Год спустя, в 1986-м, Лев Иванович приехал в Хельсинки вместе с Валентиной Тимофеевной. Протез надо было менять из-за физиологических изменений мышц культи – мышцы со временем атрофируются, и культя начинает свободно болтаться в верхней части протеза. Валентину Тимофеевну вновь пытались не пустить с мужем. Большой любитель футбола и поклонник Льва Ивановича дипломат Игорь Громыко – внук Андрея Андреевича Громыко – работал тогда в Хельсинки и попросил советского посла в Финляндии Владимира Михайловича Соболева направить официальное письмо в Госкомспорт с просьбой разрешить выехать и жене Яшина. В ответ от спортивного начальника страны Марата Грамова пришла отписка, смысл которой заключался в том, что Валентина Тимофеевна не может выехать из-за загруженности по работе. Полная чушь! Соврал кандидат в члены ЦК КПСС и даже не моргнул. Соболев отправил вторую телеграмму, более жесткую, и супруги Яшины выехали вместе.
Просто так тогда из великой державы выехать было невозможно. Даже при наличии въездной визы иностранного государства. В заграничном паспорте непременно должна была красоваться санкционированная соответствующими органами (по представлении ходатайствующей организации) разрешающая выезд печать с пометкой "Выезд до…" Вячеславу Колоскову потребовалось приложить много усилий для того, чтобы печать эта в паспорте Яшина появилась. Оформлено все это было как "командировка в Хельсинки".
Постановление "тройки"
На экспресс-совете Коля Островский, Володя Поваляев и я "постановили", что Лев Иванович будет жить у нас – в просторной квартире завотделением ТАСС в Хельсинки, с прекрасным видом на Финский залив и Свеаборг. Ровно столько, сколько необходимо для дела.
Это было удобно со всех точек зрения. Во-первых, среди знакомых ему людей ему легче было бы переносить оторванность от дома. Во-вторых, мой рабочий график позволял почти ежедневно возить Льва Ивановича в клинику на обследование и примерку протеза. Мы всегда, в любой момент, могли поехать куда угодно – в гости к финнам, в представительскую баню "Пуолиматки", на экскурсию, на рыбалку и вернуться домой, не в гостиницу. Кроме того, не стоило забывать о чисто бытовых удобствах.
Лев Иванович с присущей ему деликатностью сказал, что вполне может удовлетвориться отелем, потому что не хочет никого стеснять, но наша "тройка" объявила Яшину, что "постановление" принято единогласно и он, как человек ответственный и спортивный, должен ему подчиниться. Лев Иванович рассмеялся и ответил: "Есть!"
Утром мы уезжали на работу. Всякий раз, провожая нас и оставаясь домовничать, он спрашивал, что необходимо сделать по хозяйству: "Посуду я, конечно, помою. Может, картошку почистить?" Дома он ходил только на костылях, "кадушкой" не пользовался. Яшина часто навещали финские друзья. Один из них привез десять видеофильмов о Джеймсе Бонде. Лев Иванович смотрел по фильму в день.
Днем я заезжал за ним, и мы ехали в клинику. После необходимых процедур и примерок возвращались домой. Вечерами Лев Иванович звонил Валентине Тимофеевне. Он рассказывал нам, как познакомился с Валей; о работе мальчишкой на заводе, о том, как начал играть в футбол, как ездил через всю Москву на тренировки; о друзьях своих, не только футбольных; о том, как раз в неделю они обязательно ходят в Москве в баню, как Жора Рябов, уже после ампутации, сажал его на закорки и нес в парилку, а после экзекуции вениками относил в предбанник; о выездах на страстно любимую рыбалку, в том числе и на зимнюю, на костылях, когда друзья переносили его от машины к лункам…
Легендарный
В один из дней я повез Льва Ивановича к доктору, который вызвался обследовать его вторую ногу. Сосуды на ней врачу не понравились. Он попросил перевести Яшину пожелание обязательно бросить курить.
