Первой неприятностью было то, что круг общения стал слишком узким. Я заметила, что коренные москвичи "боятся" дружить. Это какая-то взаимная недоверчивость. Даже друг с другом! Вот этому мы с мужем по-настоящему удивились, когда приехали! Пообщаться на работе – это нормально. А чтобы пригласить друг друга в гости – это уже табу. Они дружат до определенного предела. Какая-то западная модель. А вдруг ты к нему с каким-то тайным смыслом подкатываешь? К приезжим они относятся крайне осторожно.
После года работы моя хорошая знакомая из Челябинска порекомендовала мне обратиться в крупную косметическую компанию, в которой она преуспевала как региональный представитель. И я согласилась. Зарплату поначалу предложили среднюю, но меня заинтересовали перспективы работы в крупной компании. Работа у меня очень интересная, но требует полной самоотдачи. На меня давит большое количество людей, которых приходится консультировать за день. Раньше я обслуживала максимум десяток человек. В Москве у меня получается в три раза больше. И естественно, сил на какую-то частную практику просто нет.
Как я ни крепилась, Москва все больше выматывала. Домой я и сейчас приезжаю какая-то "высосанная". Прорву времени теряю на дорогу. И уже нет сил куда-то ехать, кому-то звонить, идти в гости. Хочется просто отдохнуть от людей. Я считаю, что дома я и так нормально восстанавливаюсь, чем если бы куда-то или к кому-то пошла. Отдохнуть вместе с мужем не получается. Выходные не совпадают. У него скользящий график, и только раз в месяц он может отдохнуть вместе со мной.
– Как ты отдыхала в последние выходные?
– В субботу я ездила по делам, а в воскресенье поехала на работу пообщаться с подружкой. Вообще-то я домосед, люблю посидеть дома, послушать музыку, посмотреть телевизор.
(Здесь можно заметить, что Юля до сих пор не адаптировалась к жизни в Москве. Она элементарно не умеет или не хочет восстанавливаться после напряженной работы. Ей кажется, что отдых дома перед телевизором и прослушивание музыки – лучший выбор. Некоторых выходных она вовсе лишает себя. На самом деле такой отдых ее не восстанавливает. Нужен отдых активный. Я бы сказал, принудительно активный. Энергию, которой ее наделила природа, она щедро растрачивает. И не хочет ее вернуть обратно или не знает как. В провинции пассивного отдыха, возможно, и хватило бы, но только не в Москве. В одиночку заниматься активным отдыхом ей не хочется. Заметим, что все, о ком я пишу в этой книге и кто не смог адаптироваться в Москве и уехали из нее, не научились, прежде всего, как следует отдыхать, восстанавливать силы. Вот ее муж Сергей с этой проблемой справился, поэтому мысли об отъезде его не посещают. Постепенно Юлю начал одолевать синдром хронической усталости, который перерастет со временем в болезнь, хронический диабет. Она полностью пожертвовала своими интересами ради мужа. Организм такое не прощает.)
Сергей научился отдыхать лучше, чем я. Он нашел в Москве общество "моржей". Там старожилы, которые занимаются моржеванием по 40 лет. Как-то один пожилой дядька отругал его за то, что он положил свои плавки у проруби не на свое место. Мол, я 30 лет свои плавки сюда кладу! Приходит домой после купаний всегда бодрый, веселый. Когда мы переехали в другой район, муж сразу купил себе велосипед и стал активно ездить на нем. С утра уезжал в лесопарк и ездил до изнеможения.
Перспектив сегодня в моей компании я не вижу. Зарплата по московским меркам не очень высока, а нагрузка очень большая. Да, мне очень приятно быть лицом компании, приятно, когда о тебе пишут, повсюду приглашают. Я регулярно выезжаю в командировки и уже объехала всю страну. Но на одной известности не проживешь. Ведь хочется не только внимания к себе, но и еще жилищные проблемы как-то решить! Хотя я не могу пока решиться уйти из компании со сложившимся коллективом, где меня все любят и понимают.
