"Исламское государство" для Кавказа: предотвращённая катастрофа
Известна фраза ныне покойного генерала Трошева о том, что чеченцы боятся не столько федеральных войск и своих соплеменников, сколько Басаева. Он был последней символической фигурой нетрадиционного ислама в его ваххабитской версии, последним связующим элементом между Чечней и международными террористическими сетями. Именно он и ему подобные насаждали в Чечне в начале 90-х годов нетрадиционный ислам, в то время как чеченцы - абсолютно традиционный народ, который трепетно относится к своим традициям и памяти предков, что отрицается в ваххабизме. Часть чеченского народа оказалась радикализирована именно под воздействием нетрадиционного ислама, который происходил из арабских стран. И Басаев был последним, кто настаивал на неприемлемом для Чечни ваххабизме, который декларировал создание исламского государства, что в принципе противоречит чеченским традициям. Но его кураторы не отказались от идеи в целом, и сегодняя Исламское государство всё же создаётся. Правда, немного южнее. Несложно себе представить, что стало бы не только с Чечнёй, но и со всем Северным Кавказом, если бы события, разворачивающиеся на территории Ирака, Ливии и Сирии, происходили бы здесь, в центре российского Кавказа, где сильны принципы традиционного для Северного Кавказа ислама, который террористы из т. н. Исламского государства не приёмлют наряду со всеми остальными версиями традиции, физически уничтожая их носителей.
У чеченцев никогда не было государства, это всегда был родоплеменной строй народа, чтущего традиции своих первых предков. Ценности, которые пытались насильственно насаждать исламисты в 90-х и начале 2000-х, являлись чуждыми чеченскому обществу. Всё это, как сейчас понятно, было нужно лишь для того, чтобы оторвать эту республику от России. И этот сценарий мог быть навязан только через использование атмосферы страха и террора. Сегодня в Чечне больше не осталось фигур, которые смогли бы принудить чеченский народ к принятию ложных псевдорелигиозных ценностей воинствующего исламизма, процесс сложения оружия принял обоюдный характер, и федеральная сторона не осталась без ответа. Бывшие боевики, сложившие оружие, большинство из которых не были замешаны в умышленных преступлениях, получили возможность вернуться к мирной жизни. Всего за время проведения контртеррористической операции федеральным силам сдались более семи тысяч бывших участников незаконных вооруженных формирований. Ну и понятно, что амнистия не распространилась на иностранных наемников.
В результате двух военных кампаний в Чечне не осталось ни одной семьи, которая в той или иной степени не была бы причастна к этим событиям. И наверняка нет практически ни одного человека, который был бы кристально чист перед законом. Не говоря уже о том, что уж точно каждый пострадал в ходе этой войны. Ведь чеченцы - это небольшой народ. Если бы власть не действовала решительно и жёстко, она бы никогда не положила конец войне и не смогла по-настоящему заняться строительством мирной жизни в республике, потому что с окончанием горячей фазы войны над многими чеченцами так и висел бы "дамоклов меч" правосудия. Пришлось бы чуть ли не каждого заставлять проходить следственные мероприятия, оставлять отпечатки пальцев и т. д. При желании всегда можно обнаружить ту или иную степень соучастия в незаконной деятельности со стороны чуть ли не большинства чеченцев. Наконец, в широком смысле боевиком можно назвать любого, кто брал в руки оружие, чтобы отомстить за убитого отца, брата или другого родственника. Не секрет, что многие чеченцы испытывали сильный страх под воздействием своих соплеменников-боевиков, которые фактически вынуждали их присоединяться к бандформированиям. Именно поэтому для подлинного примирения на фоне устранения всех международных террористов на территории Чечни амнистия стала решающим жестом.
Понятно, что боевики - это лишь верхушка "сепаратистского айсберга". Уничтожение лидеров - ключевой момент разгрома всей сети. Хаттаб, Гелаев, Масхадов, Яндарбиев, Радуев и напоследок Басаев - уничтожены. Больше нет фигур, представляющих кровавые интересы США в Чечне. Однако великая война континентов ещё не закончена.
Ваххабиты - на выход!
В Чечне будут жёстко пресекаться любые проявления религиозного экстремизма
После завершения амнистии Рамзан Кадыров выступил со знаковым заявлением. По его мнению, "Чеченская Республика находится на передовой линии борьбы с международным терроризмом". Кадыров выступил за то, чтобы максимально жёстко и своевременно пресекать любые проявления религиозного экстремизма. В своём заявлении он также сказал буквально следующее: "Любое течение, которое противоречит традиционному исламу, распространённому в Чеченской Республике, нужно пресекать в зачаточном состоянии, чтобы оно не окрепло. Те, кто распространяют его, это шайтаны, и их место под землей". Сказав эти слова, чеченский лидер поставил жирную точку в попытках создания западного плацдарма на территории Чечни для последующей экспансии вглубь Российской Федерации.
