Небольшой комментарий. Все это вызывает самые серьезные ассоциации с делом "Промпартии". Читатели, очевидно, не забыли, что еще при анализе мифа № 55 об этом деле отмечалось, что поздней осенью 1928 г. Л.К. Рамзин и В.А. Ларичев находились в служебной командировке в Париже, где выступили перед руководителями Торгпрома. С большим докладом к присутствующим обратился Л.К. Рамзин. Он сообщил своим слушателям, что их организация насчитывает свыше двух тысяч человек, что они проникли во все области советской промышленности и активно проводят на практике тщательно, научно разработанный план вредительства, дабы воспрепятствовать осуществлению смелого и грандиозного пятилетнего плана в целях скорейшей индустриализации СССР.
"Один из наших методов, - воодушевленно докладывал профессор, - это метод минимальной стандартизации, что тормозит экономическое развитие страны и снижает темпы индустриализации. Далее существует метод создания диспропорции между отдельными отраслями народного хозяйства, а также между отдельными участками одной и той же отрасли. И, наконец, метод "омертвления капитала", иначе говоря, вложения капитала либо в совершенно ненужное строительство, либо в такое, которое
может быть отложено на долгий срок, так как в нем нет в настоящий момент нужды". Далее профессор Рамзин выразил особое удовлетворение результатом, полученным методом "омертвления капитала". "Этот метод, - подчеркнул он, - имел в виду задержать ход индустриализации. Без сомнения, он понизил общий уровень экономической жизни страны, что вызвало недовольство широких масс населения".
Любопытно также, что Рамзин в своем докладе признал тот факт, что некоторые члены его организации были арестованы ОГПУ по "Шахтинскому делу". В результате получалось, что под крылом оказавшегося не способным руководить народным хозяйством и ничего не предпринимавшим для исправления уже выявленных недостатков Куйбышева окопались такие, как Ранзин и его сторонники. Что им стоило в такой ситуации заворачивать экономическое развитие страны в тупик?! К слову сказать, не случайно, что пик "вредительских "дел пришелся на 1928–1931 годы. Только в 1931 году на Особом совещании ОГПУ и его коллегии были рассмотрены дела 2490 человек. В их числе 85 профессоров, 1152 инженерно - технических работника, 249 экономистов, 310 агрономов, 22 ветврача и пр. 666 человек. Обвинения были самые разнообразные…
Перед Сталиным возникла серьезная проблема высших руководящих кадров - необходимо было менять все высшее руководство экономического блока. На состоявшемся в июле 1930 г. XVI съезде ВКП(б)
Куйбышев был подвергнут чрезвычайно острой, но очень сильно обоснованной критике, в результате которой он добровольно сложил свои обязанности. Председателем Президиума ВСНХ стал Серго Орджоникидзе. Он прекрасно разбирался в народном хозяйстве, особенно в тяжелой промышленности, обладал более жестким характером и чрезвычайной требовательностью к подчиненным. Именно на его плечи легла вся тяжесть срочного исправления сложившегося положения, прежде всего восстановления необходимых темпов индустриализации. И надо отдать ему должное - он прекрасно справился с поставленными труднейшими задачами. Что, конечно же, не замедлило отразиться и на сельском хозяйстве. В частности, тот же завод "Красный Путиловец", хотя и не выполнил ни первоначальный план, ни тем более встречный, однако при всех указанных выше трудностях все-таки сумел выпустить 8935 столь необходимых тракторов. Выпущенные в 1930 г. трактора сыграли свою роль - в весеннюю посевную кампанию 1931 г. ими было вспахано 12 % всей посевной площади колхозов.
Однако как бы там ни было, но срывы и провалы в реализации плана индустриализации, особенно в части, касающейся оказания помощи промышленности сельскому хозяйству, не остались незамеченными ни антисталинской оппозицией, ни тем более кулачьем, ни особенно - за рубежом. Отчаянными действиями триады этих сил страна была подведена к грани, за которой маячил не столько всеобщий экономический коллапс, сколько мощнейший социальный взрыв, Гражданская война на фоне широкомасштабной вооруженной интервенции консолидированными силами Запада.