На языке психологии это объяснение Юли называется рационализация. Способ объяснить себе неудачу и сохранить при этом собственное спокойствие. Работа ее выматывает, а заработок неадекватен нагрузке. Но решиться ее поменять она не может. Хотя связи и знакомства, в конце концов, можно сохранить.
Здесь, в Москве, я не могу позволить себе офис, подобный челябинскому, потому что банально опасаюсь, что кинут с арендой. Много раз слышала об этом. В Челябинске мне, например, предоставили условия по аренде, о которых я могла только мечтать. Мне дали фору в три месяца, чтобы я могла раскрутиться. В Москве мне никто никаких фор давать не будет. Я могу открыть салон, вложить деньги в ремонт, прикормить клиентов, а дальше может быть все что угодно.
(Другими словами, Юля не хочет рисковать. А без риска, как видно из примера Василия, бизнес в Москве не построишь и серьезно вперед не продвинешься. На родине были практически тепличные условия, в которых можно было развиваться. Но Москва – это не теплица.)
Несмотря на то, что я не в восторге от Москвы, мы с мужем задумывались о том, чтобы купить жилье в Подмосковье. Рассматривали разные возможности. Хотели продать недвижимость на родине и купить в Подмосковье. Но я пока не хочу продавать свое жилье в Челябинске.
(Юля неосознанно хочет вернуться обратно в Челябинск. Поэтому и не продает там жилье. Она страшится сжечь за собой мосты в Челябинске. И до сих пор надеется, что за нее кто-то сделает этот тяжелый выбор.)
Моя подруга, которая приехала в Москву из Челябинска, вышла замуж за москвича и сейчас живет, на мой взгляд, припеваючи. У ней есть свое жилье, и она не имеет никаких финансовых затруднений. У нее и мужа есть машина. Они уверены в завтрашнем дне, и их все устраивает. Вот если бы я жила, как она, то, может быть, я бы смогла полностью принять Москву.
Потому что в Москве жить и работать – это можно с ума сойти. Я недавно видела какого-то сумасшедшего на улице. В центре иногда сталкиваюсь с какими-то неадекватными людьми. Они находятся в тихом сумасшествии.
Юля, вспомнив, что дает интервью о столице, тут же поправляется:
– Хотя, в общем, к Москве я отношусь нормально. Это город информации. Город высоких технологий, каких-то перспектив. У кого-то желания и мечты в Москве действительно осуществляются. С другой стороны, в Челябинске я бы не решилась на то многое, что решилась сделать в Москве. Я бы никогда не стала осваивать компьютер, прослушивать лучшие конференции по косметологии (а я бы не решился написать книгу. – Прим. автора). Я должна держать здесь лучшую марку, быть образцом во всем. В школе, например, я всегда была середнячком и пыталась спрятаться за спинами товарищей. Здесь такое не проходит. Я поневоле впереди, и мне приходится разбираться во всем. Москва заставляет меня больше работать над квалификацией. Может, когда-нибудь я открою бизнес в Подмосковье. На этом месте работы я вижу впереди тупик. Если бы была перспектива роста, я не смотрела бы в другие стороны. Но я в тупике, и сил еще что-то искать не хватает.
Каждый раз, когда я приезжаю на конференцию в провинцию, я вижу улыбающиеся, счастливые лица.
Вот в прошлом месяце встретилась с Катей из Пензы. Мы приехали в ее региональный центр всем московским колхозом: я, разработчики, главный менеджер. Так она сходила в тренажерный зал, потом приехала без спешки на конференцию. Вся цветущая. Никуда не спешит. Вечером собралась с подругами в сауну. Ты знаешь, меня даже зависть взяла! Или я ношусь на конференции, как бешеная, туда-сюда, или люди, которые работают, словно отдыхают.
– Юль, но тебе-то кто мешает?
