Но после 3 ноября были усилены дарданелльские береговые батареи, установлены девять новых рядов минных заграждений, поставлены прожектора, организованы торпедные станции, установлены противолодочные сети. Турецкий флот укрылся в Мраморном море, готовый поддержать береговую оборону своей артиллерией и атаковать корабли союзников, прошедшие через оборонительные преграды в центральной части Дарданелл. В конце 1914 г. в районе Галлиполи уже был сосредоточен III армейский корпус в составе 7-й, 9-й и 19-й пехотных дивизий.
А к началу Дарданелльской операции дислокация оттоманских войск была следующей: а) 1-я армия в составе 3-го армейского корпуса - Галлиполийский полуостров, 15-го армейского корпуса - азиатский берег Дарданелл, 14-го армейского корпуса - Принцевы острова, 6-го армейского корпуса - Сан-Стефано близ Константинополя; б) 2-я армия - на Северном фронте - находилась в стратегическом резерве (она должна была парировать возможный русский десант). Силы турецких войск в Проливах возросли с двух (в начале войны) до 20 (конец 1915 г.) пехотных дивизий. Численность этих армий достигала 200 тыс. человек.
Турецкая артиллерия в Дарданеллах насчитывала до двух сотен орудий с дальностью стрельбы 7,5–9,6 тыс. м (более половины орудий были калибра 152-мм и выше). В Килид-Баре находилось три 450-мм торпедных аппарата, а минные заграждения состояли из 10 минных поясов (375 мин).
Противопоставить этому союзный флот в Дарданеллах мог 12 линкоров-додредноутов (в дальнейшем 16), линейный крейсер, а также новейший линкор-дредноут "Куин Элизабет". Нелинейные силы флота союзников на начало операции: 4 легких крейсера, 16 эсминцев, 7 подводных лодок, авиатранспорт с 7 самолетами, тральщики, вспомогательные суда. Линкоры додредноутной постройки пусть и были несколько устаревшими, но вполне подходили на роль плавучих батарей, которые и требовались для данной операции.
Костяком сил десантного корпуса были британские части. К моменту высадки в состав экспедиционных войск были включены кадровая 29-я пехотная дивизия, 10-я, 11-я и 13-я пехотные дивизии из состава так называемых китченеровских формирований военного времени, АНЗАК (Австралийско-Новозеландский армейский корпус) - на начало наземной операции британский контингент насчитывал около 70 тыс. бойцов.
Французский экспедиционный корпус, которому отводилась вспомогательная роль, включал в свой состав две дивизии.
Очевидно, что соотношение сил не позволяло союзникам сразу добиться серьезного успеха - и это в операции, для которой скорость имела ключевое значение.
Морской этап операции (19 февраля - 18 марта 1915 г.) характеризовался тем, что был упущен наступательный темп. В этот период (атаки 19, 25, 26 февраля, 1–8, 11, 18 марта) вялотекущие попытки эскадры союзников прорваться в Дарданеллы закончились безрезультатно, продолжаясь почти месяц, - вплоть до решительного штурма 18 марта, хотя быстрый серьезный натиск в феврале сулил гораздо больше шансов на успех.
В ходе проведения морской операции была переоценена роль артиллерийского огня и недооценен фактор взаимодействия сил и средств.
Уверенное в превосходстве огня своей корабельной артиллерии командование Антанты совершенно не учитывало, что в борьбе флота с береговой артиллерией все преимущества находятся на стороне последней. Лишь огонь артиллерии не способен дать искомого результата - противник всегда имеет возможность отвести живую силу в тыл, а форты - достаточно живучие и самодостаточные сооружения. И 26 февраля впервые были применены десантные подразделения. Будучи высажены с кораблей на европейский и азиатский берега, они уничтожили несколько орудий в передовых фортах противника. Показательно, что из шести тяжелых орудий форта Седд-эль-Бар четыре совершенно не пострадали после всех предыдущих бомбардировок и были выведены из строя только одной из десантных групп.
Авиационная корректировка огня линкоров была неудовлетворительна вследствие зависимости корректировщиков от капризов погоды, а наземные корректировщики не использовались. Более того, в начале операции корабельные артиллеристы даже отказывались принимать сигналы с аэропланов. И это тогда, когда вывести из строя орудия противника на закрытых позициях можно было только прямым попаданием! Например, за день боя 19 февраля союзные линкоры вели огневые дуэли с фортами Кум-Кале, Хеллес, Седд-эль-Бар и Оркание, в ходе которых было подавлено лишь одно 280-мм орудие в Кум-Кале и в форту Оркание - также одно (снаряд попал в дуло орудия!).
