Тем временем в Крым стали прибывать свежие войска, и вскоре русские силы составили 87 тысяч человек. Подходили подкрепления и к "союзникам", однако они несли огромные потери от холеры, которая плавно перебазировалась на новое место вместе с "союзной" армией. Вскоре скончался даже французский командующий. Теперь русские войска превосходили противника, имевшего всего 63 тысячи солдат. Известия от перебежчиков о решении неприятеля предпринять в ближайшие дни штурм Севастополя также побуждали поторопиться с проведением решительной операции. Генерал Меншиков решил перейти к активным действиям. 13 октября наши войска попытались выбить англичан из Балаклавы, но без успеха. Это была первая проба сил. Невзирая на неудачу, Меншиков, правнук главного сподвижника Петра I, решил отвлечь французов ложным маневром, а главный удар нанести по английскому корпусу на Инкерманских высотах.
К сожалению, этот план потерпел неудачу. Мы потеряли более 10 тысяч солдат. Французы сообщили о 1811, а англичане - о 2002 убитых. Однако есть большие подозрения, что потери доблестные европейцы сильно занижали, боясь общественного мнения своих стран. А скрывать было что - отразив наступление русских с большим трудом, англичане и французы сосредоточились на нашей полевой армии, совсем позабыв о Севастополе, и даже первые дни после сражения думали снять осаду.
В январе 1855 года русские войска вновь решили перехватить инициативу, но снова были отбиты - на этот раз под Евпаторией. В войне наступило некоторое затишье - ни одна из сторон не могла взять верх.
Но 19 февраля 1855 года неожиданно умер император Николай I. Как настоящий солдат, несмотря на тяжелую простуду, он продолжал работать по 18 часов в сутки. Когда лейб-медик пытался сказать ему о недопустимости подобного поведения, император ответил ему: "Ты свой долг выполнил, позволь же и мне выполнить мой долг!" Через две недели он скончался. Перед смертью он полностью разочаровался в своих австрийских "союзниках", убедился в коварстве британцев и французов. Весь его мир, та Россия, которую он строил в течение 30 лет своего царствования, была погребена под руинами Севастополя. Умирая, император Николай I сказал своему сыну: "Сдаю тебе мою команду, к сожалению, не в том порядке, как желал…"
На престол вступил император Александр II. Смена власти во время войны еще никогда и никому на пользу не шла. Новый глава государства должен был прямо с ходу решить задачу огромной сложности - не проиграть войну, которая уже давно шла совсем не по нашему сценарию. В варианте "союзников" в конце этого военного спектакля Россия должна была потерпеть сокрушительное поражение. И потому, пока новый царь входит в курс дела, европейцы продолжают осаду. В марте вновь начинаются сильнейшие обстрелы Севастополя. Среди сотен жертв у нас снова убит адмирал - на этот раз адмирал Истомин. Вскоре огонь еще больше усиливается - артиллерийская подготовка длится без перерыва десять дней, однако на приступ "союзники" так и не решаются.
В апреле на фронт прибывает новое подкрепление - 15 тысяч сардинских солдат. Хотя армия союзников тем временем выросла до 120 тысяч человек, англичан в ней было всего 15 тысяч. Как только жизнелюбивые британцы поняли, что на этой войне убивают по-настоящему, их ряды стали стремительно сокращаться. Зато турок и французов султан и Наполеон III наприсылали воевать за британские интересы с избытком! Численность же русских войск так быстро, как у противника, расти не может. Мы снова ведем войну на нескольких фронтах: на Кавказе с турками, там же против горских повстанцев. Серьезный воинский контингент военное командование вынуждено держать в европейской части страны на случай враждебных действий Австрии. Таким образом, противник под Севастополем становился все сильнее.
Пользуясь своим абсолютным господством, агрессоры начинают более активные действия. Англо-французский десант занимает Керчь и предпринимает ряд других десантных операций на Черноморском и Азовском побережьях. Войска "просвещенных" европейцев при этом вели себя совсем как "дикие" турки, не щадя мирных жителей, убивая и женщин и детей! Были разорены города Анапа, Бердянск, Мариуполь. Отвлекая таким образом русские силы, европейцы готовились к решительному штурму Севастополя. Испытывая любовь к памятным датам, Наполеон III повелел произвести его 6 июня - в годовщину битвы при Ватерлоо. Победа в этот день над русскими должна была символизировать новые отношения между двумя европейскими странами и показать всему миру англо-французское братство по оружию. Приступ начался на рассвете. Наши войска отчаянно сопротивлялись и сумели его отразить.