Едва только был провозглашен курс на создание колхозов, в деревне разгорелась борьба. А после выхода упомянутого выше постановления ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. она просто стада отчаянной. Причем отчаянной она стала в результате яростного сопротивления кулаков, которых - и без того готовых на сопротивление властям, - откровенно спровоцировали подлые действия многих партийных секретарей на селе, слишком рьяно, вплоть до объявления гражданской войны в отдельно взятых областях, взявшихся за коллективизацию. За них-то, обладавших куда большей властью на селе, чем все партсекретари, председатели местных Советов, милиция и ОГПУ вместе взятые, местная партократия взялась столь рьяно* что немедленно напоролась на организованное и массированное сопротивление. Хуже того. Сопротивлялись не только кулаки, все свое состояние сколотившие на труде батраков, на ссудах и кредитах беднякам, которые не смогли их вернуть. Сопротивлялась теперь и часть середняков. Выводившие их в ряды зажиточных крестьян при господстве мелкого хозяйства навыки ведения хозяйства с введением и распространением машин резко обесценивались. Как и кулаки, они переставали быть уважаемыми людьми на деревне. Теперь любой научившийся управлять трактором бедняк становился самым уважаемым и известным человеком в деревне. Зажиточная верхушка, естественно, сопротивлялась, как могла, не только такому перевороту в деревне, но и даже подготовке к такому перевороту. Причем ее сопротивление также было спровоцировано действиями региональных партийных секретарей.
Беспрецедентное и ничем не обоснованное насилие на селе, особенно над кулаком, не осталось незамеченным. Поводом для Сталина послужило то обстоятельство, что один из самых гнусных региональных партсекретарей - первый секретарь Средне - Волжского крайкома партии Мендель Хатаевич (впоследствии "невинная жертва" сталинизма), - решением бюро крайкома от 20 января 1930 г. фактически развязал гражданскую войну в своем регионе, спровоцировав местные силовые органы на тотальное насилие над кулаками. Когда сведения об этом достигли Москвы, то уже 30 января 1930 г. Сталин отправил всем партийным секретарям секретную шифротелеграмму следующего содержания: "С мест получаются сведения, говорящие о том, что организации в ряде районов бросили дело коллективизации и сосредоточили свои усилия на раскулачивании. ЦК разъясняет, что такая политика в корне неправильна. ЦК указывает, что политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание. ЦК требует, чтобы раскулачивание не проводилось вне связи с ростом колхозного движения, чтобы центр тяжести был перенесен на строительство новых колхозов, опирающееся на действительно массовое движение бедноты и середняков. ЦК напоминает, что только такая установка обеспечивает правильное проведение политики партии. Секретарь ЦК ВКП(б) И.Сталин.30.1.30".
А лично М. Хатаевичу наряду с этим пошла сугубо разносная телеграмма, в которой говорилось: "Ваша торопливость в вопросе о кулаке ничего общего с политикой партии не имеет. У вас получается голое раскулачивание в его худшем виде".
К слову сказать, все постсталинские руководители упорно молчали об этих телеграммах и запрещали историкам приводить их содержание в своих исследованиях. Так удобней было раздувать истерию антисталинизма. Потому что если вникнуть в суть того, на что обращал внимание партсекретарей Сталин, то станет очевидным, что в сущности-то он требовал элементарного - экономического раскулачивания. А оно откровенно подразумевает лишь одно - что экономически более сильные, чем любой отдельно взятый кулак или даже их группа на селе, колхозы вынуждали бы их прекратить свою хозяйственную деятельность ввиду неспособности конкурировать в производстве особенно товарного хлеба. Вместо этого партийные секретари пошли по пути административного раскулачивания, да еще и с применением силы ОГПУ. В том был немалый расчет троцкистской оппозиции, стремившейся таким образом спровоцировать мощный социальный взрыв в стране и перехватить власть. К примеру, в некоторых регионах процент раскулаченных стал переваливать аж за 15 %, что означало 2–3-кратное превышение общего количества кулаков. Ведь их в составе сельского населения было не более 5–7 %, а тут такие цифры. То есть под удар попадали уже и середняки. А это еще более усугубило ситуацию. Тем более если учесть, что местные партнегодяи-секретари пошли еще и путем так называемого лишения избирательных прав, которое охватило от 15 до 20 % крестьян. То есть искусственно превращали во врагов советской власти чуть ли не половину сельского населения, или по меньшей мере его треть.
