Слава богу, взлом не состоялся!
– Это цена Колодного, – скажет потом наследница Кудашевых, у которой и будет в конце концов приобретена государством (не за 500 тысяч все-таки, а за 50) рукопись Михаила Александровича Шолохова.
Можно привести и другие свидетельства, что он, Колодный, имел прямое отношение к установлению полумиллионной цены. Но даже не в этом главное. Вообще не имели права торговать! Ни юридического, ни – тем более – морального.
Мне, как и Ф. Кузнецову, видится кара Божия в смерти от рака, одной за другой, матери и дочери Кудашевых. В 1995-м умирает Матильда, в 1997-м – ее дочь Наталья. А ровно полгода спустя, 25 февраля 1998 года, в "Известиях" появляется статья под тревожным заголовком "Тихий Дон" течет на Запад?"
Вот ее суть: "Запросив за всю рукопись полмиллиона американских долларов и не найдя, видимо, охотников выложить такую сумму за черновики русского классика, владелец архива, похоже, решился на постраничную распродажу. Поскольку эта рукопись является национальным культурным достоянием, ее, по идее, невозможно вывезти из России и предложить мало-мальски солидным аукционным домам. Потому-то операция и проводится в условиях сугубой конфиденциальности. Имя владельца по разным причинам, в том числе из страха перед отечественными бандитами, засекречено. Понятно, что подтвердить или опровергнуть всю эту информацию строго юридически пока невозможно. Однако знающие люди утверждают: рукопись уплывает из России".
"Знающие люди" – это Лев Колодный. Как теперь сообщает сам Лев Ефимович, именно он инспирировал статью в "Известиях". Для чего? Он скажет, что хотел таким образом воспрепятствовать "уплыванию" рукописи. Однако зачем столь сложный путь? Если бы действительно этого хотел, пошел бы в государственные организации и сказал, где находится рукопись, помог наконец вернуть ее законным владельцам.
Нет, совсем другая забота была у него! Статья стала своеобразным способом надавить на общественно-государственные структуры, чтобы выжать все-таки заветные полмиллиона баксов.
Заодно решалась и другая задача – вызвать "на связь" тех, кому Наталья Васильевна Кудашева завещала свое имущество. Дело в том, что Наталья, как и ее мать, умирала в больнице, квартира в это время была заперта, а после смерти, поскольку прямых наследников не имелось, – опечатана.
Есть ли завещание и на кого оно? Это Колодному не было известно.
Возле опечатанной двери, так получилось, почти одновременно оказались представители ИМЛИ, активизировавшие свой поиск после статьи в "Известиях", и Колодный. Чувствуя, что добыча может уйти из его рук, решается на крайность: вскрыть опечатанную квартиру.
Слава богу, вызванный соседями участковый милиционер проявил бдительность и твердость. Он сказал: "Вскроете только по суду". А наследница, двоюродная племянница Матильды Кудашевой, узнав об этом случае, забрала шолоховские материалы и, еще до заключения договора с институтом, отдала часть их в ИМЛИ, который к тому времени уже разыскал ее. Отдала, чтобы провести необходимую экспертизу.
Колодный все-таки тоже нашел новую владелицу. Используя опять свои московские властные связи, предложил ей за рукопись четырехкомнатную квартиру.
Не получилось.
И тогда, в ноябре прошлого года, именно в тот момент, когда висевшая на волоске судьба бесценной для России рукописи вот-вот должна была окончательно решиться, Колодный появляется… в Тель-Авиве. Случайно? Не за большими ли деньгами, чтобы перебить на последнем этапе досадных "конкурентов", метнулся он туда? "Лев Ефимович в Израиле не живет, – вскользь заметил его собеседник и лютый шолоховский ненавистник Зеев Бар-Селла, – но бывает здесь регулярно… Причины личные и широким массам читателей не интересные…"
Однако сорвалось у него и на этот раз. Опередили! Рукопись "Тихого Дона" приобрело государство. Не израильское, а российское. И за цену, десятикратно меньшую той, которую требовал Колодный. Наследники Шолохова, его дети и внуки, передали все права на рукопись Институту мировой литературы имени А.М. Горького Российской академии наук.