Курил Лев Иванович с военного детства. Бросить никак не мог. Курить ему нельзя было ни в коем случае. Моя жена Света, курившая сама, но при Яшине старавшаяся не делать этого, частенько его поругивала.
Однажды я застал дома такую картину. Лев Иванович и Света сидят у телевизора и смотрят часовой видеофильм, посвященный футбольному чемпионату мира в Испании. Текст голосом Джеймса Бонда читает Шон О’Коннори. Лев Иванович курит "Яву". Света начинает педагогические опыты. На экране между тем мелькают картинки из старой футбольной хроники, и Шон О’Коннори говорит: "На чемпионате мира было много неплохих вратарей, но ни одного из них нельзя сравнить с легендарным Яшиным". Лев Иванович и говорит, смеясь: "Светик, ты вот меня ругаешь, а они (показывает на телевизор), слышишь, что говорят: ле-ген-дар-ный!"
Рынок
Хельсинкский рынок, тот самый, который открывается ранним утром на площади возле президентского дворца, славен рыбой. Рыбные ряды – восторг. Актер Валерий Золотухин, когда "Таганка" гастролировала в Финляндии в мае 1982 года, пройдя ряды до конца, кричал на всю площадь оставшемуся в начале рядов своему другу и коллеге Вениамину Смехову: "Веня, тра-та-та-та-та, как же так? На берегах одной и той же речки живем, а рыбку-то разную кушаем?!"
Приехали на рынок с Львом Ивановичем. Он разнашивает новый протез. Ходит не с костылями, а с палочкой. Сели в кофейню под открытым небом. Немецкие туристы, высадившиеся в Хельсинки "десантом" с туристического лайнера на несколько часов, окружили Яшина и бесчисленно защелкали фотокамерами.
Рыбу продают и рыбаки, и посредники. Останавливаемся у прилавка рыбака. Он мастерски, работая на глазеющую публику, разделывает нам лосося, отдает, завернув, потом смотрит на Яшина и спрашивает меня: "Это "черный паук"?" Услышав "да", финский рыбак спрашивает еще раз: "Можно пожать ему руку?"
"Черным пауком" Льва Яшина звали во всем мире: черные бутсы, черные гетры, черные трусы и черный свитер – на фоне сетки ворот.
Заметки на полях
Журналист Александр Львов в бытность пресс-атташе московского "Спартака" говорил чернокожему бразильскому спартаковцу Робсону: "Максимка, учи, учи русский язык. У тебя будет уникальная возможность Маринину в подлиннике читать".
* * *
Александр Стельмах, занимавшийся как-то устройством ЦСКА в гостиницу в Италии, говорит переводчице: "В номере 86 пи…ц какой-то! (там было неубрано, все разбросано предыдущим жильцом. – А. Г.)". "Сейчас… – переводчица достала папку и заглянула в нее. – Я посмотрела свой список. В этом номере никакого пи…ца нет. Там другой человек должен проживать".
* * *
ЦСКА неожиданно объявил 2011-й год годом столетнего юбилея клуба, что означало его возникновение задолго до того, как появилась Красная армия, не говоря уже об армии советской. Отталкивались от создания ОЛЛС – общества любителей лыжного спорта.
На матче "Локомотив" – ЦСКА 6 ноября 2011 года на трибуне болельщиков "Локо" появился баннер с таким стихотворным содержанием:
Нет зрелища
Печальнее на свете,
Чем конь на лыжах,
Отмечающий столетье.
* * *
После какого-то турнира гроссмейстер Борис Спасский вернулся к себе на филфак в Ленинградском университете и обнаружил, что возле деканата на доске приказов висит выговор, объявленный ему за то, что он не поехал на уборку картошки. А рядом с приказом – вырезка из газеты, где опубликована заметка о награждении Спасского Бориса Васильевича медалью "За трудовую доблесть".
