Острые, едкие, саркастические памфлеты Э. Лимонова обличают реальных персонажей с реальными фамилиями, ответственных за реальные ошибки или преступления. Как сказал сам автор: "Возможно, статьи, собранные под обложкой этой книги, приближаются по страстности к реву солдата, ворвавшегося во вражескую траншею и работающего вовсю штыком".
Эдуард Лимонов
Свежая пресса
От автора
Издатели и читатели совместно навязали обществу жанр "романа".
То есть более или менее связной истории с выдуманными персонажами и выдуманным сюжетом. Где простейшая мотивация поступков, вполне примитивные характеры, банальные разговоры не требуют от читателя усилий осмысления.
Бери брикет страниц, этот кирпич из бумаги, в руки и читай себе, хлопая глазами, узнавай в книге некоторые черты действительности, воспринятые тобой доселе самостоятельно. И будь рад приблизительному сходству. Состоится небольшая радость узнавания.
Поглощай все это варево, убивай свое время, листая страницы, в то время как едешь в метро, в поезде или же ожидаешь своей очереди к стоматологу. Или спать еще тебе рано и нужно убить час-другой времени.
"Роман" – так называемая художественная литература – отличается от нехудожественной не только большим обилием эпитетов, и сравнений, и метафор, но отличается и большей глупостью. Сюжет управляет писателем как хвост собакой. Выдуманные персонажи ведут себя предсказуемо скучно.
"Художка" – так называют "роман" искушенные профессионалы издательского дела. "Художка" продается лучше нехудожественной литературы.
Под давлением романа захирели и низведены во второстепенные все другие жанры: благородные умные рассказы, мудрые эссе, поразительные воспоминания и исполненные страсти статьи обожженных верой либо идеологией авторов не "художки".
Перед тобой, читатель, яростно нехудожественная книга, принципиально документальная до степени реальных персонажей с реальными фамилиями, ответственных за реальные ошибки или преступления.
Перед тобой сборник пламенных статей, крикливых и страстных, как вопли свежеограбленного либо подвергшегося физическому нападению в ночи. Возможно, "статьи" под обложкой этой книги приближаются по страстности к реву солдата, ворвавшегося во вражескую траншею и работающего вовсю штыком.
Впрочем, начинка этой книги даже и не статьи, потому что статьям присуще наличие некоторого набора доказательств. Здесь же, в моих криках, памфлетная пена на губах, бессвязные и горячие скороговорки верующего, веру которого оскорбили и обидели только что.
Помещенные на сайтах в Интернете либо на газетных полосах, тексты эти неминуемо погибли бы, статьи – пища скоропортящаяся.
Потому я загнал эти мои творения из криков и ярости, загнал их в формат книги, с единственной целью спасти их от судьбы скоропортящегося продукта, спасти их от забвения.
Загнав же их в книгу, я обнаружил, что из возмущенных воплей и оскорблений врага сам собою соорудился дотошный дневник, что называется, пошаговая летопись эпохи, летопись времен Новейшей Истории.
Персонажи Новейшей Истории отлично знакомы и тебе, читатель, вот и бери в руки ЭТО.
И вспоминай, ЧТО мы с тобой прожили, какие беды и приключения случились только что с миром и с нами.
Ну и какие победы, потому что они также случались.
В книгу включены тексты, которые я публиковал, и продолжаю это делать, на сайте "Свободная пресса".
2012
Ну сделайте, наконец, свою буржуазную революцию!
Я наблюдаю за тем, как готовят "Марш миллионов".
Я уверен, что наблюдаю не я один. Мне и еще десяткам тысяч граждан, понимающих, что власть неисправима, очень хочется, чтобы оппозиция победила. Пусть даже такая, как она есть сегодня, с буржуазными визгливыми и нетерпимыми самозваными лидерами во главе. Пусть бы победила их буржуазная революция и хотя бы ненадолго в стране установился бы климат свободы и формальной демократии.