А Колодный все кричит: "Я, я, я!"
Так благополучно завершилась эта детективно-криминальная история.
Тут бы и поставить точку.
Но…
Благополучно – это с нашей точки зрения. Колодный считает иначе. Он считает себя обделенным!
Как же, первым нашел рукопись он, а теперь все чаще говорят и пишут о нынешней роли Института мировой литературы. Да и возможность материально что-нибудь поиметь ускользнула. Он крайне раздосадован, даже разъярен.
Собственно, этим и вызваны все его лихорадочные действия последнего времени. С целью любым способом еще и еще раз "затвердить", прославить свое первенство!
Печатает один за другим материалы о себе в родных ему "Московской правде" и "Московском комсомольце". В рекордно короткий срок выпускает второе издание книги, которая теперь называется уже не "Кто написал "Тихий Дон", а "Как я нашел "Тихий Дон". Обратите внимание: "Я" здесь ключевое, главное. И если на обложке портрет молодого Шолохова, то на другой стороне книги – портрет Колодного работы знаменитого художника Таира Салахова. В общем, с Шолоховым они тут почти на равных.
Вот и те 125 страниц шолоховской рукописи, которые в свое время воровски он ксерокопировал, теперь полностью воспроизвел в своей книге. Неважно, что право на воспроизведение рукописи принадлежит ныне исключительно Институту мировой литературы. У приватизаторов чубайсовского толка свои понятия о правах: разбойничьи.
С той же целью – еще раз погромче прославить себя – развез книгу по различным газетам. Редакторам, как я понимаю, дарил со своими автографами. Мне тоже оставил книгу с лестной надписью. Лестной и намекающей: "Виктору Кожемяко, которого я давно уважаю. А он меня – нет… Л. Колодный. 11 апреля 2000 г.".
Совершенно ясно, что после этого мне следовало доказать мое уважение к нему. Лестной статьей о книге, как же еще. Но, поскольку статьи таковой не появилось, от "давнего" ко мне уважения Л. Колодного скоро не осталось ничего. И когда на презентации в Доме журналиста я попробовал обратить к нему свой первый, неприятный для Льва Ефимовича вопрос, был ошарашен заявлением, что работаю… "в гнусной газете"!
Забыл Лев Ефимович, что именно в этой газете, в "Правде", был много лет корреспондентом и впервые печатал многие свои художественные страницы коммунист Шолохов.
Растерявшись, я сразу даже не напомнил Колодному об этом. Зато, зная с утра, что в "Советской России" напечатан о его книге положительный отзыв, сказал:
– Ладно, "Правда" – газета гнусная. А какая газета "Советская Россия"?
– Не знаю, – последовал ответ обозревателя "Московского комсомольца". – Я ее не читаю.
Скандал на презентации и вспыхнул потому, что прозвучали (не могли не прозвучать!) раздражавшие его вопросы, уйти от которых, увы, было трудно. А когда попросила слово Евгения Игоревна Левицкая, внучка Левицкой Евгении Григорьевны, одного из первых редакторов Шолохова, с которой он дружил до конца ее жизни и которой посвятил рассказ "Судьба человека", Колодный вообще заявил, что слова Левицкая не получит.
– Как?! – возмутились многие. – Ведь это друг семьи Шолохова, внучка той женщины, к которой Михаил Александрович обращался в своих письмах: "мама", "мамуня", "маманя". Ваша собственная книга свидетельствует об этом…
– Если Левицкая получит слово, я тут же уйду! – отрезал Колодный. К этому времени, разбушевавшись, он уже успел обозвать Феликса Кузнецова "позором русской литературы", сравнить его с Булгариным и т. д.