Небольшой комментарий. Ретивая партократия, особенно из числа затаившихся оппозиционеров, злоумышленно восприняла это постановление как шанс устроить вселенскую заваруху на селе и на волне всеобщего коллапса свергнуть Сталина. Соответственно она стала слишком расширенно трактовать положения упомянутого постановления ЦК. Если в самом документе столь высокие цифры касались только основных зерновых районов, куда и планировалось направить первоочередную массу тракторов, то местная партократия взяла встречный план - по всей стране устроить 90 % коллективизации! А это означало как минимум вздыбить всю страну, если не того хуже. Например, небезызвестный Варейкис так взвинтил темпы коллективизации в Центральном Нечерноземье, что за полгода довел цифры коллективизации с 6 до 80 %. Бауман в нечерноземных областях (вокруг Москвы) - с 3 до 70 %. И при этом оппозиция откровенно ожидала вооруженного нападения Запада. Кстати говоря, с последним обстоятельством связан миф о том, что-де, стремясь отвлечь внимание народа от провала планов индустриализации и коллективизации, Сталин решил споить народ, для чего развернул производство водки. Миф базируется лишь на хронологическом совпадении принятия решения о расширении производства водки с периодом первой пятилетки. И все. Все остальное беспрецедентная ложь.
Потому как в действительности произошло следующее. Во время следствия по делу "Промпартии", особенно во время допросов самого Рамзина, были получены данные о готовящейся Западом вооруженной интервенции против Советского Союза, которые полностью совпали и с данными советской разведки. Сталин, например, в ответ на информацию ОГПУ о показаниях Рамзина написал следующее: "Тов. Менжинский. Письмо от 2/Х и материалы получил. Показания Рамзина очень интересны. По-моему, самое интересное в его показаниях - это вопрос об интервенции вообще и особенно, вопрос о сроках интервенции. Выходит, что предполагали интервенцию в 1930 г., но отложили на 1931 или даже на 1932 г. Это очень вероятно и важно…
… Если показания Рамзина получат подтверждение и конкретизацию в показаниях других обвиняемых (Громан, Ларичев, Кондратьев и K° и т. д.), то будет серьезным успехом ОГПУ, так как полученный таким образом материал мы сделаем в той или иной форме достоянием секций КИ (то есть Коминтерна. - А. М.) и рабочих всех стран, проведем широчайшую кампанию против интервенционистов и добьемся того, что парализуем, подорвем попытки к интервенции на ближайшие 1–2 года, что для нас немаловажно".
Однако Сталин не был бы самим собой, если бы не предпринял и комплекс других мер для усиления безопасности СССР. В тот же день он написал личную записку главе советского правительства В.М. Молотову, в которой говорилось: "Вячеслав! 1) Поляки наверняка создают (если уже не создали) блок балтийских (Эстония, Латвия, Финляндия) государств, имея в виду войну с СССР. Я думаю, что пока они не создадут такой блок, они воевать с СССР не станут, - стало быть, как только обеспечат блок, - начнут воевать (повод найдут). Чтобы обеспечить наш отпор и поляко - румынам, и балтийцам, надо создать себе условия, необходимые для развертывания (в случае войны) не менее 150–160 пехотных дивизий, то есть дивизий на 40–50 (по крайней мере) больше, чем при нынешней нашей установке. Это значит, что нынешний мирный состав нашей армии с 640 тысяч придется довести до 700 тысяч. Без этой "реформы" нет возможности гарантировать (в случае блока поляков с балтийцами) оборону Ленинграда и Правобережной Украины. Это не подлежит, по-моему, никакому сомнению. И, наоборот, при этой "реформе" мы наверняка обеспечиваем победоносную оборону СССР.
Но для "реформы" потребуются немаленькие суммы денег (большее количество "выстрелов", большее количество техники, дополнительное количество командного состава, дополнительные расходы на вещевое и продовольственное снабжение). Откуда взять деньги? Нужно, по-моему, увеличить (елико возможно) производство водки. Нужно отбросить всякий ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства водки на предмет обеспечения действительной и серьезной обороны. Стало быть, надо учесть это дело сейчас же, отложив соответствующее сырье для производства водки и формально закрепить его в госбюджете 30–31 года".
Вот с чем было связано увеличение производства водки - с укреплением обороноспособности СССР перед лицом реальной угрозы вооруженного нападения с Запада. При той скудости бюджетных средств, что имела место в годы первой пятилетки, при той крайней ограниченности валютных поступлений, это был фактически не только единственный, но и единственно верный выход из положения. И Сталин сразу же его определил. Вот и вся Подлинная Правда об увеличении производства водки в СССР в годы первой пятилетки.