Проходит более двух месяцев, пока 24 августа европейцы снова решаются атаковать город. Они начинают трехдневный обстрел, затем опять следует штурм. Противник всюду отбит, однако французам удается захватить Малахов курган - ключ ко всей обороне. Несмотря на все попытки русских войск вернуть его, это не удается. Дальнейшая оборона Севастополя становится практически невозможной. Русские войска покидают город, героически оборонявшийся почти год, взорвав укрепления и потопив последние остатки Черноморского флота. Падение Севастополя автоматически решило и участь всей кампании. Война плавно переросла в перемирие, а затем в январе 1856 года в Париже начались переговоры, завершившиеся подписанием позорного для нас мирного договора. Под предлогом "демилитаризации" Черного моря России запрещалось иметь здесь военно-морской флот, строить крепости и военно-морские базы. Помимо того, мы уступали Южную Бессарабию Молдавии и возвращали Турции все завоеванное у нее на Кавказе. Русский протекторат над турецкими христианами, послуживший видимой причиной для втягивания нас в войну, был заменен общеевропейским. Это для того, чтобы впредь Россия не могла под тем же красивым предлогом вмешаться в турецкие дела. Свои задачи англичане решили: Россия была надолго отброшена от черноморских проливов, а общее ослабление страны не позволяло осуществлять дальнейшую экспансию в Средней Азии.
Глава 12
О том, как опасно быть русским царем
Всю Россию охватил сифилис патриотизма!
А. И. Герцен, газета "Колокол", Лондон
Восточная война закончилась. Антирусская истерия, поднятая в "независимой" и "объективной" печати в Европе, понемногу сходила на убыль. Еще раздавались призывы горячих голов в Англии продолжить войну, с тем чтобы окончательно поставить Россию на колени, еще лежали в лазаретах раненые солдаты и матросы Севастополя, а наши "союзники" спешили подвести итоги. Подведем их и мы.
Войну проиграла страна, сделавшая решающий вклад в победу над Наполеоном. Свой флот потеряла держава, ранее спасшая своих недругов от неминуемого распада и хаоса. Благодарность наших "союзников" была налицо. Вся внешняя политика России, все ее действия оказались вредными, одной сплошной ошибкой - и только потому, что русские императоры считали своих партнеров честными и благородными людьми. Со своим жертвенным, рыцарским пониманием монаршего и союзнического долга они были подобны мальчугану, проявляющему благородство в драке с уличной шпаной и получающему в ответ удар кастетом по голове. Благородство и бескорыстие в действиях государств являются даже не шагом, а просто-таки прыжком к полному разгрому и уничтожению! Иной исход, кроме краха, такую политику ожидать не мог, что и случилось с николаевской Россией. Теперь пора было заканчивать думать о спасении всего человечества, наступала эра здорового прагматичного патриотизма. Эра императора Александра II.
Воспитанием будущего государя руководил боевой офицер капитан К. К. Мердер, и благодаря его обаянию мальчик полюбил смотры, парады и военные праздники не меньше, чем его отец и дед. Правда, в историю нашей страны он войдет как либерал и реформатор, ведь его образование не было однобоким: Александр II владел пятью языками, знал историю, географию, статистику, математику, естествознание, логику и философию. Именно отсутствие понимания логики действий своих "союзников" и погубило его отца - Николая I. Сын должен был действовать много тоньше и осторожнее.
