Анализируя итоги диверсионной деятельности в рамках агентурной разведки в годы Первой мировой войны, автор пришел к выводу, что "говорить о серьезно поставленной активной русской разведке не приходится. Были лишь отдельные разрозненные попытки применить этот вид агентурной разведки". Ибо действительно только в качестве курьезов можно рассматривать диверсионную деятельность русской агентурной разведки в этот период. Здесь и растрата с января 1916 по сентябрь 1917 гг. 86 тысяч рублей на немецкого агента-двойника Фарди с целью "организации революционного движения в Турции", и задача нанесения ущерба Германии путем "уничтожения глазков картофеля при его посадке, слишком глубокого посева свеклы, порчи сельскохозяйственных орудий, заводских машин, скота, повозок и т. п.". Заслуживает в настоящее время иной оценки проект капитана Брагина по организации широкомасштабной "революционной пропаганды" с целью создания в Германии революционной ситуации и вывода ее из войны, который в данной работе был назван бредом. Несмотря на громадную сумму, запрошенную Брагиным для осуществления своего плана (40 миллионов рублей), в своей основе проект был достаточно реален уже хотя бы по двум причинам: участие германского руководства в успешной реализации подобного "бред"-проекта в России в октябре 1917 года и появление Баварской советской республики в Германии в апреле 1919 года.
О значении, которое немцы придавали диверсионным методам борьбы, говорит также тот факт, что одну из таких задач по уничтожению американских складов с горючим в Европе систематическими поджогами выполнял младший сын германского кайзера Вильгельма Иоахим, действовавший под именем Фрейтага и "принадлежавший к составу Шведского Красного Креста".
В целом работа К. К. Звонарева отражала важное значение диверсионных действий в тылу противника, но носила в основном описательный характер и не затрагивала в прямой постановке вопроса анализа возможных форм и методов агентурной или диверсионной работы Красной Армии.
Принципиально другую позицию по отношению к идее партизанских действий в тылу противника занимал А. А. Свечин. В работе "Стратегия" он, справедливо утверждая, что "грань между сокрушением и измором нужно искать не вне, а внутри вооруженного фронта", вместе с тем довольно пренебрежительно относился к возможностям партизанских отрядов в будущей войне. "По своему отношению к исполнительной власти государства вооруженные силы резко делятся на две категории. Регулярные войска являются беспрекословными исполнителями исполнительной власти. Положение партизан можно охарактеризовать понятием попутчика", – писал известный военный теоретик.
Однако в целом работы М. В. Фрунзе, П. А. Каратыгина, М. А. Дробова, К. К. Звонарева и других давали достаточно теоретического материала для организации практической работы в этом направлении.
Анализ содержания и форм партизанских действий, понимание их значения, масштаба и сложности, даже в рамках классового подхода к явлениям вооруженной борьбы, позволили советскому военно-политическому руководству прийти к выводу о необходимости организации этой работы Генеральным штабом еще в мирное время. Такая работа должна была включать:
– определение районов действий партизан по полосам (в тылу противника, на самом театре боевых действий – в приграничной полосе и в тылу у себя) с точной разработкой плана действий в каждом районе по периодам;
– создание в этих районах сети партизанских ячеек со всеми необходимыми для будущей боевой работы органами и материальной базой;
– подготовку намеченного кадра партизан в политическом, организационном и тактически-боевом отношениях.
Подчеркивалась необходимость соответствующей подготовки "во всей армии и флоте в особенности среди комсостава, чтобы каждый знал существо партизанских действий и умел на практике и противодействовать им, и осуществлять самостоятельно задачи, могущие быть ему поставленными во время войны как партизану".
Задачи по непосредственной подготовке некоторых частей и подразделений Красной Армии к действиям партизанскими методами официально ставились на крупных совещаниях руководящего состава РККА. В речи на совещании командного состава войск Украины и Крыма М. В. Фрунзе подчеркнул: "Я указывал вам здесь на маневренность и подвижный характер наших будущих операций; крупная роль будет принадлежать в этих условиях партизанским действиям, для чего надо организовать и подготовить их проведение в самом широком масштабе, а отдельные группы войск планомерно и систематически воспитывать в духе подготовки к этим действиям".