Продолжая размышлять, я мысленно развиваю свой проект. В климате свободы и формальной демократии я возобновлю деятельность Национал-большевистской партии, обращусь для этого в свободный суд, и он решит дело в мою пользу. Я немедленно открою офисы Национал-большевистской партии в областных центрах и объявлю чрезвычайный набор в партию. При тех талантах и политическом остроумии, которыми отличаются мои товарищи, нам нетрудно будет сделать НБП массовой партией в течение года, а то и меньше, может, и восьми месяцев.
Поскольку победившие буржуазные лидеры будут продолжать гнуть свою линию и насильственно внедрять "реформы", нам нетрудно будет их вскоре победить. Мы выступим с программой пересмотра итогов приватизации в пользу большинства населения, для совсем бедных регионов подымем лозунг "Все отнять и поделить!", и буржуазная власть слетит. Рыжковы-Немцовы пойдут писать мемуары о том, как они "выводили" сотню тысяч на улицы, и преподавать в Высшей школе экономики.
Додумав до конца свой проект (я это проделываю не в первый раз, сознаюсь!), я обязательно трезвею и с холодной головой говорю себе, что в этой стратагеме есть по крайней мере два неизвестных и потому она ни в коем случае не сможет реализоваться.
Начнем с того, что если буржуазные вожди придут к власти (в этом месте мы предположим, что придут, в другом, ниже, я укажу, почему они не придут к власти), то они не позволят своим новым судам (со старыми, впрочем, дырками в судейском корпусе они сменят только верхушку-голову, а все тело корпуса оставят прежним, новых-то судей негде будет взять) восстановить Национал-большевистскую партию. Если даже сейчас какой-нибудь Немцов и какой-нибудь Пархоменко лживо орут, что "Лимонов хочет крови!", хотя Лимонов на самом деле предлагал мирно победить на площади Революции 10 декабря; то в случае победы они будут лгать еще громче. И не допустят восстановления Национал-большевистской партии, не будет красно-бело-черных флагов над офисами. Более того, они, вероятнее всего, постараются посадить актив партии, сделают то, на что не решился режим Путина.
Второе "неизвестное" (на самом деле оно скорее известное, правильнее назвать его "ненадежным") – это само предположение, что буржуазные лидеры, сумевшие навязать себя московской интеллигенции, смогут прийти к власти.
Зададимся по этому поводу вопросом – а как они придут к власти?
Было уже два шанса у них: 10 декабря, когда, возмущенные результатами парламентских выборов, вышли на улицы поистине адские толпы интеллигентов; и 5 марта, тотчас после президентских выборов, на следующий день, когда гнев был свеж.
И что же случилось?
Оба раза их не оказалось на месте генерального сражения с властью. Первый раз лидеры увели войска с площади Революции – с идеального поля для генерального сражения. Они – это предатели Немцов-Рыжков-Гудков-Пархоменко. Во второй шанс, 5 марта, они не пришли к ЦИКу на Лубянскую площадь, а увели войско в сторону, на Пушкинскую.
И уже там состоялся истеричный жест отчаяния: жалкая сцена у фонтана с Удальцовым в главной роли.
И вот с 5 марта минуло шесть месяцев. Укрепился прошедший через выборы режим. А буржуазные вожди, не уставая, проделывают время от времени один и тот же, ставший чисто ритуальным, номер. "Выводят" (это их терминология) рассерженных горожан на прогулку, на разрешенный митинг и послушное шествие. Проводят их по улицам и бульварам, затем вожди выкрикивают со сцены банальности, выступают низкокачественные музыканты, и, невеселые и все более недовольные, все возвращаются с прогулки по городу, убеждая себя грустно, что "это наш город!".
Что, вождишки не понимают, что таким вот макаром можно ходить до потопа? Власть ведь приловчилась к этим протестным шумам интеллигенции, которые она же и разрешает.