Известно, что чеченский народ испокон веков исповедует суннитский ислам суфийского толка. И так как долгие годы в советский период ислам был под запретом, этим воспользовались западные исламистские секты, которые попытались распространить своё влияние на российский Северный Кавказ сразу же после того, как запрет на религию был устранён, заполнив пустующую нишу.
Ваххабизм как учение был основан Мухаммедом ибн Абд-ал-Ваххабом в XVIII в., как ни странно, при содействии английских спецслужб, в первую очередь для того, чтобы нарушить единую идентичность мусульман, сделав их объектом манипулирования со стороны Запада. То, что ваххабизм - антизападное направление религиозной исламской мысли, это миф. Он ориентирован антизападно только в тот момент, когда это выгодно самому Западу, в том числе американцам, для того, чтобы стать поводом для их очередной внешнеполитической авантюры. Многие обращают внимание на то, насколько выгодны оказались события 11 сентября 2001 года для США. Они были использованы как предлог для расширения сферы своего геополитического влияния на бывшие советские центральноазиатские республики, для вторжения в Афганистан и Ирак с последующим контролем над всем Ближним Востоком и его нефтяными ресурсами.
Как известно, ваххабизм отрицает систему адатов - тех традиций, которые возникают среди исламских народов под воздействием среды, в которой они находятся. Это делается для того, чтобы нарушить связь народов с наследием предков, их традициями и верованиями. В той же Чечне традиционно существовала система социального сдерживания, основанная на законе "око за око". Ваххабизм подрывает эту систему, что превращает мусульманское общество в совокупность атомизированных индивидуумов, которыми легко манипулировать в своих целях. Именно проникновение ваххабизма на территорию Чечни предвосхитило "горячую фазу" отторжения этого региона от России. Это нетрадиционное еретическое течение ислама представляет собой идеологию, которая позволяет превратить народ в объект внешней, в первую очередь западной манипуляции. Поэтому, объявляя войну этой "идеологической заразе", Кадыров тем самым закрывает тему внешней экспансии Запада на российский Северный Кавказ. Следующим его шагом должно стать восстановление традиции, которая была разрушены ваххабизмом - тейповой организации чеченского общества.
Заявление Кадырова о том, что республика является "передовой линией" борьбы с международным терроризмом, - не преувеличение, потому что исламские экстремисты во всём мире нуждаются в моральной подпитке. Каждая победа международного терроризма вдохновляет еретическое исламистское течение по всему миру. И, соответственно, каждый локальный проигрыш и неудача дополнительно деморализуют террористов. Вот почему стремительная потеря позиций и влияния террористов в Чечне морально разлагает всё созданное Западом экстремистское движение.
Рамзану Кадырову на волне той политики, которую начал проводить ещё его отец, удалось вовремя подхватить лидерскую харизму. Поэтому, с одной стороны, его как бы "вынесло" на вершину власти в Чечне, а с другой - Рамзан как человек верующий не может просто эксплуатировать в личных интересах те полномочия, которые он сейчас имеет. Напротив, своими поступками он пытается доказать, что он является не формальным, а подлинным лидером своего народа.
(Опубликовано на мультипортале "KM.ru" 15 ноября 2006 г.)
Естественный лидер народа нохчи
Тейпово-тукхумная система демократии
Вскоре после завершения второй военной кампании в Чечне тогдашний президент республики Ахмад-Хаджи Кадыров говорил о неминуемом "вызове мирного времени", подразумевая, что завершение горячей фазы конфликта ещё не означает наступления мира, а является лишь началом мирного развития общества. Чем ответить на прекращение войны, какие модели развития общества предложить? - в этом и заключается вызов. Неверный ответ на него легко может столкнуть народ в новую бойню, возможно, внутреннюю, ещё более страшную. Чеченский народ является по сути одним из немногих народов России, сохранившим свои обычаи в первозданном виде. Конечно, годы советского атеизма наложили свой отпечаток, и многие чеченцы считают себя светскими "современными" людьми, оторвавшись от корней и перемешавшись в атомизированных обществах больших городов. Однако большинство чеченцев всё же продолжают хранить наследие предков.