Идеи Фрунзе развивают и воплощают в жизнь командармы 1 ранга М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, И. Э. Якир, комкор В. И. Примаков. С 1932 года в оперативных планах приграничных округов в начальном периоде войны важная роль отводилась партизанским формированиям. Ими предусматривалось, что в случае если войскам противника удастся углубиться на нашу территорию на расстояние около 100 км от государственной границы, они должны были напороться на наши укрепрайоны и увязнуть в боях по их преодолению. В это время на оккупированной территории с первого дня начала боевых действий партизанские формирования начинают организованные действия по систематическому нарушению железнодорожных и других коммуникаций противника. Израсходовав находящийся в войсках запас боеприпасов, продовольствия, горючего и других материальных средств, противник будет вынужден отступить. Партизанские формирования также перемещаются, в том числе за пределы территории СССР, постоянно оставаясь в тылу противника и продолжая проводить диверсии.
В соответствии с планом Генерального штаба РККА вдоль западной границы оборудуются десятки тайников с вооружением и боеприпасами. О масштабе этих работ можно судить по следующему факту.
Если за все время своего существования Центральным штабом партизанского движения в годы Великой Отечественной войны было переброшено в тыл противника 98,5 тысяч единиц стрелкового оружия, то на территории Белоруссии только в 100-километровой приграничной полосе в начальном периоде войны было тайно заскладировано свыше 50 тысяч винтовок, 150 пулеметов, десятки тонн минно-взрывных средств. Приблизительно такое же количество оружия и боеприпасов, в том числе минно-взрывных средств было подготовлено для применения с началом войны в Ленинградском военном округе. Разведывательным управлением Украинского военного округа в тайники было заложено, кроме отечественного оружия, 10 тысяч японских карабинов, около 100 пулеметов, множество мин, гранат, различных боеприпасов. Некоторые базы были подготовлены вне СССР.
Началась интенсивная подготовка специально отобранных военнослужащих и целых подразделений к действиям в тылу противника со специальными задачами. Собственно, подготовка кадров к ведению партизанской войны не прекращалась с гражданской войны. К 1932 году существовало три учебных школы, где готовили специалистов по ведению партизанской войны: две школы при IV (разведывательном) Управлении штаба РККА и одна при ОГПУ.
Школа ОГПУ в Харькове готовила в основном диверсантов-подпольщиков для действий с нелегальных позиций. Школа IV Управления в Куперске готовила группы по 10–12 человек, пришедших на советскую территорию из районов Западной Украины и Белоруссии, в течение 6 месяцев. Крупная школа Народного комиссариата обороны по подготовке офицерских кадров к ведению войны партизанскими методами, а также офицеров-организаторов партизанской борьбы была в местечке Грушки под Киевом. Работу школы держали под постоянным контролем Генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины С. В. Косиор и командующий войсками Украинского военного округа И. Э. Якир. Только их вмешательство в судьбу партизан во время голода на Украине, несмотря на некоторые нарушения конспирации, связанные с составлением их списков, спасло советских диверсантов от голодной смерти.
Готовились к диверсионным действиям и воздушно-десантные части и подразделения. История создания Воздушно-десантных войск в СССР говорит о том, что данный род войск на самом начальном этапе своего развития представлял собой действия небольших диверсионных подразделений в тылу противника, не предназначавшихся для открытого боя с противником. По этому пути, по мнению зарубежного военного историка Т. Уайта, шло также военное строительство диверсионных сил в иностранных армиях. Поэтому с описания диверсионных действий во время первой мировой войны во Франции и Германии начинала исследование этого вопроса группа авторов во главе с бывшим командующим ВДВ генерал-полковником Е. Н. Подколзиным. И только по мере улучшения тактико-технических возможностей самолетов по десантированию личного состава и техники, увеличению числа авиадесантных отрядов началось увеличение количества десантируемых сил и средств и, соответственно, подготовка к ведению обычных боевых действий в тылу противника.