Вождишки понимают. Но у них нет ничего иного в арсенале средств борьбы.
Точнее, "иное" существует в арсенале протестов, и можно позаимствовать примеры из даже не столь отдаленной истории. Но "иное", даже если это мирное твердое решение "а вот не уйдем с площади, пока вы не отмените вот такой ваш закон!", к примеру, чревато серьезными последствиями. За "иное", за твердость духа придется платить дороже. Нацболы, например, оккупировали административные здания, и им давали за это тюремные сроки. А похваляющаяся своей якобы решимостью буржуазия (якобы новое поколение свободолюбивого креативного класса и прочая демагогия) пока "захватила" никому не нужный бюст богом забытого казахского поэта на Чистопрудном бульваре. Ненадолго.
Трусите, господа. За "иное" вы не отделаетесь опереточными обысками у опечаленной Ксении Собчак в трусах, но придется пройти через хмурые утренние аресты. И довольно грустные и опасные русские тюрьмы.
Потому буржуазные вожди тупо дублируют опять и опять провальную формулу разрешенного властью, заранее бесполезного митинга. Повторяют, как цирковые животные, намертво выучившие трюк.
Они знают, что "Марш миллионов" – не марш миллионов, знают, что пускают пыль в глаза, но что им еще остается? Они не верят, но призывают выходить, "выводят".
Несомненно, они хотят верить в чудо. В глубине души у вождишек, как у ребенка, – сон о прикатившемся к нему ящике ванильного мороженого, у них прижался там, к желудку, теплый комок надежды, "А вдруг!". Из толпы выскочат не несколько десятков активистов, как 6 мая, а тысячи, вся толпа пойдет на полицию, надвинется, полиция убежит, а их, вождей, понесут в Кремль, подбрасывая время от времени.
Легко впасть в эйфорию еще до того, как стали подбрасывать, уже от одного вида пятидесяти– или восьмидесятитысячной массы протестующих. Вот и впали еще 10 декабря в эйфорию, и все никак не выйдут.
Не будет никакой буржуазной революции, пока лидеры не решат для себя, что они готовы перейти к иному, более рискованному этапу конфликта с властью. И готовы нести ответственность за этот переход. А они не решат, и они не готовы.
Ну сделайте, наконец, свою буржуазную революцию, а? Или уйдите, хватит надуваться в революционеров.
Post Scriptum:
Предвижу крики в аудитории: "А что же вы на вашей Триумфальной не сделаете революцию?"
А потому, что ультрарадикалов, выходящих на Триумфальную, на заведомо не разрешенные властью митинги, немного, им не под силу осуществить революцию.
Я всегда верил, что массы проснутся. И я был прав, первой проснулась московская интеллигенция, через 18 лет после того, как нацболы начали борьбу против режима. Но мы оказались слишком революционны для масс московской интеллигенции.
Я, впрочем, уверен, что мы идем в ногу с народом. С народом у нас нет разницы во времени, народ в той же степени революционен, как и мы. Сейчас мы должны встретиться. И буржуазная ваша революция будет не нужна. Можете засунуть ее себе в одно место.
6 сентября 2012
Буржуазное "болото"
Я вообще-то считал, что буржуи закончились как класс в 1917 году. Но нет, поскольку они вдруг появились в 1991-м, приходится поверить, что они самозарождаются. (Еще в XVII и начале XVIII века тогдашние ученые верили, что мыши самозарождаются при условиях наличия темноты и зерна.)
Буржуа – это конечно же состояние духа. Это фанатичная и высокомерная вера в превосходство денег и кое-какого образования и места в обществе над умом, талантом, физической силой и храбростью.
Они совершили несколько революций в России, до 1991 года неудачных.
Они у власти сегодня (группа Путина, его министры, его депутаты, его чиновники, олигархи, рядовые бизнесмены).
Но они же и в оппозиции. В декабре 2011-го им удалось выбросить всех других птенцов из гнезда.