* * *
После победы над хоккейной сборной России на чемпионате мира в Санкт-Петербурге в 2000 году вратарь команды Латвии Артур Ирбе заявил, что отомстил за деда, воевавшего на стороне немцев.
* * *
Алик Гендлер, живущий сейчас рядом с моим другом Лешей Орловым в Северной Каролине, как-то на хоккейном матче в ленинградском "Юбилейном" – а играла в начале 70-х годов в рамках турнира на призы газеты "Советский спорт" московская команда "Крылья Советов" с каким-то финским клубом – в полной тишине, охватившей зал во время очередной атаки финнов, закричал на весь Дворец: "Обломим крылья советам!"
* * *
Нигерийца Лаки Идахора, одного из первых легионеров киевского "Динамо", динамовские футболисты научили здороваться с Лобановским. Как только Лаки видел тренера, он говорил: "Привет, Васильич", улыбался и махал рукой. Лобановский, понимавший корни такого приветствия, лишь хмыкал в ответ.
* * *
Игорь Уткин, знаменитый наш фотохудожник, рассказывал. Звонят ему из какого-то журнала:
– Вы снимали матч "Динамо" с лондонским "Арсеналом"?
– Наверное, матч "Спартака" с "Арсеналом" в еврокубковом турнире? – уточняет Игорь.
– Нет-нет, именно "Динамо". Во время турне по Великобритании в 1945 году.
– А вы меня хотя бы раз видели? Мне всего три годика во время этого турне было.
– Странно. А нам сказали, что у вас есть все.
* * *
В Аргентине перед товарищеским матчем Аргентина – СССР Константин Иванович Бесков минут двадцать объяснял Тенгизу Сулаквелидзе, как ему играть против Марадоны: аргентинец быстр, часто идет в обводку, бьет с обеих ног… Сула, плохо понимавший русскую речь, слушал, тем не менее, предельно внимательно, не перебивал и время от времени кивал. А перед выходом на поле схватил за рукав партнера по тбилисскому "Динамо" Сашу Чивадзе и спросил у него по-грузински: "Слушай, о чем он говорил?"
* * *
Михаил Танич, замечательный поэт, легендарная личность, многолетний болельщик ЦСКА, сидел как-то в клубной VIP-ложе рядом с Романом Абрамовичем. В тот вечер неважно играл армейский полузащитник Ролан Гусев. "Роман Аркадьевич, – обратился Танич к Абрамовичу, – возьмите у нас Гусева в "Челси". Мы доплатим".
* * *
Хаим Ревиво, известный израильский футболист, с которым Валерий Карпин играл в испанской "Сельте", утверждал, что Карпин – еврей. "Все на земле, – убежденно говорил Ревиво, – евреи. Только одни в этом признаются, а другие – нет".
* * *
Иван Иванович Мозер на динамовской тренировке: "Делимся на красных и зеленых (по цветам специальных жилеток). Саша Хапсалис – голюбой (именно так он называл "нейтрального", играющего, в зависимости от развития событий в тренировочном матче, то за одних, то за других)". Хапсалис: "Почему я голубой?" "Голюбой – и все", – Мозер категоричен.
* * *
Виталий Кварцяный, экстравагантный тренерлуцкой "Волыни", постоянно приводил на тренировку команды свою любимую собаку, бросал на поле мяч, говорил "Фас!", овчарка бросалась, разрывала мяч в клочья, а Кварцяный кричал собравшимся на занятие игрокам: "Вот видите, как надо играть!"