– Ну, мне нужно полтора часа добираться до работы, полтора обратно. Как я успею? Когда мне? Конечно, понимаю, что можно приспособиться, но как-то не получается. Понимаешь, в регионах у людей остается больше сил и энергии для самих себя. В провинции легче продвинуться. Там я могу легко заниматься частной практикой. Например, когда я работала в Челябинске косметологом, я еще успевала подрабатывать в двух местах.
Если бы у меня были деньги, я бы купила квартиру в Подмосковье. Открыла бы там свое дело. Главное, чтобы мне не приходилось выбираться в Москву.
Татьяна Оптимистова:
– Я считаю, что у Юли все хорошо. Просто ей нужно найти хобби, как это сделал ее муж, и не зацикливаться только на работе. Да и в своей компании она уже засиделась. Непонятно, что ее держит. Или надо ставить вопрос ребром о повышении зарплаты, или просто устраиваться на другое место.
Иван Здравомыслов:
– Очевидно, что Юля не любит Москву и здесь она несчастлива. Она относится как раз к той категории людей, которые находят свое счастье в провинции. Хотя если бы она сильно захотела, то могла бы, по крайней мере, намного лучше здесь устроиться. Например, найти работу косметологом в Подмосковье, постепенно раскрутить собственный косметический кабинет. Научиться как следует отдыхать по выходным, чтобы не чувствовать себя загнанной лошадью. Она сохранила бы любовь к Москве и приспособилась бы к жизни в ней.
Наташа
Наташе 28 лет. Она работает дизайнером по интерьерам в собственной фирме. Живет в подмосковном городе Фрязино вместе с мужем, который и "перетащил" ее жить вблизи от города мечты. Родом из небольшого уральского городка Новоуральска. Жизнью неподалеку от Москвы абсолютно довольна.
В Москве Наташа оказаться не чаяла и не строила никаких честолюбивых планов.
– Однажды летом я решила поехать с моим другом из Екатеринбурга в велопоход. История этого похода вообще интересная. Один канал екатеринбургского телевидения хотел устроить шоу, похожее на "Последний герой". Они дали рекламу и пригласили участников со всей страны. Но когда эти самые участники были набраны, деньги на поездку в Таиланд на съемки по каким-то причинам не выделили и предложили ехать за свой счет. А люди подобрались такие активные, настоящие экстремалы.
Обманутые участники, сдружившись, решили на следующий год поехать в Крым на велосипедах. Ехать дни напролет, останавливаться, разбивать палатки на ночь и хоть немного почувствовать себя "последними героями". Там Наташа и встретила своего москвича Дениса. Точнее, она воспринимала своего будущего мужа как москвича, хотя он только работал в Москве, а проживал в Подмосковье. Она и в интервью рассказывала о нем как о москвиче, хотя впоследствии я выяснил, что они всегда жили во Фрязино. Поэтому для простоты буду называть Дениса москвичом, а место жизни Натальи обозначу как Москва, чтобы не путать в интервью. Ведь работают они все-таки в столице.
Поэкстремалив вместе две недели, они поняли, что расставаться уже не хотят.
– Глупо было бы звать его в Екатеринбург, где я работала и жила. Это было бы странно, учитывая, что он живет, работает и полностью устроен в Москве.
Наташа, объятая счастьем от неожиданных перспектив, срочно уволилась со своей работы в Екатеринбурге. Муж приехал за ней уже на машине и забрал ее со всем нехитрым скарбом в Москву. В Екатеринбурге Наташа работала в журнале "Коммерсантъ" политическим журналистом. В свои 23 года она уже была авторитетным сотрудником, бравшим интервью у первых лиц города. Поэтому в Москве она сразу решила перейти в штат столичного отделения журнала. Но ей отказали. Предложили работать журналистом на свободных началах, а в штат войти постепенно, в связи с естественной текучкой кадров.