А Евгения Игоревна, которой высказаться так и не дали, после скандальной церемонии объяснила это следующим образом:
– Я пришла сюда по поручению дочери Шолохова Марии Михайловны, чтобы сказать всю правду, поэтому Колодный постоянно и затыкал мне рот. Я в свое время спрашивала его: "Если мы, друзья семьи Шолохова, соберем деньги, чтобы выкупить рукопись, к кому нам в таком случае обращаться?" Он ответил: "Ко мне". И все, что он сегодня говорил, – наполовину ложь.
Евгения Игоревна много вложила сил в поиск рукописи вместе с работниками Института мировой литературы. Ей в деталях известны хитроумные ходы, корыстные уловки, лукавство и коварство Колодного. Она (знаю это по многочисленным разговорам с ней в те недели и месяцы) очень тревожилась, что рукопись уплывет за рубеж, а потом, попади она в руки ненавистников Шолохова, которые могли заплатить за это и весьма немалые деньги, пропала бы навсегда – бесследно и безвозвратно.
– Будем радоваться, что этого не произошло, – говорит Феликс Феодосьевич Кузнецов.
В Институте мировой литературы начата сейчас большая коллективная работа над рукописями "Тихого Дона". Предстоит глубокое исследование их текстологами, подготовка научного издания романа и Академического полного собрания сочинений М. А. Шолохова, а также факсимильное издание самих рукописей, чтобы они были в библиотеке каждого университета всех стран.
Сам Ф. Кузнецов работает над книгой "Шолохов и "антиШолохов", главы из которой печатает журнал "Наш современник". Эта фундаментальная работа должна стать основательным ударом по клеветникам, по ненавистникам великого русского писателя, которые, конечно же, сразу не уймутся.
Но теперь выбит из их рук главный козырь: "не предъявлены рукописи". Теперь предъявлены! Горько лишь, что произошло это спустя почти двадцать лет с тех пор, как впервые были обнаружены они…
"А что же Колодный? – написала в своем письме в "Правду" Евгения Игоревна Левицкая. – Так хотелось бы сказать ему спасибо, что нашел он столь необходимую для защиты нашего любимого писателя рукопись великого романа. Да не получается!"
Всей душой понимаю ее, подписавшуюся под этим письмом: "Почитательница М. А. Шолохова".
И, думаю, все истинные почитатели Михаила Александровича Шолохова ее поймут.
Кстати, письмо свое она озаглавила, по-моему, очень точно: "К Шолохову надо прикасаться только чистыми руками и с честными намерениями".
Куда поворачивают "Тихий Дон"
Величайшего писателя советской эпохи хотят сделать антисоветчиком
В Доме Пашкова, то есть в старинном здании Российской государственной библиотеки, известной больше по-прежнему как "Ленинка", состоялось представление общественности нового издания романа М.А. Шолохова "Тихий Дон". Перед этим по телевидению и в газетах прошел целый шквал сенсационных сообщений: знаменитый роман впервые издан "в авторском варианте"!
Что же получается? Выходит, до сих пор был какой-то не настоящий "Тихий Дон", "не авторский"? Именно он был удостоен Нобелевской премии, а еще раньше – Сталинской? Именно его все мы читали, а вот теперь наконец прочтем подлинный?
Да, так это напрямую и утверждал некто Александр Стручков, то и дело возникавший на разных телеканалах. Он ставил вопрос ребром:
– Вы читали Пушкина? Нет, вы читали обсовеченного Пушкина. То же с Шолоховым…
Вон ведь какие мы несчастные. Оказывается, даже настоящего Пушкина не знаем – скрыла его от нас проклятая Советская власть. "Обсоветила" (что звучит вроде как "обгадила"). И Шолохов ее жертвой стал.
Надо возликовать: с новым небывалым изданием пришло спасение! Кто же совершил сей потрясающий подвиг? Кого нам хором благодарить? Кому до земли кланяться?
