Число рождений только в Москве увеличилось с 70 тысяч в 1935 году до 136 тысяч в 1937 году.
Но самое поразительное, начался как бы "вдруг", как бы сам собой самый славный период в жизни советского государства. Когда сами идеи коммунизма приобрели себе многочисленных последователей, как внутри Советского Союза, так и за его пределами.
До 1936 года и после. Все познается в сравнении
Чем был Советский Союз в глазах мировой общественности, за редким исключением, и в глазах, пожалуй, подавляющего числа советских людей до примерно 1936, 1937 года?
Совдепией, мрачным царством. Где не живут, а выживают. Где больше гниет и рушится, чем строится. Где люди с трибун говорят о счастье трудящихся. А рабочие и колхозники живут впроголодь.
Спасаются от голодной смерти благодаря торгсинам. Кстати, о торгсинах.
Официальная версия. Это торговая сеть, для обеспечения товарами зарубежных иностранных специалистов, приезжавших на стройки и предприятия СССР. А в реальности…
Это повесть о том, как российские императоры и главным образом Николай Второй Александрович через десятилетия после своей земной смерти спасли миллионы своих вчерашних подданных. Итак, рассказ моей бабушки.
У нас, в Воронке, отродясь не было никаких иностранцев. Ну, разве, что немецкие фашисты в войну. Но это не считается. Так вот где-то в конце двадцатых, в начале тридцатых годов в Воронке открыли торгсин. Подобные заведения открылись и соседних селах. Там нельзя было расплачиваться за товары советскими деньгами. А только валютой или золотыми, серебряными монетами царской чеканки. Это были времена коллективизации, массового голода. Несколько лет подряд были плохие урожаи. А почти все, что вырастало в колхозе, отбирали власти. В общем – просто зубы на полку. А в торгсине – почти дореволюционное изобилие. И хлеб, и колбаса, и сахар, и масло, и крупы… Даже шоколадные конфеты! Но из всего, что там лежало, очень бойко покупался только хлеб. "Иностранцы", видно, хлеб любили.
Остальное, только если у кого свадьба или похороны. А хлеб – только успевали подвозить. Вот в те-то годы "иностранцы" и повытаскивали из своих чулок и кубышек то, что до революции годами и десятилетиями копили их отцы и деды. Монеты с профилем Николая Второго.
Когда же поток царского серебра и золота стал иссякать, так и торгсины закрыли. И надобность в них к этому времени отпала. Голод прошел. Урожаи стали лучше, в колхозах дела пошли на поправку.
Кстати, о голодоморе. В эти же годы на Украине, в Казахстане, на Северном Кавказе и в некоторых других областях РСФСР был "голодомор". С одной стороны, Советская власть выгребла все запасы "на черный день". А с другой – был сильный неурожай. От голода по разным подсчетам умерло (!) от 2 до 8 миллионов человек! (данные из Википедии). В большинстве районов России, хотя Советская власть также выгребла ничуть не меньше, чем на Украине, до такого же ужаса не дошло главным образом по двум причинам.
Во-первых, урожай был все– таки лучше, чем скажем на Украине.
Во-вторых, русских крестьян спас от "голодомора" лес. Бочками заготавливали грибы, собирали ягоды, нет-нет и зверь какой в капкан попадется. В общем – выжили. Про брянские леса отдельный разговор. Я не верил. Но моя бабушка настойчиво повторяла, что еще в начале тридцатых годов в Стародубском районе Советская власть была только в населенных пунктах.
А в лесу – бандиты с пулеметными тачанками! Именно с пулеметными, именно с тачанками!
Вот, говорила. Надо, например, идти в соседнее село. Ждешь, договариваешься со знакомыми. И когда соберется толпа человек десять, тогда идем. Поодиночке не ходили. И не с пустыми руками. Хотя бы пару яиц в котомке, да краюху хлеба надо с собой иметь. Если что – с бандитами поделиться. Да и по тону ее рассказа было понятно, что к этим "бандитам" отношение было не очень враждебное. Возможно, даже не враждебнее, чем к представителям тогдашних властей.
А вот на Украине – степь. Куда денешься? Помню однокурсник, Андрей, родом из Полтавы, еще в восьмидесятые годы мне рассказывал, что голод был страшный. Умирали целыми семьями.
Я рассмеялся – "врешь! Всегда можно пойти в город, в ту же Полтаву и купить хлеба! Ведь кругом Советская власть!" А он: "Вокруг крупных городов войска стояли с пулеметами! И самых настойчивых "голодоморцев" расстреливали". Что тут скажешь.
Вообще история с "голодомором" 1932–1933 годов не имеет так же, как и аборт, никаких оправданий.
Позволю себе стать на позицию коммуниста.