– Я понимала, что в Москве в "политику" меня никто, естественно, не возьмет. Так как здесь нужны профессионалы экстра-класса с именем и большим послужным списком. Максимум, что светило, – это глянцевые приложения или социальный отдел. Месяца полтора я сидела без работы. Но совсем без дела сидеть я все равно не могла, поэтому пробовала устроиться на крупные предприятия. Иногда мне предлагали работать в металлургических компаниях, но я не могла представить себя там. А если компания устраивала, то не устраивало то, что нужно было добираться очень долго. Я хотела только в "Коммерсантъ". И через полтора месяца одно место освободилось. Резюме уже лежало давно, и поэтому через месяц испытательного срока меня взяли в штат.
Через год работы Наташа поняла, что заниматься журналистикой на московском уровне она не хочет. Журналистика в Москве и в Екатеринбурге – это, как говорится, две большие разницы. В Екатеринбурге ее работа была упорядоченна и размеренна. Она знала, что в понедельник занимается с администрацией города, во вторник у нее интервью с бизнесменами среднего звена, в среду идет в облдуму, в четверг – в гордуму. Под рукой все номера телефонов. И точно знаешь, кому и во сколько можно позвонить, когда назначить встречу. В Москве у нее никаких телефонов под рукой, естественно, не было. Не было упорядоченности и определенности в работе. Каждый день требовал резких, нестандартных поворотов. Именно в этот год случились самые громкие теракты в Москве: взрыв в метро и у гостиницы "Националь". Наташу, еще необстрелянного журналиста-новичка, бросили, можно сказать, на амбразуру. Извлекать самые свежие подробности после терактов.
– Криминалисты делали свою работу. А нам, журналистам, поручали, например, опрашивать родственников. "Что Вы чувствуете?" Что они могут чувствовать, б… дь. Они не в себе! Я брала интервью у эксперта после взрыва в метро между "Автозаводской" и "Павелецкой". Часть пострадавших числились пропавшими без вести. Эксперт сказал: "Вы знаете, этих людей никогда не найдут. Тех, кто стоял в эпицентре взрыва, – их просто разнесло на молекулы, и эти молекулы осели на стенках тоннеля".
(После этого интервью, сама не осознавая, Наташа станет бояться ездить в метро.)
Я каждый день видела картину людских страданий, горя и ужаса, меня просто психологически это подкосило. Я поняла, что не могу жить и заниматься этими проблемами. Я видела оторванные головы шахидок в "Национале", трупы, людей с оторванными конечностями. Взмыленная и потрясенная, я приползала в редакцию. А мой редактор восторгался, когда мне удавалось взять информацию о новой ужасающей подробности. "Так-так-так… Ногу оторвало? Замечательно! Что там еще интересного было?" Я про себя думала: "Господи, какой цинизм!.. А ведь, возможно, и я когда-нибудь такой же буду". В общем, получилось так, что всем этим я переполнилась и поняла, что такой журналистикой заниматься не хочу. А чем я могла бы заняться? Я могу быть внештатным автором и писать статьи в журналы "Деньги", "Власть". Кроме того, после своего философского факультета я могу писать в журналы с гуманитарным уклоном. Но при этом я хотела освоить еще какую-нибудь профессию. Я поняла, что мне нужно определить максимум для комфортной жизни. (Мне лично очень понравилась позиция Наташи – "максимум для комфортной жизни". Это лучше, чем ради амбиций делать собственную жизнь некомфортной. Недаром она так хорошо приспособилась и счастлива в Москве.)