Парижский мирный договор зафиксировал поражение России на бумаге. Однако не все было так однозначно, и война вовсе не была для нашей страны безвозвратно проиграна. Боевые действия велись в Крыму и на Кавказе, которые являлись далекой периферией, ни один важный жизненный центр нашей страны даже близко не подвергался военной опасности. Страшный призрак наполеоновской армии довлел не только над французами, но и над британцами. Именно поэтому все боевые действия в ту войну велись на далеких русских окраинах, и никто из союзников не решился на движение в глубь этой "страшной" страны. За всю историю на этот отчаянный шаг решились лишь три смельчака-безумца: Карл XII, Наполеон и Гитлер. Всем им это вторжение стоило короны и, как следствие, головы. Поэтому возьмем на себя смелость утверждать, что кабальный Парижский договор был подписан нами весьма поспешно. Однако судить и размышлять по прошествии столетий очень просто, гораздо сложнее принимать решения, находясь в самой гуще событий. Император Александр II Парижский мирный договор подписал, считая, что иного выхода у него нет. Но отдадим ему должное - сразу после того, как на этом документе высохли чернила, он повел борьбу за его ликвидацию. Очистка Севастопольской бухты от затопленных русских кораблей заняла более 10 лет, освобождение от пут Парижского договора продлилось четырнадцать. Прежде всего предстояло быстро решить ряд внутриполитических задач. Новый император взял курс на проведение ряда реформ. Конечно же, самое известное его деяние - отмена крепостного права, которое произошло в 1861 году. Однако до этого на повестке дня стояло скорейшее и быстрейшее окончание Кавказской войны. Еще на Парижской мирной конференции европейские делегации поднимали свой голос в защиту угнетаемых кавказских народов. Был даже сформирован так называемый "Черкесский комитет" (именно черкесами в Европе называли всех горцев, противостоящих русским). Ситуация до боли знакомая и как две капли воды похожая на сегодняшнюю. Вспомним хотя бы Европейский парламент, лорда Джадда и несостоявшуюся выдачу Ахмеда Закаева российской прокуратуре. Человеку, хоть мало-мальски знакомому с историей, заранее абсолютно понятно, что никакого Закаева нам никто никогда не отдаст. Иллюзии питает лишь наша Фемида, да и то, надеюсь, лишь по долгу службы. Англия никогда не выдавала России НИКОГО из революционеров и террористов. Не сделает она этого и впредь. А иначе кто же будет сотрудничать с британской разведкой?
Но вернемся в нашу историю. Как и сегодня, в то время войну с горцами надо было срочно заканчивать. Уместно вспомнить и о причинах ее возникновения. Началась она вовсе не из-за русской агрессивности, а логично "вытекла" из вступления в состав России Грузии. Единственная дорога, ведущая в эту новообретенную область, шла через Кавказские горы. Чтобы контролировать Грузию, на которую претендовали и турки, надо было контролировать эту дорогу, позднее получившую название Военно-Грузинской, а шла она прямо по землям непокорных чеченцев и дагестанцев.
Они сопротивлялись уже на протяжение нескольких десятилетий. Лишь по окончании Крымской войны Александр II назначил главнокомандующим на Кавказе князя Барятинского, активно приступившего к решению проблемы. Вскоре под его командованием было взято село Ведено, что повлекло за собой подчинение почти всего Дагестана. Предводитель горцев Шамиль со своими приверженцами удалился на неприступные высоты аула Гуниб, но был окружен. После решительного штурма он был вынужден сдаться. Пленение Шамиля стало коренным переломом в Кавказской войне - 21 мая 1864 года русский император получил телеграмму о полном покорении Западного Кавказа.
Первая внутренняя проблема была молодым русским императором успешно решена. Тем временем созревала новая беда, а точнее сказать, "старая", но воссозданная заново уже самим Александром II. Вновь на повестке дня встал "польский вопрос". Либеральные устремления нового русского правительства сказались в отношении поляков широкой амнистией всем ссыльным и эмигрантам, участвовавшим в восстании 1831 года. Однако великодушие русского царя было воспринято как проявление слабости власти. Вернувшиеся по амнистии революционеры вновь принялись за старое, образуя кадры будущих повстанцев. После Крымской кампании, неудачной для русских войск, среди поляков окрепла уверенность в том, что их восстание будет немедленно поддержано вооруженным вмешательством Франции, Англии и Австрии. Эта надежда и хорошее финансирование стремления поляков к самостоятельности подготовили очередной польский мятеж.