Дикие и по числу, и по изощренности жертвы революционного времени можно было бы оправдать, например, так. Что большевику – красноармейцу делать? Спереди атакуют "белые". Из-за угла стреляют "зеленые". С тылу "свои" – эсеры вместе с Каплан что-то замышляют. Глядишь и серо-буро-малиновые подойдут непонятно с какими намереньями. Вот и палить, понимаешь, приходится на все четыре стороны. Кто не спрятался – я не виноват.
И репрессии против "кулаков" в начале коллективизации можно было бы оправдать такими словами: "Мы тут строим коммунизм, а они в колхозы не хотят. Из обрезов местами, иногда, может быть, отстреливаются! В Сибирь, что еще цацкаться!"
И даже репрессии 1937 года имеют какое-то "оправдание". Кругом почти уже совсем социализм. СССР развивается потрясающими темпами. Успехи везде и во всем. А тут, понимаешь, некоторые еще сомневаются в прогрессивности социализма! Анекдоты про самого товарища Сталина, про героя революции Чапаева рассказывают. Это же – подрыв всех идеалов коммунизма. Ну если не расстрел, то уж лет 25 изволь получить.
А о невинных, попавших под топор репрессий, сказ простой. Лес рубят – щепки летят.
Иное дело "голодомор". Ведь тут заморили голодом не "кулаков", не помещиков, не капиталистов, не белогвардейцев… А своих же – СОВЕТСКИХ людей! Простых колхозников, вчерашних "бедняков" и "середняков", ради которых (официально) и революцию-то делали. "Кулаки" к этому времени были уже в Сибири или на том свете. Заморили целыми семьями. И женщин, и детей, и стариков. Людей разных национальностей, разных взглядов. Многие из заморенных были до этого не просто лояльны к Советской власти, а даже ее поддерживали.
Можно было бы списать на некую "случайность", на недосмотр местных властей. Но заморенных – миллионы. И в разных районах СССР.
Про коллективизацию писать не буду. Уже написаны горы, сняты фильмы, всем известно. Однако, кратко и словами дедушек и бабушек.
Одних, самых трудолюбивых и умных выселили в Сибирь, репрессировали, все отняв. А других – согнали в колхоз. Все кругом – ничейное. За чужой скотиной пригляд плохой. Как следствие – плохо доится, часто болеет. Умирает. Полевые работы ведутся из-под палки, как итог – плохой урожай.
И так везде, все и всюду. А поэтому жизнь в деревне крайне была плохая, впроголодь. Все, кто мог, бежали в города. А в городе свои трудности. Переполненные коммуналки, непонятно как сколоченные бараки тоже переполненные.
Стройки зачастую велись в нечеловеческих условиях. Помню на уроках истории, еще в советское время даже подчеркивалось, как по пояс в ледяной воде трудились на строительстве всяких днепрогэсов и магниток. Как комсомольцы заготавливали хвою с деревьев и, заварив, пили отвар, чтобы избавиться от цинги, чтобы зубы не повыпадали! Ведь кроме голой "пшенки" и хлеба даже на "комсомольских" стройках часто есть было нечего. А такие "ударные" стройки, как Беломор канал, канал имени Москвы, вообще построены на "костях" каналоармейцев.
Плюс репрессии! Страх, что ночью постучатся люди в кованых сапогах в твою дверь. "Собирайтесь!" В общем, Совдепия, мрачное царство.
Даже в архитектуре. Как не пыжились. При всех потугах на новый стиль. Типа конструктивизм. В итоге строились те же "хрущевки", только не блочные.
Но принят НЕЗАМЕТНЫЙ для многих и многих историков закон о запрете абортов от 27 июня 1936 года. И где постепенно, а где как бы и "вдруг" все изменилось.
Урожаи улучшились. Дела в колхозах пошли на поправку. Все мои бабушки и дедушки говорили, что перед войной в деревне просто "вздохнули". Впервые за десятилетие перестали голодать. Кому-то даже на велосипед накопить удавалось.
В городе и подавно "жить стало лучше, стало веселей". Росли зарплаты, выплаты. Строились не только заводы и фабрики. Жизнь и быт простых людей начали налаживаться. Да и как-то общий настрой в обществе стал меняться. Образно говоря, страна запела.
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля!
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней,
С добрым утром, МИЛЫЙ город, -
Сердце родины моей!
Между тем на дворе 1937 год! Массовые репрессии. НКВД не шутит. В лагерях, конечно, не до песен. И на тебе, все начинают петь (по воспоминаниям многие и искренне) про милый город! Сердце родины моей! Как можно любить, называть милой столицу "мрачного царства"? Значит, царство переставало быть мрачным и как-то просветлялось.