Во-первых, работа должна носить творческий характер. Мне нужен свободный график и минимум начальства надо мной. Я поняла, что с такими требованиями мне ничего не остается, кроме как освоить собственный бизнес. Какой бизнес я могу начать? Ведь я по своей природе "математический дурак". Бизнес с его точными расчетами, бухгалтерией и сведением баланса мне неинтересен. Я рисую хорошо. Надо что-то делать такое… Ну, одним словом, нужна творческая работа, связанная с рисованием. И решила, пока работаю в "Коммерсанте", пойти на второе высшее образование – на дизайн интерьеров. Первый год я еще работала. А на второй год я уже поняла, что не успеваю, и уволилась из "Коммерсанта". Муж кормил меня, пока я второй год училась. И когда я освоила эту профессию, мне вдруг крупно повезло. Преподаватель Ирина, которая обучала нас компьютерной графике, увидела, что у меня все достаточно хорошо получается, и говорит мне: "Слушай, пошли ко мне на работу, помогать. Я работаю действующим архитектором, и мне некогда прорисовывать все эти картинки в трехмерном изображении. Работы просто навалом". Конечно, я с радостью согласилась. Потому что не представляла себе, куда я потом пойду работать? Ну, окончу институт, а дальше что? Так мы стали вместе работать. Поначалу я просто делала чертежи. Можно сказать, работала обычной чертежницей. Со временем Ирина стала больше мне доверять. Я стала внедрять свои идеи и часть работы по дизайн-проектам уже брала на себя. У нас создались прочные партнерские отношения. Потом она стала отдавать на откуп все частные интерьеры. Ирина занималась дизайном крупных объектов, таких как магазины и кафе. А я брала все частные заказы на дизайн интерьеров квартир. Потом мы организовали свою дизайнерскую компанию и стали работать как два партнера в собственной дизайнерской фирме.
– Какие трудности возникли в первый год жизни в Москве?
– Ну, первое – это расстояния. Они в Москве совершенно другие. Если я раньше в Екатеринбурге могла совершенно легко добираться на велосипеде до своего офиса, то теперь на метро с двумя пересадками в час пик, полтора часа туда, полтора обратно. В метро ехать куда-то просто не хотелось. Метро вообще меня сильно раздражает. Прямо клаустрофобия какая-то. Поэтому, как только появилась возможность, я начала "скрести" Дениса: "Пожалуйста. Ну хоть любую машину. Пожалуйста…" Первую машину отдал мне тесть, это была "девятка". И я успокоилась: ну все, у меня есть машина, теперь как-нибудь проживу!
Второе – это общение. По природе я экстраверт. Люблю тусовки и активное общение в больших количествах. Кафешки, клубы, дискотеки. Но если в Екатеринбурге все это было под рукой – я жила в десяти минутах от центра и могла "тусить", где хочется и сколько душе угодно, – то в Москве мне поначалу было очень одиноко. Подруг и друзей нет, до центра добираться долго, да еще и на метро. Меня как будто отрезали от привычного мира. Только муж остался. Вот мы приходим с работы и смотрим друг на друга. И ходим везде вместе. И я начала говорить ему, что очень сильно скучаю по своим родителям, по своим друзьям. В Екатеринбурге я редко когда шла домой после работы – сразу в клуб, в кафе. А в Москве ну куда после работы? Добираться до центра очень долго. Места незнакомые, веселой компании нет. С мужем-домоседом куда-то идти? Мне нужно было найти альтернативу. (Очевидно, что Наташин муж – интроверт. Любит отдыхать дома вдали от шума и суеты. На партнера по тусовкам он никак не тянет. А Наташа – экстраверт, и постоянное времяпровождение с мужем ее тяготит.)
Был период, когда я закатывала истерики мужу. Мне нужно ехать домой! Мне здесь все надоело! Раз в полгода я выбиралась на родину. Но здесь тоже была проблема. Я выбиралась в свой родной Новоуральск и уже через неделю начинала загибаться от скуки. Пообщалась со своими, отлегло, потом возвращаюсь. А потом в Москве я начала работать в "Коммерсанте". Нарастила себе круг общения, стала заниматься йогой, и проблема одиночества отпала. В коллективе на работе я тоже прижилась. И через полгода я в Москве уже была такая… своя, что ли. Я начала думать: "Какой замечательный город!" Теперь у меня есть машина, есть подруги, я могу ехать, куда захочу, и все наладилось.
– А как ты справляешься с пробками, разъезжая только на машине?