Нас уверяют, что великий роман спасли Черномырдин и Путин. А также Стручков…
Так называемая "Комсомольская правда" с предвкушением информировала о предстоящем событии: "Книгу презентуют в Москве накануне дня рождения Виктора Черномырдина: именно он добился, чтобы рукопись была найдена и выкуплена у прежних владельцев. Корреспондент "Комсомолки" встретился с человеком, который знает о романе все: Александр Федорович Стручков, генеральный директор издательства "Московский писатель", вместе с дочерью Шолохова десять лет работал над восстановлением авторского текста "Тихого Дона".
Итак, если верить этой информации, главные спасители великого шолоховского творения – Черномырдин и Стручков. Правда, я абсолютно точно знаю: Виктор Черномырдин, про которого сказано, что "именно он добился, чтобы рукопись ("Тихого Дона", конечно. – В.К.) была найдена и выкуплена у прежних владельцев", на самом деле никакого отношения к этому не имел! То есть ничего он в данном случае не добивался, найдена и выкуплена была рукопись, считавшаяся долгое время утраченной, безо всякого его участия. Да он тогда, я уверен, ничего об этом даже слыхом не слыхал.
Значит, так называемая "Комсомолка" тут явно соврала? Безусловно. Тем не менее, он, Виктор Степанович Черномырдин, именем своим действительно осенил все происходившее в Доме Пашкова в связи с громкой презентацией.
Начать с того, что сам день ее – отнюдь не случайно! – был определен в канун черномырдинского дня рождения. Там, в зале, даже было сказано, что день рождения Виктора Степановича – сегодня, и было предложено почтить его память вставанием.
А до этого, поднимаясь по парадной лестнице, все прибывшие на презентацию видели и могли брать разложенные на каждом шагу книги мемуаров В.С. Черномырдина (как будто вовсе не М.А. Шолохова, а его чествовать сюда собрались). А по ходу торжества о нем с восторгом говорили как о первом председателе Международного Шолоховского комитета (который теперь возглавляет Андрей Черномырдин, сын). Когда же под конец участники церемонии получили счастливую возможность обрести в дар новое воплощение шолоховского романа, они увидели на первой странице, как и на корешке увесистого, дорогого, роскошно изданного тома, многозначительную надпись: "Библиотека В.С. Черномырдина (ЧВС)", а также посвящение данного издания опять-таки светлой памяти его, "государственного деятеля, потомственного казака, радетеля русской литературы" (!).
Вот так-то. Ну а если кто в нетерпении начинал листать книгу, он мог убедиться, что есть здесь и родословное древо казачьего черномырдинского рода, и фото Виктора Степановича, причем далеко не одно. Впрочем, вначале, следом за изображением самого автора "Тихого Дона", помещен все же снимок не Черномырдина, а… Путина. Подпись гласит: "24 мая, 2005 год. В.В. Путин в станице Вешенская на берегу тихого Дона". И рядом – подписанный им указ о праздновании 100-летия со дня рождения М.А. Шолохова в 2005 году.
Празднование по стране, как было затем признано, прошло плохо, недостойно классика отечественной литературы. Однако для издателей книги, судя по всему, важнее другое. Что же? Соблюсти, как нынче говорят, политкорректность и соответствие властной вертикали? Странно тогда, что не поместили в "Тихий Дон" еще и Дмитрия Анатольевича Медведева. Или прозорливо глядят в будущие президентские выборы, заранее обозначая свое предпочтение?
О, у издателей есть аргумент посильнее. Он изящно сформулирован Александром Стручковым через "великого француза с российскими корнями" Мориса Дрюона, который был гостем и Владимира Владимировича, и Виктора Степановича (соответствующие фото, конечно, в книге опубликованы). Так вот, приехавший из Франции писатель Дрюон, если верить Стручкову, восхищенно воскликнул: "Путин и Черномырдин спасли "Тихий Дон"!"