Осенью 1932 года в Ленинградском военном округе проводились специальные учения, на которых воинские партизанские формирования, сформированные из выпускников партизанских спецшкол, показали высокую эффективность действий в тылу противника. На них впервые были организованы диверсионные действия на железных дорогах с применением экспериментальных противопоездных мин. Свыше 500 выпускников партизанских спецшкол участвовали в Бронницких учениях под Москвой. В 1933 году в Украинском военном округе проводятся специальные учения с привлечением диверсионных отрядов и авиации. По их итогам делается вывод, что заранее обученные подразделения при управлении из единого центра в состоянии провести внезапную и широкомасштабную операцию, которая парализовала бы все коммуникации в западных областях Украины и Белоруссии, занятые условным противником…
Однако в июне 1937 года высшее военные руководители, допускавшие возможность ведения боевых действий на территории СССР, в приказе Наркома обороны Маршала К. Е. Ворошилова о "раскрытии Наркоматом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации в РККА" были обвинены в том, что "пытались подорвать мощь Красной Армии и подготовить ее поражение в случае войны".
Репрессиям подверглись не только люди, но и их книги и документы. В 1928 г. проблеме подготовки и ведения партизанских действий посвятил свой труд "Партизанство" заместитель начальника разведывательного отдела штаба Украинского военного округа П. А. Каратыгин, однако обнаружить эту работу нигде не удалось. По-видимому, труд попал в число книг, подлежащих уничтожению согласно приказу Народного комиссара обороны СССР № 147 от 10 августа 1937 г. "О назначении комиссии для изъятия политически вредной и устаревшей военной и военно-политической литературы".
В результате репрессий 1937–1938 годов обученные и подготовленные, как их тогда называли, кадровые советские диверсанты были поголовно уничтожены. Уцелели только те, кто до начала массовых расстрелов был отправлен в Испанию. Все партизанские отряды были расформированы, а тайники с оружием, боеприпасами и минно-взрывными средствами демонтированы. Сами термины "диверсия", "диверсионная деятельность", "диверсант" и т. п. стали применяться исключительно в отрицательном смысле и только применительно к врагам. Дальнейшее развитие Воздушно-десантных войск пошло по линии наращивания возможностей по ведению боевых действий в тылу противника только в форме общевойскового боя при проведении Красной Армией наступательных операций.
Однако прекращение развития различных форм малой войны в Советском Союзе не остановило стремительное развитие теории и практики диверсионных действий во время гражданской войны в Испании. У испанцев, которые в последний раз партизанили против Наполеона, не было ни навыков, ни специалистов-диверсантов, способных решать специфические задачи партизанской борьбы в тылу современной регулярной армии.
По инициативе старшего советского военного советника Я. К. Берзина осенью 1936 года среди советских добровольцев там оказались и специалисты по диверсионным действиям И. Г. Старинов, Н. А. Прокопюк, А. К. Спрогис и другие. Свою деятельность в роли советников и инструкторов они начали с создания в составе республиканской армии небольших диверсионных групп.
Первой в декабре 1936 года в Валенсии была сформирована диверсионная группа капитана Доминго Унгрия в составе 12 человек. Результативные действия группы в течение трех месяцев при осуществлении диверсий на железных и шоссейных дорогах, особенно после успешного крушения воинского эшелона со штабом итальянской авиадивизии, приводят Генеральный штаб республиканцев к решению о формировании специального батальона для действий в тылу противника. Личному составу батальона был установлен полуторный оклад денежного содержания и авиационный паек. К ноябрю 1937 года в составе республиканской армии действует уже XIV партизанский корпус численностью около 3000 человек. За 10 месяцев диверсантами корпуса было совершено около 200 диверсий и засад, в которых противник потерял около 2000 человек, сотни единиц военной техники, тысячи тонн боеприпасов, горючего и других материальных средств. Потери корпуса при этом составили всего 14 человек.