Значительным фактором, всегда толкавшим Чечню к конфликту с Центром, было желание жить в соответствии со своей традицией, со своими законами, которые складывались столетиями. Эта тенденция наблюдалась и в советское время. Ещё в 1939 году Чечню бомбила военная авиация, чтобы в очередной раз загнать её тогда уже в формат советского государства и выровнять под общую гребёнку. Что произошло в 1990-х? Чеченцам, традиционному народу, который столетиями боролся за сохранение своей идентичности, предложили принять Конституцию Российской Федерации, которая и для остальной-то России не Бог весть как подходит. Подобные попытки навязать чеченскому народу светский усреднённый образ жизни по каким-то непонятным законам всегда толкали его на конфликт с государством.
Безусловно, когда всё уже горело, когда шла война, нужно было какими-то пожарными методами этот конфликт погасить, хоть как-то стабилизировать раздираемое внутренними противоречиями общество. В результате были введены общепринятые в современном мире модели западной демократии - парламент, президент, Конституция. Однако чеченцы всё ещё остаются традиционным народом, а все эти модели, по большому счёту, являются продуктами десакрализованного, выродившегося Запада, бездуховного и аморального.
Сейчас конфликт погашен, и мы видим, что история выявила и выдвинула на первый план реального лидера послевоенной Чечни, вынужденно выстроенной по светским лекалам, - это Рамзан Кадыров, который, по сути, является естественным, а не директивно назначенным "сверху" предводителем своего народа. До того момента, как Рамзану Кадырову исполнилось тридцать лет, и он по Конституции приобрёл право выдвигаться в президенты, мы наблюдали интересную ситуацию: всё это время он не осуществлял никаких формальных действий для своего продвижения на высший пост в республике. Напротив, всеми своими действиями он демонстрировал, что не хочет быть формальным лидером , а желает быть лидером реальным, естественным, и эти устремления он так же, как его отец Ахмад Кадыров, не уставал доказывать своими делами.
Чеченское общество построено по тейповому принципу. Каждый чеченец знает, к какому тейпу он принадлежит. Тейповая система сохраняется столетиями, она пронесена сквозь советский период полного выжигания всякой традиции и сохранилась по сей день, пережив две войны в новейшей истории. Это как раз та модель, которая и является ответом на вызов мирного времени, о чем говорил Ахмад-хаджи Кадыров.
Как чеченский народ испокон веков сохранял социальный баланс и социальную стабильность? В Чечне всегда существовал фактор коллективной ответственности, который сдерживал от совершения преступлений, и фактор, естественно, лидерства, который упорядочивал социальное устройство. Глава вара - чеченского клана, участвовал в обще собрании своего тейпа, на котором выдвигался лучший на роль лидера тейпа. Далее на сходе лидеров тейпов избирался глава тукхума, а из глав тукхумов избирался лидер народа, самый авторитетный и уважаемый человек, с которым советовались главы всех тейпов по самым важным и судьбоносным вопросам. Именно советовались, ибо он не правил в привычном для нас понимании, но влиял на принятие решений.
Рамзан Кадыров по всем признакам стремится быть именно таким лидером, конахом , лучшим из лучших своего народа, а не продавленным из Москвы формальным главой республики, навязанным посредством процедуры президентских выборов, не имеющих для традиционных чеченцев никакого реального значения. Как правильно однажды заметил советник президента России Асламбек Ахмедович Аслаханов, из тысячи чеченцев тысяча считает себя лидерами. В Чечне единоличное правление никогда не принималось и всегда заканчивалось насильственным смещением. Чеченцы - это народ, который представлен своими общинами, это традиция коллективного правления. К этому и должен стремиться Рамзан Кадыров, пройдя через вынужденное светское замирение, начатое его покойным отцом, через возрождение подлинной чеченской традиции и, в конечном итоге, придя к восстановлению тейпово-тукхумной системы - подлинной, традиционной чеченской демократии, дающей народу мир и внутреннюю гармонию, а также естественного, всеми признаваемого и уважаемого лидера. И как знать, может быть, этот опыт станет, в конце концов, положительным примером и для остальных народов России, поводом вспомнить и возродить свои традиции, как это делают чеченцы, древний народ нохчи.
(Подготовлено на основе выступления в газете "Известия" 7 ноября 2006 года, опубликовано в газете "Столица плюс", г. Грозный)
Цена традции
Удержать вооружённый народ
Тридцатилетия Рамзана Кадырова, лишь исполнявшего до этого момента функции главы республики кто с ужасом, кто с нетерпением, но ждали многие. С одной стороны, у Чечни на тот момент уже и так был формальный лидер - Алу Алханов, управляемый светский человек, полностью подконтрольный федеральному центру, генерал, орденоносец. Была ли у него власть?