Начался террор - убивали русских солдат, чиновников, при этом, естественно, гибло множество случайных жертв, самих мирных поляков. За 1859–1863 годы было совершено свыше 5 тысяч убийств. Великий князь Константин Николаевич, назначенный наместником в Варшаву, избегал крутых мер, и поэтому ситуация с каждым месяцем становилась все более тяжелой. Наконец на съезде тайной польской организации "Ржонда Народова" было решено перейти к решительным действиям. Сигналом к восстанию армии должен был послужить назначенный на январь 1863 года очередной рекрутский набор. В один день банды повстанцев одновременно напали на места дислокации русских войск и принялись резать не готовых и безоружных русских "оккупантов" прямо в казармах. Говоря сухим современным языком, было совершено "несколько террористических актов, направленных на дестабилизацию обстановки". Однако русские войска достаточно быстро отбили все нападения, что вынудило поляков уйти в леса и начать партизанскую борьбу, что, кстати, в корне отличает их действия от восстания 1831 года. Объявленная повстанцам всеобщая амнистия успеха не имела. Осознав, что "по-хорошему" поляки закончить мятеж не хотят, правительство дало добро на жесткое подавление беспорядков.
Польский мятеж примечателен еще и тем, что в нем впервые проявились будущие черты предательского поведения русских революционеров по отношению к своей стране. "Мы радовались каждому поражению Дибича, не верили неуспехам поляков", - писал Герцен в воспоминаниях о своих переживаниях во время первого польского восстания. Во время второго он уже в Лондоне, издает там газету "Колокол" и призывает европейцев к походу на ненавистную Россию. Герцен, продавший Отечество за английские фунты, публиковал в своей газетенке небылицы, создавая антирусские мифы и закладывая первые пропагандистские мины в здание Российской империи. Обыватели Лондона и Парижа с удовольствием разглядывали картины очевидцев, на которых звероподобные казаки пронзали пиками польских младенцев.
В самый разгар мятежа послы Англии, Франции и Австрии обращаются к русскому правительству с заявлением, что надеются на скорое дарование прочного мира польскому народу. Это означает вмешательство во внутренние дела России и закамуфлированное предложение предоставить Польше независимость. Когда вместо этого русские войска приступают к жесткому наведению порядка, дипломатический шантаж повторяется вновь. Англия требует созыва международной конференции по польскому вопросу. Отказ от нее грозит новой Крымской войной. Император Александр II на шантаж не поддается. В ноте британскому правительству говорится: "Перед своею верною армиею, борющеюся для восстановления порядка, перед мирным большинством поляков, страдающих от этих прискорбных смут, перед Россией, на которую они налагают тяжелые пожертвования, государь император обязан принять энергичные меры, чтобы смуты эти прекратились. Как ни желательно немедленно остановить кровопролитие, но цель эта может быть достигнута в том только случае, если мятежники положат оружие, доверяясь милосердию государя. Всякая другая сделка была бы несовместна с достоинством нашего августейшего монарха и с чувствами русского народа".
Твердый ответ на попытки вмешательства приводит к всплеску патриотизма. Этот благородный порыв русских людей газета "Колокол" назовет "сифилисом". Она рассказывает о мифических зверствах русских солдат, забывая упоминать преступления польских повстанцев-партизан. Картинки со свирепыми монголоидными казаками тут очень кстати. Ведь поляки якобы сражаются за общеевропейское дело.
Стремясь получить максимальную поддержку западного сообщества, польские повстанческие лидеры еще в 1830 году выпустили Манифест, в котором объявили целью своей борьбы вовсе не простое отделение от России. "Не допустить до Европы дикие орды Севера", "защитить права европейских народов" - вот для чего, оказывается, восстала польская шляхта. Русские - нецивилизованные азиаты, а убийство русских солдат - благородное, праведное дело. Однако напрасно извергал чудовищную ложь "Колокол". Не предоставив полякам никакой военной помощи, европейцы во главе с Англией лишь попытались оказать на Россию дипломатический нажим, потребовав прекращения боевых действий и многих других уступок. Однако, памятуя о своих потерях в последней войне, складывать головы своих солдат за польскую независимость никто не спешил.