* * *
Если судьи – в советское время – не назначали спорные пенальти, в ситуацию моментально вмешивались секретари обкомов ЦК партии, а также партийные секретари союзных республик, отвечавшие за спорт. Константин Вихров, известный киевский арбитр, вспоминает, как перед одним из матчей в Москве с участием ЦСКА к нему подошел один из таких ответственных работников и начал вкрадчиво льстить: "Это же очень хорошо, что вы сегодня проводите матч. Вы знаете, что Леонид Ильич болеет за ЦСКА? В прошлый раз вы судили армейцев, и они победили. Ваша работа товарищу Брежневу очень понравилась! Если сегодня будет такой же достойный арбитраж, как и тогда, это порадует Леонида Ильича…"
* * *
Спрессованность земного шарика: в сборную Словакии летом 2011 года был приглашен новый футболист – 26-летний полузащитник Карим Гуэде. Его мать – тоголезка, отец – француз, родился парень в немецком Гамбурге, по паспорту теперь словак.
Почти как парадоксы современного вещевого рынка в России: за американские доллары купить у кавказцев некачественные, до первой носки, итальянские товары китайского производства и возмущаться потом по-русски: довели страну евреи.
* * *
Информация в прессе: "Во французском Бордо проходит чемпионат мира по велоспорту, на котором сборная России усилиями Ольги Слюсаревой завоевала пока только две серебряные медали. Главный тренер российской команды Юрий Исаев в интервью радиостанции "Маяк" объясняет относительную неудачу тем, что спортсмены прилетели во Францию без велосипедов, которые забыли загрузить в самолет".
* * *
Телетрансляция юношеского футбольного чемпионата Европы. Вокруг поля установлены направленные микрофоны. Слышно почти все, о чем говорят игроки. Один юный российский футболист перед исполнением послематчевой серии одиннадцатиметровых ударов кричит другому:
– Саша, бл…ь, иди быстро сюда! Сюда, бл…ь, я сказал! Мгновенная реакция комментатора:
– Ну, вот вам и еще один футболист, которому вполне можно доверить капитанскую повязку.
* * *
Безмерная "доброжелательность" динамовских фанатов в 2006 году, когда московский клуб боролся за выживание в премьер-лиге, вылилась в кричалку, раздававшуюся в адрес игроков всякий раз, как только они овладевали мячом: "Вперед, ублюдки! Вперед, тупые!"
* * *
Адамас Соломонович Голодец собрал после завтрака команду. "Сегодня будет одна тренировка… – пауза, аплодисменты динамовцев, – утром и одна вечером".
Конец мая 2007 года. В Москве жара несусветная – за 30. В Тарасовке закончилась дневная тренировка "Спартака": пот градом, языки наружу. Владимир Федотов: "Не забудьте, ребятки, вечером вторая тренировка". И – после паузы – дополнение: "Если, конечно, кто-то до нее доживет".
* * *
Павел Садырин всегда был человеком слова. Это одна из самых заметных черт его характера. Как-то на тренировке он поспорил с Лешей Степановым, что тот не забьет штрафной. Сказал: "Если ты сейчас попадешь в ворота, то я тебя через все поле на себе протащу". Степанов взял и забил! И вот главный тренер "Зенита" под хохот всей команды тащил на себе игрока через поле. А ведь Алексей был настоящим богатырем, метр девяносто ростом, Павел Федорович же таким могучим телосложением похвастаться не мог. Тяжело ему пришлось, но нарушить слово он не мог.
* * *
Андрей Жданов, будучи главным в СССР партийным идеологом, высказывался, причем столь же глубокомысленно и категорично, как и по другим вопросам, – почему бы нет? – по футбольной тематике. Он, например, назвал "недопустимым" такое положение, при котором в чемпионате Советского Союза "выступают одни и те же команды, их составы много лет остаются практически неизменными, из-за чего молодым футболистам очень трудно закрепиться в классе "А"."
* * *
Начальник городского ленинградского ГАИ, в футбол влюбленный, на всякий случай у некоторых игроков, в частности, у Казаченка, права отбирал и выдавал справку: "Водительское удостоверение Казаченка В. А. находится в генеральском сейфе. К нему, к генералу, если что, и обращаться".