Сильно звучит. Но как они его спасли?
Коммунист Шолохов в мире капитала
В 2000 году на страницах "Правды" (номер от 11 – 14 августа) была напечатана моя статья "Приватизаторы Шолохова". Речь в ней шла о том, как нашлись рукописи двух первых книг "Тихого Дона" и как некоторые корыстолюбцы-спекулянты, "приватизировав" их, хотели извлечь для себя побольше выгоды от продажи этих раритетов.
Такое хотение чуть не привело к тому, что рукописи вообще могли навсегда исчезнуть где-нибудь в Израиле (соответствующие переговоры уже велись). Решающую роль не в мифическом, а в реальном спасении шолоховского рукописного наследия сыграли тогда директор Института мировой литературы имени А.М. Горького (ИМЛИ) Российской академии наук, член-корреспондент РАН Феликс Феодосьевич Кузнецов и заведующий отделом этого института профессор Александр Миронович Ушаков. Они буквально в последний момент сумели воспрепятствовать осуществлению опасного плана.
Однако рукописи надо было не только разыскать, но и выкупить. Решили обратиться в правительство, которое тогда, как и сейчас, возглавлял В.В. Путин. И 50 тысяч долларов (все-таки не 500 тысяч, которые запрашивались спекулянтами сначала!) на благое дело были выделены.
Наследники Шолохова, его дети и внуки, передали все права на рукописи Институту мировой литературы. Казалось бы, в этой детективной истории поставлена точка. Конец треволнениям, теперь должно начаться главное – научное изучение обретенного богатства.
Изучение и началось: ведь в институте к этому времени уже существовала Шолоховская группа ученых, которая взялась за чрезвычайно ответственную и трудную задачу – подготовку издания Полного академического собрания сочинений великого русского советского писателя. Однако руководству ИМЛИ вполне правомерно хотелось сделать уникальные рукописи достоянием более широкого круга ученых не только в нашей стране, но и в мире. Чтобы покончить с мерзкой выдумкой о "плагиате", продолжающей хождение, чтобы друзья и враги великого писателя своими глазами видели неопровержимое доказательство шолоховского авторства. А для этого требовалось факсимильное, то есть доподлинно точное, как оригинал, издание рукописей, причем тиражом, достаточным для распространения в ведущих университетах и других научных центрах разных стран.
И вот тут-то на горизонте возникает новое действующее лицо, для меня совершенно неожиданное: Виктор Степанович Черномырдин. Думаю, явление этого лица неожиданным стало для многих, кому довелось присутствовать на вечере в Союзе писателей России, посвященном представлению обретенных рукописей. Черномырдин был в центре этого вечера как самый главный герой. Почему? Да потому, как выяснилось, что именно он дал деньги на то самое факсимильное издание.
"Дал деньги…" Сколько непривычного для советских людей в "новой", капиталистической российской действительности! Дал капиталист (назовем вещи своими именами) деньги на одно, не дал на другое. А откуда у него такие деньги? Об этом и не спрашивай. Тебе же понятно: газ, нефть – все он, Черномырдин. Ты сам к нефти или газу какое-нибудь отношение имеешь? То-то же.
Путин на покупку рукописей не из своего кармана дал. Из государственного. Но на большее, видно, не хватило. И управление основными делами "по Шолохову" переходит к г-ну Черномырдину – олигарху, послу России в Киеве. Тем более как складно получилось: Черномырдин-то, оказывается, из уральских казаков. И в первом же издании "Тихого Дона", предпринятом на "его деньги" (много, много "заработал"!), родословное древо Черномырдина появится рядом с родословием Шолохова, повторяясь так потом из одного издания в другое. Уже что-то вроде установленного родства!
Кто-нибудь скажет мне: ты что же, против благотворительности, против того, чтобы богатые давали деньги на культуру? Разве плохо, если Черномырдин издает "Тихий Дон" и целую Всемирную библиотеку поэзии и прозы?