Ответ кулаков (и, к сожалению, примкнувших к ним обозленных действиями подлых партсекретарей середняков) не заставил себя ждать. И их ответ тоже был многокомпонентным. На селе началась отчаянная контрпропаганда против колхозов. В разных местах она осуществлялась по-разному и с применением разных "аргументов": от террора до изощренной и даже прямолинейной антиколхозной пропаганды. Яростная антиколхозная пропаганда кулаков на удивление едва ли не тютелька в тютельку совпала с оголтелой антиколхозной пропагандой антисталинской оппозиции, многие представители которой, в том числе и на селе, продолжали числиться членами ВКП(б).
Быстро сообразив, в чем суть трудностей коллективизации по Сталину - его ставка на тотальную тракторизацию крестьянского труда не была секретом, - и в немалой степени спровоцировав трудности промышленного производства тракторов по всей цепочке производства (от добычи угля и руды до острейшего дефицита блоков двигателей), объективно блокировавшаяся с кулачеством и с наиболее зажиточной частью середняков, антисталинская оппозиция совместно с ними принялась активно провоцировать крестьянство на массовый забой скота, и прежде всего - тяглового.
Начались "пояснения" оппозиции - тех же членов ВКП(б) - крестьянам, что из коллективизации ничего не выйдет, что правление колхозов сданный скот разворует и пропьет и т. д. Наслушавшись этих "доброжелателей", крестьянство стало в массовом порядке резать скот. Колхозы образовались, а пахатьто было не на чем. Потому что, с одной стороны, была сорвана программа промышленного производства тракторов, а с другой - шел дикий, фантастически массовый забой скота, особенно тяглового.
Небольшой комментарий. По данным американского исследователя Фредерика Шумана, в период с 1928 по 1933 г. включительно поголовье лошадей в СССР сократилось с 30 млн до менее чем 15 млн голов, КРС - с 70 млн до 38 млн, в том числе коров - с 31 млн до 20 млн, а быков и волов, то есть собственно тяглового скота для ряда регионов - с 39 млн до 18 млн голов, овец и коз - с 147 млн до 50 млн, свиней - с 20 млн до 12 млн голов.
Обложенный столь тяжелейшими (с учетом положения и в промышленности тоже) обстоятельствами Сталин вынужден был смириться с этими временными трудностями и частично отступить. В том числе и в ожидании, когда в строй войдут другие тракторостроительные заводы, прежде всего Сталинградский тракторный завод, а Путиловский завод преодолеет возникшие трудности в производстве. Уже 2 марта 1930 года появляется знаменитая статья "Головокружение от успехов", а затем и постановление ЦК по этому вопросу. Причем в статье Сталин не сказал ни единого слова о тракторах и машинах, хотя именно это и было истинной причиной резкого торможения коллективизации. Этого он не мог признать, иначе провалилась бы сама идея коллективизации и индустриализации. Зато он писал о необходимости добровольности и учета местных условий, подготовительной работы, о том, что нужно насаждать артель, а не коммуну, о том, что нельзя обобществлять приусадебные участки, жилые дома, мелкий скот и птицу. А в постановлении ЦК, помимо этого, говорилось также и о неправомерности закрытия местных рынков и административного закрытия церквей. Тем самым была осуществлена попытка умиротворить деревню и выиграть
время, пока промышленность справится с производством тракторов. А в конце марта 1930 г. Сталин написал статью "Ответ товарищам колхозникам", которой наглядно показала, что он пошел на серьезный тактический маневр стратегического значения. Он, в частности, сформулировал новую конкретную цель колхозного движения: "Ближайшая практическая задача колхозов состоит в борьбе за сев, в борьбе за наибольшее расширение посевных площадей, в борьбе за правильную организацию сева. К задаче сева должны быть приспособлены сейчас все другие задачи колхозов… Но чтобы осуществить с честью эту практическую задачу, надо повернуть внимание колхозных работников в сторону хозяйственных вопросов колхозного строительства, в сторону вопросов внутриколхозного строительства… Теперь внимание работников должно быть сосредоточено на закреплении колхозов, на организационном оформлении колхозов, на организацию деловой работы в колхозах". Поняв, в чем текущие затруднения Сталина и на что он теперь ориентирует колхозы, объективно блокировавшаяся с кулачеством антисталинская оппозиция совместно с кулаками и частью середняков принялась еще более активно провоцировать крестьянство на массовый забой скота и попрежнему в основном тяглового.