* * *
Игорь Ледяхов, известный футболист "Спартака" и сборной России, рассказывал: "Однажды мы обыграли ЦСКА 6:0, я сделал хет-трик. А комментировавший матч Владимир Маслаченко перепутал меня с Гашкиным. На протяжении всего матча, как только мяч приходил ко мне, он говорил: "Снова мяч у Гашкина". После моего третьего гола комментатор сказал: "Олегу Ивановичу теперь надо задуматься, кого включать в состав – Ледяхова или Гашкина". Узнал я об этом от самого Маслаченко. После матча он зашел в нашу раздевалку и покаялся: "Игорь, бес попутал". Бывает".
* * *
Сборная Советского Союза по футболу играла в Греции. После матча освещавшие его советские журналисты привычно собрались в номере одного из них. Денег в те времена не было ни у кого. Продукты возили с собой: суп варили с помощью кипятильника в умывальной раковине, нарезали сухую колбаску, открывали консервы. Поужинали славно. После ужина стук в дверь: всех пригласили на официальный послематчевый прием. Пришли и обомлели. Столы ломились от местных яств, морепродуктов, деликатесов, салатов, специально обученные люди выдавали шашлыки… Но никто из репортеров, в номере, как известно, поужинавших, даже смотреть на еду не мог. И тогда Владимир Маслаченко, жестом приглашая коллег к столу, произнес: "Значит, так: на морально волевых!"
* * *
Ездили как-то в Салоники с баскетбольными командами ЦСКА и "Динамо" – они проводили там матчи европейских кубковых турниров. После игры по пути в гостиницу, где нас ждал ужин с пригласившими на него тренерами обоих клубов, зашли в продуктовый магазин. Взяли две бутылки (по 0,7) "Метаксы", упаковку баночного пива и три пакетика разных орешков. У кассы фотохудожник Саша Федоров, посмотрев на чек, воскликнул: "Смотри-ка, какая здесь еда дешевая!"
* * *
Дмитрий Федров, комментируя хоккейный матч регулярного чемпионата КХЛ, восторженно отозвался об игре вратаря одной из команд: "Надо же! Все тащит! Как Сердюков."
* * *
Тбилиси. Вторая половина 70-х годов. Нодари Парсаданович Ахалкаци, выступив в роли экскурсовода по старенькой базе тбилисского "Динамо" в Дигоми, сказал мне, когда мы оказались в общем холле спального корпуса: "Эти кресла помнят пот Бориса Пайчадзе".
* * *
Человеком без нервов был защитник "Спартака" и сборной России Дмитрий Хлестов, боец до мозга костей, отыгравший за клуб одиннадцать сезонов, никогда не убиравший в борьбе ноги и не прятавшийся за чужие спины. Меньше всего его интересовало, против кого играть. В раздевалке даже перед самым важным матчем он мог поинтересоваться у партнеров: "А с кем мы сегодня?.."
* * *
В спортивной газете реклама. Ее слоган: "Вернем шахматную корону в Россию!" Под рекламной плашкой интервью с норвежским шахматистом Магнусом Карлсоном, который выиграл лондонский турнир претендентов (обошел, в частности, Владимира Крамника) и в матче за чемпионский титул встретится с индийцем Виши Анандом.
* * *
ТАССовский корреспондент в советские годы взял интервью у секретаря ЦК ВЛКСМ Сурена Арутюняна, курировавшего, в числе прочего, спорт. Принес интервью на сверку. Арутюнян прочитал и говорит: "Вот тут есть цитата из товарища Брежнева. Надо ее перенести в другое место. Она слишком близко стоит с моей фамилией. Это недопустимо".
* * *
У Анатолия Байдачного, работавшего одно время в Белоруссии, в прямом эфире местного телевидения поинтересовались: "Почему все отечественные тренеры не могут добиться результата в сборной? Может быть, позвать иностранца?" Байдачный ответил не задумываясь: "Так ведь и страна тоже вроде не процветает. Может, в президенты позвать иностранца?"