Конечно же их моментально развратили массы. Они усиленно делают вид, что это они "вывели массы". "Мы выводим!" – кичатся они. На самом деле массы конечно же вывел Владимир Путин несвободными выборами 4 декабря и 4 марта.
Это была присказка. А вот сказка.
Давайте серьезно и честно, без соплей и слюней.
Всклокоченные и пылкие, банальные и неумелые, наглые, самозваные буржуазные вожди нам все провалили. Для меня все было ясно еще 10 декабря, но я профессиональный политик (а кто я еще после 18 лет в оппозиции?), а рядовому неискушенному гражданину понадобились многие эпизоды постепенной деградации протестного движения, чтобы удостовериться, что пыл иссякает и силы протеста на исходе. Что протест мертв, хотя и ходит еще пока.
Кто будет утверждать, что не провалили?
Либо заинтересованное лицо, либо истово верующий в Навального фанат, либо веселый Гаргантюа-романтик Дима Быков, видящий позитив уже в одном факте, что московская рассерженная интеллигенция проснулась и выходит из квартир на улицу. По принципу: "Не догоню, так согреюсь", так?
Не догнали, это точно. Возможно, и не согрелись.
Дело в качестве вождей. Они – причина неуспеха. Чем раздражают и злят буржуазные вожди?
Своим нравоучительным, надоедливым прозелитизмом. Господин Пархоменко – ярчайший пример, у него прямо вечерняя школа для недоразвитых, с его точки зрения, взрослых. "Объясняю…"
Своей спесью, зазнайством и высокомерием. Надо же так себя любовно назвать: "Креативный класс"?! Так скромненько.
Одновременно это, впрочем, и удобный эвфемизм, чтобы замаскировать свою буржуазную сущность, родовую связь с группой Путина. Обман выглядит красиво, представляется противопоставлением: "креативный класс" против "партии жуликов и воров". Правда состоит в том, что два буржуазных клана борются за власть, Путин ее имеет, Немцов ее потерял и хочет отвоевать.
Кичатся собой при всяком удобном случае. В "Ежедневном журнале" безостановочно употребляют по отношению к себе: "Мы – приличные люди!", "У нас, приличных людей!".
Берусь доказать, если понадобится – в суде, наличие большого количества прохвостов среди этих "приличных".
Раздражают своей поистине животной жадностью до власти, даже власть в оппозиции им кружит голову. Вспомним, что, как стадо носорогов, они ломанулись на сцены Болотных и Сахарова, давя всех на своем пути. Как всеми правдами и неправдами оттирали националистов и левых от микрофонов.
Раздражают своей тоталитарностью. Они ее скрывают, но, впрочем, не очень. Для камуфляжа завели себе несколько послушных марионеток из других "курий" ("курии" – это их изобретение). На деле подобрали себе самых несамостоятельных, вполне управляемых партнеров из националистов и левых, поглупее.
Раздражают своей надоедливой прозападностью, проамериканизмом. Все их ссылки как на идеал, на эталон, туда – "вот в Соединенных Штатах… там…", "вот в Европе…".
Они не согласятся, но они конечно же агенты влияния Запада – кто предумышленно, кто потому, что ничего другого в голову не приходит.
Они возмущают своей ярко антинародной направленностью. Свято верят, что бедный малоимущий гражданин – это глупый недочеловек. Считают, что бизнесмен, предприниматель – это венец творения. Исповедуют, по сути дела, социальный расизм. Недаром их Библия – книга Булгакова "Собачье сердце" – отвратительный пасквиль, разжигающий социальную рознь. Думаю, на своих сборищах, где они не стесняются, все эти немцовы, они народ, думаю, называют шариковы.
Любую занозу они считают репрессиями и вопят на весь мир о том, что против них уже 37-й год развязали, хотя ни один из буржуазных лидеров даже в тюрьме не сидел. Сидят нацболы, сидят националисты, сидят левые, а ворон ворону пока глаз не выклевал. Разве что Собчак пришлось в трусах идти дверь открывать. Какие ужасные гонения!