С другой стороны, в Чечне был ограниченный конституцией в связи с недостаточным возрастом неформальный лидер - Рамзан Кадыров, предводитель народа, вождь для многотысячного отряда "кадыровцев" - вооруженных людей, являющихся компромиссом, неким переходным явлением между сепаратистами в горах, убивающими федералов, и самими федералами. Была ли у него власть?
Ясно, что в Чечне на тот момент присутствовал явный дисбаланс между реальной властью, влиянием Кадырова-младшего и его номинальным статусом. Тридцатилетие - та формальность, которая открыла Рамзану дорогу к президентству, и именно это вызывало смешанные чувства: а как же лояльный и управляемый Алханов? А с другой стороны: как же управлять вооруженным народом?
По общему мнению московских журналистов, прибывших на юбилей, Рамзан Кадыров пользуется бешеной популярностью, его поддерживает 90 % населения. На балансе между номинальным президентом Алхановым и неформальным лидером Кадыровым Кремль долгое время сдерживал обоих. При этом Кадыров-младший всегда презрительно отзывался о политиках и чиновниках: "Сам я хитрить так и не научился. Иначе я стану политиком, а не Рамзаном Кадыровым. А хитрить… У нас есть тысячи таких политиков. Я не хочу". Тридцатилетие дало возможность Кадырову претендовать на пост президента республики, однако, на тот момент ещё лишь премьер, он отметил юбилей неожиданным заявлением об отсутствии у него подобных амбиций.
Президентство Кадырова-младшего и проблемы недостаточного возраста были главной темой все предшествующие годы, как в самой Чечне, так и среди российских политологов. Разгадка здесь настолько же проста, насколько и не всегда понятна светскому сознанию. Чеченцы - всё ещё традиционный этнос, за что и страдали всегда, отстаивая своё право на идентичность. Любой чеченец, даже ребенок, знает, что основа чеченского традиционного уклада - кровнородственная община, а система социального сдерживания - это древний закон коллективной ответственности, основанный на принципе "око за око", согласно которому за любое деяние отвечает не только тот, кто его совершил, но и весь его кровнородственный клан - вар, объединяющий родственников до седьмого колена. В этой правовой системе каждый, совершающий преступление, знает, что если не найдут его самого - найдут его отца, брата, другого родственника и накажут вместо него, справедливо и соразмерно совершённому деянию: око за око, кровь за кровь, свободный за свободного, раб за раба. В отличие от римского права, почему-то ставшего сегодня единственно верным во всём мире, где будь ты хоть самым кровавым Бен Ладеном, взорвавшим и убившим тысячи людей, а всё равно больше пожизненного не получишь.
Здесь стоит вспомнить, что и русский царь, восходя на престол, давал клятву, относящую ответственность за его деяния на весь его род до седьмого колена. Коллективная ответственность являлась нормой у многих традиционных народов и племен как высшая норма социальной стабильности, в том числе и у славянских племён, однако сохранилась по сей день практически только у чеченцев или нохчи - как они сами себя называют. Вековые попытки сделать из нохчи светский народ, выжечь огнём и мечом их традиционные нормы разрушили систему кровно-родственных связей, а следовательно, и коллективной ответственности, разбалансировав замкнутую сакральную систему традиционного этноса.
Теперь вооруженный чеченец сдерживается либо Уголовным кодексом - знаем мы, чего стоит Уголовный кодекс РФ в Чечне, либо своим предводителем. В традиционной системе предводителем рода - вара - является старейшина. Предводителем образования из девяти родов - тейпа - является самый достойный, избранный на совете старейшин. Представителем девяти тейпов - тукхума - самый достойный, избранный на совете самых достойных предводителей тейпов. Такова модель традиционной чеченской демократии . Но демократии не в её нынешнем, отчуждённом, западном понимании, а демократии органической, где народ сам соучаствует в своей судьбе. Именно так в условиях органической демократии выявляется предводитель традиционного народа.
Рамзан Кадыров взлетел на вершину власти во многом не по своей воле и не благодаря своим личным заслугам, а скорее вследствие заслуг своего отца. Он стал предводителем традиционного вооруженного народа как бы экстерном. Можно сказать, что в чём-то он повторил судьбу Путина. Тот тоже оказался на вершине власти целой империи столь стремительно, что доказывать своё соответствие этому посту ему пришлось постфактум.