Что же так сильно, именно сильно, изменилось в жизни простого человека, что он стал радоваться. Радоваться, хотя подвижки к лучшему были еще невелики.
Любимый конек коммунистической пропаганды – это песня о лучшем будущем. Да, сейчас все плохо, зато потом. У будущих поколений…
А какое дело человеку до будущих поколений, если его СОБСТВЕННЫЕ дети в помойном ведре абортария? И вот человека от песни о лучшем будущем уже тошнит (как перед развалом Советского Союза). Совсем другое дело, если его дети живы. Теперь "песни" пропагандистов коммунизма приобретают реальный смысл.
"За работу товарищи!" Ну, за работу, так за работу.
И вот уже расцветает в стране стахановское движение. Да, появилось оно чуть раньше, но именно перед войной стало массовым. Вера в лучшее будущее, уверенность в том, что социалистический строй действительно правильный толкали тысячи простых людей на перевыполнение планов, норм на производстве в разы!
Учась еще в советское время в Ленинграде, я волею жизненных обстоятельств познакомился с одной из довоенных стахановок – ударниц. Эта бабушка много повидала на своем веку. Пережила блокаду во время войны.
Так вот по свидетельству Марии Ивановны, так ее зовут, стахановское перевыполнение плана было как бы личным порывом. Житейские рассуждения: "А что мне за это будет?" Стояли как бы на втором плане. Хотя бывали и незабываемые сюрпризы. Так однажды ее вместе с другими девчатами – ударницами-ленинградками – отправили на неделю, на экскурсию в Москву. Каждый день их водили по музеям, выставкам, театрам.
Неделя запомнилась на всю жизнь.
Но не ради экскурсий люди работали с полной отдачей сил. А потому, что искренне начинали верить в прогрессивность социализма.
Человек ведь – существо еще и подсознательное. И если на душе грех, если совесть мучает за убитого абортом ребенка, какое счастье? Разве что на дне стакана.
А если ты чист, почему не радоваться? Просто потому, что новый день пришел, что весенний дождь прошел, что солнышко светит, что небо голубое, что на работе успехи, что дома мир и так далее…
Для меня лично впечатление о советской довоенной действительности. О том, какой она была до и после отмены абортов, почему-то образно выразилось в архитектуре.
Станция московского метро "Красные ворота". 1935 год. Проект был удостоен гран-при на Всемирной выставке в Париже. Однако сама станция производит мрачноватое, угрюмое впечатление. Как сказал бы святой равноапостольный князь Владимир, который крестил Русь в свое время: "Радости-то нет"!
И станция "Маяковская". 1938 год. Шедевр архитектуры. Изящное воплощение мечты. С мрачным осенним настроением вышел из вагона на станцию, пять минут прогулялся, и уже улыбаешься.
Но время идет.
Война
Это отдельный разговор, о сути, истинных причинах ее. Об этом мало кто знает. Но кто хочет знать правду, она от него не скроется.
Впрочем, сейчас о другом. При всех ужасах и ударах, постигших Советский Союз и его население в годы Великой Отечественной войны, мало кто не согласится, что это славная страница в истории нашей Родины.
Была бы не славная, не снимали бы столько фильмов о ней, не писали бы столько книг, стихов, не сочиняли бы столько песен.
Бой идет святой и правый,
Смертный бой не ради славы -
Ради жизни на земле!
Итог, победное знамя над рейхстагом. Враг подписал не мирный договор, а безоговорочную капитуляцию. Церкви открылись по всей стране.
Не буду писать о героях, подвиги которых всем известны. О сражениях и битвах, в которых личные подвиги многих людей сливались в общий успех.
Путем великих испытаний советский народ пришел к великой победе.
Люди массово недоедали, нуждались порой в самом насущном. Практически весь народ, за редким исключением, находился не на грани, а за гранью НИЩЕТЫ.
Однако… Как говорили древние римляне.
"Закон суров, но это закон". Аборты запрещены.
И, о чудо. Люди продолжали рожать детей!
Жизнь ведь парадоксальна, с нашей точки зрения. Один пример, рассказанный уже упомянутой Марией Ивановной.
Перед самой войной ее близкая родственница забеременела. Рожать пришлось в блокаду, в Ленинграде! Самой страшной зимой 1941–1942 года.
Родила здоровую девочку. Молока почти не было. Непонятно как, но и мать и новорожденная пережили блокаду. А когда выросла дочурка – оказалась редкой красавицей, только маленькая ростом.
Сейчас нет никакой блокады, мир, изобилие. А мы ноем – зарплата маленькая, то да се. И отправляем миллионы СВОИХ детей, красавиц и красавцев в помойное ведро абортария. Тюк – и в ведро. Тюк – и в ведро. Самый любимый аргумент нынешних любителей абортов.