Выше обличения власти подняться не могут и не хотят. Отчаянно трусят перейти границу. Продолжают, поджав хвосты, собирать народ на разрешенные митинги – прогулки заключенных, хотя логика революционного развития требует перехода на следующую ступень. Нацболы захватывали административные здания и в 1999, и в 2000, и в 2004 годах. Они со своим "окупайабай" развонялись.
Неумны и неталантливы. У них нет ни единого самостоятельного проекта. Видимо, человек с умом и талантом бежит из их среды. Идеи, проекты заимствуют и воруют, но по причине отсутствия политической решительности не умеют даже использовать ворованное. Вслушайтесь внимательно в их речи! Они же, как автоответчики, банальны.
Личный состав болотных вождей просто феерически ничтожен, случаен. Кто, например, вульгарную Ольгу Романову привел в руководство протестом? Что, случайно сидели, выпивали, и "Пойдем с нами, Оля, мы на майдан!" – "Айда, ребята!". Так было?
Но оппозиция – не проходной двор. Устроили проходной двор.
Возмущает то, что сидели многие года в правительствах и в Думе Ельцина, да и Путина, за все были ответственны, а теперь лгут, что нет. Возмущает, что большинство "вождей" в политической оппозиции доселе не были замечены, сидели, прижав задницы, если не были на стороне противника, трусили, мелко дрожали. И вот, дождались халявы, прибыли массы, которые появилась халявная возможность возглавить.
Но массы вот уходят, спустя десять месяцев.
Россия – страна политически неопытная, я понимаю массы, они не разобрались, поверили неумехам и проходимцам и даже трем-четырем предателям. Не беда. Россия научится, она быстро учится.
Буржуазия имеет право на свою долю в протесте, глупо это отрицать. Но только на свою. Вы зарвались, господа! Возвращайтесь к действительности.
20 сентября 2012
Ваш Леша. Лимонка в Навального
Такой себе крупногабаритный парень, большая рама в блуджинсах и рубашке без галстука, предпочтительно мелко-клетчатой. При лицезрении его возникает мысль об американского типа здоровье, об овсянке и молоке. О белокурых детишках и жене – кандидате наук, на роль жены Навального блестяще подходит Чирикова. По воскресеньям такие семьи садятся на велосипеды.
Появление этого адвоката, чиновника, немного бизнесмена и "борца с коррупцией" в самом верху списка кастинга претендентов на место лидера оппозиции симптоматично. Феномен Навального свидетельствует о том, что наша интеллигенция успешно адаптировала для себя американский образный ряд. Не сталинист в неуклюжем костюме, не протестный рокер в косухе, не жирный депутат в костюме от Бриони, не русский интеллигент с чахлой бородкой и в очках (полу-Чехов, полу-Троцкий…), а вот такой гражданин мира, вместо галстука – улыбка. Стажировался в Йельском университете, работал у модного губернатора Никиты Белых, одним словом – герой буржуазии. Щепотка Ассанжа, отдаленно напоминает Ральфа Надара, поднявшего лет тридцать назад форменное восстание среднего класса в Калифорнии, второе, молодое издание Бориса Немцова – вот вам Навальный.
На самом деле это и все. Других достоинств у Навального нет.
Он не остроумен и не умен.
Со сцены Болотных и Сахарова он выкрикивает такие же банальные фразы, как и Немцов. Явно глупее Навального только Сергей Удальцов, лепечущий, что его черные очки – это черная метка режиму, – образность уровня "Острова сокровищ" и Винни-Пуха.
Навальный приходил ко мне 6 сентября. Как оказалось, пришел он с целью уговорить меня не препятствовать нацболам участвовать в выборах в Координационный совет оппозиции. Судя по количеству времени, уделенному им выборам, для него выборы очень важны.