Решительный штурм Пролива 18 марта принес потери союзникам: из 16 участвовавших в операции линейных кораблей три погибли ("Буве", "Иррезистибл" и "Оушен"), еще три ("Инфлексибл", "Голуа", "Сюффрен") были так сильно повреждены артиллерийским огнем, что два последних отправили в доковый ремонт, более умеренно пострадали еще два линкора ("Агамемнон" и "Альбион"). Главной бедой союзников в этом бою стали турецкие минные заграждения.
В этот день потери союзников в людях были весьма значительны - около 800 человек убитыми, ранеными и утонувшими. Потери турок в личном составе также оказались ощутимыми: 40 убитых и 74 раненых, в том числе 18 немцев.
18 марта турки своим минно-артиллерийским оружием фактически ополовинили костяк эскадры союзников в Дарданеллах. Мины, внесшие опустошения в ряды англо-французской эскадры, были установлены минным заградителем "Нусрет", который нанес, таким образом, самый большой ущерб флотам стран Антанты на Средиземном море: его мины стали причиной гибели сразу трех линкоров - "Иррезистибла", "Оушена" и "Буве".
Тактически получался замкнутый круг - для гарантированного подавления береговой артиллерии противника кораблям союзников нужно было подойти на близкую дистанцию (5–6 тыс. м), но тогда, во-первых, даже устаревшие орудия турецких фортов смогли бы вести эффективный огонь, а во-вторых, в этом случае корабли попадали на минные поля, с успехом защищаемые как береговыми, так и полевыми батареями германо-турок.
К борьбе с турецкой полевой артиллерией союзники вообще не готовились. В силу высокой мобильности (что позволяло перебрасывать орудия на угрожаемые участки) и плотности огня именно орудия и гаубицы легких и тяжелых полевых батарей турок стали главным противником кораблей союзников как в артиллерийских дуэлях, так и во время осуществления тральных работ. Расчет союзников на уничтожение турецких полевых батарей был ошибочен - большинство их стояло на закрытых позициях. Благодаря мобильным турецким и германским батареям число огневых позиций на берегах постоянно возрастало.
Плохая союзная разведка не позволила вскрыть ни всю глубину турецкой обороны, ни осуществляемые противником действия в ходе операции (достаточно вспомнить гибель "Буве" на скрытно выставленном турками минном заграждении на уже протраленном до этого фарватере). Недооценили союзники и минную опасность. Тральщики с задачей не справились - их контингент пришлось усиливать. К тому же на тральных работах сказывались сильное течение в Проливе.
Непродуманно применялись выделенные для операции силы и средства. В частности, "Агамемнон" и французские линейные корабли были хорошо защищены броней для борьбы против береговых батарей, чего нельзя было сказать ни о старых британских кораблях, ни о новом линейном крейсере "Инфлексибле" (бронирование которого было недостаточным для боя с мощной артиллерией фортов).
Летные качества самолетов были невысоки, например их практический потолок составлял всего 600 м.
Вопросы имелись и к снаряжению боеприпасов.
В неудачном исходе для союзников морской фазы операции велика была роль знаний и умений германских специалистов. Они с большим искусством импровизировали в ходе боя, при отсутствии автотранспорта и лошадей на буйволах перебрасывали мобильные гаубицы с места на место, так что британцам никак не удавалось их накрыть. Немцы даже изготовили примитивные, но эффективные дымовые устройства, которые пускали клубы дыма из специальных трубок каждый раз, когда стреляли их пушки. И это отвлекло несколько десятков британских и французских снарядов от турецких и германских батарей.
Но после боя 18 марта германо-турки столкнулись с главной неприятностью: было израсходовано свыше половины артиллерийских боеприпасов (в том числе почти все тяжелые снаряды), и если бы англо-французы на следующий день повторили удар с моря, береговая оборона почти наверняка была бы сломлена.
Но этого сделано не было, в итоге за месяц морского штурма Дарданелл был упущен момент начала десантной операции, и турки успели принять необходимые антидесантные меры.
Решающее заседание английского Военного совета по вопросу подготовки комбинированной фазы операции состоялось 16 февраля 1915 г. На нем было решено оперативно (в течение 9–10 дней) перебросить одну регулярную (29-ю пехотную) дивизию на остров Лемнос, подготовиться к дополнительным переброскам войск из Египта; перебросить необходимые транспортные средства.
Обсуждение сухопутной фазы операции между Лондоном и Парижем носило довольно напряженный характер. Обеспокоенное в связи с вопросом об Александретте чрезмерной инициативой, проявленной англичанами на Ближнем Востоке, французское правительство, руки которого были связаны необходимостью напрячь все свои военные силы для защиты Франции, в то же время опасалось усиления Англии на Ближнем Востоке. У. Черчилль помог французам понять сущность предстоящей наземной операции.