Во время действий специальных формирований в тылу франкистов были найдены многие новые приемы и способы диверсионных действий. Впервые систематически использовались автомобили, в том числе трофейные, для действий диверсантов в тылу противника. Было налажено использование штатных боеприпасов для извлечения из них тринитротолуола. Целью диверсий на железных дорогах ставится отвлечение максимально возможного количества войск для их охраны в период проведения операции войск на фронте.
В целом диверсионные действия во время гражданской войны в Испании приобретают форму систематических специальных действий на железных и шоссейных дорогах в тылу противника. Гражданская война в Испании показала высокую эффективность диверсионных действий в тылу противника, что привело к формированию в составе республиканской армии IV партизанского корпуса. Однако положительный опыт специальных действий не был использован советским военно-политическим руководством.
Советское военное искусство на этапе 1918–1937 гг. в понятие малой войны вкладывало такие формы вооруженной борьбы в тылу противника, как партизанство-повстанчество, партизанство войскового типа и диверсии. Все три формы при этом рассматривались как составные части классовой борьбы. Одновременно с классовым пониманием форм вооруженной борьбы в тылу противника партизанские действия являлись составной частью использования регулярных вооруженных сил. До 1938 года подготовка соединений, частей и подразделений Красной Армии к партизанской борьбе являлась составной частью оперативной и боевой подготовки войск, особенно приграничных округов.
2.2. Содержание и формы специальных действий: 1938–1950 годы
Второй этап (1938–1950 гг.) советского периода развития теории и практики специальных действий в своем начале характеризуется резкими изменениями в доктринальном подходе к этой проблеме. Официальная система взглядов на ведение войны после 1938 года более не допускает возможности какого-либо глубокого прорыва крупных группировок противника на территорию СССР и достаточно продолжительного нахождения на ней неприятельских войск. Соответственно, партизанские действия в оперативном и стратегическом масштабе не рассматриваются как одна из задач теории и практики военного искусства.
Боевая практика советско-финской войны в 1939 году заставила Разведывательное управление Ленинградского военного округа предпринять попытку формирования нештатных разведывательно-диверсионных подразделений, предназначенных для действий в тылу противника.
Однако вследствие поспешной подготовки, недостаточного вооружения и снаряжения значительная часть диверсионных групп погибла от холода, более трети групп попали в плен. Опыт войны с финнами убедительно доказал, что даже самые простые, но умело поставленные мины способны нанести наступающим войскам ощутимый урон, существенно снизить темп наступления, затруднить использование путей сообщения войсками и организацию подвоза предметов снабжения.
Однако единственным практическим выводом, который был сделан в организации диверсионных действий, стала реорганизация 5-го отдела (специального диверсионного) в составе Разведывательного управления Генерального штаба и введение в состав разведотделов штабов приграничных военных округов отделений "активной разведки". Практическая работа по формированию штатных диверсионно-разведывательных формирований и их подготовке в мирное время организована не была.
В мае 1940 года Народным комиссаром обороны СССР был назначен Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Специально созданная в связи с этим комиссия во главе с секретарем ЦК ВКП(б) А. А. Ждановым осуществила проверку Наркомата обороны и подготовила Акт его приема-передачи. В этом документе отмечалось, что на момент приема и сдачи Наркомат обороны не имел оперативного плана войны. Соответственно, не было уже и планов ведения малой войны партизанскими и регулярными формированиями Красной Армии, в том числе в начальном периоде войны.
В конце декабря 1940 года – начале января 1941 года в Москве состоялось совещание высшего командного и политического состава Красной Армии, которое завершилось проведением двусторонних оперативно-стратегических игр на картах. На нем присутствовали руководящий состав Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий – всего более 270 человек.