20 февраля русский посол в Париже А. П. Извольский сообщил руководству о разговоре с министром иностранных дел Франции Т. Делькассе, в котором последний высказал надежду, что Черноморский флот предпримет против Босфора необходимые действия и в случае успеха обе эскадры - русская и англо-французская - одновременно появятся перед Константинополем, что очень важно как с военной, так и с политической точки зрения.
Изменение взглядов Ставки на возможность участия русских вооруженных сил в начавшейся 19 февраля Дарданелльской операции в значительной мере помогло преодолеть англо-французские противоречия.
Комбинированный этап операции по овладению Дарданеллами осуществлялся 25 апреля 1915 г. - 9 января 1916 г. На этом этапе проводились совместные действия армии и флота. Галлиполийский полуостров как основная сфера приложения сил десанта был выбран потому, что обеспечивал фланг эскадры.
На этом этапе действия союзных сил сопровождались целой вереницей просчетов и неудач. Так, планирование операции и единоначалие над сухопутными и морскими силами отсутствовали. Остров Лемнос, выбранный в качестве главной базы, при наличии большой гавани имел слабую инфраструктуру для погрузки-выгрузки войск, вследствие чего многие подразделения десанта оказались разбросаны по островкам Эгейского моря или размещались на транспортах. Орудия, боеприпасы и снаряжение шли на разных кораблях, повозки - отдельно от лошадей. Прежде чем приступить к высадке всего десанта, пришлось отправить все транспорты в Александрию и провести погрузку заново. В результате десантная операция задержалась на целый месяц, чем противник вновь не преминул воспользоваться.
У командующего экспедиционными силами генерала Я. Гамильтона имелось только четыре британские и одна французская дивизии (и это при примате обороны над наступлением, выраженном в соотношении 1:3) - всего с частями усиления около 78 тыс. человек. Малая численность войск и то обстоятельство, что Я. Гамильтону была поставлена ограниченная задача - оказать помощь флоту при форсировании пролива, - заставили его провести высадку десанта не на европейском или азиатском побережье Турции, а на Галлиполийском полуострове.
Турки же под руководством германских военных специалистов организовали мощную оборону береговой линии, протянув на всех удобных для высадки пляжах колючую проволоку и установив пулеметы на близлежащих высотах. Были исправлены повреждения на фортах, полуостров покрылся полевыми укреплениями. Командующим сухопутными силами германо-турок являлся мушир (маршал) Турции и генерал кавалерии Германской империи Лиман фон Сандерс; специально для обороны Дарданелл была создана 5-я армия, численность которой в апреле достигла 60 тыс. человек.
25 апреля 1915 г. в 5 часов 30 минут началась высадка англо-французского десанта, сопровождавшаяся большими потерями в людях. Был потерян и темп наступления.
Район высадки АНЗАКа изначально рассматривался как второстепенный, но стратегически он был гораздо важнее направления главного удара (южной оконечности полуострова у Седд-эль-Бар и Теке-бурну). Локализовав в боях 25–28 апреля наступление австралийцев и новозеландцев, турки фактически предрешили исход операции.
Когда турки окружили береговые плацдармы британцев (1–1,5 км в глубину) кольцами траншей, англичане поняли, что оказались втянутыми в такую же окопную войну, что и на Французском фронте, но с еще меньшим пространством для маневра. Положение десантников усугублялось тем, что шанцевый инструмент не подходил для каменистой местности и прочных корней кустарника, в некоторых местах склоны были слишком крутыми, чтобы в них рыть окопы. Десант отчаянно нуждался в артиллерийской поддержке, но из-за пересеченного характера местности и неопределенности линии фронта корабельная артиллерия мало чем могла помочь.
В ходе Первого сражения за Критию 28 апреля британцы потеряли 3 тыс. бойцов из 14 тыс. участвовавших в наступлении.
Потери англо-французов (основной десант в Галлиполи и вспомогательный - у Кум-кале) меньше чем за неделю боев достигли 18 тыс. человек (например, 1-я австралийская дивизия АНЗАКа в боях 26–27 апреля лишилась 4,5 тыс. солдат). Борьба на всех плацдармах все больше приобретала позиционный характер.
Я. Гамильтон был вынужден затребовать подкрепления - прежде всего 42-ю пехотную дивизию и 29-ю индийскую бригаду.
Лиман фон Сандерс реорганизовал свои части, и турецкие войска с учетом подкреплений из Константинополя достигли внушительной силы в 75 батальонов.
В ходе боев 1–7 мая атаки десантников перемежались с контратаками турок. С подходом резервов британские атаки на турецкие позиции продолжились, причем в лучших традициях Французского фронта. Например, только за 8 мая союзники лишились 6,5 тыс. человек. Причем в зависимости от подходящих резервов центр тяжести союзных атак перемещался на южный фронт либо на позиции АНЗАКа, но ощутимых результатов это не дало.
Я. Гамильтон последовательно, но безуспешно провел вторую (6–8 мая) и третью битвы за Критию. В результате боев за обладание высотами Ачи-Баба с начала операции потери англо-французов достигли 50 тыс. человек.
Начиная с 25 апреля по 20 мая оба противника серьезных результатов не достигли. Англо-французы не обеспечили своему флоту возможности проникновения в Проливы хотя бы на небольшую глубину, турки же не смогли сбросить в море англо-французский десант, несмотря на введение в боевую линию присланной из Константинополя элитной 2-й пехотной дивизии.
На море события складывались неблагоприятно для союзников: в ночь на 13 мая турецкий эскадренный миноносец "Муавенет-и-Миллет" в заливе Морто трехторпедным залпом поразил линейный корабль "Голиаф", 25 мая германская подводная лодка U-21 у Габа-Тепе потопила старый британский линейный корабль "Трайэмф", а 27 мая та же лодка в 7 часов утра у мыса Геллес потопила старый линейный корабль "Маджестик".
Постепенно боевой флот англо-французов, опасаясь германо-турецких подводных лодок, вышел из Пролива и встал на якорь на Мудросском рейде острова Лемнос. Командование флотом больше не думало о прорыве через пролив в Мраморное море и создании угрозы Константинополю - минные силы деморализовали (!) мощный линейный флот.
Таким образом, действия германо-турецких подводных лодок и миноносцев привели к тому, что вскоре у Дарданелл остались лишь старые боевые единицы англо-французского флота, к тому же тщательно охраняемые и неохотно вводимые в бой. Это сразу же сказалось на огневой поддержке сухопутных частей. Бомбардировка флотом турецких берегов (в целях совместных действий с высаженными войсками) в значительной степени потеряла свою интенсивность - атакующие Критию в июне англо-французские войска почувствовали это в полной мере.
Экспедиционный корпус, предназначенный служить поддержкой флота, остался один на скалах Седд-эль-Бара и мыса Габа-Тепе.
Германо-турки начинают охоту за транспортами союзников - 13 немецких подводных лодок в Эгейском море только с 28 сентября по 11 октября потопили 18 транспортов с войсками, боевым снаряжением и вооружением, а до конца октября эта цифра возросла до 23 судов. Это сильно ухудшило положение союзников в Галлиполи.
Десант получал огневую поддержку теперь только в светлое время суток. Транспорты разгружались не у берега Галлиполи, а в бухте острова Мудрос. Снабжение десанта из-за подводной опасности теперь осуществлялось только по ночам. И это в преддверии осенне-зимней непогоды и холодов.
Угроза коммуникациям союзников сказалась на всем ходе Дарданелльской операции.
В августе союзники предприняли последнюю решительную попытку переломить ход операции в свою пользу, в том числе и посредством новой высадки. Операция получила название августовских боев у Сувлы. Серия сражений у Сувлы считается одной из самых кровопролитных операций в английской военной истории. Еще в конце июня в Лондоне было принято решение послать Я. Гамильтону 5 свежих союзных дивизий, что доводило число дивизий экспедиционных сил на Галлиполи до 12 (10 британских и 2 французские). С вновь прибывшими войсками под командованием Я. Гамильтона было 157 тыс. солдат, в том числе 30 тыс. французов. Численный штат всех частей, в том числе Австрийско-новозеландского корпуса и французских дивизий, был пополнен, также была пополнена и материальная часть. Вместе с тем стоит отметить, что по качеству вновь прибывшие части являлись сырыми и не могли сравниться с войсками, высаженными в апреле. Это касалось 10-й, 11-й и 13-й дивизий (составивших имеющий важную боевую задачу 9-й корпус) и 53-й и 54-й дивизий (территориальные дивизии, имевшие более слабую артиллерию из 13-фунтовых орудий).
Англо-французский флот, стоявший на рейдах Имброса и Лемноса, был в полной боевой готовности, но боязнь подводных лодок стесняла действия союзников в августе. Эта боязнь предотвратила удар по Булаирскому перешейку, хотя и не помешала союзникам высадить новый десант в бухте Анзак и бухте Сувла. Августовское наступление поддерживали 5 соединений кораблей, каждое из которых отвечало за поддержку войск в своем секторе - в общей сложности 5 линкоров, 8 крейсеров, 12 эсминцев, 16 мониторов, другие суда.
Я. Гамильтон планировал охватить от Ари-Бурну до южной оконечности бухты Сувла правый фланг турецкой армии, а для отвлечения внимания турок провести демонстрации на побережье у мыса Геллес, между мысом Геллес, Ари-Бурну и в Саросском заливе.
Во время демонстрации АНЗАК должен был атаковать турок четырьмя километрами южнее бухты Сувла, а 9-й армейский корпус генерала Ф. Стопфорда - высадиться в бухте Сувла.